Величайший торговец в истории

Дело было в Агре, той самой, что стала прототипом диснеевской Агробы. Возвышающийся над городом Тадж-Махал привлекает массу странников, поэтому в сфере туризма и продаж занято подавляющее большинство местных жителей.

И вот мы с Алге шагаем по Агре, умудрённые недельным опытом пребывания в Индии. Мы уже знаем, что если кто-то к нам обращается на улице, то довольно велика вероятность, что он хочет нам что-то продать, так как по ошибке принял нас за пару денежных мешков.

Извилистые двухэтажные улочки, дома, выкрашенные бирюзовой и пурпурной красками. Колесят на мопедах старцы, гоняет мяч детвора, праздно разгуливают козы и хряки, по крышам скачут члены обезьяньего синдиката. И тут перед нами возникает этот тип.

Не низок не высок, с умбровой кожей и каноничными чёрными усиками, одет в простую футболку в полоску и джинсы.

— Hello! Россия? — с улыбкой говорит он.

Не останавливаясь, смиренно киваем. Он говорит по-английски:

— Пожалуйста, уделите мне пять минут!
— Спасибо, но мы не хотим ничего покупать, — говорю я.
— Так я ничего и не продаю! Дело в другом!

Мы с Алге переглянулись и остановились.

— Меня зовут Нилам, — сказал он. — А вас?
— Сергей.
— Алге.

Он пожал нам руки.

— Всю свою жизнь, — говорит Нилам по-английски, — я интересуюсь языками. Могли бы вы уделить мне пять минут, чтобы поговорить о вашем языке?

Выстрел был в самое яблочко, однако на какое-то мгновенье я усомнился, что здесь всё чисто. Словно прочитав мои мысли, индиец сказал:

— Я знаю несколько слов по-русски. Например… «ТАРЕЛКА»! Или вот ещё: «ПЕПЕЛЬНИЦА»!

Тут мне стало любопытно. Ну ладно, тарелка. Но пепельница с каких бы чертей? Почему из всех 150 000 слов русского языка он произнёс именно «Тарелка» и «Пепельница»?

— Что скажешь? — спросил я Алге.
— Думаю, это продажа.
— Да брось. Он же сказал, что ничего не продаёт. Давай откроем краны Нирваны!
— Валяй.
— Хорошо, — сказал я Ниламу, — давай поговорим.
— Прошу за мной, — ответил он.

Нилам перевёл нас через дорогу, открыл ключом деревянную застеклённую дверь и жестом пригласил нас внутрь. В зале царил тёплый полумрак. Вокруг были витрины с каменными украшениями, статуэтками, подсвечниками и другими изделиями, а между ними стоял круглый стол и три мягких кресла. Нилам усадил нас в кресла и спросил:

— Вы курите?

Обычно я не курю сигарет, но у меня с собой была пачка биди (папиросы из необработанного табака, завёрнутого в лист коромандельского чёрного дерева). Эти штуки мало похожи на сигареты и пахнут чуть ли не как благовония. Я позволил себе растянуть одну пачку на время путешествия.

— Да, — ответил я. — Курю.

Нилам сказал:

— Тогда вот вам ПЕПЕЛЬНИЦА!

И поставил на стол пепельницу из чёрного обсидиана. Кое-что встало на свои места.

Я поджёг биди, и струйка дыма поползла вверх по конусу света над столом. Нилам, прохаживаясь у витрин, стал рассказывать о своём магазине и о том, что все изделия, которые мы видим на витринах, сделаны из того же самого камня, что и Тадж-Махал. Мы с Алге видели в музее Тадж-Махала карту с географией его стройматериалов. По ней, их привезли со всех концов света: полупрозрачный белый мрамор из Макраны, жад из Китая, бирюзу из Тибета, сапфиры с Шри-Ланки, карнеол из Аравии, малахит с Урала.

Нилам открыл одну из витрин со словами:

— Я покажу вам кое-что.

Мы с Алге переглянулись.

— Конечно, — сказал я. — Но повторюсь, мы не будем ничего покупать.
— Дело ваше, — ответил он. — Я просто покажу вам кое-что. Если вы, конечно, не против!

Быть против было бы неприлично. Нилам достал пару каменных тарелок и весело сказал по-русски:

— ТАРЕЛКА!

Он положил тарелки на стол перед нами. Затем к ним добавились три подсвечника, две разноцветных шкатулки, резная арома-лампа, пять статуэток разных богов и большой нефритовый слон.

— Видите эту тарелку? — говорил Нилам. — Такая же была у Шах-Джахана, владельца Тадж-Махала. При контакте с ядом она тут же распадалась на части!
— Неслабо. А эта так может?
— Кто знает! Я не проверял!

Нилам поведал нам о каждом изделии на столе и о камнях, из которых они сделаны, беспрестанно напоминая, что это — вот прямо те же самые камни, из которых построен Тадж-Махал, а не какие-нибудь там другие. Мы с Алге слушали. Я докурил, затушил биди и прервал Нилама словами:

— Это чудесные вещи. И я не хотел бы показаться грубым, но должен заметить, что то, чем ты сейчас занимаешься, называется не иначе как «продажа». А мы, как я уже дважды сказал, не намерены что-либо покупать. Мы мало интересуемся материальным и согласились идти с тобой лишь потому, что ты хотел поговорить о русском языке.

Нилам поглядел на меня с некоторым удивлением и медленно опустил на стол шкатулку, которую держал в руках.

— Я ничего вам не продаю, — уверенно заявил он.
— Слушай, я сам в прошлом торговец, — сказал я. — Зачем эти сказки народов севера?
— Я ничего не продаю, — повторил Нилам. — Мы просто беседуем с вами, как друзья! Вы — мои гости! Нет, конечно, если вы ЗАХОТИТЕ что-нибудь купить, то вы можете купить, почему нет! Если только пожелаете вот эти прекрасные тарелки из мрамора Крема Нова, то вы можете их купить, и уж поверьте, я буду бесконечно счастлив продать их таким прекрасным людям, как вы, дорогие мои друзья! Если вам приглянулся вот этот подсвечник, инкрустированный афганской ляпис-лазурью, то не сомневайтесь: сделать его вашим — для меня дело одной минуты! Только скажите, и я предложу вам его по дружеской цене в триста рупий вместо обычных восьмисот — если вы захотите! Но — если вы не хотите ничего покупать, то не покупайте, это ведь просто дружеская беседа. Взгляните на эту вазу. Если вы захотите её…

За то время, пока Нилам разными словесными оборотами разъяснял мне, что это никакая не продажа, я успел бы выкурить ещё одну или две биди. Он всё говорил, говорил, говорил и не давал мне вставить ни единого словца. В конце концов моё терпение иссякло.

— Ладно, — сказал я, — ладно, я понял. Если ты хотел поговорить о языках, то почему бы нам не начать прямо сейчас?
— Это как раз то, чего я хочу! — сказал Нилам.

Он извлёк откуда-то ультрамариновую общую тетрадь, сел за стол и принялся листать её. Каждый разворот был посвящён одному языку: китайский, французский, итальянский, немецкий и так далее. В конце концов он долистал до русского. Я увидел несколько фраз на английском языке и их русские эквиваленты, написанные разными почерками. Мы с Алге ждали, что будет дальше. Нилам похлопал себя по карманам и спросил нас:

— Вы не одолжите мне ручку?

У меня с собой была фирменная ручка с 13-го Круглого стола Эрмитажа. Я протянул её Ниламу, он поблагодарил меня и начал что-то писать у себя в тетради, а когда закончил, спросил:

— Как это будет на русском языке?

Он повернул тетрадь к нам. Там было написано:

«Which one do you like more?»

Я ответил:

— «Какой вам больше нравится?»
— Можешь написать это?

Я взял ручку и написал в тетради: «Какой вам больше нравится?» Нилам прочитал:

— Ка-кой вам бол-ше нра-ви-тся? Правильно?
— Правильно.

Нилам тотчас поставил перед Алге два подсвечника и спросил её:

— Какой вам больше нравится?

Я рассмеялся. Этот парень бессовестно разбазаривал наше время с неизменной улыбкой на устах. В России с такими навыками продаж он в свои годы уже сидел бы в совете директоров какого-нибудь сотового ритейла. Но если бы я сказал ему, что он торгует, он снова начал бы доказывать обратное, а мне не хотелось лезть в эти дрязги. И он знал, что мне не хотелось лезть в эти дрязги. И я знал, что он знал. И он знал, что я знал, что он знал, и так далее.

— Ну как, — хихикая, спросила Алге, — открылись краны Нирваны? Забили праны фонтаны?
— Валим отсюда, — сказал я.

Мы встали и пошли к выходу. Сзади раздалось:

— Ваша ручка! Не забудьте ручку!
— Оставь, — сказал я. — Это тебе подарок как величайшему торговцу в истории.

Так фирменная ручка Эрмитажа обрела видного обладателя.



***
Сборник повестей и рассказов Посейдень: http://chtivo.spb.ru/poseiden.html