Англичанка

Здравствуй, Лондон
Ты опять мне снишься
Город модов
Музыки и пиршеств

Город Beatles
Холмса и Шекспира
Снова близок
И мой сон - как Лира

Я гуляю вновь по Abbey Road,
Baker - Street и Royall Albert Холлу
Я брожу вдоль Темзы, хоть сын Волги
Замечтавшись, что я тут надолго...



***


- Жанна! Ау, идёшь и ничего не видишь вокруг - по-доброму прыснул он, вытирая платком пот от июльского зноя, не спадающего даже под вечер.

- Костя! (Она оглядела его с ног до головы). - Тебя не узнать. Ты зачем в такую жару белый пиджак напялил?

- Ну, я не хожу в заведения твоего уровня. А там дресс-код, наверное.

- Чепуха, какой ещё код! Этот Похлёбкинъ нечто среднее между лондонским пабом и хорошим кафе в пригороде. Никаких требований к одежде там нет.

- Ой, не знаю. Я только в Лаврушку да к Палычу в Самаре захожу.

Они обнялись, как старинные приятели, знающие друг друга четверть века, когда пресловутые "вопросы пола" не упраздняются, но уже маячат где-то там, на задворках.



***


Уютная забегаловка с порога обдала спасительной прохладой кондиционера. Полупустой зал. Молоденькие парень и девушка, увлечённо воркующие в уголке. Да ухоженная мамаша с капризным чадом-гурманом. Больше - никого. Они присели в теньке, и услужливый официант мигом вырос как из-под земли, пожелав доброго вечера и ловко вытащив два экземпляра меню. Они молча кивнули.

Его посетило хулиганистое настроение.

- А давай изобразим из себя англичан. Сейчас подойдёт официант - "вы определились с заказом?" - а мы ему на English.

- Костя, хватит дурить. Я давно писала: терпеть не могу английский. Хоть и дам тебе фору в разговорном языке. Хуже только немецкий. Вот итальянский, французский - красивые.

- Ладно, я пошутил.

Он ещё больше развеселился. "Похлёбкинъ".

- Жанна, им правда нужен монархъ. В Англии это дань традиции и декоративное развлечение. А тут всё серьёзно.

- Ну-ну, расскажи мне про Англию - подначила она его и улыбнулась. - Кто там 15 лет прожил - ты, или я?

- Вот я тебя и буду сейчас интервьюировать на эту тему.

- Ок. Только потом - моя очередь. Баш на баш. И не отнекивайся. Вообще, я устала, весь день бегала по жаре по делам. Давай выпьем! Оh, yes! (она раскрыла раздел Напитки в меню). - Жигулёвское! Господи, Жигулёвское!

- Воблу тут не подают - съязвил он. - Это надо идти в Трактиръ.

- Грибы и гарнир... сейчас выберу.

- Валяй!

Он окончательно расслабился и вытянул ноги, сожалея лишь о дурацком пиджаке. Со своими можно и по-простому...



***



После лёгкого трёпа о семьях и детях начался "культурный обмен".

- Ну, что ты там себе напридумывал про наши острова? - улыбнулась она. - Я иногда читаю твои мысли о британцах и хихикаю из своего лондонского пригорода, не обижайся. Шекспир, Конан-Дойлл и сэр Пол Маккартни, да. И ещё несколько миллионов интеллигентнейших бритишей c тросточкой и газетой The Times. Я такой же романтичной балбеской эмигрировала туда. Только, всю жизнь мечтала не об Англии, а о Париже. "Увидеть Париж и умереть", ах! - Жанна слегка цинично усмехнулась. - Сбылось. Увидела. Кажется, в 2004-м. И правда - чуть не померла.

(Она сделала паузу).

- Давай выпьем, наконец! Когда ещё так посидим... Так вот - Париж, Эйфелева башня, Елисейские поля, шампанское и т.д. Захожу с мужем в дорогущую кафешку в центре - обслуга сплошные... то ли негры, то ли мулаты. На улицах каждый пятый - арабской наружности. Это тебе не Франция 70-х с Джо Дассеном и Пьером Ришаром. Коренное белое население - вымирает. Сейчас даже ехать туда не хочу.   

Она развеселилась.

- А англичане чуть умнее французов - по части инстинктов самосохранения. На этом островке есть такая болезнь... в России она неведома никому, да и тебе мед.термин ни о чём не скажет. Короче, за прошедшие столетия все со всеми переженились. Гены деградируют. Так что браки с иностранцами - спасение нации - засмеялась Жанна.

- Ты серьёзно?

- Абсолютно. А уж англичанки... Костя, ну ты битловских жён вспомни! У Джона - японка. У Пола и Ринго - американки. У Джорджа... не помню точно, но южанка.

- Мексиканка.

- Вот-вот. Чем их свои не устроили?

- Понятия не имею.

- А вот я тебе скажу - чем. Насмотрелась. Работаю с ними 5 дней в неделю. (Они вновь выпили).

- Короче. Внешность (у большинства) - никакущая. С юмором - беда, это что-то наследственно-национальное. Прийти на работу в помятой одежде и без косметики - no problem. Я из-за этого перестала по-женски наряжаться - косятся, как на белую ворону и сплетничают.

- Ты и без косметики им фору дашь.

- Дам - она весело тряхнула светлыми волосами, отметая ложное самоуничижение. - Потому что они (почти все) совершенно не следят за собой. Лишний вес - не парятся. Вот скажи мне - как женщине от 25 до 40 можно иметь проблемы с весом? Стыдобище, Кость. А самомнение у них - я ржу с нашими девчонками, мы собираемся иногда на уик-энд с русскими. И все разговоры англичанок... практично-домохозяйские. Серость. Джонни, когда начала писать...

- Кто?

- Прости, Джоан Роулинг. Как эта масса на неё накинулась: куда ты, домохозяюшка, со своими мирами - сиди и не высовывайся! Да и мужики там (в основной массе). Практичный кругозор от сих и до сих. Душевности - нуль. Вот ты сейчас молчишь, слушаешь - и всё равно, мне душевно. А там... Как будто общаешься с человеком из музея. Лондон и есть город-музей. Для прожигателей денег. Жить там - невозможно. Только пригород.

- "Душевно" - это потому, что ты меня знаешь 25 лет.

- Не-а! Как тебе объяснить... Мы - русские, если общо. Ты ж знаешь, я космополитка, мы с тобой никогда не спорили о "судьбах России" - потому что спорить не о чем. Я только там поняла... вот как тебе объяснить... Смотри, вот ты судил недавно какой-то конкурс на литераторском сайте, я читала твою ссылку.

- "О любви и прочих бесах".

- Да, точно. Кажется, восхищался "многообразием иных миров". Давай в старушке-Британии такой конкурс проведём. И не надо про Пушкина и Чехова, пускай пишут про своих! Ты думаешь, они так смогут?

- Любой уважающий себя англичанин прекрасно знаком с Шекспиром. Блейком. Сэром Артуром Конан-Дойллом. Диккенсом. Оскаром Уайлдом.

Жанка от души рассмеялась.

- Ох уж эти сказочки! Костя, ты про какое поколение говоришь? 60-70-х? Ещё maybe. А нынешние, не старше 35-ти... Oh, my God! Какой там Уайлд! Один меня спрашивает: ты какую музыку предпочитаешь? Я ответила, чтоб отвязался: Пол Маккартни. Он чешет репу... да-да, слышал о нём... он из какой-то древней группы... там солист - обезьяна... Rolling Stones, yes - I remember! Дебилы! И это - в Лондоне. Что уж говорить о провинции... Ньюкасл какой-нибудь. Они Австрию от Австралии не отличат. Потому что в школе (если получаешь бесплатное образование) научат складывать из букв слова и считать до ста. Всё!

- Стинг сказал про Ньюкасл: жуткая дыра. Бежать оттуда со всех ног!

- Вот и я тебе: ты бы это лучше слушал, чем всяких Englishman in New York. А тут - я приехала и балдею вторую неделю напролёт!

- Ты эмоциональнее стала, чем раньше. Намного.

- Это на контрасте. Волга. Жигули. Муж мой от таких пейзажей тоже с ума сходит. Говорит, Темза - грязная лужа. А Старая Самара! И ты - живой и здоровый, слава Богу. По-го-во-рить можно! По-человечески. Ты пойми! Самара, ты сам, твоё творчество - это для меня родственный дух.

- Вот дался вам этот "дух" - он тихо рассмеялся, разряжая патетику момента. - За последние три дня второй раз про этот "дух" выслушиваю. У тебя - острая фаза душевной, человеческой ностальгии. Один-два раза в год наездами тут - уже 15 лет.

- Нет! - она убедительно тряхнула кудрями. - Ничего ты не понял! Так хочешь в Лондон?

- Очень. Отправь меня туда по культурному обмену хоть на месячишко - улыбнулся он. - Я хочу гулять по холмсовско-битловским местам и сентиментальничать. Побродить по Baker-street. Потом - махнуть в Ливерпуль, на Penny Lane и Strawberry Fields.

- Да, на пару недель эйфории тебя хватит. Напишешь об этом так, что все зачитаются, не сомневаюсь. А потом? Начнутся будни. Правда, куда более сытые и житейски обеспеченные, чем тут. Но тем для литераторства там - ноль! Скукотища и пустота! Знаешь, я девочка от рождения худенькая и спортивная - и то, из последних сил держу себя там в форме - и физически, и интеллектуально. А ты благодушный. Мигом растолстеешь и начнёшь обсуждать стрижку газонов. Это будешь не ты! И я сама не захочу с тобой общаться!

Кажется, первый и последний раз за весь этот вечер он слегка взвился.

- Жанна! Я - кто, по-твоему? Человек-функция? Литераторская... А ты знаешь, чего они мне иногда стоят - эти "литераторские темы"? Как больно (порой) - будто ножом без наркоза режут - он по-итальянски подкрепил свои слова жестом, едва не опрокинув кружку с пивом. - И я всё чаще завидую бюргерам и мещанам с их безупречно-ровными газонами, ланчами и пикниками по расписанию и счетами в банках!

Он как-то устало откинулся назад и умолк. Она взглянула на него, как мама на дитя, выпрашивающее красивую игрушку.

- Хорошо - примирительно произнесла она - ты хоть представляешь, какой отклик имеет то, что ты пишешь?

- Отклик... Слова-то какие. Ну, да - последний месяц как прорвало - развеселился он - десятки комплиментов с признаками обожания. От очень неглупых женщин от 30-ти, в основном. И начинается неумно-восторженный пинг-понг взаимокомплиментов: я Вас читаю - Боже, какая душа, какой слог, космос! - Нет, у меня - ерунда, вот у Вас - это да! Я так не умею выразить! - Да о чём Вы! 

- Ну, я тебя читаю ежеутренне - причём, всё подряд - что есть нового. И старое перечитываю периодически.

- Да. Я твоя утренняя газета - прыснул он.

- Зря смеёшься. Я прочла и поехала на работу - как душевные батарейки подзарядила. И ты пойми - она аккуратно коснулась его руки - нельзя вот так, иронично-уничижительно, про свои способности.

- Я к творчеству отношусь - могу сутки не есть и не пить, когда пишу о насущном. А к себе - с иронией.

- И себя любить надо! А творчество... Ты хоть немного понимаешь, что все эти газоны, пикники и счета в банках - это всё сгинет. А тебя будут помнить, пока жив твой последний читатель. А то и...

- Слушай, не надо, умоляю, вот этой патетики... давай ещё по пиву!

- Ок (она подозвала официанта и сделала заказ).
- Но я не отстану. Я тебе ответила про Англию? Нехорошо (с твоей стороны) увиливать от разговора о литераторстве, да и когда потом свидимся...

- Я боюсь таких разговоров. А с другой стороны (он улыбнулся, сбросив остатки сомнений). - Ладно, скажу совсем откровенно. - Знаешь, я (до недавних пор) был согласен с Кушнером, который сказал, что «Поэты, как красавицы, они дружат редко. Если поэт с кем-то дружит, то этот "кто-то" заведомо слабее». Так что лучше - вежливо раскланиваться на расстоянии и не дружить. Общаясь с "обычными" людьми. Но то не совсем так. С пишущими коллегами и умными читателями - интересней всего, потому что там один язык. Только, с мужчинами (вольно-невольно) природа берёт своё - начинается петушиная конкуренция со шпильками. Эта дурь вредит обоим и творчеству. А вот с женщинами... И писателями, и читателями. Мы - не конкуренты, это точно. И такое удовольствие - пообщаться, взаимно обогатиться. Не сравнивая! Это не слова!

- Женщина-литератор - это не то. Не все воспринимают. Знаешь, я ведь пробовала лет 15-20 назад писать рассказы, вела дневники. Но (прости за комплимент) читаю тебя и понимаю, что мы (как ты любишь говорить о хоккее) - играем в разных лигах.

- Ты зачем опять сравниваешь? И, потом, женщина (подчас) такое подметит, так тонко отобразит, что я читаю и думаю: возьми меня на эту планету - хоть туристом!

- Узнаю. Приукрасил литературно - улыбнулась она. - Ты ж сам попросил, чтоб я оценила твоё судейство в недавнем конкурсе. Там женщина чуть надавит (очень по-девичьи) на душевно-эмоциональное - и ты уже растаял, понаписал комплиментов и поставил высший балл. А глубина - не в этом, пускай даже при хорошем языке.

- Может быть. Но, понимаешь, я сыт по горло своими "супами". Когда "готовлю" - да, ни о чём, кроме этого "супа" не думаю. А потом - хочу поедать чужие. И женские люблю больше мужских.

- Там всё легко считывается от и до. Ты пойми: я прекрасно вижу - что именно она недоговаривает, прячет между строк. А вот твоё... не угадаешь иногда, что в следующем абзаце, тем более - четверостишье. Даже, будучи лично знакомой.

- Ну, гендерная проблематика восприятия, ничего нового - улыбнулся он. - Два непохожих мира. Оттого и тянет друг к другу. Но настоящие поэзия и литература над ней поднимаются.

- Знаешь... "Девичья" проза - это одно. А ты синтезируешь. А уж стихи... Вообще не понимаю - откуда что берётся. От юмора до трагизма. И, пойми (она стала самой серьёзной за весь этот вечер). - Ты ещё и половины не создал из того, на что способен! А мне про "райский" Лондон мифы рассказываешь...

- Ладно, тогда я тебе жизненный анекдот расскажу. Однокурсница моей жены на встрече выпускников недавно изрекла: Ты читала - как у тебя муж пишет? А она: А зачем? Знаю я Костю, он всегда хорошо напишет. Писал бы плохо - читала бы и делала замечания. А так...

Они рассмеялись.

- Но, знаешь... Ближние нас терпят ежедневно - каждый по-своему. И не надо требовать от них вот этого всецелого погружения. Это - чистый эгоизм.

Кажется, в её глазах мелькнула тень несогласия. Но Жанна промолчала.

- Пойдём, я тебя провожу. А если хочешь, мы ещё успеем взять по пиву до 22-00.

Она кивнула.



***


- У тебя рядом с домом тоже Пятёрочка - прыснул он. - Скоро их откроют в каждом дворике.

- Не смейся, я даже знаю - на что сейчас акции. Я ж не с Луны прилетела. И, потом, тут цены - как в Англии. А продукты - хуже, зарплаты - в разы ниже. Я за 10 дней на себя и дочку почти 20 тысяч потратила, хотя мы не шиковали вовсе. Ладно, хоть муж в этот раз не прилетел - это вдвое больше расходов только на продукты. Так что, не подумай - я понимаю: тяжело прожить на 20-25 тысяч даже одному. И за детей там, конечно, намного спокойнее.

Он расплатился и они присели на скамейку в уютном дворике с видом на Волгу.

- Но, понимаешь... Тут - Жизнь, при всей бедности. У нас декоративная бабушка Елизавета, ролевые игры в британские традиции (для туристов) и бесконечно-политкорректный премьер. Скукотища! А здесь... Харизматик Навальный. Консерваторы наступают, либералы оппонируют. Каждый день что-то интересное, Кость! Сейчас вот - Матильда!

- Так, дай я твой лоб потрогаю.

- Да нет, я здорова - засмеялась она. - В России никакое не болото, как Дима Быков написал. У него глаз замылен. Тут всё движется ежедневно.

- Сказать - куда?

- Ой, да ладно. Чего ты на чаплиных и ткачёвых так взъелся?

- Жанн, они бессовестно и сознательно (!) искажают...

- Слушай, чего они там "исказят"? Ну, посмотрю я - как Чаплин на практике заставит девчонок выходить замуж в 15 лет, ехать в деревню и рожать по пять детей для спасения демографии. Он сам за Можай улетит от их хохота. И как Ткачёв начнёт "ломать баб через колено". Нашёл - на что реагировать. Давно тебе (ещё в комментах) написать хотела.

Она задумчиво взглянула на Набережную.

- Волга на закате. Знаешь, тут каждый станет поэтом. Красотища-то какая!
 
- С этим согласен.

- Ой, совсем забыла. Я ж тебе сувенир из Лондона в сумке таскаю. Вот, кружка с изображением всех паломнических мест. Будешь пить по утрам English Tea и меня вспоминать.

Они допили остатки "Жигулёвского".

- Когда мы в последний раз вот так посидели - спокойно, не торопясь, вдвоём? И не вспомнить - задумалась она.

- В ноябре 1999-го, в кафешке Дома Сельского Хозяйства на втором этаже.

- Да... Точно! Ты давай, держи себя в форме, пиши - и выбрось из головы эти лондонские сказки. В твоём возрасте у мужчин самый расцвет начинается, а я уже старая, хоть и ровесница.

- Опять... Как говорят в таких случаях, "этой больше не наливать". Дай я тебя, умницу, обниму и провожу до подъезда - уже поздно.

- "Умница" - засмеялась Жанна. - Болтала весь вечер вдвое больше тебя, прости. Я теперь на Christmas Day в декабре прилечу. Там три дня выходных и ещё три можно взять на работе отгулами.

- Ок. Иди спать, англичанка - улыбнулся он. - Тебе завтра к отлёту собираться.

- Пока! Только, дай знать - как доедешь.

Они обнялись в июльских сумерках с медленно спадающей летней духотой...



***


Закурив, он рассеянно брёл на остановку. В слегка захмелевшей от алкоголя голове мелькал Бунин и мысли о прекрасных русских душах, разбросанных по всему свету. - Эдак, я стану убеждённым националистом - усмехнулся он.
 
В автобусе чуть не уснул. За пару остановок до дома агрессивная кондукторша с радостью и энтузиазмом сцепилась с ворчливо-придирчивым пассажиром пенсионного возраста. Функции междометий заменял русский мат.

- Нет, национализм мне не грозит - подумал он. Welcome Back! Только уранополитизм, да.

А вот и родная остановка. Он с облегчением вышел в предполуночную прохладу, пока кондукторша и пенсионер продолжали свой крикливо-бессмысленный "диалог"...