Вершина лета пробежала как конь

Вершина лета пробежала, как конь.
Много ли ты ловил коней?
За хвост, за гриву, за конские зубы?
Я звал коней – они прибегали и пели,
Они танцевали вокруг странных костров,
Каждый из которых напоминал огонь созидания.
Но где же вершина?
Наверное, я просто проспал – но сон был дверью,
И там все белело, высокий Север накапливал знанья,
Я шел к какому-то месту, к точке, где ум совпадал с мирозданьем.
А жизнь состоит из тетрадок.
И снова записана: вот и вершина.
У человека ограниченный июлей набор,
Больше такого июля не будет.
А некогда будет момент – когда и не будет июлей вообще.
Если ты слово нашел, хотя бы контур его,
Надо идти, надо в толпе находить единицы, десятки и сотни
И говорить – как будто открыты все запятые
В предложениях смысла, как будто люди давно все записали,
Но нет ничего – потому что все любят себя,
И каждый глаз – это камера, для приема,
Для синтеза собственных радостей – а ты скажи,
Есть ли кто-то кроме тебя, кого возможно любить?
Хотя это просто, хотя – когда-то Христос шел с бутылкой вина
И видя людей говорил – слышь, пацаны, наливаем? Все просто.
Но как всегда, пацаны усложняли. Копили, складировали,
Думали, жизнь будет вечно. Все продолжалось,
Все продолжается, и где-то будет конец.
Июль проскочил. Солнце желтое. Травы, качаясь, поют.
Вечером ветер с водкой влетает: гагаринский спирт.
Юра, в космос взлетая, захватив с собой пару бутылок,
Выпил их на орбите для счастья. Выбросил после в форточку
И, закурив, произнес: любите друг друга.