Даша

На кухню вбежала внучка и, поцеловав меня в щёку, начала кружить вокруг бабушки, размахивая портфелем. Глаза её блестели, словно капельки росы в лучах восходящего солнца.
– Дорогие мои! – звонким голосом произнесла она. – За вчерашнее сочинение «Рождественские каникулы», Вера Павловна поставила мне пятёрку! Она сказала, что поместит его в школьную стенгазету.
– Прекрасно! Иди, переодевайся, егоза, суп остывает, – сказала жена и легонько подтолкнула внучку.
Даша «упорхнула» за дверь, а жена, уткнувшись лицом в моё плечо – зарыдала.
– Вася, сейчас я поняла какой «камень» свалился у меня с души.
– Вера, успокойся. Внучка услышит. Все уже позади! – тихо произнёс я. – Придут с работы дочь с зятем, тогда и порадуетесь нашей победе. После обеда мы с Дашей совершим пробежку, а затем, на спортивной площадке, я проконтролирую, чтобы она выполнила все лечебные упражнения. – И в памяти замелькали дни, прожитые нашей семьёй в последние годы.

Позапрошлым летом мы всей семьёй отдыхали на даче. Второго июня был невыносимо жаркий день, и внучка с местными ребятами ушла купаться на реку. Соседская девочка Катя вбежала к нам во двор и закричала: «Даша «разбилась»! Держа в руках палку, что мальчишки с помощью верёвки привязали к суку, мы разгонялись по берегу и прыгали в реку. Даша не долетела до воды, сучок сломался, и упала спиной на корни дерева. Ребята уже позвонили в службу 112». Когда мы прибежали к реке, врачи «Скорой помощи» вкатывали в машину носилки, с лежащей на них Дашей.
Три месяца, в гипсовом «панцире» внучка пролежала в больничной палате: ни двигаться, ни говорить – не могла, лишь открывала и закрывала глаза. Врачи искусственно вентилировали ей лёгкие, а с помощью капельниц вводили лекарство.
В сентябре врачи сняли гипс, и мы привезли внучку домой. Но она оставалась без движения. Глядя на исхудавшее личико Даши, я решился и написал электронное письмо Валентину Дикулю. Он откликнулся.
В назначенный час мы всей семьёй собрались у изголовья Даши: напротив был установлен монитор. Седовласый и волевой человек, появился на экране. Поздоровавшись с нами, Валентин Иванович сказал:
«Даша, я знаю, ты меня видишь и слышишь. Ты должна помочь своему организму восстановиться. Теперь, ежедневно будешь брать в руку ручку, и писать слова, родители тебе в этом помогут. Уясни главное: Ни дня без строчки! Вначале тебе всё будет даваться с трудом и болезненно, но терпи и преодолевай себя. Ты же читала о Маресьеве? Он многое вытерпел, и преодолев себя, вновь сев за штурвал самолёта, уничтожал врага. А Павел Корчагин, прикованный болезнью к кровати, написал великое произведение. Я постоянно буду рядом и подскажу, что делать дальше». – И связь отключилась.
На семейном совете мы составили график дежурства у постели Даши. Помню, когда я впервые поднимал пальчики внучки, с вложенным в них карандашом, то испытал страх: «А вдруг я сильно сжимаю её ручку и ребёнку больно? Она же не может даже и этого сказать!»
День за днём, мы учили внучку заново писать: ранее она это делала автоматически. Постепенно, мимика на лице Даши начала восстанавливаться, и мы видели, с каким трудом ей даётся письмо. Затем внучка стала шевелить губами и шепотом произносить написанные предложения. Румянец на её лице показывал, как она радуется своим успехам, а мы тому, что к ней возвращается речь.
Следуя рекомендациям Дикуля, мы установили вокруг кровати Даши разные подъёмные механизмы позволяющие поддерживать и укреплять её мышечные ткани. Валентин Иванович – великий человек, сам смог преодолеть болезнь и многим людям помог вернуть радость движения.
К новогодним праздникам, Даша уже самостоятельно садилась и принимала пищу. Дальше – больше, опираясь на подставку, начала передвигаться по комнате! Но порою, по болезненной маске на лице внучки, я видел, через какую боль ей приходится переступать.
Наступило лето. Мы ежедневно гуляли с ребёнком по зелёным лужайкам, в любую погоду, радуясь, как всё уверенней становится поступь Даши. А осенью она пошла в школу, правда не в свой класс, а на год моложе.
И вот сегодняшний день показал, что недуг отступил – Даша полностью выздоровела.