Страшная история VII

Забегу немного вперед, чтобы сказать о встрече папы и его бывшей коллеги около нашего дома. Из обрывков их разговора я слышала о папином недовольстве, что я без работы. Обидно, хотелось, чтобы он больше интересовался вопросом, как быть удачливее и успешнее самому.

После поступления на работу в Ветлужский краеведческий музей, я почувствовала, что с коллегами происходит что-то непонятное. Видя меня, они нередко собирались в кучку и смеялись. Зав. фондами Марина швырялась музейными книгами на глазах у начальников без всяческих замечаний. Смотритель Березина при появлении меня в дорогом сером костюме зачитывала цитату: "Ничто так не старит женщину, как серый костюм. Коко Шанель." Все вместе они действовали мне на нервы, как подростки с громкой музыкой по ночам. Хуже всего было то, что я ничего не понимала и не знала о причине их столь странного поведения.

В воспитательных целях хотелось бы рассказать о молодой сотруднице Марине Муравьевой. Марина относилась цинично во всему и всем. Будучи коренастой, полноватой, грубоватой  и не очень аккуратной в одежде, она постоянно выказывала свое презрительное отношение к людям полным, старше ее по возрасту и негламурным. Помаду, стоящую 300 рублей она называла дешевкой, сама не красилась. И по этому поводу выражалась так: "Моя сестра в Москве покупает помаду только за 15 000." Маринин планшет стоял 40 000, а ноутбук все четыристо. Имея подобные рассуждения, Марина жила в Микрорайоне с мужем и свекровью в маленькой квартирке, ездила на старом советском авто на работу до тех пор, пока машина не сломалась. Когда собирался коллектив за столом и коллеги начинали расхваливать вкус спелых, сочных и недорогих груш, Марина тут же делала гримассу: "Я ем только лимоны." Аппетит сразу же пропадал. Наткнувшись на стул, стоящий не на том месте, она кричала благим матом. Она не любила искусство, посещение выставок было для нее желанием посмотреть, как сделаны в других музеях таблички и куда их приклеили, либо прибили. Она отлично занала, как работать с техникой, постоянно тренировалась быстрее делать щелчки мышью и соревновалась в этом с другими своими знакомыми в отличие от русского языка. Заявление от руки грамотно Марина написать на могла. Её черновик предварительно проверялся начальницей, женщиной предпесионного возраста, блондинкой весьма приятной Марина обладала деловой хваткой, знала как произвести впечатление на начальницу, особенно экономией света в заведении. Всякий раз как кто-то, где-то забывал выключить свет, Марина первая взахлеб кричала об этом, чем заслуживала всеобщее одобрение.

Ещё один из любопытнейших музейных персонажей музея - Антонина Николаевна Щеглова. Она была в дружеских отношениях и перезванивалась с писательницей Чемодановой. Когда-то Антонина Николаевна преподавала литературу в школе. Очень часто то неё можно было услышать всякие глупости о составе слов. "Слово "спасибо" означает спаси Бог, его говорят врагам. Я филолог и это знаю," - такие и подобные разговоры Антонина вела с сотрудниками. Она отличалась слегка комичной напыщенностью, твердостью и властным характером, который не всегда выставляла напоказ. Антонина любила вести умные разговоры с респектабельными людьми и не терпела вопросов, требующих продуманного ответа, от людей без статуса и высоких должностей.

Директор Людмила Александровна, с которой и началась моя безрадостная жизнь, была женщиной, подверженной влиянию окружающих. И находилась в подчинении у смотрителей-пенсионерок, выполняющих в музее обязанности красильщиц и экономок.


(Продолжение следует)