детская смертность от забот советской власти

  В Кузбассе это были три основные причины- колхоз паче заклятия, молитвы и болезни, наука паче эпидемии и кладбища, свобода человека паче детства, сердца, мамы и культурного обхождения с народами. И три демографические надстройки- русское уголовное избавление от едоков, русско-косоглазое закупление едоков на рожалку и работника через 5-10 лет, чисто шорская масса цинизма и картофельной революции тайги у пана то ли Китая, то ли ГУЛАГа.
  Так что тут советы были еще и добром. Никто не жаловался, даже сами дети. Но немного такой антиностальгии меня приводят к выводу, что еще не скоро у нас снизится насилие в роде и народе. Только моя мать рассказала о двух заботах об ее тушке.
  История первая, мясная. Идет улучшение жизни народа, то есть жрать нечего. А дети ревут, а тайга прочесывается, чтоб там не ели не то что картошку, но и пучку-русянку. Но в колхоз берут с пяти лет, везут жареное мясо с утра перед мордами хозяек у колодца, кладут на аркане на столбы коровьи и коновязные. Воняет, дети воруют кусок из аркана, их отучают от греха тут же в телеге- говорят, сколько он стоит. Обычно полгектара раком. Но очень любят и дают еще три, это два гектара. Вечером ставят, где малое росло, с белейшнй булкой и опять салом, это должон власти на завтра и навечно. Украсть со столба не удастся- втыкали топором в столб, по-монгольски. Они, ненасильственные буддисты с не менее чем пятью оружием, все более первобытным, с пяти лет практика, они же и были охраной складов. Но одна догадалась хлестануть кнутом, ее догнали и поставили в пруд за попытку убийства кнутом охраны...обеденного детского мяса. Он там как-то не выжила после обеда. Говорили- щука.
  История вторая, тихая до гробовой тишины. Матери у девки примерно 9-10 летней нет по причине точнейших предсказаний войн, неурожаев, перемен в партии... Она жива, но в Мариинсклагере. Девка хорошая, работает коногоном и на лобкогрее, но ее кормить паче нормы грех, а норму она сжирает на счет два. То есть через сезон по осени ее не надо, такую слабую, а крапива, лебеда и грибы в ноябре кончаются, даже сторчки и чага. Она охотится на собак (у инженеров была мода на мелочь тявок), крыс и просто на серые листья после капусты, но в середине декабря все ! Какой-то паралич, обоссалась и не слышит никого. ее оставляют молиться в тишине, оставляют ей все иконы, тулуп, топор и самовар, не мешают добывать себе дрова, сучья, чагу, сенную труху на чай. Но она не добывает. Значит, фанатичка решила уйти к Аллаху. Правда, гадало в лагере уважаемо, прибыла мать с 10-кг мешком жирных черных сухарей. Слава НКВД, все про всех перегадали!
  Теперь уже не от матери- история третья, логика железная. Пацан пойман, но ему пять лет, а в тот день работы ему нет, чтоб не физическая, умственная, на граблях конных или на складе, в переписях... Физическая- с молотом, косой и конем. Сидячая на коне нашлась, пока он возил воду. На пятнадцатй день пацан заревел. "Почему нарушаешь сон председателя ?". "Устал я". "Нет, так не говорят, расскажи точнее". "Руки устали и каждая, ноги устали и каждая, пальцы устали все десять, голова устала, глаза устали, уши устали". "Это просто кувшин, а ты внутри него, дед сказал нам, что ты на самом деле душа". Пацан не успел ответить, упал и подбежавшие дети 10-13 лет констатировали смерть. Врач сказал- от разрыва сердца, инфаркт обширный. Так как такого не бывает, написали- самоубийство под копытами.
  Наконец, история четвертая, миротворческая. В мирное время дети выживают, понятное дело, с пулей в горле выжил и Мишка, дикая двуного-жеребцовая четырехлетка. А не хрен было совершать четыре непотребства- видеть Иисуса во сне и орать, какой он, пока писалась эта икона-убитого Миколы, так ее с 1919 году звали, помнить чуть не пять молитвов, носиться с иконой по селу в паску, пока кормили и белые, и красные, утаскивать икону на могилы православных крещенных, пока не зарезали они брат брата, да всех и поминать, "красная-белая где сторона, выду на улицу, Езус с окна, милисти просимо нам поминать, брата заризала ридная мать". Комиссар, еврей с каббалой и пробным винчестером на восемь зарядов, сначала уволил командира красного, потом запретил моей бабке командовать вторым отрядом, пока бога не зарежет, потом после раненной наскрозь иконы детской 19-летняя бабка сообразила примирить белых и красных, тут сообразили какую-то свадьбу, красные на том конце улицы, белые тут. На второй день в кучах ярко-красного фарша с черной самоварной солью, мочой, наструганными мухоморами и веночком седой полынью жида не было заметно лаже на собачий нос.
  Вывод- мясом кормили четко, логика была как в хорошем ВУЗе, не трогали, пока все не кончится, даже партийные враги мирились при виде детей. Только эти деточки потом умели выживать в шуге ноября, на реки Томи. Нет-нет, никакой досточки, лодочки и просто рук материнских. Экстаз и карма будущих Чингизов и победителей Маннергейма. Правда, мать его гадала на картах (овечка за колоду) на год, что должна красная армия убивать всю деревню, это было в 32 году и в 36, приготовила жир гусиный и сурочий, надели на себя его в час выброса детей за борт парохода обреченных, потом на жир фуфайки, тогда это был шик, они были легкие и цветные, а тулупы срывали защитники родины. Мишка проплыл около 180 метров, пока его родные убивали красную армию и немного зэков, не желающих также убивать. Мать Капы, еще 11 обьедал и Мишки лично замочила капитана, так что выплыла с серебром с зэков. А те рванули по деревням и скитам, про грабленное с них и не вспомнили. Пароход на дне, родные потом выжили по личному указу Сталина, настоящего, с колдовством, не двойника.