Турция. Евродоступность. Штрихи из блокнота

На авторском фото - закат;  продавец фруктов на ослике;   ужин в ресторане. Сиде, Турция, 1994 год.


 Часть 2.



Во многом оказалась права куратор из Московского офиса продаж, когда говорила, что в Турции на каждом шагу нас будут подстерегать неожиданности.

"Восток - дело тонкое" - вторила ей моя коллега Мария, пятнадцать лет прожившая в азиатских странах.

Как театр начинается с вешалки, так и отель начинается с холла и обслуживающего персонала. Вначале нас хотели поселить в отель другой категории, а вовсе не тот, в который была приобретена путёвка.

Да и название на входе никак не соответствовало тому, что было написано в нашем ваучере. Хоть нам и пытались внушить, что это название "на турецком".

- Наш отель "Химера", туда и везите!" - сказала, как отрезала Мария.

В нашем отеле, что на звезду больше, оказалось, нет мест. Мария, обведя взглядом фойе, которое соответствовало фотографиям, увиденным в Московской фирме, уселась в удобное кресло и потребовала директора отеля. Сказав, что никуда больше не поедет.

Был уже поздний вечер, администратор сделал несколько звонков, и нам сообщили, что до завтрашнего дня нас поселят в апартаменты.

По дороге к отдельно стоящему домику портье через русского переводчика инструктировал нас, чтобы мы не выходили за территорию отеля. Потому как нет никаких гарантий безопасности. Вокруг отеля шныряют мошенники разных мастей. Администрация отеля не несёт ответственности за то, что может произойти за пределами территории.

И особо просил обратить внимание на золотые украшения, посоветовав снять их и носить в сумочке. Но так, чтобы не вырвали сумочку из рук. Сейфами тогда ещё номера оборудованы не были.

Настроение наше упало до нуля, хотелось ни о чём таком не думать, а просто отдыхать. Но это Восток - вновь послышалась коронная фраза Марии.

Несмотря на вечерний конфуз на ресепшн, после созерцания апартаментов настроение улучшилось. Подсвечиваемый бассейн с голубой водой прямо под нашим балконом, плескавшиеся в нём отдельные группы людей, стрекотание цикад и аромат цветущих мандариновых деревьев успокаивали и дарили надежду на хороший отдых.

Но, как оказалось, на этом все неурядицы не закончились. Одного спального места в апартаментах не хватало, и Мария, в гневе обозвав обслугу "швайн", приказала быстро принести матрас и застелить постель. Благо, ни горничная, ни портье, не понимали значения слов, и продолжали улыбаться.

Как мы убедились позже, обслугу в отель набирают из дальних горных аулов, где и турецкий-то толком не знают, говорят на местном наречии. В стране страшная безработица, в сельской местности живут очень бедно, и получить работу, хоть бы и временную, считается большой удачей.

В том, что в стране живут скромно, можно сказать бедно, мы убеждались не раз. На фото - продавец фруктов на ослике. Заезжал на пляж и другой продавец, побогаче, на повозке, в которую была запряжена лошадь.

Наконец, спальное место для Марии было обустроено, и мы отправились на ужин. Хоть это для нас поздним вечером организовали без проблем!

Высокий, статный турок, старший официант, можно сказать, красавец, отточенными движениями подавал блюда, заискивающе заглядывая нам в глаза.

- Ну, хоть здесь повезло, видно, официант хорошо обучен манерам, знает европейские языки. И работает, наверно, давно, - сказала Мария.

Но она поторопилась. Официант что-то написал на салфетке и положил передо мной. Там стояли цифры " 23.30". Рукой он показывал на мой стул и по-английски произнёс "Здесь, на этом месте. Я буду ждать".

От удивления у меня скулы свело. Вот тебе и на! Вот тебе и манеры!
Мария тоже заинтересовалась, что это значит. Когда официант отошёл к другому столику, мы обменялись мнениями.

- Нет, то что они все бабники, это понятно. Но чтобы прямо так, за столиком, при детях! - шептала Мария мне на ухо.

- Он что, меня за проститутку принял? - брыжжа слюной, возмущалась я шёпотом, чтобы дети не слышали. - Может, придти сюда, без детей, и сразу поставить его на место?

- Ты что? Кто ты - банкир, и кто он - официант! И не смей так унижаться. Просто завтра пересядем за другой столик, - резюмировала умудрённая жизненным опытом Мария, и мы отправились спать.

Утреннее пробуждение было приятным, в окно заглядывало солнце, поднимавшееся из-за гор, в саду чирикали воробьи, радовала утренняя прохлада. Мы на отдыхе, можно и расслабиться!

За завтраком, с любопытством разглядывая окружающую нас обстановку, отметили. Русских мало, всего две-три небольшие группы. Зато много шведов, финнов, англичан и немцев. Нам с Марией труда не составило определить, за каким столиком кто сидит. Я знала английский, Мария хорошо владела немецким. Да и по внешнему виду скандинавы отличаются белизной тела и белокурыми волосами.

Рядом с нами за сдвинутыми столами сидела большая шведская семья. Во главе - убелённая сединой маленькая старушка в жемчужных ожерельях и серьгах, от тяжести лежавших на её дряблых оголённых плечах. Она не без удовольствия взирала на праправнуков в другом конце стола, коих было пять.

Её две дочери выглядели чуть помоложе её, лет по 70. Судя по их манерам и по поведению обслуживающего персонала, семья занимала высокое положение в обществе, была богата.

Официант так и суетился возле женщин, делал комплименты старшим, расточал улыбки младшим.

Стоит сказать, что после вчерашнего инцидента за ужином мы пересели за другой столик, в другом конце зала.

До обеда купались в горячем море. В один из моментов возле нас появился официант нашего, уже нового столика! "Да что за ерунда такая, что за навязчивость?" - сверлило в мозгу.

Хорошее настроение улетучилось. Но официант не унимался, придвигаясь к нам в воде на близкое расстояние. Он неплохо владел английским, и потому старался блеснуть своей образованностью. Его помощник "пристроился" к дочери. Тогда мне впервые стало ясно, что дочь уже взрослая. Ей было в тот момент 16 лет.

Пришлось применит силу слов, объяснить, что их присутствие нас тяготит. И что придётся жаловаться администратору отеля. Но преследования нас с дочерью продолжались до самого конца нашего пребывания в отеле. Что омрачало отдых. Было немало интересных встреч с соотечественниками, о чём я ещё напишу. А назойливость официантов здорово подпортила пребывание в Сиде.

Нами с марией было замечено, что среди отдыхающих европеек очень много одиноких женщин. Немок, как правило, можно было отличить по внешнему виду. Они раздевались почти до гола, так и ходили в одних стрингах по территории с бокалом пива, от бара к шезлонгу. Их не смущало присутствие детей. А уж мужчин - и тем более! Видимо, они на это и рассчитывали, на внимание и сексуальное влечение горячих турков.

- Европейская толерантность! - изрекла как-то Мария. - Своих-то женщин турки берегут от чужих глаз, в паранджу одевают. А европеек используют, как проституток.  Европейская доступность, одно слово! Потому думают, что и мы, русские, тоже такие же доступные. Видно, не всё, что приемлемо для Европы, полезно для других стран. Европейская толерантность разлагает даже турецкие устои.

Это был первый год массового отдыха русских на Анталийском побережье.


Продолжение часть 3 -  "Турция. Отпечаток времени." -  http://www.proza.ru/2017/07/31/1248