Там, далеко. Семейные сказания. Сказание третье

Сказание третье. Мария, дочь Петра.

Это было настоящее ночное бегство. Накануне у семьи забрали всю скотину. Лошадь оставили до утра. На ней планировали утром забрать всё, что не успели вывезти в этот день. Глава семьи в одночасье собрал всё: четырех малолетних детей, жену, необходимый скарб, муку, большие узлы с тулупами и валенками, чуть поменьше – с испеченными ковригами, совсем маленький – с накопленными деньгами – и тронулся на телеге только ему известной непроторенной дорогой в дальний город. Старший его брат смертельно обиделся за то, что Петр не вступил в колхоз и добровольно не сдал кровное свое имущество. Ему терять было нечего, и он всегда завидовал «кулацкому житью» младшего.
Об отъезде Петр никого не уведомил, в том числе брата и мать. Мать было жалко. Но и ее не предупредил. Старшему сыну она обязательно бы рассказала.

Несколько суток они были в дороге. Не торопились, но всё-таки остановки делали только для короткого сна и одновременно для выпаса лошади.
В городе Петр планировал купить дом. Неожиданно быстро нашелся отличный вариант. За скромную сумму срочно продавался дом с большим двором. На его покупку ушли почти все накопленные деньги. Сначала жили скромно. Однако вскоре Петра узнали как мастера на все руки. В городе таких было немного. Он оказывал все виды плотницких услуг, владел кузнечным мастерством, умел шить обувь и верхнюю одежду, изготавливать конскую упряжь. Вскоре семья перестала считать копейки.

Тоска по матери грызла Петра. Несколько лет спустя он написал ей письмо и сообщил о своем местонахождении. Мать была счастлива, что сын нашелся. Звала приехать в гости. Потом наступило молчание, на письма мать больше не отвечала. Наконец, он собрался, купил гостинцы и поехал. По приезде он узнал, что мать умерла полгода назад, в то время, когда оборвалась переписка… Старший брат не написал, потому что боялся делить наследство. А и было того наследства – родительский старенький дом и сараюшка. Дом он разобрал на баню и хлев для скотины. Петр молча собрал гостинцы, раздал сельским ребятишкам, нашел могилу матери и попрощался. Брата он больше никогда не видел.

Подросли дети, получили образование. Сыновья Михаил и Иван стали военными и по распределению разъехались в разные концы страны. Одна дочь, Вера, стала инженером, другая, Мария, – врачом.

Во время Великой Отечественной войны «полезными» оказались все члены семьи. Сыновья командовали ротами и батальонами, Вера практически сутками работала на военном заводе, Мария – в санитарном поезде. Петр Яковлевич и его жена Надежда Михайловна в качестве благотворительности выпекали хлеб для госпиталя. Переживали за сыновей и дочь. Никаких «правил» фашисты не соблюдали: вели прицельный огонь по санитарам, добирающимся до раненых, с воздуха бомбили санитарные поезда и полевые госпитали. Не единожды были налеты и на поезд, в котором работала Мария. Зенитчицы, такие же молодые девчонки, как и она, яростно отбивали атаки с воздуха. Бывало всякое: и горящие вагоны, и взорванные рельсы, и вынос на собственных плечах мужчин – раненых и мертвых… Через полгода войны Мария упала около операционного стола. Если бы не коллеги, лежать бы ей где-нибудь в российском поле в братской могиле со своими пациентами… На фоне нервного и физического истощения Мария заболела бронхиальной астмой и аллергией.

Ее перевели в один из госпиталей родного города, где она и работала до конца войны. Братья ее, к счастью, вернулись с войны живыми и здоровыми.
В госпитале Мария познакомилась с молодым лейтенантом. Конечно, было их среди ее пациентов великое множество. Этот же крепко в нее влюбился и стал оказывать всяческие знаки внимания. Она же всеми силами старалась соблюдать субординацию. Но после выписки он нашел ее дом и пришел знакомиться с родителями. Но, уезжая, с собой не звал, ничего не обещал, замуж не предлагал. А Мария неожиданно для себя самой стала его ждать. Год, два, три… Ухаживания других мужчин не принимала.

После войны Мария стала работать в детской больнице с детьми, больными туберкулезом. Маленькие пациенты ее очень любили, в процессе долгого лечения начинали звать мамой. Она отвечала им взаимностью. Конечно, она мечтала и о своих детях. Детях от любимого человека.

Однажды ее увидел охранник детской колонии, сопровождавший больных малолетних заключенных в больницу, и очень скоро сделал предложение стать его женой. На замужество ее уговорила мать, внушив, что нет смысла ждать человека, который ей ничего не обещал. Мария дала согласие.

Муж ее, Василий, во время войны был дважды тяжело ранен. Дважды у него не было шансов выжить, и похоронки отправлялись в то время, когда он угасал, но еще был жив. После первой похоронки родные его оплакали и поминали как усопшего. А вторая – сбила всех с толку. Как может прийти через два года похоронка с другой датой смерти?! Когда Василий явился на побывку домой после второго ранения, его приняли за пришельца с «того света». К слову, Василий Павлович жив до сих пор, отметив в апреле 98-й год жизни. Марии Петровны нет в живых 25 лет…

Через год после начала совместной жизни у Марии и Василия родилась дочь. А еще через год явился любимый лейтенант. Он начал умолять Марию бросить мужа и уехать с ним, забрав дочь. Если бы не родители, которых она «бросить» никак не могла, возможно, всё так бы и случилось… Всё еще любя, Мария ответила твердое «нет». До конца жизни она помнила его долгий взгляд. Он шел к машине, не отворачивая лица, смотрел, когда садился в нее, а водитель заводил мотор, смотрел, пока машина не скрылась за углом…

Через три года у Марии родилась еще одна дочь, но иметь детей ей больше не рекомендовали. Слишком часто обострялась астма.
Вскоре она стала терять своих любимых родителей. Сначала ушла из жизни мама, через 7 лет – и отец, полноценно заменявший ее девочкам няньку.
Шли годы. Дочери вышли замуж, подарив трех внуков – мальчишек. Самых любимых внуков не бывает, но всё-таки ближе всех ей был старшенький. Провожая его в армию, она чувствовала, что больше они не увидятся…

Марии не стало за 5 дней до 72-летия. Она была младшей из 4-х детей Петра. Вслед за ней каждый год стали в обратном порядке уходить ее сестра и братья. В течение 3-х лет из их поколения никого не осталось. Но остались их потомки, не прерывающие традиции дружного семейства…