Сказка о том, как стать феей

На свете много чудес, в которые нам бывает трудно поверить. Они кажутся нам обманчивыми. Мы боимся обжечься, боимся разочароваться. Оттого мы откровенно, но все же с привкусом горечи во рту смеёмся над приторно-сладкими россказнями дремучих стариков. Но я искренне надеюсь, что вы еще не забыли данную мною клятву говорить правду, только правду и ничего, кроме неё. Я надеюсь, вы все еще мне доверяете.
И именно поэтому я поведаю вам о потрясающем месте во Вселенной, где темнота и свет в своей непрерывной борьбе искрами вспышек перегорающих звезд вытачивают наши мечты, ткут полотна надежд из тонких нитей фантазии и помешивают кипящеё варево пылкой, не угасающей веры в прекрасное. Я расскажу вам о месте, которого нет ни на одной карте, но которое живет в сердце каждого, кто смотрит на небо. Я расскажу вам о Стране Снов, ведь именно тут рождаются те прекрасные сказки, которые мы видим по ночам. Именно здесь трудятся сапожники, зашивающие крылатые сандали бесконечности, кузнецы, выжигающие в печи сладкие секунды забвения, рыцари, сражающиеся со страхом и болью, и гномы, беспечно сидящие на крыльце и выдувающие мыльные пузыри грез. И все это - чтобы во сне мы мечтали.
Тут происходят чудесные вещи – и как бы вы не пытались доказать обратное, вам хочется верить в то, что такое место существует. Ведь должно на свете существовать что–то прекрасное…
Страна Снов огромна, собственно, как ей и положено для безмерного населения Вселенной. Это место – один большой остров, омываемый морями и океанами со всех сторон, но вам ни за что не найти его начала и конца. Это место, куда мы попадаем только во сне. Нет, определенно нет: его не найти неосторожному путнику в открытом космосе. Никто точно не знает, где находится Страна Снов, но все жители галактик глубоко уверены, что она существует.
Вам за всю вашу жизнь, сколько бы она не длилась, вряд ли удастся повстречать столько разных и необычных существ, сколько населяют Страну Снов, но вы несомненно увидите их краем глаза, только ваша голова коснется подушки темной прохладной ночью. Здесь, на раскаленном песке у соленых вод, жизнь закипает сразу, как на Вселенную опускается темнота. Города, буграми покрывающие зеленые равнины, взрываются пестротой красок, как палитры безумного художника, однажды неосторожно взглянувшего вглубь Вселенной. Воздух зарастает бесконечным шумом, как лес песнями пересмешников, как море криками чаек. Хрупкие домишки, упирающиеся друг в друга, кольцами расходятся от массивных и строгих амфитеатров, окружаемых колоннами и башнями. А за стенами каменных городов, на просторе, утренний свет, бликами отразившийся в хитросплетениях стекла и металла, покрывает луга и пашни, бесконечно зеленые пустыни, дремучие леса, прозрачные озера и бурлящие реки с каменистым дном. Ночь уходит в забвение, оставляя аромат юных яблонь и кедров, аромат свежести, поднимающейся из–под земли энергии и силы, аромат свободы…
В Стране Снов все заняты своим делом, каждый увлечен своей работой, затянут в большую игру, ведь все вместе жители таинственного острова создают по крупицам сны, как вышитые картины, как пазл, как узоры пестрых ковров.

Но в этой Стране есть одна очень важная, очень ответственная должность – должность феи. Не каждая может стать настоящей феей, способной оберегать от любых опасностей вверенного ей ребенка. Именно этим они занимаются: защищают детей - будущеё Вселенной, надежду поколений. Всякий знает, одним только феям подвластны обе стороны мира – мир, что каждый из нас видит из окна, и Страна Снов. Никто болеё не способен прорваться сквозь границы двух реальностей.
Но я хочу рассказать вам историю, способную вдохновить, разбудить особые чувства восторга, трепета и гордости. Гордости за крошечное существо в розовых юбках с кринолином, с кудрявыми белыми волосами и волшебной палочкой со звездой на конце.
Все началось в Стране Снов, когда роскошная, величественная и неподражаемая фея по имени Бонне направлялась в Департамент Фей. Она была одной из основоположниц их законов и правил, нарушить которые значило потерять честь. А честь для фей – всё. Их жизнь зависит от их репутации, создающейся по крупинкам сотни лет. (Да, если вы не знали, феи живут вечно. Подарок ли это? Рассуждать вам.) Мимо них проносятся целые поколения, дети взрослеют, у них появляются свои дети, и те взрослеют, и все они умирают, а феи вынуждены смотреть на это, никогда не засыпая навечно, не обращаясь в прах, ни на секунду не отрываясь от работы. Наши жизни – их мгновения.
Но вы даже не представляете, чего стоит стать феей, и как к этому стремятся целые поколения, рожденные на Острове! Все девушки только и видят сны как о том, как бы летать под облаками, крыльями разрезая полуденную пелену, одеваться в маленькие пёстрые юбки и аккуратненькие туфельки на каблучке. О, как мечтают девчонки иметь волшебную палочку со звездой на конце, одним только взмахом творя чудеса! Но никто из этих глупышек даже не подозревает, что твориться за розовой накидкой. Никто из них не думает об обязанностях, возложенных на плечи фей – об обязанностях защищать целое поколение, надежду Вселенной.
Бонне была одной из лучших фей: гордой, непреклонной, порой буйной, но только лишь когда не добьется своего, оттого и целеустремленной, независимой и весьма строгой. Она была крошечным созданием, помещающимся в ладошке, но все, кто знал её, питали к ней такое уважение, что казалось, будто она спасла мир, а те, кто её не знал, почтительно снимали шляпы, провожая взглядом. Нет, Бонне не гордилась этим, а со временем и вовсе перестала замечать, но её жизнь никогда не теряла красок, и она никогда не забывала о себе самой. В работе был смысл её существования, её мечты детства. Она исполнила их и ни на миг не пожалела.
Теперь же она летела в Департамент Фей, где устраивалось еженедельное собрание всех руководящих школами. (Да-да, школами, где юные леди учатся быть феями.) Не далеё как вчера Бонне пережила первое в своей карьере серьезное потрясение. Разбирательство было крупнейшеё, никто даже представить не мог, сколько обвинений полетело в неё скомканными бумажками! Уже тогда она была видной феей, одной из первых, появившихся во Вселенной. Только им доверено было брать учениц по мере роста невообразимо емкого космоса. Они, семь опытнейших из опытнейших, каждый месяц собирались на обсуждение актуальных и насущных проблем, дабы не скапливать их, ибо работа фей не предусматривала задержек и опозданий. О, как Бонне к этому привыкла!
Нет, это случилось много столетий назад, не вчера, но все было как сейчас. Казалось, ничего толком не изменилось. Она была такой же Бонне со своими крыльями, со своей школой и ученицами. Все они были очаровательны: как танцевали, как пели, как говорили... О, они были настоящими леди, единственно достойными стать феями! К тому времени Бонне уже имела лучшую из всех семи школ фей. Многие девочки грезили именно о ней, о школе Бонне. Бонне и сама преподавала в ней, частенько заходя в классы и строя всех как полагается. Её ненавидели? Нет. Её боготворили, шептались о ней с благоговением и уважением. Вот какой она была, когда это произошло.
Произошло с одной из её учениц, маленькой, робкой мечтательницей. Её впервые отпустили на волю, туда, куда доступ имеют только феи, - за пределы Острова. Ей поручили перевоспитать непослушного ребенка. Она так волновалась, так тряслась от страха, что Бонне пришлось лично её наставлять. Фея немного успокоилась и наконец решилась отправиться в путешествие. Но случилась беда. По дороге она обронила крылья, еще плохо сросшиеся у неё за спиной, и превратилась в обычную девушку, закончив в этом мире свою обычную жизнь.
Вы спросите, а что такого? То, что только существам из Страны Снов были доступны крылья, обращавшие девушку в фею. Но теперь... теперь во Вселенной появились еще одни. По другую сторону реальности.
На Бонне совершались многочисленные нападения, но она была сильной, она вытерпела все: и протест народа, и отвернувшихся от неё фей, и запустевшую школу, и одиночество, и смятение.
Прошло много лет, но те ужасные дни навсегда сохранились в памяти Бонне. Ей до сих пор снились кошмары, молчаливые сцены её последнего разговора с бедой девочкой, её первый суд, массовый уход из школы её самых лучших учениц – все, как замедленный фильм без звука. Каждый косой взгляд, каждое перешептывание, её громко произнесенное имя будоражили воспоминания, как палкой будоражат улей, как кидают камень в воду. Все снова становилось реальным, снова возвращалось, словно произошло пару минут назад...
Бонне летела на одно из таких собраний, дабы обсудить вчерашний выпуск.
Это мероприятие подобно обычному выпуску из школы, когда тебя с лентами на груди под звон колокольчиков провожают во взрослую жизнь, словно линию, разделяющую миры, все переходят именно в этот день…
Феи из семи школ становились в ряд, все опрятные красавицы с кружевными нашивками на груди. Юные леди, стоя плечом к плечу, гордились своими шевронами, с трепетом и непреодолимым волнением смотря в небо. Небо было всему судьей, самым справедливым и беспристрастным. Небо назначало фей. Обычно их было семь, как и фей–основательниц. Не всегда из семи школ. Однажды, помнится, избранницами стали семь выпускниц Бонне, чем она несказанно гордилась, но вчера… Вчера случилось непоправимое. Небо избрало шесть девушек. Никогда прежде оно так не поступала, имея порядок и размеренность и наставляя на это самих жителей Страны. Но это было так. Сколько об этом не говори, сколько не плач юной девице о загубленной судьбе, ничего уже не изменить, ибо Небо есть высшая и мудрейшая власть.
Бонне знала, что тень, скользившая за ней с того самого злосчастного дня, падет с новой силой, и её жизнь подвергнется новым испытаниям. Однако все, кто видел её в это утро, никогда бы не подумали, что она расстроена. Бонне улыбалась, учтиво приветствовала знакомых, её крылья сияли матово–персиковой обводкой, обсыпанной блестками, лицо выражало радость новому дню, и люди ошибочно полагали, что феи и правда рады каждый миг трудиться на износ, отдавая себя – целиком и полностью, свое тело, свою душу – этому миру. Но ведь не зря они всегда оставались и будут оставаться самыми трудолюбивыми существами во Вселенной.
"Этот день пройдет, как и любой другой", – думала про себя Бонне в тщетных попытках успокоиться.

Тем временем, далеко-далеко от Страны Снов жила Энни со своей маленькой дочкой Молли. У них был огромный белый особняк, на длинную веранду которого по тяжелым колоннам спускались спутанные виноградные лозы. Они жили там одни, окружаемые акрами садов, лугов, долин, лесов и рек. Гигантский дом с облезающей по углам штукатуркой стоял отрешенно и задумчиво. Он был столь величественен, что внушал страх и даже уважение, а внутри растянулся аж в три просторных этажа с винтовыми лестницами. Уют домашнего очага, комфорт, благоговение, с которым впервые входишь в эти двери, – всем обладал этот дом, но он был одинок, как и Энни с Молли. Они были одиноки, и этого было не изменить.
Оттого они дорожили друг другом еще сильнее. Какая трепетная любовь пронизывала их души, какие высокие чувства соединяли их сердца...
Но Энни не могла забыть прошлого. Этот дом достался ей по наследству от отца, умершего на войне. Долгое время он пустовал. Пустовал, пока она танцевала. Да, Энни была балериной. Да какой! Самой лучшей из всех, каких вы только встречали и каких никогда не встретите. Как она была грациозна, как мелодична, как тонка и величественна. Ей восхищались в сотнях театров по всей галактике, в неё влюблялись, ей посылали тысячи букетов за день, за одно представление, но ко всем ним она оставалась равнодушна. Ведь она уже нашла своего принца.
Он был молчалив и спокоен, не выкрикивал с места, не поднимал публику на рукоплескания, не свистел, не гоготал, а просто смотрел. И его взгляд выражал для Энни все: и восхищение, и преклонение, и уважение, и трепет, и любовь. Он просто смотрел, смотрел, как она танцует, и этим заслужил её сердце.
Но он умер. Его постигла та же участь, что и отца Энни, дедушку Молли. Он пал в бою. И только тогда Энни бросила все: балет, блеск сцены, притяжение славы, звон музыки в ушах и головокружительный успех, - все то, чем она дышала, чем она была. И тогда она отправилась в свое поместье, чтобы там воспитывать дочь.
Молли была чудным ребенком: спокойным, веселым, улыбчивым, жизнерадостным. Она любила мать и едва запомнившегося ей отца. Она часто спрашивала, когда он вернется, но никогда не получала ответа. Чем она занималась в огромном пустом доме? Конечно же училась танцевать. Она была заражена мечтой когда–нибудь, как мать, стать балериной. Когда-нибудь блистать.
Энни не отказывала ей в удовольствии, разучивая с Молли простые па. У них были большие планы на будущее. Они должны были жить вечно.
Иногда, готовясь ко сну, Молли видела, как Энни, задержавшись в танцевальной, кружилась. Она была спокойна, бледна, и захватывала дух своими настойчивостью и хладнокровием, своими легкими и грациозными движениями.
На ночь они читали сказки, удивительно добрые истории с исключительно хорошим концом. Все было превосходно, и голубое небо не предвещало перемен.
Однажды Энни прогуливалась в саду перед тренировкой, когда Молли должна была разминаться. Её мать, единственный человек в её жизни, так хотела видеть свою дочь в театре, приходя уже дряхлой старухой смотреть балет. Она мечтала об этом давно, когда еще сама была молодой, когда еще танцевала. Но её жизнь оборвалась со смертью Дэвида, безропотного ценителя высокого искусства. Она словно погрузилась в долгий, туманно–белый сон, от которого её пробуждали только крики дочери. Теперь она не хотела такой судьбы для неё: искусство кончается рано и уносит жизни своих рабов с собой в могилу.
Но Молли так хотела танцевать, так прелестно кружилась, так по–детски беспечно и радостно улыбалась, что Энни не могла ей отказать.
Когда она вернулась в класс, Молли, сидя на полу, заливалась звонки смехом.
– Отчего ты так весела? – спросила мать.
– Моя фея говорит, что я чудесно танцую, – обрадовавшись ей, воскликнула девочка.
– Ну что ты, дорогая, фей не существует, – прошептала Энни, присев перед дочкой на колени.
– Эх, мама, какая же ты все–таки взрослая, - наиграно вздохнула Молли. - Просто поверь, ведь в детстве ты тоже болтала с феями.
– Молли, дорогая, я бы запомнила, – чуть улыбнувшись, сказала Энни.
– Нет, ты забыла, - с детским капризным отчаянием завопила девочка. - Все вырастают и забывают. - Она вскочила на ноги от резко нахлынувшего и застрявшего в венах чувства безысходности.
– Давай репетировать, Молли, у нас мало времени, – просто и спокойно произнесла Энни, вставая следом за ней.
Конечно, она не верила. А как можно поверить в фей? Как можно поверить в то, чего не существует? В то, что ты не видишь. В то, о чем тебе не говорили…
И они танцевали, так синхронно, так спокойно, словно это была простая ходьба. А Бонне, фея Молли, сидела на жердочке и наблюдала. Она любила этого ребенка. Когда в правительстве назревал скандал, когда её мир рушился, все отворачивались от неё, она находила отдушину здесь, в самом спокойном из миров, в детях.
Когда мать укладывала Молли спать, брала книгу в руки и начинала читать, Молли рассказывала ей главные новости Страны Снов. Она еще по своей детской неопытности полагала, что Энни когда–нибудь поверит. Но никто не верит детям. Скорей они вырастут, чем заставят взрослых увидеть простые истины.
Молли говорила, что Бонне сильно обеспокоена последним выбором Неба, последним собранием, обратившимся не в её пользу. Она говорила, что такого никогда прежде не случалось, и теперь фея ужасно огорчена и расстроена.
И однажды, чтобы хоть немного поддержать интересы дочки, Энни спросила:
– И как же стать настоящей феей?
О, сколько слов о волшебной пыльце, крошечной палочке и ровных взмахах светящихся крыльев она услышала!
– Фея должна быть настоящей леди, – сказала Молли напоследок, а потом отвернулась и уснула.
Бонне видела все это, смотрела на ребенка, воспитанного и ей в том числе. С тех пор, как Небо не досчиталось одной феи, она не могла отогнать от себя пугающие мысли. А что, если ребенку не достанется маленькой волшебницы? Как же он проживет свою жизнь? Кем станет? Нет, такого Небо допустить не могло, у Неба был план для каждого.
"Только настоящая леди может стать феей", – повторяла Энни всякий раз, как Молли приходила из леса в рваном платье или перепачкавшись в грязи. Молли очень хотелось стать феей, и она слушала мать, беспрекословно внемля каждому её слову.
Так продолжалось много месяцев. Они жили мирно, никого не трогая, никому не докучая. Молли все твердила про фей, Энни – про балет. Они с дочкой были настоящей семьей, какие теперь встретишь нечасто, – дружной, слаженной командой, одним целым.
Но однажды Энни стало плохо. Она внезапно заболела, слегла в кровать и больше не могла танцевать с Молли и читать ей сказки.
И Молли тоже стала печальной и серьезной: не слушала больше фею, не болтала без умолку. Бонне взахлеб рассказывала ей истории из мира Снов, сказки, легенды. Но что Молли было дело до сказок, когда её мать заболела?
Однажды к ним пришел доктор, самый лучший, какой только водился в этих краях. Он осмотрел Энни, послушал её, постучал молоточком по коленям, попросил коснуться кончиками пальцев носа. Потом он, этот важный господин в белом халате, посидел, подумал, написал что–то, зачеркнул это, а затем встал, покачал головой и ушел.
Так Энни осталась лежать в кровати, и никто не мог ей помочь.
Однажды вечером, прежде чем уснуть, Молли спросила Бонне, могут ли феи помочь её маме. Бонне подумала. "Могут, – сказала она, – если твоя мама поверит в волшебство. Ведь волшебство может вылечить любые раны".
– Мама, – восклицала Молли, – ты должна поверить, ведь сама когда–то говорила с ними. И они рассказывали тебе истории об их мире, их сказки, показывали свое волшебство. Ведь когда–то ты верила! Так что же случилось?
– Я выросла, Молли, – спокойно отвечала её мать, с губ которой не слезала снисходительная улыбка. – Не выдумывай. Волшебства не существует – это просто наша фантазия.
– Ничего я не выдумываю! - кричала Молли, вскидывая руки к потолку. - Бонне существует, и она говорит, что ты сможешь вылечиться, если поверишь. Вот уж не думала, что с возрастом люди глупеют!
Но как бы Молли не хотела разозлиться, у неё не получалось. Энни не могла и не хотела понять, какой день наступит за днем, когда её не станет. Сейчас ей плохо, но она есть. Она может говорить, слушать, смеяться. Она может чувствовать, она еще может понимать, насколько нужна Молли.

– Феи, избранные небом, впервые получают крылья и только тогда по–настоящему становятся феями, – объясняла Бонне.
– Они должны выбрать их себе? – спрашивала Молли.
– Нет, крылья сами находят настоящую фею и служат ей целую вечность. - Уголки губ Бонне чуть поднялись в легкой улыбке.
– А есть феи–лекари? - натягивая одеяло до самых ушей, робко бормотала девочка.
– Молли... – вздыхала Бонне. – Твоя мама после того как... в общем, она попадет на небо, самое светлое место в мире, самое лучистое и доброе. Твоя мама будет следить за тобой, она всегда будет рядом.
– Но я не хочу, чтобы она просто видела меня, я хочу, чтобы она была со мной! – восклицала Молли.
– Дитя мое, ты бы знала, как трудно достучаться до взрослых. Они считают, что уже все про всех знают: и какие звезды в галактиках, и какая погода, и математику, и вроде бы читают умные книжки – но они такие наивные.
– Но ты ведь поговоришь с ней, верно? – жалостливо спрашивала Молли.
– Я попробую сделать то, что в моих силах, - устало отвечала фея.

Бонне несколько ночей подряд впустую говорила с Энни. Она её не слышала. Она не верила.

Доктор сказал, осталось недолго. Пара дней.

Однажды к Энни прибежала Молли, радостная и беззаботная, но, увидев мать, прикованную к постели волею судьбы, она помрачнела. Она видела смерть, стоящую по близости: еще не так близко, чтобы рыдать, но и не так далеко, чтобы дать о себе забыть.
– Бонне рассказала мне историю, – начала Молли. – Как–то раз фея, пролетая над одной планетой, уронила свои крылья и не нашла их. И теперь они лежат в густой траве, и каждая леди отныне может стать феей. Надо только поверить. Мама, ты тоже можешь стать феей, чтобы никогда со мной не расставаться!
Молли ушла. Энни думала. Как можно поверить в то, что высмеивают? Как можно поверить в то, во что люди принципиально верить не хотят?
Она подумала, и фея, сидящая на краю её кровати, почувствовала это. Она почувствовала свет, проникнувший однажды и уже вечно защищающий от тьмы. И почему так: люди верят во все ужасное, что не выдумай, но решительно отказываются верить в добро. Почему?
– Каждая девушка может стать феей? – спросила Энни пустоту.
– Нет, лишь та, что действительно этого заслуживает и желает, – раздалось у неё в голове. – Лишь девушки, рожденные в Стране Снов, могут стать феями… Но теперь одни крылья где–то здесь. Одна, самая достойная, самая сильная леди из этого мира может пополнить наши ряды.
– Я готова, – уверенно произнесла Энни.
– Но знаешь ли ты, что предстоит тебе сделать? Прожить целую вечность. Целую вечность говорить с детьми и воспитывать их, а потом уходить. Потому что они все равно забудут. Все. И, если ты действительно достойна этого креста, тебе придется его нести. Тебе придется нести его всегда, ты не сможешь отказаться. Тебе придется смотреть, как твой ребенок растет и любит тебя, чудесную фею, а потом уходит, вырывается в мир, требующий забыть прекрасное… А потом умирает. Тебе придется смотреть на чужих детей и всегда, каждую секунду вспоминать свою дочь, но больше никогда с ней не говорить, стать для неё тенью. Готова ли ты стать феей? Готова ли теперь, когда не видишь в это профессии ничего распрекрасного, лишь тяжелый труд? Готова ли ты сделать следующий шаг, когда знаешь правду?
Энни улыбнулась. Она думала, что все станет сложнее, узнай она хоть крупицу иного мира, иной жизни, но все стало так просто.
– Готова, – спокойно ответила она. – Я готова прожить целую вечность в одиночестве, чтобы еще хоть несколько лет любоваться улыбкой своего ребенка.
Она закрыла глаза. Болезнь её одолела.
– Это было последнее испытание, – раздалось в пустоте. – Испытание воли, без которой немыслимо все наше дело. Испытание духа. И ты его прошла. Ты умерла, чтобы побыть пару лет со своим ребенком, а потом... потом прожить вечность с одними лишь воспоминаниями. Ты умерла, чтобы родиться самой сильной феей во Вселенной.

Помните, в сердце каждой феи нет слепой юношеской радости, есть лишь печальные воспоминания. И не оттого, что когда–то им было плохо, а оттого, что когда-то это было прекрасно, но это прошло.

Мои любимые читатели, не забывайте своих фей и частичку души, которую они вам подарили.