Гусь по имени Гога-1

Не выдуманная история

Жители микрорайона Ленинского округа уже несколько лет с удивлением рассказывали о Гусе, который постоянно следует за своим хозяином.

Многие годы бабка Авдотья  разводила гусей. Через год или два менялось гусиное поколение. Гусь в деревне – и мясо, и сало, и перья для перины и подушек. Забить гуся, а уж под новый год обязательно, считалось  делом не только престижным, но и божеским.

Гусыня Гага, заботясь о потомстве,  села на свою последнюю кладку  Она старательно сидела в гнезде, лишь изредка, покидая его, чтоб поплескаться в речке. Я уже давно узнал, что   мокрые перья гусынь лучше сказываются на рождении птенцов.

Прошел месяц и из  яиц стали проклевываться первые птенцы. Из 12 яиц вылупились 10.
Гусыня Гага  после этого оставила гнездо. У гусей, как и любой птицы, инстинкт продолжения рода диктует и поведение. Она не видела смысла стеречь  уже пустое, по ее мнению, бесполезное  гнездо. Из двух оставшихся яиц лишь одно было теплым. Я взял его в руки. и тут я услышал едва  различимый писк. А может быть, это мне показалось? Я осторожно  отколупнул скорлупу,  и в появившееся окошечко увидел комочек шевелящегося существа.

Он живой, - радостно подумал я.
- Сынок, - сказала бабка, увидев мои старания, - оставь его. Как в природе записано, так тому и быть.
Я с неудовольствием отошел, чтоб не волновать старушку. Этот ее совет  не соответствовал моему пониманию доброты.
Через два часа ничего не изменилось. Наверное, покажется странным, но в этот момент я вдруг ощутил неясное родство своей жизни с  этим еще не родившимся птенцом. Я нутром чувствовал, что он может погибнуть. Осторожно, сколь позволяли вдруг  кажущийся мне  сейчас большие  толстые пальцы, я пытался помочь птенцу.

 Вспомнил, что в  детстве бабушка советовала мне идти в музыканты, отмечая гибкость и длину моих  пальцев. Сейчас они в этом деликатном действии, словно деревянные  негнущиеся палки, неуклюже отколупывали жесткую скорлупу.
 О, какая радость, птенец изнутри помогал мне, упираясь пушистой головкой в  «потолок» яйца.  Скорлупа надтреснула и надломилась. И на моей ладони оказалось головка на тонкой шейке. И головка, и тонкая  шейка были покрыты желтым  мокрым пухом. Но  лапки и все остальное тельце еще находились в оставшейся части скорлупы. Снаружи вне скорлупы на моей ладони лежала часть скорлупы и, неловко  шевелящаяся на ладони головка птенца.

И эта  головка,   покрытая мокрым желтой  пушком, и зажатая скорлупой часть тела, вызвали такую жалость, что  на глаза невольно навернулись слезы. Но это же  чувство подтолкнуло к стремлению помочь ему. Я попытался покачать это сооружение, состоящее из яйца и застрявшим в нем  крошечным тельцем, и сиротливо покачивающейся головкой на тонкой шее.
Птенчик иногда отрывал головку от ладони и заглядывал мне в лицо. Иногда мне казалось, что он с презрением  и упреком понимает мою безнадежность помочь ему. А  в его глазах  была мольба о помощи. Мне хочется, - говорили его глаза,  перебирать лапками  по днищу картонной коробки. Его  «собратья» по выводку уже клевали в этой коробке жидкую кашку, желтое мелко  покрошенное яйцо. Помоги мне освободиться из бесполезного теперь панциря, - говорили его глаза.

 Гога был еще слишком мал, чтобы знать, что одни и те же обстоятельства могут быть и благом, и бедой. Яйцо, давшее ему жизнь, теперь крепко держало часть его, его не родившегося тела. Он мог только предполагать, что   должен освободиться, вылезть из остатков яйца.  Генетическая память подсказывала ему, что он  - птица.  А каждый взмах руки этой новой для  птенца  особы, которая, по всей видимости, называлась птицей, возможно, спасет его.

 Продолжение: Гусь по имени "Гога"-2
Виктор.