Марионетка. Глава 5. Восхождение

Что-то было не так. Его маленькое творение оказалась той еще упрямицей и упорно сопротивлялась надвигающейся на ее чистую, еще детскую душу, Тьме.
       О, нет, его герои не могут быть непокорны. Они должны слушаться его и ему повиноваться. Они – маленькие куколки, никогда не узнающие, что их создатель дергает их за веревочки.
       Айзек устало вздохнул, открывая книгу на нужной странице. Перечитал уже написанное, довольно улыбаясь. Милый, невинный ангел Элла Де Виль, о, как же стремительно, как глубоко, ты падешь!
       Облизав пересохшие губы, он снова берется за перо, нажимая с силой, надавливая, как будто это заставит его милую малышку повиноваться…


       Элла сидит, прислонившись головкой к холодной больничной стене, ломая пальцы и кусая губы в ожидании врача, как прокурора.
       Ей двенадцать и уже чуточку наметилась грудь, а взгляд на соседских мальчишек стал чуть более пристальный, заинтересованный. Пока что ее не очень интересуют мальчики, больше книги и прекрасные цветы, которыми переполнен мамочкин сад.
       Прекрасные цветы. Теперь она их ненавидит.
       - Не волнуйся так, милая, - пухленькая старушка-медсестра принесла ей булочку и чай, села рядом, взяла за руку, поглаживая маленькие пальчики. – Твой отец обязательно поправится. Мужчины просто так не сдаются.
       - Да. Конечно – кивнула девочка, упорно смотря в одну точку, но упорно ничего не видя. – Обязательно.
       Это был всего лишь подарок – огромный букет душистых дурманоцветов, красивых, ослепительно белых, почти что невинных цветов, которые перед тем Элла сама весь день собирала в саду. Отцу он очень понравился. Он перестал брать ее на руки с тех пор, как ей исполнилось десять, но, увидев такое богатство, посадил к себе на колени, ласково обвивая за плечи.
       - Спасибо, доченька. Как приятно, что ты обо мне так заботишься, моя дорогая.
       И ей тоже было приятно – порадовать отца, увидеть улыбку на его лице, она стала таким редким гостем. Ведь у них скоро будет еще один малыш и папа очень много работает, чтобы прокормить свое растущее семейство.
       Это был всего лишь подарок, а в итоге отца разбил инфаркт. Где же ей было знать, что цветы в такой концентрации ядовиты, если уж мать сама об этом не знала? Где же ей было знать, что крепкое отцово сердце тоже может не выдержать?
       Элла упрямо качала головой, не желая сдаваться на милость слезам. Нет. Ни в коем случае. Ни за что. Истинные леди не плачут на людях.
       Мама выходит из палаты, совершенно разбитая, поддерживая руками заметно уже округлившийся живот.
       Элла сразу поняла, что это значит, роняя голову на руки и подтянув колени кверху. Платье задралось немного, ну и пусть. Кому какое дело?
       - Папа умер, дорогая, - ровным бесцветным тоном сообщила мать, кусая губу. Она осторожно обняла сжавшуюся в комок Эллу, поглаживая ее по голове.
       Это был всего лишь подарок. Невинный сюрприз. Но он убил папу.
       Теперь маленькая Элла знала – любовь тоже убивает.
       До самого дома они не проронили ни слова. Элла даже не особо чувствовала, как рука матери сжимает ее руку, только сидела и смотрела на мелькающий быстро город.
       Отказалась спать в одной спальне с матерью. Разразилась очередная гроза, но теперь она уже не смотрела в окно зачарованно, как делала это всегда, когда разыгрывалась стихия. Элла завернулась в одеяло, спряталась в подушку, закрыв уши и закрывшись от внешнего мира. Заглянувшая в спальню мать быстро ушла – им обеим нужно было побыть одним.
       Уснуть удалось только на рассвете, когда ночная мгла уступила место робким лучам утреннего солнца.


       Сразу после похорон у матери открылось кровотечение. Мертворожденную девочку похоронили на детском кладбище в тот же вечер (мама щедро заплатила гробовщикам).
       Элла ничего не почувствовала от этой потери. Смерть отца, казалось, забрала у нее все силы.
       - Ты не виновата ни в чем, милая. Ты не виновата. Никто не виноват. Никто не знал, что так будет – милая экономка миссис Питч, сорвавшая все ядовитые цветы в саду до единого в тот же вечер, дрожащей рукой пыталась напоить ее чаем.
       Элла отказалась. Посмотрев на экономку с какой-то отчаянной злобой, она встала с постели и прошла в главный зал, где в углу всегда, сколько она себя помнила, висела икона Девы Марии. В детстве эта икона ее очень пугала своей величественной красотой.
       Снова началась гроза, дождь раскатистыми переливами бил в окно.
       Элла взяла горный камень, лежащий на комоде – сувенир отца из Шотландии, привезенный в канун ее десятилетия и, подержав его в руках, пустила в сторону еще недавно такого пугающего величественного лика. Икона, упав со стены, с грохотом разбилась.
       Хмурясь, Элла еще несколько минут смотрела на это странное, почти что ирреальное зрелище, а затем ушла.
       Заметив изумленный взгляд миссис Питч, тут же пришедшей на шум, коротко и раздраженно бросила:
       - В этом мире правит не Бог. Только Дьявол.