Люди и твари - часть вторая - главы 19-23

19

        Бэз Коллон закончил свой короткий доклад, и присутствующие военные чины начали между собой обсуждение. Коллон сидел чуть в стороне, и вслушивался в их речи. Он понимал, что будущее решение будет непосредственно касаться его отряда.
        Через десять минут обсуждение закончилось. Невегор Солтон обратил свой взор на Коллона и заговорил:
- Изучив личное дело солдата Роэта Дерона, выслушав твой доклад, мы пришли к выводу, что вышеуказанный солдат мог броситься в погоню за тварями и утонуть в болоте. И все-таки, мы считаем, что необходимо перестраховаться. В связи с этим, с сегодняшнего дня ваш отряд будет заниматься только прочесыванием близлежащих территорий от места пропажи солдата Дерона. Вам будет передан в пользование аппарат «Лангон-12», а также направлен в подчинение оператор. Вам разрешено захватывать тварей живьем и допрашивать с помощью «Лангона-12». Цель операции – обнаружение тела солдата Дерона. Время проведения операции – 30 дней. По окончании этого срока мы соберемся в этом же составе и подведем итоги. Вопросы есть?
- После допроса твари подлежат уничтожению?
- Безусловно.
- Больше вопросов нет.
- Тогда ты свободен.
        Коллон вышел из кабинета и решительно зашагал в расположение отряда. Впереди их ждала большая и ответственная работа.

20

        Сегодня Роэт, в первый раз после тяжелой болезни, ходил по избе целых пять минут. Цепь, конечно, ограничивала пространство, доступное для него, но Роэта это не останавливало. Он упорно делал несколько шагов в одну сторону, потом разворачивался и шагал в другую сторону.
        Полученные травмы и воспаление легких сильно подорвали его физическое состояние. Исхудалый, со впалыми щеками, Роэт чувствовал слабость в руках и ногах. Волосы на его голове основательно отросли, и теперь в нем трудно было узнать того бравого солдата, которым он был еще месяц назад. Теперь пришла пора Роэту проявить свой характер и попытаться восстановить былые кондиции.
        Как раз тогда, когда он делал последние шаги, в избу вошел Иван. Увидев шагающего Роэта, он остановился и одобрительно закивал головой.
- Правильно, Роберт, - поддержал он. – Разминай мышцы потихоньку, а то ты уж слишком залежался.
        Таких сложных речей Роэт еще не понимал. На данном этапе они обменивались короткими словосочетаниями. Закончив свою «прогулку», Роэт присел на кровать, тяжело дыша и держась за ноги.
- Ноги болят? – спросил Иван, усаживаясь на свой топчан.
- Больно, - признался Роэт.
        После того, как Семенюк взял ситуацию под свой контроль, жизнь у них наладилась. В избе стало относительно тепло, спать стало уютнее, с едой проблем не было. Роэт стал охотнее учиться и быстрее схватывать чужую речь.   
- Иван, холодно там? - спросил Роэт, показывая на улицу.
- Холодно. Ветер.
- Ведер?
- Ве-те-р, ве-те-р, - повторил Иван.
        Он подул в печку, отчего пламя вспыхнуло еще ярче.
- Понимаешь?  - спросил он. – Ветер!
        Он забавно замахал руками  и засвистел, имитируя звук ветра.
- Я понимать!  - сказал Роэт. – Ветер! Холодно!
- Да, холодно.
        В ближайшие несколько минут Роэт, раз за разом, повторял слово «ветер». Так и проходили их дни.
 
21

        Теперь приходилось много двигаться пешком. Утром летостат высаживал отряд в определенной точке, а сам улетал на базу. После этого, отряд весь день шел пешком через леса и болота, переправлялся через реки. Вечером летостат прилетал и забирал уставших солдат.
        На третий день отряд наткнулся на селение людей. Солдаты взяли его в кольцо, и постепенно сомкнули. Тех людей, кто сильно суетился, убили сразу. Остальных загнали в самую большую избу. Коллон связался с пилотом летостата и приказал привезти аппарат «Лангон-12» вместе с оператором.
        По прибытии аппарат разместили в другой избе. Когда оператор Минт Халакон настроил его, тогда начали приводить людей по одному. В избе, кроме Халакона, находился и Коллон.
        Первой привели женщину средних лет. Она была сильно напугана и плакала. Эволсон и Муллон поставили её перед аппаратом, и отошли в сторону.
- Скажи что-нибудь, - заговорил аппарат на английском языке.
        Женщина молчала, всхлипывая и вытирая глаза. Она не понимала, что происходит, и только с ужасом смотрела то на говорящий  аппарат, то на оператора, то на Коллона.
- Скажи что-нибудь, - заговорил аппарат на немецком языке.
- Скажи что-нибудь, - после небольшой паузы, заговорил аппарат на французском языке.
        Далее следовали испанский, итальянский, китайский, японский. Наконец-то, прозвучала эта же просьба на русском языке. Услышав знакомую речь, женщина еще больше перепугалась.
- Что с-с-сказать? – выдавила она.
        Оператор что-то настроил в аппарате, а затем предложил Коллону задавать вопросы.
- Как тебя зовут? – спросил Коллон.
        Аппарат обработал этот вопрос и передал его испуганной женщине уже на русском языке.   
- Мария, – сквозь слезы ответила она.
        Аппарат теперь передал ответ Коллону.
- Успокойся, – приказал Коллон.
        Женщина попыталась взять себя в руки, но ей это плохо удавалось.
- Как долго ты здесь живешь? – спросил Коллон.
- Пять… Нет, четыре годика.
- Ответ не принят, - выдал аппарат. – Отвечать нужно четко.
- Четыре года, - поправилась женщина.
- В последнее время ты видела вот этого человека? - спросил Коллон, протягивая женщине планшетный компьютер, на мониторе которого была фотография Роэта.
        Женщина испуганно смотрела в монитор, вытирая глаза от слез.
- Не видела.
- Убрать, - тут же скомандовал Коллон.
        Солдаты бросились выполнять команду.
- Эволсон, меня интересуют только взрослые особи, - напомнил Коллон, поглаживая руками голову.
        Через минуту за избой раздался одиночный выстрел из автомата.
        Процедура продолжалась почти три часа. Никто из людей не смог узнать Роэта. Всех их после допроса расстреляли за избой. А сейчас там шла подготовка к тому, чтобы сжечь трупы при помощи огнемета.
        Коллон чувствовал усталость. Он вышел во двор и вдохнул свежий лесной воздух. Стало как-то холодно. Ему показалось, что даже с утра было теплее, чем сейчас. Коллон почувствовал легкое покалывание на коже лица. «Пожалуй, на сегодня достаточно», - решил он.
        Коллон вернулся в избу и надел шлем. Он опустил защитное стекло, и опять вышел во двор. Затем пошел посмотреть, как происходит уничтожение трупов. Там Тилсон держал в руках огнемет и поливал огнем трупы, разбросанные на земле. Коллон смотрел, как дым поднимался вверх и расползался над лесом. Внезапно он заметил в воздухе белый пух, медленно кружащийся над селением. Он, некоторое время, завороженно смотрел на него, пытаясь угадать, откуда он взялся. А белого пуха становилось все больше и больше. И вот уже в глазах начало рябить от его количества. «Снег», - догадался Коллон. «Если не остановится, тогда придется приостановить операцию. Совсем некстати он пошел. Хотя, ничего удивительного в этом нет. Время года такое. Жаль. За несколько месяцев могут исчезнуть последние следы Дерона».               

22

        Через день, после того, как выпал первый снег, Семенюк приехал к учителю. Он вошел в избу как раз в тот момент, когда Роэт отжимался от пола. Ноги его были на кровати, а туловище свесилось над полом. Нагрузка была средненькой, но Роэту приходилось довольствоваться этим. Он усложнял себе задачу тем, что отжимался поочередно на каждой из рук.
        Целыми днями он учил язык, и нагружал себя различными физическими упражнениями. Цепь мешала, но деваться от неё было некуда. Роэт, в отсутствии учителя, внимательно осмотревший и ощупавший её, пришел к выводу, что совладать голыми руками с ней он не сможет.
        Роэт уже уяснил себе, что ему придется бежать. Ничего хорошего от этих людей он уже не ждал. «Если бы у них были хорошие намерения, тогда они не стали бы меня держать на цепи», - решил он. «На данном этапе, - понимал он, - от меня требуется выучить язык. Это значит, что со мной хотят поговорить. Вот только о чем? Хотелось расспросить об этом учителя, но пока что не хватало словарного запаса».
        Так вот, войдя в избу, Семенюк угрюмо уставился на Роэта и смотрел на него до тех пор, пока Роэт не присел на кровати. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Взгляд у Роэта был холодный и презрительный. Первым отвернулся Семенюк. Он прошел к столу, поднял стул и переставил его таким образом, чтобы, сидя на нём, видеть Роэта.
- Мышцы качает? – спросил Семенюк у Ивана.
- Занимается, Павел Степанович. Нравится ему это.
- А вот мне не нравится. Перед тобой была поставлена задача - научить этого оборотня говорить по-нашему.
- Павел Степанович, обязательно учу. Это он в перерывах занимается.
- Чему же он научился у тебя?
- Он уже много слов знает, Степанович.
- Сейчас проверим.
        Семенюк закурил, выдержал небольшую паузу, и спросил у Роэта:
- Как тебя кличут?
        Роэт молчал. Он понял, что этот человек обращается к нему, но слов не разобрал. Семенюк повернул голову к учителю и уставился на него.
- Павел Степанович, голубчик, - начал оправдываться Иван. – Вы уж ему правильные слова говорите. Я ведь его учу книжным словам. Например, «как тебя зовут?».
        Семенюк сделал недовольную гримасу, но промолчал.
- Как тебя зовут? – еще раз спросил он.
- Меня зовут Роэт Дерон, - ответил Роэт.
        На Семенюка это произвело впечатление. Правда, он так и не разобрал имени.
- Ты солдат? – Семенюк задал следующий вопрос.
- Да. Я быть солдат.
- Почему ты ушел от этих тварей?
- Не понимаю.
- Почему ты бросил службу?
- Не понимаю.
- Черт подери! – вспылил Семенюк. – Роговский, это все, что ли?!
- Нет, что вы, Степанович. Это далеко не все. Но ответить на все ваши вопросы он сейчас не в состоянии. Это еще тяжело для него.
- Чему ж ты его учишь? «Мама мыла раму», что ли?
- Нет.
- Он хотя бы может сказать, откуда он родом?
- Нет.
- Как долго он на службе?
- Попробую.
        Теперь уже учитель обратился к Роэту:
- Роберт, сколько лет ты солдат?
- Я – солдат, - ответил Роэт.
- Я понимаю. А сколько лет? Один, два, три, четыре? – Иван, при этом, показывал пальцами количество лет.
- Два. Два года, - наконец-то, вымучил Роэт.
- Ну, судя по его возрасту, это похоже на правду, - прокомментировал Семенюк.
        Он поднялся со стула и направился к двери.
- Проводи меня, - приказал он.
        Иван засуетился, хватаясь за палки, и поспешил за Семенюком. Они вышли во двор и остановились. Время было вечернее, и в темноте снег отсвечивал своей белизной.
- Роговский, - медленно заговорил Семенюк, - Ты хоть понимаешь, что это самый важный урок в твоей паршивой жизни?
- Понимаю, Павел Степанович, - согласился Иван, энергично кивая головой.
- Если ты не оправдаешь моих надежд, я сделаю из тебя чучело, которым будут отпугивать лесных зверей. Ты мне веришь?
- Верю, Степанович, - с грустью в голосе, подтвердил Иван.
- Делай с ним, что хочешь - гладь его, бей его, умоляй его, но этот гад должен заговорить, уверенно заговорить. Так получилось, что у тебя теперь есть время до весны. Понял?
- Понял.
- Будь здоров.
- До свидания, Павел Степанович.
        Семенюк двинулся к своей повозке, скрипя сапогами по снегу, а Иван остался стоять до тех пор, пока повозка не скрылась из виду.

23

        Зима разгулялась не на шутку. Снега выпало примерно метр высотой. Каждый хозяин избы обязан был откинуть снег на улице напротив своей избы. От этой повинности освободили только Людмилу да Ивана.
        Сельчане, в основном, сидели по избам и готовились к Рождеству. Иван тоже сидел дома и третировал Роэта, которого это уже начинало раздражать. Он был не против выучить язык людей, но настойчивость учителя его уже утомляла.
        Был вечер. В печке потрескивали дрова. Иван заставлял Роэта повторять вслух какие-то слова. Когда тот делал это неправильно, тогда Иван сразу его поправлял. Сам Роэт лежал на кровати, и повторял слова без особого энтузиазма. В последнее время он опять сильно захандрил. 
        Внезапно заскрипела дверь и приоткрылась, впустив внутрь холод. В дверном проеме показалось лицо Буксы. Он осмотрел присутствующих, и поманил рукой Ивана:
- Ну-ка, выйди на минуту.
        Букса после этих слов захлопнул дверь, а Иван, тяжело вздохнув, начал одеваться.
        На улице лютовал мороз. Букса стоял неподалеку избы и пыхтел самокруткой. Иван съежился от холода и приблизился к нему. Тот развернулся к Ивану лицом и приблизил его к лицу Ивана. В нос Ивану ударил крепкий аромат табака и алкоголя. От их дыхания густые облачка пара зависали в холодном воздухе.
- Ну, что нового? – зловещим голосом спросил Букса.
- Ты о чём?
- А ты не понимаешь?
- Нет.
- Дурака включаешь? Буксуешь?
- Да я и вправду не пойму, о чём ты?
- Об ученичке твоем.
- Послушай, Славик, может, в избу войдём?
- Мне лишние уши не нужны. Ты ведь поднатаскал уже этого гаденыша? По-нашему уже болтает?
- Да не очень.
- А что так? Плохо учишь?
- Да он не сильно старается.
- Что ж ему не нравится?
- Видно, что тоскует он.
- Тоскует падлюка? По крови человеческой он тоскует. Привык, небось, убивать.
- Не знаю, Славик.
- Так что ж, ничего он тебе не рассказывал?
- Нет.
- А Семенюк часто заходит?
- Редко. До весны время дал. Ближе к весне, наверное, станет чаще заходить.
- Что говорит?
- Пока только угрожает мне. Очень уж ему хочется с этим парнем поговорить.
- Я бы с этим парнем тоже поговорил наедине. Только после этого разговора он бы уже замолчал навеки. 
        Иван промолчал.
- Ладно, педагог, вали в избу, а то околеешь на морозе. О нашем разговоре никому ни слова. Понял?
- Понял.
        Иван запрыгнул в избу и разделся. На душе у него остался неприятный осадок от разговора с Буксой. «Убьют они меня, - предположил Иван. - Не выбраться мне из этой истории живым. Семенюк убьет, если не научу парня говорить. Букса убьет, если научу. Посылает мне Бог испытания, и нет у меня уже сил их преодолевать». Иван перекрестился и начал читать молитву.
        Роэт искоса поглядывал на Ивана. Он заметил, что тот как-то вдруг сильно помрачнел. Еще ему было интересно наблюдать за странными действиями Ивана. Впервые, он решился сам заговорить:
- Грустный? - спросил Роэт.
        Иван посмотрел на Роэта и, после небольшой паузы, ответил:
- Грустный.
- Почему?
- С плохим человеком говорил.
- Это был плохой человек?
- Очень плохой.
- Много плохих людей?
- Много.
- Почему?
- Не знаю. Может, потому, что жизнь трудная.
- Почему не ищешь хороших людей?
- На одной ноге? Да и куда идти?
- Не понимаю.
- Хороших людей трудно найти. Хороших людей мало на этом свете.
- Ты - хороший человек, Иван.
- Спасибо.
- А я?
- Не знаю, Роберт.
- Кто плохой?
- Тот, кто ворует, насильничает, убивает других людей.
- Я – плохой, Иван. Я убивал. Много.
         Иван посмотрел на Роэта, но ничего не сказал.
- Я не знал. Мне говорили, что я убиваю тварей, - продолжил Роэт.
         Слово «тварей» Роэт произнес на гиантийском. Сообразив, что Иван не понял этого слова, он поправился:
- Мне говорили, что я убиваю плохих животных.
- Кто говорил?
- Гиантийцы. Те, кто убивает вас. Ты понял?
- Мы их называем тварями.
- Тварями?
- Да, твари.
- Твари, твари, твари, - несколько раз повторил Роэт, не догадываясь о забавной игре слов. - Твари мне говорили неправду.
- Почему ты служил у них?
- Не знаю.
        Иван решил, что лучше этот разговор прекратить. «Не дай Бог, этот парень расскажет мне что-нибудь такое, чего я не должен был знать. Тогда уж мне точно головы не сносить», - подумал Иван. Он тут же засуетился возле печки.
- Помоги мне, Иван, - попросил Роэт.
- Принести ведро?
- Не надо ведро. Я хочу уйти. Совсем уйти. Мне здесь плохо.
        Иван присел на кровать и, с сожалением, посмотрел в глаза Роэту.
- Куда ж ты пойдешь? – успокаивающим голосом сказал он. – Кругом все снегом замело. Снега много. Ты не сможешь уйти.
- Снег долго?
- Сто дней.
- Когда снег не будет, ты поможешь уйти?
- До того времени еще дожить надо.
- Не понимаю.
- Когда снега не будет – поговорим. Хорошо?
- Хорошо.
- Но ты должен учить язык. Тогда я постараюсь тебе помочь.
- Я подожду, Иван.
        Роэт уставился взглядом в грязный потолок, и представил себе, как он уйдет отсюда. «Уйду от этих плохих людей. Я буду искать хороших людей. Иван подтвердил, что они есть. Их нужно только найти».