Домой

Полупустой перрон равнодушно встретил меня ранним утром. После ночи в душной банке легкие жадно хватали сухой, но прохладный утренний воздух. Он здесь всегда такой, безжизненный и какой-то неосязаемо терпкий, словно вечно пропитан пылью.  Незамысловатый переход вел в главный холл вокзала, где стоял невыносимо мерзкий запах…
Вообще эта поездка домой у меня ознаменована запахами. Просто невозможно не придавать им значения, когда после нескольких дней сильного насморка обоняние обостряется до предела. Началось все, наверное, еще на платформе киевского вокзала, когда, казалось, сигарета горчила больше обычного, пока я ловил удачный кадр для Инстаграма. Горечь от расставания с любимой общагой? Ну уж нет. Затем последовал главный атрибут любого плацкартного вагона – пир незаурядной семейки, сопровождающийся едким запахом курицы гриль, который в совокупности с раскаленным воздухом превращал долгий участок коридора в газовую камеру.
Вырвавшись из здания вокзала, я принялся ловко маневрировать между приставучими таксистами в поисках своего экипажа. В сером Авео резкий запах пластика врезался в нос, возвращая к реальности после короткого замешательства. Eagles – Hotel California ласкал мой слух, пока водитель молчаливо крутил баранку к месту назначения. Каждый раз по дороге домой я задумчиво окидываю взглядом привычный маршрут, стараясь уловить изменения, произошедшие в мое отсутствие. Но ничего никогда не менялось вплоть до ничтожных мелочей, даже некоторые выбоины в асфальте казались привычными. С таким же результатом прошла и сегодняшняя «инспекция». Все на тех же местах, как и было в день отъезда. Черт возьми, мне кажется, тут все было так же и в день моего рождения!
У подъезда уже терпеливо выжидала бабушка. Да, на том же месте, где я ее и оставил. Создалось впечатление, будто она и стояла почти 4 месяца на том же месте, ожидая внука. Даже немного жутковато стало от этих мыслей, но я быстро погнал их прочь из головы. Завидев машину на горизонте, она, не отводя глаз сопровождала ее взглядом, пока с легким скрипом не отворилась дверь и моя заспанная физиономия не показалась на поверхности. Думаю, нет нужды описывать бабушкину улыбку в тот момент. Это та улыбка, которую ощущаешь сердцем, где мимика не имеет абсолютно никакого значения. Не хватит мышц на лице, дабы изобразить те эмоции. Безграничное тепло, квинтэссенция любви.
Под щебетание счастливой бабушки я лениво ввалился в квартиру, складировал сумки в прихожей, измерил шагами коридор, осмотрелся. Здесь тоже все было очень привычно. Немного жарко, но просторно, уютно, по-домашнему, словно каждая безделушка была рада меня видеть. Только лишь в бабушкиной комнате со стены с каким-то укором и подозрением меня сверлил взглядом Иисус.
Балкон в моей комнате был открыт, занавеска развевалась, впуская в комнату утреннюю прохладу. Об окончании моего переезда меня осведомил очередной запах. Описать его гораздо труднее, он наполнял мою скромную обитель так давно, что я даже не припомню, когда в последний раз в голове возникали вопросы о его происхождении. Это была странная смесь утренней свежести, пыльной дороги и какой-то гари. Сложно, наверное, сложить вместе такие разные оттенки, но в моей голове этот запах складывался в образ родного города, вытягивая из глубин памяти старые воспоминания. Пыльные кроссовки, пинающие мяч на песчаном стадионе за школой. Вылазки на рынок за новым диском для первой игровой приставки. Хруст шишек в лесу и монотонное жужжание электростанции неподалеку. Магазинчик всегда приветливого Армена, где в те беззаботные годы можно было накупить газировки, сухариков и прочей дряни за сущие копейки.
А если преобразить этот странный запах в образ человека, то выходит такой слегка престарелый мужик. Именно мужик, небритый и с грубыми натруженными руками, зачёсанными назад седыми волосами, просто и безвкусно одетый. Старый матерый корабел. Пусть он уже и не помнит, как эти корабли строить, не помнит даже, когда он в последний раз видел судно. Но это не умаляет его гордости, пока он гневно поносит бестолковых политиков, сидя в пыльной пивной, сжимая в огромной руке массивную кружку. Не уверен, видел ли я когда-то такого персонажа воочию, но почему-то именно такой образ ассоциируется с городом – старый забытый трудяга, родом из совка.
К вечеру запасы питьевой воды опустели и, не смотря на осаду невыносимой жары, мне пришлось покинуть берлогу и сходить в магазин. Уже на обратном пути я лениво плелся к подъезду под давлением зноя, как навстречу, гордо осматриваясь вокруг, вышел сосед. Его тоже можно причислить к типичным обывателям города, хотя он и был далек лекала в моей голове. Ему слегка за 60, я редко видел его трезвым, потому перегар от него разил соответствующий. Дурной запах изо рта – уродство души, как говорил «молодой Папа». Что-то есть в этих словах. На худых смуглых руках блекло проглядывались тюремные наколки. Бабушка рассказывала, за что он сидел, только я пропустил это мимо ушей, то ли за убийство, то ли за изнасилование. Завидев меня, он заулыбался, словно встретил старого друга. Встречи было не избежать. Крепко пожав руку, не отпуская ее какое-то время, видимо, боясь, что я быстро улизну от столь важной персоны, он начал спрашивать.
- Ну шо, сдал экзамены? – спросил он, наклонившись ближе к моему уху. Сам он был, мягко говоря, глуховат, потому и думал, что говорить надо максимально громко и близко. Повышенный тон не смущал меня, но мощный перегар, вместе с отвращением к его физиономии вынуждали стоять вполоборота.
- Сдал, - сухо ответил я.
- Во молодец, а мне бабушка твоя говорила, шо ты сдаешь экзамены, ну я и накатил за твой успех. И шо, нормально сдал?
- Нормально.
- Вот видишь, бля, легкая у меня рука.
Он заулыбался, будто был искренне рад за меня и, похрамывая, поспешил куда-то в сторону круглосуточного магазина Армена. Я обрадовался возможности снова нормально дышать и с облегчением ввалился в прохладный подъезд.
Антибиотики сделали свое дело, мое состояние улучшилось и запахи перестали так сильно врезаться мне в сознание. Все, кроме того запаха гари, доносящийся откуда-то с балкона. Но скоро в Киев, где он не будет меня тревожить, где я снова закурю, чтобы компенсировать нехватку этого пыльного грязного воздуха…