За поворотами лет - 17
А ещё эта яблоня полюбилась петуху. У тётки Устиньи было два петуха. Один – такой голенастый, вишнёво-коричневого оперенья. Драчун страшный! Наверно от того у него перья на хвосте, как у износившегося веника. Спереди – большой, упавший набок красный гребень, горделиво поднятая вверх голова, а сзади – уж лучше не глядеть… А вот у того петуха, что частенько на яблоне сидит, гребень, как у острой пилы зубья торчат. На шее золотистая пелерина, а дальше – рябь из белых, чёрных и коричневатых пёрышек. На хвосте перья такие длинные, что ниже ветки, на которой он сидит, свисают. Да красивые такие, гибкие. Ветерок ими шевелит, а он вроде этого и не замечает. Женщины идут по дороге, любуются красавцем. «Артистом» его величают. А он и есть артист. Сидит себе тихо на ветке, а как кого на дороге увидит, обеспокоится, и так и сяк повернётся, бывает, что и запоёт, это уже под настроение, как получится.
Наша дорога из школы и до дома, делилась на две половины: до тётки Устиньиной хаты, а потом уже кому на какую улицу надо свернуть. Дома, конечно же, своим родным в первую очередь о петухе расскажем, а потом уже школьные новости поведаем.
Однажды шли мы домой, видим: осыпались таки листья на знакомой нам яблоне. И яблоки тётка Устинья граблями с крыши сгребла. Ну, разве что на яблоне ещё десятка полтора самих стойких осталось. И, вот беда, петуха-то на яблоне нет! Что за горе приключилось? Половина нашего класса у ворот стоят, галдят, спорят: куда петух подевался? Даже смирной старой собаке этот галдёж надоел, скрипуче так лаять начала. Через какое-то время и сама тётка Устинья на порог вышла. Ребята сперва притихли, а потом стали спрашивать: как да что случилось? Женщина поняла, что не уйдёт ребятня, пока всё не выяснит. Оказалось всё по-житейски просто. Красный петух с соседским петухом вчера до крови дрались, пока соседка своего драчуна решетом не прикрыла и тётку Устинью не кликнула. А та в сердцах казнила своего петуха топором поперёк шеи. А тот петух, что всегда на яблоньке сидел, не желая вступать в спор за первенство перед курицами, почувствовал, что теперь его время пришло перед хохлатками красоваться, и пошёл разгуливать по двору…
Нам же, ребятишкам, это обидным показалось. Листья с яблони осыпались. Правда тётка Устинья в подоле фартука нам вынесла яблок. Угостила, но петух-то нас не встречает… И тут мальчишки сами стали по-петушиному кукарекать. Люди по дороге идут мимо нас, похохатывают. А тётка Устинья оглянулась на свой двор и руками сплеснула:
- О-о-о! Погляди-кось на него! Артист, артист – то наш…
И в самом деле, через несколько минут, наш красавец петух, взлетел на крышу шалаша, потом на яблоню, приосанился и, в ответ на мальчишеское кукареканье, сам запел, да ещё и ещё. А мы давай хохотать и в ладоши хлопать.
До самых морозов к нам петух на «бис» выходил. А сколько разговоров у ребятни о нём было…
Разъехались мои одноклассники по дорогам большой страны. Может и вспоминают петушиные концерты. А я, вот, в зоопарке нашем, увидела рябенького петушка, вполовину меньше нашего Букатинского петуха… аж слёзы у меня на глаза навернулись.
***
Свидетельство о публикации №217072800298