10. ОкоРок 92

Советский Союз, как-то незаметно для нас всех, почил в бозе под скорбное бормотание президента СССР Горбачёва о неких «принципиальных соображениях». Ох, как не хотелось ему отдавать власть, но в Кремль пришли другие хищники с более мощными клыками, и ему пришлось уступить. Случилось это 25 декабря 1991 года, ровно через год после нашего первого выступления на рок-фестивале, а 26 декабря Совет Республик Верховного Совета СССР принял декларацию о прекращении существования СССР в связи с образованием СНГ. Теперь мы все жили в другой стране с таким неблагозвучным названием, и «над родною над отчизной бесноватый снег шёл».

Народ кинулся торговать на улицы, а я в июне 1992 года расстался с «блестящей» карьерой сторожа при местном РОВД. Получив полный расчёт, я стал «вольным рок-стрелком» и, так кстати! Начиналось лето, жаркие пляжи и прохлада кирпичного здания, где проходили наши репетиции. Мы были молоды, нас каждый день посещали новые идеи и великие мысли. «Скачет безумие, оседлавшее звёздный ветер», - как было написано в одной затрапезной книжке. Кстати, по поводу «великих идей» - Мищенкову пришла в голову мысль самостийно организовать свой рок-концерт и назвать его ОкоРок-92.
 - Выступят «Маньяки» и группа «Панкрат», - сказал Сергей, - ну и ещё кого-нибудь из знакомых музыкантов пригласим.
                «Панкрат» это была новая группа Мищенкова, созданная им после крушения проекта «Братья Мороз». В неё кроме Серёги вошёл его «брат» и сосед по подъезду Лёха Дрыгин, барабанщик Энди – участник школьного коллектива, где когда-то играл наш гитарист и перспективный бас-гитарист по кличке Толстый. Я не знаю суть конфликта, благодаря которому «брат пошёл на брата», да, в общем, мне это и неинтересно. Но Лёха Дрыгин как-то мимоходом «затравил» такую байку, типа - и говорит тогда Илья Серёге Мищенкову при встрече, «а давай будем как раньше – братья Мороз»? На что Мищ ответил просто – «фуй тебе в нос»! Такая вот незамысловатая формулировка.
 
- А что с концертным «аппаратом»? – поинтересовался Клавка, - чем будем зал озвучивать, где брать стойки, мониторы?
 - Сбросимся, насобираем по «точкам», у кого, что есть подходящее, - парировал Мищ.
                А и, правда, даже у нас за последний год прибавилось аппаратуры, усилителей и акустических систем, существовал даже кроссовер, который делил общий поток звука на выходе из микшера на низкие, средние и высокие частоты, распределяя их по соответствующим усилителям.
 - Давайте «Коллекцию мух» позовём, - предложил я, - могу позвонить Вишнякову.
                Пригласить «Мух» парни согласились весьма охотно, на том и порешили, хотя когда музыкальная «тусовка» узнала о предстоящем концерте, нас накрыла лавина звонков. Звонили представители знакомых и незнакомых нам команд, все хотели принять участие. Но ведь сцена не резиновая, а время концерта ограниченно, да и афиши к тому времени уже были заказаны. Кстати, Генка, который уже вовсю занимался «ларёчной торговлей» и даже имел патент на индивидуально-коммерческую деятельность, предложил нам обеспечить наше мероприятие продажей пива и сигарет. О, по тем временам это было неслыханно! Тем не менее, афиша выглядела так:
                ОкоРок-92
 Академгородок
 Клуб «Калейдоскоп»
 - Диктатура маньяков
 - Коллекция мух
 - Панкрат
 концерт ОкоРок-92 состоится
 8 июня в 19.00
 Вас ждут - пиво, сигареты и музыканты!!!
                Кроме заявленных на афише команд, готовилось выступление «Nucleolus», «Иван Кайф», а также известной своей скандальной репутацией группы – «Карликовая берёзка». Всё это были протеже нашего вездесущего Мищенкова. Перед входом в «Калейдоскоп» толпился народ, и стояла лёгкая палатка, в которой Генка посадил человека торговать пивом и сигаретами. Очевидно, что это было согласовано с администрацией кинотеатра. Торговля шла ни шатко, ни валко, но пиво потихоньку всё же разбирали, несмотря на существенную наценку. Вот они рыночные отношения – спрос рождает предложение!

Ещё пару-тройку лет назад за такой «бизнес» можно было угодить в «каталажку», ибо это называлось спекуляцией, имелась и соответствующая статья уголовного кодекса. Теперь же стало можно всё, что не запрещено. Торговать, например, стало можно, и будущие ритэйлеры, владельцы сетей супермаркетов, начинали тогда в 90-х, вот с таких пустяшных спекуляций. Купил дешевле - продал дороже, а если брать товар на «оптовке», а продавать в розницу, то на каждый вложенный рубль, можно было получить два. Вот она «ларёчная» экономика конца 80-х, начала 90-х! Деньги крутились, товарооборот возрастал, моментально зарабатывались и тут же проматывались огромные состояния. Тут же процветал рэкет, и караулила нищая милиция, которая тоже была не прочь «погреть руки» на спекулянтских мордах.               

«Диктатура маньяков» решила выступать первой, как и было заявлено в афише. «Отыграем свою программу, - решили мы, - а там делите оставшееся время как хотите, а мы «бухать» пойдём». Правда и то, что нам довелось уже и выпить и даже кое-что покурить «крепкое», как любил выражаться один мой приятель. Зал был битком, примерно треть от этой беснующейся толпы народа – Серёгина «тусовка» и просто его хорошие знакомые, а также знакомые его знакомых. И тут нет ничего удивительного, ведь только на этом концерте Мищенкову предстояло сыграть поочерёдно в трёх командах – нашей, «Панкрате» и в «Карликовой берёзке».

Мы вышли на сцену и попытались настроить гитары, но какая-то сволочь отключила свет на сцене и в зале, и это было непросто. Наконец появился свет, подгулявшая «тусовка», половина из которой побывала у нас неоднократно на репетициях, начала требовать сыграть «Хозяина тундры». Остальные в зале, ни разу не слышавшие эту песню, громогласно присоединились к этим требованиям. Крипачарии с нами не было, вместо него за ударной установкой восседал Энди – барабанщик из «Панкрата».                               

А Крипу тогда после сердечного приступа положили в кардиологию на обследование и лечение. Эти приступы случались у него и раньше, но обычно приезжала скорая помощь, ставилась нужная инъекция, и Андрей становился почти «как новый». Но видать, всё же, не зря ему сократили срок заключения, организм «юного барабанщика» был изношен до предела. Случилось это за две недели до нашего выступления, а потому Энди успел с нами поиграть на репетициях и немного освоиться с репертуаром.

Свист и крики в зале продолжали нарастать, спокойно отхлебнув пива из бутылки, и поставив её на пол, я начал играть вступление, к которому постепенно присоединилась вся группа. Зазвучал мощный проигрыш – а-ля тутти-фрутти, затем всё смолкло, только в тишине – тренькала, как часовой механизм заложенной бомбы, ритм-гитара с поддержкой барабанов и, наконец – воспоследовал «взрыв». Песня началась:
                - Несколько пьяных часов сна
 И хозяин тундры отыщет тебя
 Е, е - олени тайга
 Хозяин тундры найдёт тебя

 Сполохи в небе нервов игра
 Вслед за убийцей ходит зима
 Холод в ночи заползает под кожу
 Но сердце, заросшее шерстью надёжно

 Пламя гори в чуме, доживём до лета
 Распрягай упряжку, эх! будем есть собак
 Чаю по полкружки да бутылка спирта
 Разливай, ядрёна вошь, будем пить шаман!
                За припевом последовала мищенковская импровизация, публика, подогретая алкоголем, неистовствовала. Озабоченные менты уже «запарились» гасить сигареты и «ганжубасы» в папиросных гильзах в руках «оборзевшей» молодёжи, и просто стояли вдоль рядов, опустив свои натруженные руки. Тут опять «какая-то сволочь» выключила свет в зале, и стали заметнее горящие огоньки спичек и зажигалок в руках явно неадекватной публики.
                - Цепкая сталь коченеющих рук
 Рьяно сжимавших приклад не спасут
 Е, е – олени тайга
 Хозяин тундры убьёт тебя

 Отпусти сволочь, заело затвор
 Удар топором сдавленный стон
 Невозможно постичь, отчего он живёт
 Три удара по темени хозяин идёт

 Пламя гори в чуме, доживём до лета
 Распрягай упряжку, эх! будем есть собак
 Чаю по полкружки да бутылка спирта
 Разливай, ядрёна вошь, будем пить шаман!
                Соло на синтезаторе, с повторяющимся рефреном, словно пурга, заметающая всё вокруг и, где-то в этой снежной круговерти, вой волков и приближающаяся неслышным шагом смерть. Нет спасения!
                - Нарта в снегу замерзающий труп
 Может тебя здесь давно уже ждут
 Е, е – олени тайга
 Хозяин тундры убил тебя

 Маска скитальца не спрячет подонка
 Скоро пурга похоронит тебя
 И лишь песцы да полярные волки
 Будут весной твои кости глодать

 Пламя гори в чуме, доживём до лета
 Распрягай упряжку, эх! будем есть собак
 Чаю по полкружки да бутылка спирта
 Разливай, ядрёна вошь, будем пить шаман!
                Заканчивалась песня мощной полифонической мелодией всего нашего оркестра, где ведущие голоса выводили одновременно Клавкин синтезатор и Серёгина гитара. Это был, в натуре – фурор! Потом я исполнил ещё несколько песен – Там где поют небеса, Вышедшим в ночь, Тварь, Увядшие сны, и совершенно новую песню под названием – Последний танец. Затем  Клавдий, взяв у меня из рук гитару,  спел свой зажигательный диско-хит – Арбу. Под эту бодрую песню народ возле сцены ударился в пляс, потом некоторые уже совсем очумелые из этой толпы чуваки, начали взбираться на сцену и нырять обратно в зал, как в бассейн. Некоторых из них ловили на поднятые вверх руки, другие с размаха падали на головы людей, не успевших сгруппироваться, а третьи – неудачники, промахивались и, в силу разных обстоятельств, «шмякались» на пол, о! Дальнейшая их судьба мне неизвестна, но, судя по отсутствию газетных некрологов в рубрике «Светская хроника», все остались живы. Как говорится, были б мозги, было бы сотрясение! Следующая песня, исполненная Клавкой, была Осколок:
                - Снег на улице лежит
 Ветер снова стих
 Дом стоит без окон, без дверей
 В голову не лезет стих
 Осколок Души моей
 Вонзился в грудь её
 Я захотел постучаться в дверь
 Забыв, что дом без окон, без дверей

 С неба звезду захотел я сорвать
 Твой ангел мне помешал
 В голову стих не лезет опять
 Не надо меня подгонять
 Улыбка твоя во сне
 Её не могу я понять
 Я будто на быстром скачу скакуне
 А то лежу по горло в дерьме

 Зерно недоверья тебе удалось
  Посеять на почву судьбы
 И как бы там дальше не повелось
 Ты разума глас призови
 Осколок Души моей
 Вонзился в грудь её
 Я захотел постучаться в дверь
 Забыв, что дом без окон, без дверей.
                Народ в зале только разогрелся и был не прочь и дальше скакать и прыгать. Клавдий сыграл ещё несколько танцевальных композиций -  Эх хорошо, Наступит день, Рыба и мясо. А завершил он наше выступление своим неоднократно проверенным «стёбовым хитом» под названием - Маленькая девочка. Судя по реакции зала, мы за последнее время здорово заматерели как «звёзды местного разлива» и весьма поднаторели в выступлениях на сцене. Да что там говорить, один только Мищенков стоил целого зоопарка. Вот это профессия, думали многие из нас, рок-н-ролл это навсегда!..
                Я навещал Крипачарию в кардиологической клинике, от нечего делать он занялся там рукоделием – стал плести из использованных капельниц всякие замысловатые фигурки, в том числе – чертей, водолазов в скафандрах и рыбок с роскошными разноцветными хвостами. Читать Андрей был, что называется, не охотник, а вот чтобы слушать музыку, Генка купил ему плеер с наушниками. Курить он, несмотря на строгий запрет врачей, так и не бросил, и всё интересовался, как у нас прошёл концерт. Крипачарии был назначен комплекс поддерживающей и укрепляющей терапии – капельницы, инъекции и прочее, так что «мотать больничный срок» ему оставалось ещё долго, не меньше месяца.