Зубы

Тайна «Кофемолки»   
  Вступление.
При нынешних скоростях невозможно написать приличный рассказ: не для кого - все торопятся и читать не собираются. В лучшем случае читатель( из друзей или близких знакомых ) скажет впопыхах: «Да ! Читал. Гениально!» или «Знаешь, старик…Обязательно сегодня прочитаю. Ты мне только маякни на Фэйсе. Ок?». И вот после таких встреч и обещаний разве захочешь чего - нибудь писать? Да нормальный человек НИ ЗА ЧТО не будет. Ну, может он графоман – тогда будет. А если уж и писать, то ЗА ЧТО.
 Я сел за Ворд, исключительно по просьбе Александра Стукалова, решившего сделать попытку написать и издать книгу с очаровательным названием « Удивительные истории, рассказанные в «Кофемолке», подлинные и выдуманные ». Отказать обаятельному автору такого сборника довольно проблематично, ибо чревато  последствиями: начнется нудеж типа: «Ты уже начал…» или «А как продвигается рассказ?» или, тем паче, придется обходить кофейное заведение стороной, дабы избежать таких вопросов - а уж больно не хочется.
  Отказать себе в посещении подвальчика бывшей приемной белья Банно-прачечного комбината, чудесно превратившегося в кофейню для богемы, очень сложно. Себе в ущерб, как говорится.
 Там зачастую бывают небольшие концерты даже известных мастеров сцены, несмотря на просто мизерные размеры помещения. И, что немаловажно! за сравнительно небольшие деньги.
 Сейчас популярно такое слово «пиар» и его вставляют куда угодно и кому не лень, куда надо и куда не надо: и к месту очень подошла бы фраза  « Вот, Стукалова, пиарит !» и, будут не правы – пиарят за «бабки», а я это делаю бесплатно, или почти… Разве, что кофе… Может быть…Нальют бесплатно…Пару раз…
 И вот, рассказав мнимому читателю, о причинах и следствиях, можно попробовать что то «изобразить на бумаге». Понятно почему я взял в кавычки эту фразу, но, на всякий случай поясню вопросом: кто ж сейчас пишет на бумаге ?
 В силу своей лености , так и тянет не писать какой то там рассказ, просто разместить серию фоток с подписЯми, типа: «Это Кофемолка изнутри» , «Она же - снаружи», «Это мое сэлфи», «Это сэлфи - я и Стукалов» - и ничего писать не надо . Удобно до простоты . Просто поражаюсь иногда : на кой черт еще пишут чего то писатели: не логично и незачем. Да и некому! Зачастую еще и просто плохо пишут, вдобавок еще и безграмотно, а фотоаппарат раскроет тему в один щелчок и без орфографических ошибок. Правда есть и минусы – тогда никто тебя писателем не назовет. И самому представиться тоже, как то нескромно.
Другое дело заходишь в «Кофемолку» и вокруг шепот по залу :
« - Вот он! Знаменитый писатель!
   - Неужели? Это он? А ничего, такой…Сразу видно, что умный!
   - Да, да! Это он! »
 Стукалов вокруг бегает - так и норовит кофием попотчевать.
А если просто отфоткал, то ничего интересного не скажут. Сейчас этих фотографов, как собак недорезанных . На каждом углу сплошные фотографы. Чего скрывать – я сам фотограф. И уважения к тебе никакого – даже кофе никто не угостит.
 Так что вот вам совет: пишите.
 Никто не читает – не беда! Главное слыть писателем. А не фотографом каким-нибудь, забулдыжным.
 Ну, это мои эмоции, и к дальнейшему повествованию не имеют никакого отношения.
И все-таки придется написать, что интерьер в «Кофемолке» полностью соответствует названию: там всё - на тему кофе. Всё. Свет, цвет, запах… Вокруг висят на веревочках кофейные аксессуары, на полочках кофеварки и кофемолки. Картины, писанные кофейной гущей, соседствуют с другими полотнами, повествующими о кофейных баталиях и потреблению кофейного напитка в гареме у какого то восточного эмира. Последнее произведение было написано, видимо талантливым евнухом, судя по месту действия. И это только крупные экспонаты! А сколько мелочёвки?! Уж и рассказать невозможно. Только опись нотариуса по завещанию может ответить на этот вопрос более подробно. И каждый раз, находясь в интерьере «Кофемолки», находишь для себя, что то новенькое, что пропустил в обзоре, предыдущих посещений.
 Даже бумага в туалете «озонирует» кофейным ароматом, если можно так выразиться.
А может уже так кажется…
 В целом такая вот картина вырисовывается. Согласитесь, что на фото это выглядит гораздо эстетичнее и более детализовано.
А про кофейное меню не хочется и разговор вести – любой рецепт из интернета повторяется легко и непринужденно. Но не забывают тут и про чаи, всевозможных сортов.
Вот, приблизительно так, и живет кофейня. Конечно, и алкоголь присутствует, но не доминирует.
В двух словах, в «Кофемолке», как в спальне красивой женщины: раз побывал – тянет постоянно.
 Есть такие чудаки, у коих «нету интернету», так это я для них все написал, что б хоть какое представление имели о заведении.
   Самое интересное в рассказе всегда начинается с вариаций на тему «Как то раз …», « Однажды, мы с товарищем…» или  « Случилось это … » и если таких слов нет в начале рассказа – то можно смело закрывать книжку или этот рассказ пропустить – нет никаких предпосылок к интересному повествованию .
У меня же будет все по правилам . Итак …

   Таинственный собеседник.   

 Как-то раз, в пятницу, я спустился в подвальчик «Кофемолки» несколько раньше обычного: в полумраке помещения Саша Стукалов из-за барной стойки в полголоса о чем то беседовал, с неизвестным мне, мужчиной. В знак приветствия Саша махнул мне барным полотенцем: « - Тебе как всегда?», и продолжил слушать, бормотание бородатого клиента. Не надо объяснять, что в пустом помещении невольно будешь слушать тех, кто ведет беседу. И будешь прислушиваться – от тебя это не зависит и не надо делать вид.
 Саша натирал салфеткой, и без того блестящую, стойку, намекая визави о никчемности темы. И пока я ожидал свое кофе, до меня долетали его возгласы: «Ну и что?», «Ха! Столько лет прошло! », «Тут давно уже ничего быть не может». Собеседник явно тяготил бармена, догадывался об этом, но видимо решил «дожать клиента» и стал копаться у себя в армейской полевой сумке, что лежала рядом, у него на столе; достал какие-то бумаги и стал тыкать в одну из них.
 - Ерунда все это. - Поставил точку в беседе Александр, лихо вылил мне из турки напиток и пронес его через зал к моему столику.
 Казалось бы, мне и помнить об этом не нужно. Чего не наслушаешься за день? А за неделю? А за месяц?
 Да я и не вспомнил бы. Это я сейчас такой умный и «вспомнил всё», а тогда у меня другие были заботы: как бы денег где заработать или еще чего… Да…
 Так вот. Случай свел нас с Сашиным собеседником еще раз – и возможно, последним. И как вы думаете где? Точно! Там же в «Кофемолке». И ничего удивительного нет.
 Так вот… Мы договорились в семь вечера встретиться с… Неважно с кем. А там как раз концерт, по пятницам, Тимура Пантелеева. Народу – тьма! И на улице еще курят, несмотря на холод и промозглую погоду. Хихикают.
 Уже с порога Саша обратил на меня внимание и вопрошаемой мимикой спросил: « - Как обычно?». Я поднял указательный палец, Саша улыбнулся и показал мне средний. В зальчике, где все разговаривают одновременно, звучит гитара и скрипичная настройка, что либо слышать, можно только с расстояния, вытянутой руки.
  Разумеется, мне захотелось сесть. И я узрел пустой стульчик в уголочке на «втором этаже» за столиком, где сидел «борода». Да. Тот самый. Опять же жестом я спросил «свободно ли?» - 
он махнул рукой – садись, мол.
 Хотелось бы, покороче.
 Так вот…
Знакомство.

Его звали Эдик, он приехал перед Новым годом, из Хайфы.
Здесь, в Кишиневе, жили его бабушка, дедушка и еще куча родственников.
Дедушка имел отношение к ювелирному мастерству, в плане, что «он не был ювелиром, но продавал изделия из драгоценных металлов». До Второй мировой войны.
А если быть еще короче, то на месте этой самой «Кофемолки», на улице Харлампиевской, а еще ранее её звали Золотой; как раз на углу с Еминеску, а тогда это была не Еминеску, и даже не Комсомольской, а Михайловской, был небольшой ювелирный магазин Шварцмана. Как раз на этом самом месте.
 «Да!  Вот тут! На этом самом месте», – Эдик постучал по столу, но его никто, кроме меня, не слышал. 
 Шварцманы-«ювелиры» были в родстве с тем самым Шварцманом, что содержал большой дом на Пушкина, но это не имеет никакого отношения к рассказу. Иначе я мог бы рассказать еще и про Милку Шварцман, что жила рядом по соседству, когда я уже был большой и учился в шестом классе.
 В сороковом году, когда «запахло жареным» и уже становилось понятным, что может случиться, как в Польше, и в синагогах провожали уже не первых отъезжающих – Шварцманы тоже решили не спеша собирать пожитки. А вы можете себе представить «пожитки» хозяина ювелирного магазина?  И эти «пожитки» надо было везти через границы. А что такое границы хорошо известно, но не лишне будет напомнить о таможне, пограничниках, декларациях и прочих неприятностях в виде мелких жуликов и откровенных налетчиков.
 Шварцманы хотели подальше. Им снилась Аргентина. Буэнос Айрес. В крайнем случае – Венесуэла. Но впереди дорога туда была только через Костанцу или русскую Одессу.
 Цугцванг.
 - Что, что? – Спросил я.
 - По-русски это означает: куда ни кинь - всюду клин.
 - А – а ! – Надо будет посмотреть в Википедии, тогда подумал я.
Шварцман ювелир знает, что «друзья из синагоги» берут «пожитки» ТУТ, а по приезду тебе оплатят ТАМ. Но берут они очень уж шкурно. Пятьдесят процентов.
Но аргументируют тем , что в дороге можно потерять все. Можно было бы их заподозрить, в чем угодно, но это же очень много. Пятьдесят процентов! 
 А если все обойдется и война эта или этот погром, называйте, как хотите, когда то закончится?
Можно будет возвратиться.
И Шварцман принимает единственно правильное решение: спрятать часть ювелирных изделий в подвальное помещение, для сохранения и светлого будущего потомства. Остальное ополовинить и начать новую жизнь в Аргентине. Неплохо придумано! Главное, что оригинально.

Интрига.
 Тут я начал догадываться. И вспомнил разговор Эдика со Стукаловым.
И та бумага, что Эдик демонстрировал Стукалову, была каким то документом. Или косвенным доказательством правдивости или правдоподобности.
Почему то вспомнились «Двенадцать стульев».
«Ага! Вот где собака зарыта!».
Я, разумеется, удивился:
 - Эдик! А мне то, ты зачем все это рассказываешь? 
 - Не знаю, - Откровенно ответил он. – Просто я уже во всем разочаровался.
Скоро полгода, как я тут пытаюсь поискать. Никто не верит… И Стукалов тоже.
 - А что ? Еще кому то рассказывал?
 - Да. – Эдик, еще раз глотнул из рюмки.- Никаких результатов.
Связывался с архитекторами города, что б узнать об изменениях в проекте, бывшего ювелирторга им. Шварцмана. Но все в развале.
Была какая то документация при Cоветах, но почти ничего не осталось. В послевоенное время «новые здания» строилось на основе старого фундамента: некогда было раздумывать, в послевоенное время надо было выживать: старое реконструировали.
Искал у бывших зодчих. Но все в архивах. А архивы уже уничтожены. Почти.
Познакомили с Владимиром Тарнакиным: ничего не могу сказать, энтузиаст, умница, но и он толком ничем мне не помог.
 - Но я тем более ничем не могу вам помочь, Эдик.
 - Я знаю. Мы с Сашей заходили в его подсобку. Сравнили с планом деда. Смотрели… Там все по другому: добавилась стена, засыпан подвал… Фундамент, как то переделан. Все не то! Похоже, но не то.  Это я так …Пьяные слезы.
 Эдик еще что то рассказывал, я ему сочувствовал и поддакивал. Тут Эдик заказал еще водки, но  все неожиданно закончилось: ему позвонили, и он вышел из-за стола, даже не попрощавшись.   
   
 Эпилог. 
   Как говорится, «тому прошли немалые года».
 Я много ездил по стране и за рубеж.
 В основном текучка и бытовуха. Счета, договора, перечисления, доверенности, аудит…
 И, конечно же, – семья, дети, внуки.
 И вот волею судьбы, по обмену загран.паспорта в «Регистру», я вновь заскочил в «Кофемолку».
Нахлынули воспоминания. Эдик…
 Зал был в полумраке и пуст. За стойкой все еще того же бара, сидела симпатичная девушка и от скуки гоняла что то на айфоне.
Заказав кофе, я поинтересовался:
 - А Саша Стукалов еще работает тут? – Хотя мог и не спрашивать: образ Стукалова был хорошо виден на рекламном щите у входа.
 - Да. - Ответила девушка. – У нас кофе стоит от 25 лей и выше. Вам какого?
 - Давайте с кардамоном. Имеется?
 - Ок. – По-интернетовски ответила она.
Она быстро приготовила ароматный напиток и снова уткнулась в мобильник.
И только я пригубил из керамической чашки, как двери открылись, и вошел Саша.
- Кого я вижу!  - Воскликнул он, искренне радуясь нашей встрече.
Я улыбнулся и показал ему указательный палец, он тоже вспомнил наш позывной и показал средний.
 - Настя! Сделай мне тоже, - Окликнул девушку Саша и подсел ко мне.
 Он расcпросил меня о том о сем. Я для приличия, тоже.
Я не мог не спросить про Эдика: чем же закончилась, все же, эта история.
 - А ничем не закончилась. Эдик в конце концов уехал домой. Я ему еще тогда говорил: «Ерунда все это! Сказки». Потом приходили как то ребята с миноискателем из МВД или из СИБа, пару раз . Чего то меряли, искали в подсобке… Тоже Эдиком интересовались… Ничего не нашли. Да…
 Тут зазвонил уже мой мобильник и знакомый голос объявил, что паспорт готов и можно подойти к третьему окошку в «Регистру».
 - Ну, все, Саша. Когда еще буду?  – Заторопился я .
 - «Заходи, если что?» - Процитировал Саша волка из мультика и обнажил в улыбке два ряда золотых коронок, которых я раньше не примечал.