Не их война...

На берегу озера сидит старушка окунув ноги в воду. Ситцевое платьюшко, белая косыночка. На лице блаженная улыбка. Она получает удовольствие.
Рядом с ней , раздевшись до белья, плещется её подружка, лет на пять моложе, и уговаривает окунуться старушку.
- Не бойся, вода тёплая, тут не глубоко , раздевайся! А то была на озере и не окунулась.
- Та… Я уже плавать нэ умию… - Улыбается в ответ та. (УЖЕ…)
К её уговорам присоединяются, купающиеся рядом, не умеющие плавать, женщины.
- Да, и мы не умеем! Тут не глубоко, раздевайтесь и заходите!
Подключаюсь к уговорам и я. Это, наверное, было последней каплей , бабулька снимает платье, остаётся в белоснежном бюстгалтере, бежевых трусиках с кружевцем, и несмело пытается войти в воду. Так, как я на берегу рядом с ней одна, то помогаю ей погрузиться в воду и устроиться удобнее. На её лице блаженство. Я уплываю, а когда возвращаюсь, бабуля, всё ещё, в воде.
- Давайте помогу на берег выйти, погреетесь на солнце. А потом снова войдёте в воду. – Старушка кивнула, и я перемещаю её на солнышко. Выходит и подружка, садится рядом.
- Хорошо тут у вас.
- А вы  не местные?
- Не… Мы с Донецка. Нам же пенсию там не платят, а тут жить надо, как переселенцам. Вот, дети нас с Тихоновной привезли, сняли квартиру, мы и живём у вас с весны. Дети ездят, возят нам всё, что надо.
- Простите, а сколько Вам лет?
- Мне восемьдесят четвёртый, а Тихоновна молодуха! Девятнадцать ей! Да, Тихоновна?
- Да, Катя… девяносто второй с осени идёт… - Поднимает на меня взгляд, наивный взгляд ребёнка. - ХОРОШО, ШО У ВАС ВОЙНЫ НЭМА… МОЖНО В ОЗИРИ КУПАТЬСЯ… Я помолюсь за тебе вечером. Спасибо, шо выкупала мэнэ.
Я помогла снова спуститься ей в воду и быстро ушла, чтобы она не увидела моих слёз.
Будьте прокляты, политики...