В круге... романа

               

                В 1968 году началась Пражская весна. Если называть вещи своими словами, то  период цветных революций в этом безумном, безумном, безумном западном мире.
                В 1969 году в советском  художественно - литературном журнале «Октябрь» публикуется роман главного редактора этого же периодического издания Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?»
                В 1970 году писатель и пародист З. С. Паперный в кабинете главного редактора советского художественно-литературного журнала «Новый мир» А.Твардовского читает сотрудникам  и гостям редакции свою пародию на роман В.Кочетова «Чего же ты хочешь?». Пародия называется «Чего же он хочет?».Она заложила начало  литературной традиции Паперного в пародировании произведений Кочетова.
                Как бы Моцарт нашёл своего Сальери.
                Можно сказать, с выходом романа В. Кочетова советский художественно - литературный мир в стране Советов окончательно раскололся на два враждующих и противоборствующих лагеря.
                Впоследствии произойдёт раскол в советском театральном пространстве, когда появится два МХАТа. Один МХАТ имени А.П. Чехова, символом которого осталась «Чайка». Второй МХАТ имени А. М. Горького, символом которого мог бы стать «Буревестник».Первый МХАТ продолжал возглавлять О.Ефремов, а новый МХАТ – Т.Доронина.
                Состоится и великий передел  кино... на "Белого орла"/Н.Михалков/ и "Нику"/Э.Рязанов/. В историческом конфликте - противостоянии «Отцов и детей» власть захватят «дети».Потом этот трагический раскол найдёт яркое отражение в советском художественном фильме одного из "детей"- раскольников Э.Климова «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён!».
                А пока же в стране Советов была "матросская тишина"... "за Рогожской заставою" и "Заставой Ильича". И ничего, казалось бы, не предвещало бури, ветра исторических перемен, за которым и последует распад"колосса на деревянных ногах" - СССР.Правда,только если  не брать во внимание, что  на передний план советской жизни "гнилой Запад" выдвинул  так называемых «шестидесятников».И что важно отметить,в «Пражской весне» они однозначно встанут на сторону так называемой цивилизованной Западной Европы и США.Словом,"Дикого запада".
                Нельзя обойти вниманием и «Кабачок «13 стульев» на Центральном телевидении СССР, который тихо прикроют в 1980 году после народных волнений и забастовок в Польше, всё в том же неизменном формате «Пражской весны». В названии телекабачка просматривается аллюзия романа И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев». Они в свою очередь, по-видимому, отталкиваются от «Двенадцати» А.А.Блока.
                Кстати, также хотел поступить и В. В. Маяковский и первоначально назвал свою поэму «Тринадцатый апостол».Царская цензура не пропустила, тогда великий пролетарский поэт улицы и площади вынужден был назвать поэму «Облако в штанах».Нельзя не вспомнить,что 13 - "чёртова дюжина" и суеверное число,особенно для Штатов.
                У меня на название поэмы "Облако в штанах" есть пародия

                Мирянин аль монах
                Издавали альманах.
                Назывался альманах
                «Облако в штанах».
               
                И несколько слов в поддержку штанов.
                Ф. М. Достоевский в слове «штаны» заменял согласную «н» на согласную «т».Другой же российский писатель прилепил к слову «штаны» эпитет «розовые» и противопоставил «розовым штанам» - «голубые мундиры».Словосочетание -афоризм «голубые мундиры» приписывают М.Ю.Лермонтову. Символом же «голубых мундиров» являются – жандармы и жандарметки. Есть даже такой замечательный французский художественный фильм – кинокомедия «Жандармы и жандарметки».Ну, и многие, навёрное, хорошо помнят из средней школы про пифагоровы штаны, которые во все стороны равны. Мне же запомнилось ещё из детства такое  фривольное произведение из народного фольклора: «С неба звёздочка упала, прямо Гитлеру в штаны. Пусть бы всё там разорвало, лишь бы не было войны!». Обратите внимание на символическую народную рифму:штаны-войны. И  последний аккорд. В профессиональном лексиконе профессора медицины Ф.Ф. Преображенского звучат не «брюки», не «портки», не «шорты», а именно – штаны.
                Однако, вернёмся к художественно-литературному расколу.
                Во главе одного художественно-литературного лагеря окажется журнал «Новый мир» и его главный редактор А.  Твардовский. К нему примкнут либералы западного толка.
                Другой  враждебный художественно- литературный лагерь возглавит журнал «Октябрь» с его главным редактором В.Кочетовым. К нему примкнут так называемые сталинисты или булатовцы. Сторонники  и единомышленники главного героя романа В.Кочетова «Чего же ты хочешь?»  официального советского писателя Булатова.
                Негласно на стороне журнала «Октябрь» стояли политбюрократы ЦК КПСС. Об этом, например, свидетельствует такой яркий факт  советской действительности, когда З. С. Паперного исключили из КПСС только за то, что он читал своим знакомым пародию на роман В.Кочетова «Чего же ты хочешь?» О публикации пародии в той обстановке всеобщей подозрительности и бдительности не могло идти даже речи. И что странно, её автора обвиняли не в критике самого романа, что было бы естественно и правильно, а в искажении и клевете на советскую действительность. В антисоветчине. Вот уж действительно действуют по народной поговорке, когда с больной головы перекладывают на здоровую.
                Таким образом, Советская власть напрочь отметала все даже малейшие попытки и всякие поползновения обвинить роман в том, что он на самом деле является «кривым зеркалом», если не зазеркальем. Пародия же Паперного на роман в свою очередь являлась своеобразной «комнатой смеха», доступ к которой Советская власть  строго запрещала. А чтобы и другим не давать повода для смеха  над романом «октябриста» В.Кочетова, вселить в них животный страх, исключила З. С. Паперного из партии. И тем самым вопрос из области чисто художественной литературы механически был переведён в плоскость реальной политики. А сам роман как бы неофициально признавался руководящей партийной инструкцией в последней инстанции по одобрению линии  партийной политики.
                Вся эта мышинная возня вокруг обыкновенного романа выводила отношения Паперного и Кочетова за рамки чисто художественно - литературных отношений. Искусство как бы становилось действительностью, а действительность незримо переходила в искусство. Искусство и действительность как бы поменялись своими местами и ролями. Как в стране Кривых зеркал или Зазеркалья.
                В. Кочетов невольно  становился официальным яростным  и однозначным защитником, адвокатом линии партии на суде истории.
                З.С. Паперный как бы играл роль общественного и гражданского обвинителя линии партии.
                В качестве  праведного судьи выступал безмолвный народ, который  потом выскажет свое решение действием и бездействием одновременно в лихие девяностые годы заканчивающейся горбачёвской перестройки .
                У Аркадия Райкина есть одна очень любопытная и поучительная интермедия о том, как руководители одного советского предприятия в производственных отношениях с заказчиками «запустили дурочку».Это когда разумное дело, лишая всякого здравого смысла, доводят до театрального абсурда, до полной бессмыслицы и нелепицы. Подобный извращённый механизм взаимообщения очень напоминает детскую игру в испорченный телефон, когда те, кто общаясь друг с другом,  вдруг теряют реальный конкретный предмет общения и незаметно для себя тонут в безграничной области чистого языка, и общение уже не имеет  никакого смысла и отношения к предмету разговора и вообще к реальной конкретной действительности.
                То же самое можно отнести и к роману В.Кочетова, в котором также «запускается дурочка», когда искусство и реальная действительность идут параллельно  и не имеют друг к другу никакого отношения. То же самое, что вы смотрите в зеркало и вдруг видите себя, к примеру, не семидесятилетним, а в школьном возрасте.
                Так и З.С. Паперный видит в окружающей его жизни одно, а в романе В.Кочетова совсем другое, что не имеет никакого отношения к реальной конкретной жизни. Всё равно, что художественный фильм сказочника И. Пырьева «Кубанские казаки» искажал реальную советскую действительность. Другими словами, выдавал желаемое за действительное, что  всегда является самым слабым звеном в политике любой власти. То есть то, что хотела видеть Советская власть, но не народ, который жил своей  отдельной тяжёлой жизнью, отличной от жизни  самой Советской администрации, то есть её высших госчиновников, которые существовали и существуют за счёт бесчеловечной эксплуатации государства, общества, природы
                Вот только два характерных примера, как «запускается дурочка» в романе В.Кочетова, которые приводит З.С.Паперный.

                « В центре романа — писатель Василий Петрович Булатов. Каждая его новая книга «издается громадным тиражом, и все равно ее не купишь» (9, 87). Однако противники называют его «догматиком до мозга костей» и «сталинистом» (10, 99).
Вопрос о Сталине и сталинизме в книге — один из главных. Идейный единомышленник Булатова ответственный работник Сергей Самарин, говоря о заслугах Сталина, так объясняет сыну Феликсу, заводскому инженеру: «Было сделано наиглавнейшее: к войне, к выпуску самого современного оружия в массовых масштабах была подготовлена наша промышленность и необыкновенную прочность приобрело производящее хлеб сельское хозяйство — оттого, что было оно полностью коллективизировано. И не было никакой «пятой колонны», оттого что был совершенно ликвидирован кулак и разгромлены все виды оппозиции в партии. Вот это было главное, чего никто не прозевал, Феликс» (9, 69).
                И это печаталось в 1969 году — позади был 1956 год, когда не люди из «пятой колонны», не враги партии и Советской власти, а ни в чем не виновные жертвы сталинских преступлений выходили на волю после долгих лет заключения.»

                «Итак, с одной стороны в романе «крепкое», «здоровое», «правильное» ядро: это прежде всего сам Булатов, чья фамилия прозрачно ассоциируется с непрошибаемой «сталью»; отец и сын Самарины, Ия... Есть еще Лера Васильева — она связала свою судьбу с Бенито Спада, ревизионистом, подонком, тезкой Муссолини. Но потом одумалась, вернулась на родину и благополучно вышла замуж за Феликса Самарина.
                Вот пример идейных споров Леры Васильевой с мужем Бенито. «Для тебя,— гневно бросает она ему,— существуют лишь Мандельштам, Цветаева, Пастернак, Бабель, а я росла — даже и в руки не брала их книг. А когда взяла, они меня не тронули. Они из иного мира» (9, 88).
                В общем, Бенито не на такую напал, все эти Цветаевы и Пастернаки Лере Васильевой и даром не нужны. Автор потом вернется к этой мысли — см. о вредности Цветаевой, Мандельштама, Леонида Андреева, Пастернака, Бабеля (11, 139).»

                Да, в материальной жизни вульгарных материалистов, ярким представителем и выразителем которых является В. Кочетов, можно легко обойтись не только без Пастернака, Ахматовой, но и без Пушкина, Шекспира. Можно вообще обойтись без литературы, в том числе и художественной, а просто взять и сжечь все книги на площади, как сделал это когда-то Гитлер, как предлагал  поступить один известный герой А. С. Грибоедова в пьесе «Горе от ума». Как уничтожают сегодня ценные исторические памятники культуры игиловцы. Одним словом, стать первобытными дикарями и снова вернуться в каменный век.
                Этого он хочет?
                У кого-то может сложиться мнение, что речь здесь идёт о позиции  по отношению к роману только одного человека –З.С. Паперного. Это далеко не так. И вот конкретное доказательство. Когда партбюро института мировой литературы им.А.М.Горького, где работал З. С. Паперный, было предложено осудить пародию, то секретарь партбюро Л. М. Юрьева возразила: «Если проводить такое собрание – все будут критиковать не пародию, а кочетовский роман». Просто З.С. Паперный оказался на тот очень сложный и непростой исторический период смелее и мудрее своих собратьев по перу да и был ближе их к образу детей дон Кихота. Не случайно же один из коллег Паперного предупредил его: «Ой,смотри,доиграешься!» И как в воду смотрел.
                Когда З.С. Паперный прочитал пародию в кабинете главного редактора журнала «Новый мир»,его хозяин А.Т.Твардовский сказал: «Спасибо, ямщик, разогнал ты мою неотвязную думу»