Кукольный театр

В прохладный осенний день в столице одного маленького Мирного Государства назрел Переворот, провозглашенный Проявлением Народной Воли. Переворот этот был очередным, за последние три года это было уже второе подобное событие всенародного масштаба. Создавалось впечатление, что мирно почивавших долгие годы граждан перекусал неуловимый бешеный пес: добродушные лица миролюбивого населения исказили гримасы ненависти и жажда крови. И ненависть эта была направлена на собственных управленцев. Считая, что рыба гниет с головы, они вот уже второй раз высвобождали собственную Родину из-под гнета Народного Предателя, омывшего землю кровью и раскрадавшего национальные богатства.

Публичная казнь Тирана была назначена на светлый день Воскресенье, событие это обещало быть торжественным. Сегодня он должен был искупить муками свои преступления пред народом, а заодно порадовать публику своей долгожданной смертью. 
Народ проникся к лютому Тирану особой ненавистью после того, как в прошлом году по распоряжению этого негодяя были арестованы и, по слухам, зверски убиты (официально же пожизненно усажены за решетку) несколько экстремальных активистов, деятелей патриотического движения «Волна», взывавших к анархии и террору.
Это незначительное, казалось бы, событие, повлекло за собой массу локальных вооруженных вспышек, а годом позднее вылилось в массовый протест, доведенный до рукоприкладства и силового изгнания нерадивого политика с президентского кресла.

И вот Тиран был прикован к столбу и выставлен на всеобщее обозрение в самом центре площади, в пяти-шести метрах над разгневанной толпой, густевшей по мере приближения часа народного суда. Люди вели возбужденные переговоры, кто-то ссорился между собой, перекрикивая прочих, кто-то истерично хохотал…
Поверженного Тирана мало волновала эта толпа. Всю жизнь он смотрел на простой народ свысока. Казалось, все эти людишки были подвешены у него на ниточках, он мог забавляться ними, устраивая в рабочий перерыв маленькие кукольные спектакли. Но некто спутал эти нити, роли смешались, и вот теперь и сам он был подвешен на нить, а точнее, на столб.
Уже два дня, под дождем и солнцем, ночью и днем маленький лысый человечек, забрызганный птичьим пометом и грязью дождя, вобравшего в себя нечистоты сливаемой в небольшое озерко неподалеку канализации, висел на столбе, привлекая интерес сновавших по площади зевак. Молодые люди и туристы фотографировались на фоне живой достопримечательности; насмотревшиеся лживых новостей возмущенные бабушки кучками подходили к столбу и вычитывали ему морали, рассчитывая, видимо, на то, что он покается в грехах, которых никогда не совершал; особо недовольные сограждане запускали в него небольшие камни, благо, все они летели мимо.
А ведь два года назад ним восхищались: люди молились на его портреты и меняли в честь него фамилии в своих паспортах, они приезжали из далекой глубинки, лишь посмотреть на него хотя бы краем глаза и услышать обрывок его выступления. А все благодаря тому, что под его авторитетным лидерством был низвергнут и изгнан за пределы государства Прошлый Тиран.

- Дорогие друзья, соотечественники! – раздался голос Нового Лидера повстанцев. – Люди, как по команде затихли и повернули головы в сторону невысокой ярко-красной сцены, находившейся чуть правее от столба. Над ней возвышалась массивная деревянная трибуна, с которой вещал толстолицый плохо выбритый мордоворот.
Тиран знал его долгие годы, Новый Лидер на рядовых началах входил в состав Оппозиционной Партии и создавал впечатление совершенно никчемного человека. Он был смиренным кнопкодавом, покорным исполнителем партийных указов, не имеющий ни влияния на своих соратников, ни собственного мнения, а только лишь проворные лисьи глазенки. Мысль о том, что этот серый раскормленный мышонок посредством иноземного капитала купил себе абсолютно неоправданный авторитет, вводила Тирана в бешенство. Но сил в его мускулах не было, и он не смог даже скорчить гневную гримасу на своем лице.
- Сегодня мы собрались, чтобы свершить Акт Народной Справделивости! – тем временем разглагольствовал Новый Лидер, украдкой поглядывая на заранее прописанный текст. Люди довольно закивали головами. – Этот Тиран испачкал свои руки кровью наших героев, великих Пройдохи и Плута, Лицемера и Шестерки. Еще десятки людей, боровшихся за свободу и честь родной страны, были упрятаны в тюрьмы и подверглись пыткам и издевательствам. Не говоря уже о том, что этот обманщик присвоил себе наши народные богатства и множество раз нарушал Закон. От имени всего нашего народа заявляю, что этот Тиран дискредитировал себя в лице народа и сегодня поплатится за все свои грехи! Слава Нашему Народу! Слава вам за то, что вы не согнули спины и не стали на колени перед его произволом! Спасибо каждому из вас, что стоял на этой площади, кто жег здания и убивал представителей правопорядка, которые мешали нам совершить Акт Народной Воли! Многие из вас пожертвовали ради этого своим здоровьем, кто-то поплатился своими жизнями. Но смерти этих героев пробили нам дорогу к Светлому Будущему! Осталось лишь завершить эру Тирании убийством главной причины всех наших бед!
Публика, все это время не дышавшая, чтобы не пропустить ни единого слова, исторгнутого из уст своего нового кумира, выдохнула с последними звуками его пафосной речи. Люди рьяно замахали в воздухе флагами и транспарантами, многие подбрасывали вверх свои шапки. Близорукому взору подвешенного на веревках Народного Предателя волнения толпы представлялись в виде неспокойного грязного серого моря, испестренного разноцветными пятнами.
- Четвертовать его! – загомонили люди по правую сторону от столба.
- Расстрелять! – доносилось под ногами Тирана.
- Убейте его также, как он убил наших героев! – послышались единичные выкрики из середины толпы.
- Пусть помучается перед смертью, - гласили молодые люди, развевавшие лиловые флаги движения «Волна». – Вырвите ему ногти, как это сделали с нашим героем Пройдохой!
Новый Лидер всматривался в лица наполнявшейся ненавистью толпы, каждый из его членов – результат его работы. Он с трудом сдержал самовольную ухмылку и, подав знак рукой, призвал людей утихомириться.
- Все ваши предложения хороши, - заявил он. – Но ни одно из них не может в полной мере искупить нашего с вами гнева. Ведь предстоящая расправа должна быть настолько красочной, чтобы смогла войти в историю нашей Родины и была предупреждением всем прочим народным избранникам на множество поколений вперед. Поэтому то, что вы сейчас увидите, превзойдет все ваши ожидания! Пусть это станет для вас…
Внезапно народ разразился оханьем. Лидера уже никто не желал слушать, все внимание было обращено на виновника торжества.
Услышав оглашенный приговор, Тиран скорчился, мышцы на его позеленевшем лице забегали по лицу рельефными комочками, а тело забилось в конвульсиях. Изрыгнув желчью – единственным, что держал в себе его пустовавший двое суток желудок, бедняга отключился. Толпа была разочарована: он испортил им предстоящее зрелище. В самых дальних рядах раздался гневный свист, он получил множественные отклики из разных уголков площади и распространился по всей округе.
Народный Лидер нервно оглянулся на своего повергнутого конкурента и обеспокоенно зашептался со стоявшей возле него женщиной. Та сосредоточенно кивала головой и, выслушав его распоряжение до конца, спустилась со сцены, скрывшись за стоявшим неподалеку навесом.
- Этот слабак даже умереть достойно не умеет! – выкрикнул кто-то в первых рядах. – Надо привести его в чувство, он должен быть в сознании до самого конца.
В безвольно зависшее над народом тело свергнутого Тирана полетели стеклянные бутылки. Негодование толпы усиливалось, но жертва общественной ненависти не приходила в себя.
- Спокойствие, друзья мои! – Лидер попытался взять контроль над незапланированно расшумевшейся толпой. – Сейчас его спустят со столба и приведут в чувство! – тело будущего трупа медленно спускалось вниз, охранявшие его военные крепко оцепили столб кольцом, чтобы никто не прорвался к Тирану и не начал терзать его преждевременно.
Тем временем лицо оратора побледнело, он зашатался и крепко вцепился в трибуну, чтобы не потерять равновесие. Возникшая откуда не возьмись тревога громко запульсировала в голове, виски его пытались вырваться наружу, разорвав череп на части. Однако резко ухудшившееся самочувствие не заставило его покинуть сцену. Пытаясь держать контроль над своей аудиторией, он слабо зашевелил губами у микрофона, пытаясь вымолвить членораздельные звуки. В ту же минуту глаза его застелила кромешная темнота.
Однако народу не было дела до его обморока, всех волновала участь Народного Предателя. Не успело обмякшее тело Тирана спуститься на землю, как с ним стало происходить нечто устрашающее. Сквозь веревки, густо опоясавшие худосочное тело бывшего лидера, народ наблюдал волнистое шевеление. Казалось, в теле его ожил и нервно задвигался гигантский червь. Под ногами у граждан что-то загудело. Некоторые люди в толпе начали смещаться к периферии, подальше от эпицентра терявших предсказуемость событий. И все же большинство, раскрыв рты, со страхом ожидали развязки, считая, что происходящее является частью чьей-то изощренной задумки.
Тело свергнутого Тирана затрещало по швам. Тысячи глаз расширились в надежде лицезреть фонтаны крови, которые вот-вот брызнут из искалеченного неведомыми внутренними силами трупа. Но вместо крови из трещин разорванной кожи повалили разноцветные кубики поролона. Наблюдавших это зрелище с близкого расстояния разразил хохот.
- Тирана на мыло! – раздавались крики со всех сторон.
Озадаченные военные, охранявшие столб жертвы народной расправы, сдались под натиском штурмовавших и расступились, подпустив разгневанных активистов вплотную к объекту. Те яростно задергали за веревку, контролировавшую спуск каната с останками Тирана наземь - на эти останки у них были свои животные планы. Однако тело бывшего лидера упрямо застряло в двух метрах от их голов, не опускаясь более ни на сантиметр и продолжая обсыпать людей синтетическими кубиками. Это приводило обозленных граждан в бешенство, они отмахивались от мягких атак поролона и пытались раскачать ненавистный столб.

Поролон бесконечно сыпался вниз, ширясь и заполняя собой людную площадь; оставалось лишь догадываться, откуда в тщедушном теле Тирана могло находиться столько материала. Не столь агрессивно настроенные граждане подбирали мягкие кубики в пригорошни и с озорством бросали их друг другу в лица. Особенно это занятие понравилось детям, которые копошились в разноцветных кучах, раскидывая кубики по сторонам. Кое-кто удосужился даже разлечься на свежевыпавших мягких цветных горках.
- Смотрите, а Новый Лидер ведь тем же лыком шит! – крикнул кто-то, и люди снова обратили взоры к совсем недавно бодро взывавшему к народовластию оратору. Обмякшее тело его свисло на столешнице высокой трибуны, из него выползали первые цветные комочки.
- Там рука! Гигантская рука! – завопил некто из приближенных к трибуне. Из широкой трещины в правом боку поникшего оратора пробивался нечеловечески крупный большой палец. В плечах его также возникли интенсивные движения, и пара длинных пальцев разорвала его кожаную куртку, вырвавшись на волю. Люди замерли в страхе, наблюдая, как все пять пальцев пробили себе выход в свет и сжались в кулак, комкая на себе остатки совсем еще недавно представлявшей из себя живого человека перчатки.
Несмотря на дикий ужас, никто из оставшихся зрителей не двигался с места, и лишь когда кулак повалил наземь трибуну и, растопырив пальцы, потянулся к гражданам, люди кинулись врассыпную. Выловив первого попавшегося упитанного мужчину, отчаянно пробивавшего путь к спасению, расталкивая женщин и стариков, рука потянула его за шкирку к сцене и вместе с ним скрылась в ее полу.
Охранявшие площадь военные, утратив контроль над общественным порядком, настороженно подступили к сцене, направив свои дула туда, куда скрылась мистическая рука. Никакого движения со стороны опасного объекта более не происходило, и один из солдат ловко запрыгнул на сцену.
- Здесь отверстие, - сообщил он остальным. – Здесь на полу находится кем-то заранее проделанное отверстие.
Прямо за опрокинутой трибуной в деревянном полу темнела круглая дыра около полуметра в диаметре.
- Так значит, Новый Лидер был лишь куклой, - пробормотал вскочивший на сцену вслед за солдатом телевизионщик и нацелил на странное отверстие свою видеокамеру.
- Куклой одинокого актера, который устроил народу новое зрелище, лишь бы он не требовал хлеба, - грустно изрек солдат.
Смельчаки, взобравшиеся на сцену вслед за ним, молча закивали головами.
- Камеру убрал! – скомандовал поспевший к обступившей сцену кучке людей генерал. Репортер тотчас же последовал его приказу и, зарывшись носом в высоком воротнике теплой куртки, скрылся из виду.
Все замерли, ожидая распоряжений генерала. Тот переминался с ноги на ногу и усиленно расчесывал грязными пальцами свой подбородок. В растерянности он растер его до кровавых царапин, - так болезненно давалось ему решение, которое, впрочем, ему так и не успелось озвучить.
Внезапно послышался каменный скрежет. Раскачиваемый все это время злостными активистами столб дал трещину и надломился у самого своего основания; он упал наземь, на то самое место, куда было приковано внимание оставшейся на площади общественности. Люди на сцене ловко отскочили в разные стороны, и толстый столб, прогнув пол сцены, четко накрыл собой зловещее отверстие; тряпичные останки опустошенного Тирана с шипением поползли в узкую щелочку, потянув за собой и оборвав крепившие его к столбу веревки.

- Нифига себе, интересно, кого-нибудь прищемило? – воскликнул подросток, наблюдавший за событиями на площади из окна четырнадцатого этажа граничившего с площадью жилого дома.
- Ты все заснял? – спросил его ломаный голос паренька постарше.
- Конечно! – мальчишка восторженно затряс экраном своего телефона. – Вот смотри…  - И он воспроизвел другу часть видео, с того самого момента, где площадь начала заполняться поролоновыми кубиками.
- Да потом пересмотрим, - старший приятель прервал видео на том моменте, где из тела кукольного оратора вырвался первый палец чьей-то огромной руки. – Выкладывай скорее в ютуб, мы должны сделать это первыми. Васька из моего подъезда наверняка все тоже снимал…

2014