Записка

   Он ещё раз проверил сумку. Вроде, всё собрал: зубную щётку, полотенце, бутерброды, пакет с кормом для Боя. Им сегодня на дежурство. Через полчаса они уже входили в кабинет. И тут же звонок от дежурного, к ним идёт посетительница. Вошла женщина, лет тридцати. Было заметно, что она старается сдержать волнение. Нерешительно присела на предложенный стул, и на вопрос, по какому делу обращается, сказала, что у неё пропал муж. Пошли вторые сутки, как он не появляется дома. Она слышала, что заявление о пропаже принимают после трёх суток, но не выдержала и решила обратиться в органы. Два дня назад, утром, когда она уходила на работу, муж оставался дома. Он никуда не собирался, был в отпуске.  Его не было вечером, не появился он и на следующий день. Обзвонила все больницы и даже морг, узнавала в полиции о происшествиях, в которые мог попасть муж, но нигде ничего о нём не узнала. Муж не пьющий, всегда ставил в известность, если задерживался, друзей у него, таких, чтобы мог быть у них так долго, нет.  Звонила на работу, знакомым, и всё безрезультатно. Сыщик предложил написать заявление.

   Поиски было решено начать с квартиры. В квартире, начиная с прихожей, царил порядок, чисто, уютно. В кабинете мужа стеллажи с книгами, на письменном столе всё аккуратно разложено: компьютер, стопка чистой бумаги, письменный прибор, книга с закладкой. Несколько необычным,  показалось гусиное перо в старинной чернильнице из бронзы. Сыщик спросил у женщины о том, не было ли беспорядка в квартире, признаков того, что муж перед уходом торопился, или вещи собирал, не пропало ли что, может быть он деньги с собой взял. Ничего такого она не заметила. Всё было, как всегда. Муж очень аккуратный человек и,  если даже спешит, никакого беспорядка за собой не оставляет. Ничего такого, чтобы подсказало, где искать пропавшего, в квартире сыщик не увидел. Попросил какую -  либо вещь мужа для образца запаха, чтобы подключить к поискам служебную собаку. Но, ничего не постиранного, не побывавшего в химчистке, не нашлось, кроме домашних тапочек. Порядок и чистота в этом доме были идеальными. Взяв фотографию пропавшего и его тапок, сыщик с Боем вернулись в отдел. Где искать, с чего начинать поиски? Просмотрев сводку происшествий в городе и области за последние двое суток, сыщик ничего, что могло быть полезным для поиска , не нашёл. Оставалось объявить в розыск.

   Ближе к обеду позвонила жена пропавшего и, довольно взволнованным голосом,  сообщила, что нашла записку, оставленную мужем. Записка необычная.  Просит приехать. Сыщик с Боем, отложив бутерброды и недоеденный корм в миске, поехали на квартиру. Женщина провела их в кухню, на столе,  лежал лист бумаги. На нём, словно выцветший и  еле заметный текст. Ещё вечером того дня, когда пропал муж, этот лист жена нашла на кухонном столе, машинально положила его под салфетку и, волнуясь за мужа, забыла про него. Сегодня поставила чашку с горячим кофе на салфетку. Когда выпила кофе, увидела, сквозь ажурный рисунок  бумагу, достала её и с удивлением обнаружила проступившие буквы. Они были более чёткими в тех местах, где ободок на донышке чашки соприкасался с салфеткой. Получалось, что это какая – то тайнопись. Проявляется при нагревании. Женщина сказала, что это вполне в духе мужа, он любит подобные шутки. Она уже догадалась, что записка была написана молоком вместо чернил, очевидно, муж писал гусиным пером. Правда, на пере следов молока она не нашла, но это и понятно, муж очень аккуратный человек, оставить не вымытое перо он не мог. Записку прогладили горячим утюгом и прочитали текст. Мужчина сообщал, что сегодня День рождения тёти, и он поехал на кладбище. Женщина ругала себя за то, что не придала значения листу бумаги на кухонном столе. Эта бумага была единственным предметом, который нарушал порядок, не мог он тут лежать просто так. Потеряно время, но теперь  понятно, с чего начинать поиск.

   Его воспитывала тетка. Были отец и мать, дедушки и бабушки, но только она понимала его. Бездетная, старая дева, после неудачного падения с лестницы в детстве, прихрамывающая тётка, была, и воспитателем, и другом.  Это она приучила его к порядку, внушила, что человек, уважающий себя, должен быть чист и аккуратен снаружи и изнутри, имела в виду – в мыслях и чувствах. Она познакомила его с классической литературой, научила разбираться в искусстве. Водила по выставкам, музеям, занималась его музыкальным образованием. Словом, он был продуктом женского, культурно-просветительного образования. Даже представление о будущей жене сложилось из тётушкиных представлений о тургеневской девушке.  Тётя  разговаривала с ним, как со взрослым. Всегда спрашивала его мнение. Первые разочарования пришли вместе со школой. Уже в младших классах он пытался заводить беседы с учителями, делился своим мнением по поводу и без, чем вызывал насмешки одноклассников, и не очень вежливые замечания педагогов. В школе, да и после, друзей у него не было. Он окончил исторический факультет, и даже защитил кандидатскую диссертацию, преподавал историю средних веков в педагогическом университете. Студенты его недолюбливали за излишнюю педантичность, коллеги тоже в друзья не набивались. Самым близким человеком стала жена. Для него она заменила тётку, терпеливо выслушивала и поддерживала. Собираясь на кладбище, он вспомнил давнюю игру, когда они с тётей посылали друг другу записки, написанные молоком. Он был уверен, что жена поймёт намёк, муж часто рассказывал ей, как они с тётей играли в шпионов и пользовались тайнописью.

   Кладбище, где была похоронена тётка мужа, женщина знала, могилу нашли сразу. На каменной плите лежали любимые цветы покойной. Это были неаккуратно разбросанные сиреневые ирисы. Женщина сказала, что это совсем не похоже на мужа, не мог он просто бросить цветы. Очевидно, тут что – то произошло. Но, если цветы тут, значит и он тут был. Образец запаха был, Бой взял след. Собака привела к дому у входа на кладбище. Это была кантора, рядом  сарай для инвентаря, и тут же жил сторож. Двери открыл бомжеватого вида мужчина.  Узнав, причину, по которой пришли к нему из полиции, да ещё с собакой, сторож, а это был он, занервничал. Он заявил, что ничего не знает, никого не видел. Но Бой не унимался, продолжал лаять на закрытую дверь сарая.  Сторожу пришлось открыть сарай. Внутри, за лопатами и старыми надгробьями лежал связанный мужчина. Его голова была неумело перевязана тряпкой, волосы слиплись от спёкшейся крови, руки и ноги были стянуты верёвками, рот заклеен пластырем. Это и был пропавший муж.

   Он завтракал один. На столе, под чистой салфеткой, стояла кастрюлька с овсяной кашей, заботливо приготовленная женой. Рядом лежала записка, в которой было напоминание о том, что кашу нужно разогреть в микроволновке, молоко и масло в холодильнике, свежие булочки в хлебнице. Мужчина улыбнулся, подумал, что жена каждый раз подробно напоминает ему, что и где лежит, ну совсем как тётя в детстве. Сегодня День рождения тёти, после завтрака надо на кладбище. Он вспомнил, как они с тётей понимали друг друга, какие беседы вели, как играли в шпионов.  Он принёс из кабинета лист бумаги, старинную чернильницу, гусиное перо, налил в чернильницу немного молока и написал записку жене, на случай, если сам не вернётся к обеду.  Жена, пока он в отпуске, в обед забегает домой, на полчасика, приносит свежие круассаны и разогревает обед. Библиотека, где она работает, находится недалеко от дома. Ему было приятно такое внимание. Он вспомнил, как в первый раз увидел жену, тогда молодую девушку в голубой кофточке под свет её голубых глаз. Влюбился сразу. Он понял, что именно такую жену хотела для него тётя. У них не было детей. Когда приходили в гости родственники с малышами, он радовался, что своих детей у них нет. Этот шум, беспорядок, памперсы, даже запах младенцев вызывал у него в душе панику. Нет, на детей он был не готов, может быть, когда – то позже. Записку оставил на столе, будучи абсолютно уверенным, что жена обратит на неё внимание и поймёт, что она написана молоком. А вечером, он как всегда будет вспоминать детство, проведённое с  тётей, и жена будет внимательно его слушать, мягко улыбаясь, слегка покачивая головой.

   Купив сиреневые ирисы, это любимые цветы тётушки, он поехал на кладбище.  Возле могилы лежали грязные лопаты, рядом сидели мужики, а на могильной плите, на бумаге, лежала нарезанная крупными кусками колбаса, хлеб и стояла бутылка водки. Это были могильщики, которые только что вырыли очередную могилу и отдыхали от трудов праведных. Мужчина сделал им замечание, предложил убрать еду с могильной плиты, при этом заметил, что такое поведение не только оскорбительно для усопших, но и не делает чести работникам кладбища. Такая интеллигентная речь не пришлась по душе подвыпившим мужикам, они послали его подальше, используя табуированную лексику, попросту – мат. Завязалась перепалка. Один из мужиков, схватил лопату и ударил по голове надоедливого интеллигента. Тот упал, из раны потекла кровь. Тут мужики испугались, в момент протрезвели. Решили, что оставлять его тут опасно, надо спрятать. Погрузили на тележку, прикрыли старыми венками и отвезли к сараю с инвентарём. Сторож, который выпивал с ними, был не согласен, с тем, чтобы у него в сарае оставили человека с пробитой головой и без сознания, но ему пригрозили и велели молчать. Угроза от таких приятелей стоила того, чтобы бояться, поэтому сторож, когда связанного мужчину занесли в сарай и забросали старыми венками, не посмел туда заходить.

   Муж пролежал в больнице две недели. Жена не отходила от него. Она винила себя за то, что не сразу сообразила прочитать записку. Очень боялась, что муж догадается об этом и будет её винить. Но всё обошлось. Сыщик не уточнял, когда и где была найдена записка, версия о том, что записку сдуло со стола, потому, что была открыта форточка, вполне всё объясняла.