Свиток и сапог. Главы 37-40

Глава 37.

1. В нескольких предшествующих главах мы видели, как комбинация чиновно бюрократической вертикали и рыночной горизонтали способствовала поляризации и фрагментации римского общества, его разделению на "своих" (контекстное поле G в середине правой идиографической вертикали СВ матрицы идентичности) и "чужих" (контекстное поле Е в середине левой, а от наблюдателя правой номотетической вертикали DA матрицы идентичности).

2. Происходил не просто распад общественных связей, но, также,и это нужно особо подчеркнуть, их переориентация.Эллинистическое общество и римское общество в эпоху Республики были иерархическими, но местные элиты и массы были тесно связаны  с друг другом узами взаимной лояльности. В эллинистическом мире эта связь основывалась в первую очередь на традиционном полисном патриотизме, в римской республике наряду с очень сильным патриотизмом существовала огромная система и традиция личной и семейной полувертикальной иерархической взаимной лояльности внутри отношений патронов и клиентов.

3. По этому же принципу патронажа римляне строили отношения со своими союзниками (внутри союзнической системы были многочисленные ступени в зависимости от того насколько тот или иной союзник делом доказал свою  верность Риму). Еще в 3 в. до хр.э. римские союзники не  платили налогов, вместо этого они должны были посылать своих граждан в бой вместе с римлянами, половину римской армии составляли когорты союзников.Эта система с успехом выдержала такое страшное испытание, как вторжение Ганнибала в Италию. В этот критический момент большая часть италийских союзников осталась верна Риму.

4. В имперский период система патронажа с ее интенсивными двусторонними отношениями между патронами и клиентами постепенно приходит в упадок, ее заменяют горизонтальные рыночные и вертикальные государственные отношения, для которых гораздо более типичной была односторонность, неравновесие, которое было негибким и жестким в случае государства (отношения начальник/подчиненный)и весьма непрочным, условным и легко переходящим в конфликт в случае рынка (отношения деловых партнеров,продавцов и покупателей и т.п.). Кризис системы патронажа можно проследить в римской повседневности по сатирам Ювенала, где он описывает, как патрон экономит на бедных клиентах и предпочитает им богатых вольноотпущенников.

5. Таким образом происходило с одной стороны обособление социальной элиты "своих" G, сохранивших и приумноживших экономический, социальный (система неформальных горизонтальных деловых и политических связей по принципу ты мне, а я тебе)и культурный (с развитием системы образования в грамматических и риторских школах)капитал, а с другой стороны отчуждение народных масс, этот капитал утрачивавших и превращавшихся в "чужих" (Е), с точки зрения знати обременительных,дурных и лишних людей, которых нужно было подкармливать и развлекать для обеспечения собственной безопасности и предотвращения беспорядков.

6. Угроза беспорядков и народных волнений (которые происходили очень часто) была особенно реальной потому, что в Риме имелась своего рода секретная служба, работавшая на государство (Эпиктет например пишет о переодетых солдатах, заводивших политические разговоры в тавернах, а потом арестовывавших неблагонадежных), но не было полиции, в серьезных случаях использовали войска, что могло легко закончиться массовым истреблением населения.

7. Этот процесс социального расслоения, обособления элит и отчуждения масс можно рассматривать как процесс вертикальной консолидации социального капитала, который создавал непроходимые барьеры между "своими" и "чужими", разделявшие общество.

8. Сопротивление римскому господству могло  также принять форму вертикальной консолидации альтернативных (например религиозных)культурных элит, в свою очередь отчуждавших официальные имперские элиты. В Галлии римляне, которых обычно считают сравнительно веротерпимыми, активно и с большой жестокостью уничтожали друидизм и кельтское жречество именно потому, что рассматривали его как оплот сопротивления римскому господству и следовательно как политическую угрозу.

9. Но наиболее радикальную форму создание альтернативных религиозных элит, в той или иной мере противопоставлявших себя имперским элитам и в итоге возглавивших сопротивление Риму, приняло в маленькой римской провинции Иудея (так она называлась до массового восстания против римлян, Иудейской войны 66/71 гг. хр.э.). Именно здесь в далеком и малозначащем(с точки зрения римлян)провинциальном захолустье возникли две мировые религии раввинистический иудаизм и раннее христианство.

10. Обе эти религии т.е. не только христианство, но и раввинистический иудаизм в период ок. 30/135 гг. хр.э. находились в процессе становления и переосмысления религиозного наследия более ранней еврейской традиции эпохи эллинизма.Для этого периода была характерна огромная религиозная фрагментация еврейского общества, его раскол на порой враждующие, а порой сотрудничавшие между собой религиозные и политические движения и толки.

11. Среди этих движений выделялись фарисеи (от еврейского слова perushim, что буквально значит отделенные), саддукеи и ессеи. Когда мы говорим об этих движениях мы используем классификацию еврейского историка второй половины 1 в. хр.э. Иосифа Флавия, сочинения которого являются (наряду с Новым Заветом и Талмудом)главным источником по еврейской истории этого  периода. Но важно понять, что сама эта классификация довольно условна и сами эти движения делились на множество разнообразных групп, отличавшихся друг от друга порой весьма существенно.

12. Фарисейство например в этот период не было единым движением, в нем выделялись группы, ориентировавшиеся на харизматические религиозные фигуры, по разному, и порой в противоположном смысле интерпретировавшие Писание и устную религиозную традицию. Более строгая и буквальная интерпретация Шаммая во многом противоречила популярной интерпретационной линии Гиллеля, потомки которого (как например упоминаемый в Деяниях Апостолов Гамалиил Старший)постепенно заняли центральное положение в еврейском обществе, что впоследствии, после примирения еврейской верхушки с имперскими властями положило начало еврейскому патриаршеству.

13. В этой книге я не ставлю своей задачей подробный обзор истории раввинистического иудаизма или раннего христианства. Такие обзоры уже имеются в достаточном количестве. Эта книга представляет собой другой подход: попытку, используя  матрицу идентичности, осмыслить то, как раннее христианство с одной стороны и раввинистический иудаизм с другой решали проблемы, связанные с социальным кризисом современного им общества (по моей классификации третьим экзистенциальным кризисом древних средиземноморских обществ).

14. Лучше всего поэтому сосредоточиться на разборе конкретных ситуаций и высказываний, в ходе такого разбора мы постепенно расширим наше понимание самого религиозного развития, насколько это возможно в рамках одной небольшой книги, которая, как я уже указывал, ни в коей мере не заменяет обзорных детальных историй религиозных движений этой эпохи.

15. Начнем с вопроса о разделении на "своих" и "чужих", которым мы занимались в последних главах. Вот хорошо известная притча Иисуса о мытаре и фарисее в восемнадцатой главе Евангелия от Луки.

9 Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу:  10 два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.  11 Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь:  12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.  13 Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!  14 Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

10. Посмотрим на этот небольшой, но очень важный и концентрированный текст с точки зрения матрицы идентичности. И фарисей и мытарь представляют Бога как власть над собой, то есть по всей видимости связывают Его в первую очередь с контекстным полем субъекта власти F, а себя видят находящимся существенно ниже этого контекстного поля. Разница заключается в том, как они видят свое собственное положение.

11. Фарисей видит себя как верный слуга Бога где то на инструментальной линии FH,связывающей господина F (контекстное поле субьекта власти F в середине верхней сигнификативной горизонтали АВ)с объектом власти Н (контекстное поле объектов/ценностей Н в середине нижней репрезентационной горизонтали СD). Но где же именно, в какой точке инструментальной вертикали?

12. С другой стороны фарисей сравнивает свое положение с положением других людей (включая и мытаря), которые совершают различные прегрешения и следовательно помещаются в находящейся ниже и дальше от него, в хаотической сфере данностей мира/рынка D со всеми его прегрешениями и преступлениями. Он же сам покинул эту сферу так как имеет страх Божий, соблюдает заповеди и тем самым осуществляет шестой интеграционный шаг DB алгоритма идентичности, двигаясь вверх по формативной диагонали DB от этого мира D (ha olam ha ze)к совершенным и прекрасным жизненным формам будущего мира В (ha olam ha ba).

13. В мировосозерцании фарисеев будущий мир занимал положение в контекстном поле совершенных природных форм В и таким образом был эквивалентен благоустроенному природному мирозданию/космосу стоиков. Но здесь заключалось одно очень важное отличие:для стоиков сама природа была божественна и потому активна, они сближали, если не напрямую отождествляли ее с Богом. Эту тенденцию обожествления природных сил и стихий Спиноза под влиянием пышно расцветшего в начале 17 века неостоицизма довел до логического конца в своей знаменитой формуле natura sive Deus ("природа или иначе говоря Бог"). А это значило что движение по формативной линии они представляли себе прежде всего как направленную сверху вниз природную развертку/эманацию, то есть судьбу, которая особенно подчеркивается у Марка Аврелия. Но именно поэтому движение по этой линии снизу вверх напрямую DB (шестой интеграционный шаг основного алгоритма идентичности)было для них невозможно или крайне затруднено, что придавало оттенок пессимизма всей стоической философии.

14. Ну а с точки зрения  фарисеев и возникшего на основе их учения раввинистического иудаизма такое интеграционное движение снизу вверх от нынешнего кратковременного и скоропреходящего мира неслаершенных данностей до будущего мира совершенных жизненных форм было не только возможно, но и необходимо. Оно совершалось путем исполнения религиозных заповедей и жизни в страхе Божием. Таким образом замена пространства временем, вечного природного космоса будущим реализованным в Боге с помощью людей миром определяла выполнимость и значение шестого интеграционного шага алгоритма идентичности.

15. Ряд рассказов в Талмуде представляет собой опровержение эманационной астрологии именно на этой основе: соблюдение заповедей освобождает благочестивых иудеев от подчинения астральным закономерностям: астролог, предполагавший что данный индивид умрет от укуса змеи, находит змею мертвой и т. д.

16. Итак искомая точка которой евангельский фарисей, занятый шестым интеграционным шагом алгоритма идентичности т. е. движением снизу вверх по формативной диагонали DB,определял свое положение является пересечение формативной и центральной вертикальной инструментальной линии FH в центре I матричного квадрата. Точнее говоря эта точка являлась верхней границей отрезка IH1, который можно получить если двигаться вниз к Н из точки I. Где то на этом отрезке и определял свое положение данный фарисей (которого, как мы далее увидим нужно отличать от фарисеев вообще, как общего исторического религиозного движения внутри иудаизма).

17. Этот специфический фарисей был далеко не самым лучшим, весьма посредственным но и не самым худшим представителем своей группы. Насколько он был типичен для группы в целом сказать сложно, но не в этом дело. Он выражал в себе определенные тенденции, частью свойственные любой институциональной религии (включая и христианство) с которыми лучшие представители движения боролись, но которые тем не менее были вполне реальными.

18. Где же нижняя точка отрезка IH1 на нижней половине центральной вертикальной линии FH,т. е. того отрезка, в рамках которого данный фарисей определял свое положение? Этот фарисей считал себя своим человеком у Бога, то есть отождествлялся с контекстным полем "своих" или инсайдеров G в середине правой (а с точки зрения наблюдателя левой )идиографической CB вертикали матрицы. Других же грешных и преступных людей (включая конечно и мытаря) он отождествлял с контекстным полем данностей мира рынка D. Если мы соединим линиями три вышеупомянутых контекстных поля D,B и G, то мы получим искомую парадигму идентичности, которая играла главную роль в самоотождествлении данного фарисея, а именно тимономику BDH(от греческого тиме, что значит "честь" или точнее "почет"). Нижняя линия этой парадигму полугоризонтальная перформативная диагональ DG в своем пересечении с центральной инструментальной вертикалью FH и давала нижнюю точку искомого отрезка IH1. Фарисей, как человек правильный и богобоязненный, сосредоточенный на изучении и исполнении заповедей, полагал о себе, что он заслуживал почета и уважения в том числе и в его собственных глазах.

19. То, что данный фарисей впадал при этом в излишнее самодовольство, осуждение других и самомнение отличало его от лучших представителей фарисейства, которые прекрасно понимали важность скромности и смирения для нормальной религиозной жизни:"Будь очень, очень смирен духом ибо надежда человека червь" (meod meod heve shfal ruakh ki tikvat enosh rima) по выражению одного из них в еврейском отечнике, небольшом талмудическом трактате Авот, где собраны моральные изречения создателей раввинистического иудаизма. В другом месте того же трактата (4.12)еще раз советуется : "Будь смирен духом перед всеми людьми (heve shfal ruakh mifnei kol ha adam). Таким образом им вовсе не был чужд вывод Иисуса о том, что возвышающий себя унижен будет, а принижающий себя возвысится.

20. В чем же в таком случае заключалось коренное различие между ранним христианством и раввинистическим иудаизмом в подходе к этой проблеме своих и чужих? Чтобы ответить на этот вопрос нам нужно будет поближе присмотреться к фигуре мытаря.

Глава 38.

1. В прошлой главе мы начали разбор динамики идентичности внутри раннего христианства и раввинистического иудаизма.Эти религиозные движения также, как и подробно рассмотренный нами в предшествующих главах римский стоицизм, должны были дать ответ на человеческие запросы и нужды, сформированные реальностями третьего экзистенциального кризиса средиземноморских обществ (ок. 130 г. до хр.э./ ок. 140 г. хр. э.): распад социальной солидарности между элитами и массами в связи с развитием рынка (обеспечивавшего возможность с помощью денежного обращения перевести социальный капитал в экономическую/финансовую форму хрематономики CFH, сделав его таким образом независимым от социальных связей с массами)и государства (обеспечивавшего возможность перевести тот же социальный капитал в политическую форму архономики FDH с помощью вертикального военно чиновничьего аппарата независимого и отчужденного от масс населения), изоляция индивида в рыночном обществе благодаря распаду социальных связей внутри малых групп и их подмене связями экономическими, отчуждение масс, постепенно терявших контроль над собственной жизнью, все больше зависевших от подачек государства и богачей и превращавшихся в беспомощный обьект государственного подавления, упадок традиционных культурных и общинных ценностей в условиях культурного многообразия и социального обособления индивида от группы, вертикальная консолидация социального капитала и связанное с ней нарастающее разделение общества на "своих" и "чужих".

2. Внутри еврейского общества римской провинции Иудея мытарь, т.е. сборщик налогов (евр. gabbai, греч.telones)был квинтеэссенцией социального отчуждения, наиболее выразительным представителем "чужих", т.е. аппарата римского оккупационного государства. Для радикального антиримски настроенного крыла еврейского общества,считавшего римское господство незаконным, противоречащим идеалу религиозной  теократии и потому поддерживавшего и сочувствовавшего ревнителям/зилотам, и повстанцам/террористам сикариям (буквально "кинжальщикам"от лат. sica т.е. короткий кинжал, сикарии вели долгосрочную партизанскую войну против римлян, т.е. были своего рода эквивалентом афганского Талибана), мытари, собиравшие налоги в пользу римских властей или их местных ставленников из династии Ирода, свергнувшего прежнюю династию Хасмонеев,вассала Цезаря и Августа,были предателями коллаборационистами, убийство которых могло считаться богоугодным делом.

3. Большая часть населения, включая и местные религиозные элиты саддукеев (представителей идеологии священников, храмового жречества)и фарисеев, многочисленных групп отдельных учителей Торы и их учеников,пользовавшихся авторитетом среди более религиозно ориентированной части населения, должны были так или иначе идти на компромисс с римской властью. Однако для них "мытарь" так же был отрицательным героем, но не по политическим,а по социальным обстоятельствам.

4. Сборщик налогов получал свою долю сверх того, что полагалось государству и эта доля не была жестко определена, что открывало простор для злоупотреблений и поборов, а порой и насилия, вплоть до пыток тех, кто не мог или не желал платить то, что с него требовали сборщики. Мытарь располагал навыками и возможностями выколачивать плату с должников и поэтому мог выступать также в роли кредитора от себя лично или в качестве агента богатых откупщиков. Поэтому люди богобоязненные считали мытарей ворами и разбойниками, их средства, нажитыми неправедно, и религиозное законодательство запрещало принимать от них пожертвования и милостыню.Деньги мытаря считались ворованными, клятва недействительной, он не мог свидетельствовать в раввинском суде.

5. Появление такого человека в Храме могло привлечь внимание, так как среди молящихся вполне возможно были люди, знавшие мытаря в лицо. Его положение как обьекта социального остракизма со стороны общества было действительно тяжелым и унизительным. Именно поэтому в притче Иисуса мытарь от унижения не смеет поднять глаза к небу и бьет себя в грудь, говоря: "Боже милостив буди мне грешному".

6. В терминах матрицы идентичности мытарь находится в контекстном поле мира/рынка D, его отношение к Богу, как субьекту власти (контекстное поле F, середине верхней сигнификативной горизонтали АВ), отображается диспозитивной, распорядительной линией FD. Молящийся мытарь действительно  отдает себя на волю Божию, то есть безропотно предоставляет Богу возможность распоряжаться его судьбой, понимая, что у него, в отличие от фарисея, нет никаких оправданий и нечего сказать в свою защиту.

7. Мытарь чувствует себя нищим и просит у Бога (контекстное поле субьекта власти F) не суда, а милости. И согласно обьяснению Иисуса он уходит оправданным в большей степени, чем фарисей. Но оправдание предполагает своего рода суд.С какой же точки зрения и в силу чего мытарь получил оправдание? Посмотрим на матрицу идентичности. Между F и D не только распорядительная линия FD, но и контекстное поле А универсальных норм, принципов и истин, оно расположено на стыке восходящей номотетической вертикали DA и левой, а от наблюдателя правой половиной FA верхней горизонтальной, сигнификативной линии ВА.

8. Поскольку мытарь для своего оправдания не может рассчитывать ни на какую актуальность, ни на какие собственные достижения/дела (контекстное поле конкретных жизненных форм В) как это делает фарисей, ему остается рассчитывать не на то, что его выделяет, а на то, что у него общее с другими людьми, а именно потенциальное, контекстное поле общих принципов А, то есть пространство возможностей. Покаяние мытаря коренным образом меняет его отношение к этому пространству возможностей. Но каким образом, в каком смысле? На этот вопрос мы постараемся ответить в следующей главе, где мы продолжим анализ притчи о мытаре и фарисее.

Глава 39.

1. В этой главе мы продолжаем разбор небольшого, но критически важного текста из Евангелия от Луки,а именно притчи о мытаре и фарисее. Этот текст позволяет понять как в рамках раннего христианства происходило фундаментальное переосмысление отношений между "своими" и "чужими", т.е. социальных и этнокультурных противоречий, которые, как мы видели особенно обострились в результате вертикальной консолидации социального капитала (о ней см. гл. 38 и предшествующие главы) характерной для имперского мира/рынка.

2. Для удобства читателей я еще раз привожу ниже текст этой притчи из 18й главы Евангелия от Луки.

9 Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу:  10 два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.  11 Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь:  12 пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.  13 Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!  14 Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

3. Я закончил прошлую главу указанием на то, что покаяние мытаря (контестное поле мира/рынка D)коренным образом изменило его отношение к пространству  возможностей, к человеческому потенциалу, который измеряется не отдельными конкретными достижениями, а усвоением общих норм и принципов (контекстное поле норм и принципов А)человеческого действия. Это изменение отмечает в своем обьяснении Иисус, говоря о том, что "всякий, возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится". Слово "всякий" в этом замечании указывает на некую общую закономерность то есть на контекстное поле общих принципов А.

4. Но причем же тут оправдание? Почему Иисус считает что Бог тем самым оправдал мытаря? Представим себе что человек хочет сделать заказ на шитье костюма двум портным и просит их принести образцы своей работы. Один приносит костюм хорошо сшитый и из хорошей материи, но и в пиджаке и в брюках отсутствует одна половина (рукав, брючина). Когда заказчик с удивлением замечает, что костюм сделан хорошо, но половина отсутствует, портной в ответ благодарит за комплимент и указывает на то, что имеющаяся половина сделана очень хорошо, лучше некуда. Другой портной приносит отвратительно сшитый целый костюм и когда потенциальный заказчик замечает, что костюм ужасен,сокрушается, горюет и обещает сделать лучше в следующий раз. Представим себе далее, что заказчику надо выбирать между двумя портными. Кто же из них получит просьбу принести следующий образец? Очевидно тот, кто понимал, что то, что он сделал неудовлетворительно и соглашался постараться сделать лучше.

5. У данного фарисея (а речь идет именно о данном фарисее, а не о фарисействе вообще, как религиозном движении)отсутствовала горизонтальная половина духовной жизни. Его отношение к другим людям никак не согласовывалось с заповедью любить ближнего как самого себя, которая является центральной не только для христианства, но и для раввинистического иудаизма (по авторитетному суждению самого выдающегося раввина 2 в. хр.э. рабби Акивы). Он осуждал других людей и считал себя выше их, не только забыв о любви, но и о раввинском принципе правильного суждения, который гласил, что нельзя судить других, не поставив себя на их место, не попав в их положение. Здесь мы на практике видим последствия характерной для ранней Империи вертикальной консолидации социального капитала, которая до большой степени блокировала горизонталь социальной солидарности.

6. Речь идет по сути дела о двух основных аспектах динамики внутренней жизни, которые соотносятся друг с другом, как вдох и выдох в дыхании. Первый из них можно обозначить как принцип конструкции (расширения), а второй как принцип контракции (умаления, сжатия).

7. Фарисей в своем подходе к внутренней жизни, как правильному выполнению отдельных элементов/заповедей опирается главным образом на принцип конструкции, предполагая при этом, что простое составление отдельных элементов друг с другом, уже означает их эффективное единство по принципу "заповедь тянет за собой заповедь". Удовлетворение полученное им от правильного исполнения нескольких хорошо обозначенных заповедей (таких как пост и десятина) как конкретных жизненных форм (контекстное поле жизненных форм В)связано с тем, что выполняя их он чувствует себя своим (расположенное в середине той же правой, а от наблюдателя левой идиографической вертикали СВ матрицы идентичности контекстное поле "своих" инсайдеров G)для других "правильно" верующих и для самого Бога.

8. Левая, номотетическая вертикаль DA(мир/общие принципы)интересна ему только потому, что она отождествляется с чуждым миром насильственной средиземноморской языческой империи Рима (Эдома, потомка Исава, по раввинской классификации )и безбожной рыночной коммерции. В раввинской литературе ранней римской эпохи можно встретить немало осуждений рынка и рыночной ментальности. Иудея в этот период оставалась в основном крестьянской страной и жизнь в греко римских полисах, где сосредотачивалось и грекоговорящее эллинизированное еврейство иудейской диаспоры, не без основания считалась полной соблазнов и искушений.

9. Сравнивая себя с этим безбожным, неправедным миром "чужих" (расположенное в середине номотетической вертикали DA контекстное поле "чужих" Е) представленных молящимся в храме мытарем, фарисей увеличивает свое удовлетворение и его чувство благодарности Богу возрастает. О верхнем конце номотетической вертикали, то есть о пространстве возможностей, или, иначе говоря, контекстном поле общих принципов и норм А фарисей не задумывается. Конечно ему известно что Бог каким то образом управляет этим миром "чужих", но все это не имеет отношения к собственному, личностному проекту данного фарисея. Соответственно пространство возможностей и связанный с ним потенциал внутреннего роста остается для него закрытым. На свой лад этот фарисей не менее самодостаточен чем стоический философ и также как он, фарисей гордится своей самодостаточностью.

10. Иисус в Евангелиях постоянно движется между этим узким, замкнутым на себя кругом солидных, "своих", довольных собой богобоязненных людей (контекстные поля G и В)и суетным, непостоянным, спонтанным, лежащим во зле миром "чужих" мытарей, блудниц, римских солдат, нищих и неправедных богачей (контекстные поля Е и D). В этом перемещении участвуют и его ученики, большинство которых простые галилейские крестьяне рыбаки, но среди которых есть также и бывший мытарь. Таким образом основной парадигмой идентичности для самого Иисуса является парадигма странничества трансферономика ВЕD.

11. На вопрос о том, где живет, он отвечает, что не имеет дома, ему негде приклонить голову. Но с точки зрения внутренней динамики идентичности трансферономика ВЕD фактически размещается между двумя героями его притчи: данным фарисеем, дом которого построен на песке, без серьезного фундамента (если использовать метафору из другой притчи Иисуса)и данным мытарем, дом которого состоит из одного фундамента и не имеет ни стен, ни крыши. Под домом здесь надо иметь в виду внутреннюю структуру экзистенциальных выборов, которая определяет личностную динамику идентичности.

12. Мытарь, сосредоточившись на контракции, на умалении собственного я, и начиная просить у Бога помощи и принимать ответственность за собственное поведение, открывает для себя пространство возможностей (контекстное поле А). Эти возможности,которых у него никто не может отнять ввиду их идеального, а не материального характера, дают ему шанс изменить свою жизнь. Эта возможность и сформированная на ее основе внутренняя задача позволяют ему хотя бы понемногу начать избавляться от кошмарного плена данностей мира/рынка и постепенно увеличивать степень внутренней, то есть подлинной, а не внешней, мнимой свободы.

Глава 40.

1. В прошлой главе мы сформулировали несколько новых понятий, которые позволяют нам лучше разобраться в том, что нового внесло раннее христианство в вопрос об отношениях "своих" и "чужих", который, как я уже указывал был одним из центральных вопросов третьего экзистенциального кризиса древних средиземноморских обществ. В этой главе мы продолжим наш анализ этой проблемы.

2. Как я уже упоминал основной парадигмой идентичности для Иисуса была парадигма странничества трансферономика BED. Постоянно общаясь с "чужими" (контекстное поле Е в середине номотетической вертикали DA)внутри самого еврейского общества, особенно с мытарями, связанными  с контекстным полем мира/рынка D Иисус рассчитывал путем своей проповеди дать этим людям возможность вернуться к целостной духовной жизни (контекстное поле конкретных жизненных форм B).Для этого необходимо было покаяние, которое в данном случае принимало форму контракции, самоумаления и самоотчуждения.

3. Внутреннее самоотчуждение и ориентация на пространство возможностей (контекстное поле универсальных принципов А) позволяло кающимся мытарям перейти вверх по номотетичской вертикали DA из контекстного поля мира/рынка D в контекстное поле "чужих" Е и там получить милость, дар духовного исцеления, связанный с контекстным полем совершенных внутренних и внешних жизненных форм (В). Таким образом трансферономика оказывалась для них путем к духовному исцелению. Но внутренним механизмом который приводил в движение трансферономный треугольник была вера. И не случайно в Евангелии от Луки притче о мытаре и фарисее предшествует вопрос Иисуса о наличии веры на земле.

4. Вера была одной  из важнейших категорий и для выросшего из фарисейского движения раввинистического иудаизма, где многие ссылались на цитату из пророка Хаббакука (Аввакума) о том, что "праведник верою жив будет", как квинтэссенцию Торы. Именно этот принцип впоследствии апостол Павел (в прошлом фарисей и ученик Гамалиила) впоследствии положил во главу угла своей интерпретации христианства.

5. Но в Евангелиях вера систематически связывается не с праведниками, а с грешниками, отчужденными, маргинализованными, презираемыми "чужими" внутри еврейского народа и вне его. Вот один из наиболее существенных текстов, иллюстрирующих  эту ситуацию: исцеление дочери хананеянки в 15й главе Евангелия от Матфея.

 21 И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские.  22 И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.  23 Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами.  24 Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.  25 А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне.  26 Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.  27 Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.  28 Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь ее в тот час.

6. Женщина, которая просит Иисуса о помощи, в этом случае "чужая" (контекстное поле "чужих" Е)не еврейка, а хананеянка или (согласно Евангелию от Марка) сиро-финикиянка. Она вначале получает отказ на том основании, что миссия Иисуса ограничена еврейскими грешниками: "Я послан только к погибшим овцам Дома Израилева". Но когда она продолжает упрашивать Иисус в ответ говорит ей слова, которые очевидно были рассчитаны на то, чтобы вызвать у нее возмущение и заставить ее отойти: "...нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам".

7. Эти слова указывают на напряженные, а нередко откровенно враждебные отношения между еврейским и нееврейским населением, что вовсе не было редкостью в римской Палестине 1 в. хр.э.Социальные и религиозные конфликты внутри самого еврейского общества этого периода порой также сопровождались оскорблениями и насилием. Достаточно вспомнить совет Иисуса не давать святыни псам и не метать бисера перед свиньями, где имелась в виду невосприимчивая еврейская аудитория.

8. Оскорбительные слова Иисуса опускали женщину из положения "чужих" (контекстное поле Е в середине левой, а от наблюдателя правой номотетической вертикали АD) в роль досадной помехи, злобного препятствия ("псы")то есть в контекстное поле мира/рынка D. Это опускание происходило внутри той же трансферономной парадигмы идентичности BED,которую Иисус использовал чтобы поднять кающихся мытарей из D в Е.

9. Однако далее происходит нечто неожиданное: вместо того, чтобы возмутиться и уйти женщина принимает предложенный Иисусом вызов в виде ничем не заслуженного положения в нижней точке D трансферономной парадигмы ВЕD. Ее отчаяние и любовь к дочери настолько велики, что она готова согласиться на применение к себе этой унизительной метафоры и работать с ней лишь бы получить нужную дочери помощь. Ее ответ можно рассматривать как пример конструкции внутри контракции (умаления).

10. И эта готовность продолжать верить и надеяться несмотря ни на что в свою очередь открывает пространство возможностей (контекстное поле общих норм и принципов А) и активизирует сформулированное Иисусом в притче о мытаре и фарисее общее правило: "Всякий возвышающий себя унижен будет, а унижающий себя возвысится".

11. Вера женщины и ее умаление больше чем у мытарей, которые попали в контекстное поле D благодаря своему собственному дурному поведению, она же готова была добровольно принять на себя это незаслуженное ей унижение. В матрице идентичности это различие отображается тем, что угол АDB (отражающий положение хана неярки и ее веру) больше угла ADF (отражающего положение мытаря и его веру). Соответственно искомый катарсис/разрешение этой экзистенциальной ситуации оказывается более драматическим.

12. Самопожертвование женщины вызывает изумление Иисуса, который в ответ удовлетворяет ее просьбу: "О женщина, велика вера твоя! Да будет тебе по желанию твоему.И исцелилась дочь ее в тот час." Интересно, что эта транформация/исцеление происходит внутри энергономной DAB и трансферономной EDB парадигм идентичности : восстановление здоровья дочери обозначается подъемом из мира больных несовершенных данностей D в контекстное поле совершенных, целостных жизненных форм В, что соответствует шестому интеграционному шагу основного алгоритма идентичности.