Electio

               
                * * *

   Погода неприветливо встретила молодую семью Белемовых, направляющуюся в скрипучей старой телеге, запряжённой резвой черной кобылой, в сторону бескрайних золотистых  полей.                Молодой казак Сашко (сердце имевший мягкое да отзывчивое, но в строгости воспитывавший единственную дочь Ольку) одной рукой пошевеливал поводья, а другой - легко сжимал прохладную ладонь любимой жены Сонечки, глядевшей в этот миг на свой изрядно округлившийся живот. 

- Дай-то бох, хлопец родитьси… счастия будет у нас Сашко… м-м-м… да и Ольке браток в защиту… куды ж деваться, - с трудом, запинаясь, протянула Соня, нежно улыбаясь дочери.
 - Ша! Ты што как баба на извозе, тока... это... ну, языком гутарить  могёшь? Э, шельма! - вскипел Сашко, резко повернувшись к жене.
- Ну а што?
- А не што! Ежели я тогда сказал у церкви при батьке што хлопец будет, значит - хлопец! А моё слово, ну того, ну ты знаешь - твёрже всего! А Ольку не трохай... ишь нашла кого вспомнить!
   Дочь посмотрела на вспотевшую спину отца, почесала нос, и, пристав на соломе, мягко легла на грудь матери, положив ладошку на ее живот:
- Бьётьси! Мамань, бьётьси, точно: казак! – с тихой радостью прошептала она матери... 


                * * *
   
   Ночь…
   Дождь бешено и неугомонно барабанил по стеклам и крыше старой Тойоты,  направляющейся в серый город, освещённый оранжевыми бликами фонарей, подмигивающих белым и жёлтым огонькам в квартирах.
   За рулем сидел Александр Витальевич, осмысливая последние новости, произошедшие за эту неделю в его компании. Мгновение спустя передняя часть салона  осветилась белым мерцанием, напоминающим детский фонарик.
- Прости, кажется это смс от шефа. Что ему надо, не пойму… всё никак не отстанет, мать его…
Сбоку, на соседнем сидении, сжавшись в комок, неловко сидела его невеста Соня. Никак не реагируя на возглас, она медленно протянула руку к запотевшему стеклу и тоненьким пальчиком прочертила на нём  угловатую «кардиограмму». Александр коротко глянул на Соню и, положив ладонь на её обнажившееся колено, торопливо и путано забубнил:
                - Ну, Сонь, прости. Ты же прекрасно знаешь, что я не могу это позволить себе. Репутация для меня… для нас сейчас очень важна.  А дети…  А дети всё только испортят, будут мешать. Ну, вот на хрена тебе это всё? Вот именно: не-за-чем! Ф-у-у-х... Так, слушай: завтра будет банкет в честь иностранной делегации - шеф сейчас написал. Мы придём. Давай-ка сотри эту унылую гримаску со своего личика... Ладно, проехали... Слушай, ну, подумаешь, я этого не захотел. Из-за такой мелочи расстраиваться не надо! Ещё успеется! Да всё у нас впереди! Куда ж ты прешь, твою мать! Не, ну ты прикинь: осёл права купил! Неделю назад я такого точно придурка в хлам разбитого видел на углу Красной и Северной!..

Соня ничего не ответила. Она давилась слезами, почти не слыша бормотание своего уже  бывшего жениха, с болью всматриваясь в мелькающую перед глазами полуразмытую  «кардиограмму»...