Девушка на станции

Старая, обветшалая от времени станция "Американ Рейлроудс" была почти пуста. На лавочке в тени сидела старая бабушка лет восьмидесяти, а на перроне стояла молодая девушка в синем ситцевом платье. Пока бабушка отмахивалась старым веером линкольновской эпохи от мух, девушка, которую звали Эмили, с нетерпением переминалась с ноги на ногу - как будто от ее нетерпения поезд мог придти быстрее. Стояло лето - испепеляющее лето Индианы, когда зной и марево накрывают все вокруг желтым саваном влажной жары. На Эмили не было даже соломенной шляпки, голова ее была открыта палящим лучам, открытые плечи обгорели, но, казалось, ей было все равно. Нет, чтобы уйти в тень и сесть рядом с бабушкой на лавочку в тени - вместо этого она смотрела вдаль, на пустые железнодорожные пути, нервно покусывая губы.
И вот загрохотали рельсы, послышался далекий гул, раздался гудок паровоза - поезд приближался.
...Паровоз той же компании "Американ Рейлроудс", изрыгая пар из труб, как дикий буйвол после гонки по прерии, остановился у первой платформы.
Старушка, проявив невиданную прыть, первой заскочила в вагон, а Эмили, словно бы она и не ждала этого поезда - по-прежнему в своих мыслях - вошла после нее. Никто не вышел из паровоза, как будто вагоны были пусты, хотя остановка была далеко не первой.
Внутри вагона старушка расположилась на самой дальней лавочке, Эмили же села у окна спереди, с солнечной стороны - словно ее не пугал раскаленный зной, бьющий сквозь пыльное стекло.
Людей было немного - в основном фермеры, возвращающиеся после уикенда в город.
- Вы слышали? - спросила одна тетушка средних лет у другой, за несколько сидений позади Эмили, - говорят, эта жара добром не кончится, и наступит ливень.
- Да что там ливень! - ответила ее собеседница, столь же средних лет, но в соломенной шляпе, - настоящий потоп. В прошлом году, говорят, затопило даже пути и паровоз сошел с рельсов прямо в Лейксайд-ривер.
- Какой ужас! Поэтому надо скорее уезжать. Последний поезд сегодня... впрочем, наших-то уже не осталось, мы последние из уезжающих.
- Будем молиться, чтобы потоп нас не застал.
Эмили ждала момента, чтобы уехать из этих мест - не из-за боязни потопа - а потому, что здесь ее больше не ждало ничего хорошего. Ее друг, Билли Кэмерон, ушел на фронт и с тех пор его никто не видел. От него не было писем. От него не было известий. Устав ждать, Эмили пошла в местное отделение по призыву и получила уже понятное всем нам извещение - Билли уже никогда не вернется с войны.
...Эмили вспоминала, как в детстве, когда она ездила с отцом на Смоки Маунтинс, ее встречал свежий ветер, ночное небо и бесконечные горные кручи - и хотела вернуться в родные места, оставив свой дом, где жила с Билли несколько счастливых месяцев.
...Будучи совсем юной, она высовывала голову в окно и пела своим красивым голосом любимые песни про Жозефину и крылатую машину, которая унесет ее далеко-далеко... Теперь же она ждала, когда машина паровоза сделает то же самое, унеся ее отсюда еще дальше.
И машина тронулась - загудел двигатель, зашумели свистки и трубы, застучали колеса, и легкий толчок под днищем двинул паровоз в путь.
Мимо проносились столбы, деревья, домишки... а потом и целые поляны, кварталы - а затем и целые леса с городами.
Эмили прикрыла глаза, стараясь уснуть и проспать всю дорогу.
Как не мешал ей грохот и рев, несущийся откуда-то, сон был сильнее - под капли града, яростно бьющего в окна, во время воя обезумевшей стихии так хорошо спится!

Но вдруг она увидела море.
Казалось, закат не пришел - светило так ярко!.. На нее покатили неведомо откуда взявшиеся волны - и вот мир накрыла плотная водная гладь, цвета размылись, стекло расплавилось и потекло, как прозрачная жидкость. Эмили оглянулась - вокруг нее все плавали, шевеля руками, будто стараясь стать речными жителями, и как будто вода заполонила вагон; но среди людей уже находились рыбы, самых разных видов, от карпа до форели, и били своими хвостами, и прятались за рифами, и ныряли, и бурно пенили воду во время резких поворотов, и блестели на солнце... Неописуемый восторг и счастье заполонили Эмили, как вода заполняет пустой аквариум - наконец-то, подумалось ей, наконец-то покой, наконец-то я снова счастлива, как была когда-то, тогда, в те времена...
И ей показалось, что Билли жив, и что он рядом с нею, и что он держит ее за руку, и будто манит ее за собою, и будто она протянула руку ему в ответ, и словно он легко схватил ее и увлек за собою - и она так же легко соскользнула с сиденья и поплыла за ним, как русалка в водной пучине - и не знала, куда он ведет ее. На нем была военная форма, смотревшаяся как зеленая чешуя - цвет хаки так обманчив! - и ее голубое платье смотрелось, как полупрозрачная кожица форели - и вместе они плыли, плыли, плыли, покуда не исчез вдали вагон, поезд, сама железная дорога, сам этот город, этот мир...
- Куда ты ведешь меня? - хотела спросить Эмили, но слова больше не давались ей.
- Туда, куда ты всегда хотела, - ответил Билли, не открывая рта, и отпустил ее руку.
Эмили тихо вскрикнула, будто бы боялась остаться одна, но не упала и ее не увлекло течением - они остались парить в этом бесконечном море, глядя друг на друга.
- Я люблю тебя, - сказала она.
- Я люблю тебя, - ответил он.
- Но почему твое лицо синее? - спросила Эмили.
- У тебя такое же, - ответил Билли. - Ты привыкнешь.
- И где мы?
- Там, где всегда будем вместе.
- Где же?...
Билли снова взял ее за руку - Эмили ощутила холод, подобный тому, когда нога ступает с горячего песка в первую набежавшую волну - и указал наверх.
Она подняла голову - бесконечная толща воды, где не видно ничего, кроме далекого-далекого света.
- Я не понимаю.

- Мы на дне, - ответил Билли.

Эмили бросила взгляд вниз - они не парили более.
Их ноги стояли на зеленом-зеленом иле, который был зеленее самой воды.
Лейксайд-ривер так глубока в это время года!...