Не особенный самарский характер

В бытность Константина Титова губернатором, его велеречивое окружение ввело в его лексический оборот такое выражение как "самарский народ". Эта лингвистическая конструкция благодаря употреблявшему ее в своих речах губернатору неожиданно прижилась среди аборигенов, возвышая их собственную значимость. Почему нет "московского народа", "одесского народа", а есть "самарский народ"? Где этнографическо-культурологическая граница этого определения? Наверное, ответа на этот вопрос не знал даже бывший губернатор Константин Титов, ранее часто говоривший о "самарском народе".

Выражение "самарский народ" может претендовать разве на фразеологизм, семантически определяющий территориальную принадлежность жителей опорного региона к Самарской области. 

А вот что такое самарский характер? Есть ли особенности в поведении самарцев, которых мы наблюдаем денно и нощно, и которых можем охарактеризовать психологически?

Самарцы: люди агрессивные вне зависимости от пола и возраста. На Безымянке, если вы гуляете по торговому центру с тележкой, накладывая туда продукты, дефицитные в СССР, вас может оскорбить пенсионерка. Накричав матом, что вся молодежь: зажравшееся ворье. А потом еще и плюнуть в вашу сторону. Что это: недостаток воспитания у людей, родившихся в военное время? Отголоски жизни в коммуналке и "хрущевке", где деградировавший рабочий класс и нет даже средненьких люмпенов? Зависть к молодым и успешным? Нахамить может упакованная в "дольчики" и мини-юбку двадцатилетняя ципа, вылезающая из-за руля дорогой иномарки. Такая курица может и харкнуть на вашу иномарку. Несомненно, что у шлюх всех городов мира, в силу их особой профессии, часто берущих в рот, повышенное слюноотделение. Но агрессия ко всем наблюдается чаще всего именно у самарских куриц (даже если они и не разу и не шлюхи). Молодежь мужского пола в нашем городе тоже на редкость агрессивна. Иногда думается, что они педерасты (которым, в силу работы их нервной системы) свойственная женская истеричность, или находятся под воздействием психотропных веществ.

В Самаре параллакс агрессии и истерии среди аборигенов. И если в других городах проявления агрессии в социуме обычно подавляются, в Самаре клубок агрессии, начавшись, раскручивается сильнее. Один плюнул в сторону другого на остановке. Слово за слово, возник конфликт. Ружье, как у Чехова, не стреляло, но началось махание кулаками. Наблюдавшая за агрессией бабенка лет сорока пяти сначала кричала: "мужики, прекратите!" А потом сама подключилась к драке, начав охаживать своей хозяйственной сумкой с пельменями мужиков. Инцидент завершился в полиции, где трио заявило, что "ничего особенного не было. Просто: погорячились". Такой самарский характер.

Агрессия в Самаре не привязана к конкретному району. Хотя шансов "словить леща", если идешь одетый как с картинки глянца, больше в рабоче-спальных районах. Спасаться следует в метро, эвакуируясь в район Осипенко, где на названной в честь знаменитой летчицы улицы быдла значительно меньше.

Самарский характер в плане быдлизма и хамства, а также вспыльчивости и агрессивности, свойственен всем социальным слоям. Высокие чиновники и руководители не исключение.

Возможно, психологи и психиатры точнее выведут формулу самарского характера. Вероятно, агрессия у самарцев появилась после того, как в город во время Великой Отечественной войны приехали люди из других городов страны. Из-за этого стерлись местные культурологические традиции, а новая модель поведения не выработалась, уступив место некой обобщенной модели поведения. Иногда: культурного, но чаще: агрессивно-хамоватого, основанного на правилах барачных общежитий и коммуналок.

Самарский характер заключается в постоянном выпендреже. Выпендриваться любят все и всем: пентхаусами в пригородном гетто и машинами, сексуальными девочками, престижной школой или вузом для ребенка, икрой в продуктовой корзине и т. д. . Даже алкаши выпендриваются, употребляя на улице дешевое пиво, на которое они клянчили мелочь у входа в магазин.

Когда их выпендреж не замечают, самарцы впадают в ярость. Для осознания своей значимости им просто необходимо, чтобы другие реагировали на их выпендреж и завидовали им. Выпендреж иногда принимает комический оборот. Одна курица нацепила на себя купленный на Али-экспресс купальник, выполненный под один из известных брендов. Но на пляже все сказали этой курице харк и тьфу, потому что ее далекая от идеала фигура с прыщавой задницей не гармонировала пусть с поддельным, но эстетически довольно приятным произведением китайских кутюрье.

В случае с тупой курицей мы видим еще одну особенность самарского характера: офигенное самомнение. Самарец может гнуть понты дешевым псевдо-джипом китайского производства за четыреста тысяч рублей, общаясь с владельцем японского или британского внедорожника. Ему плевать, что его ведро с болтами харк и тьфу, проигрывает даже "Приоре" в люксовой комплектации. Главное: понты, причем дешевые. И пока такое быдло не огребет по бамперу, не поймет, что понты на пустом месте, это дичь!

Самомнение не позволяет аборигенам понять, что они довольно ограниченные во многих вопросах. Они (как и большинство обычных людей) слышат только самих себя и считают себя центром Вселенной. Поэтому лучше во всем соглашаться с аборигенами, или прекратить общение.

Самарский характер за последние тридцать лет заметно деградировал. У людей исчезла гордость за родной город. Остались офигенные амбиции, наглость и хамство. Отсюда помойные кучи из бутыльков от дешевого пойла и следы от мангалов на траве после шашлыков прямо во дворах многоэтажных домов. Отсюда ссанье в мусоропровод соседа, которому "лень дойти до дома". И ночные крики пьяных компаний под окнами до тех пор, пока нормальные мужики не выйдут и не дадут им по репе, тоже отсюда. Визгливые крики плохо воспитанных куриц, которые в супермаркете учат мужей, какие полуфабрикаты лучше купить, вместо того, чтобы сделать домашнюю еду, тоже самарский характер. 

На заре советской Перестройки показывали документальный фильм, в котором бедно одетая молодая сельская женщина, доярка или скотница, приехала в крупный город и зашла в универмаг. Там она пришла в отдел нижнего белья, сняла свой потный лифчик и стала примерять роскошное немецкое нижнее белье. Продавщицы налетели на бедную женщину с криками: "нельзя, после вас мы белье никому не продадим". Вот этот их визг, это чванство было возмутительным. Сельчанка сказала им: "а разве я не человек, и не имею право одеваться красиво?" Многие аборигены сейчас ведут себя как торгашки из того документального фильма. Но если в том фильме авторы с помощью скрытой камеры показали торгашкам, что они, мягко говоря, паскуды, недостойные называться не только работниками советской торговли, но и людьми, то многим нашим современникам их паскудство сходит с рук, равно как и другие личностные недостатки.

Почему бы самарцам снова не стать людьми?



Ярополк Краснобаев