В лунном свете...

…Эдвина впервые чувствовала себя неуютно - на пустынной улице, когда в попутчиках были только эти белоснежные дрожащие ниточки света... Надо ускорить шаг - дома ждет ее маленькое сокровище - Вэл, что совсем один (ее муж и его папа - Макс - задерживается на неотложной работе, Боб почему-то оказался у себя дома с похмельем после рэп-концерта, Пэй смотрела шоу для детей вместе со своей приемной дочкой Барбарой). Как некстати, говорила интуиция бурундушки, что от спешки путалась в складках любимого пышного розового платья. Как назло, как знак, что вот-вот что-то произойдет, что-то жуткое - нашептывал ее рассудок, пока она старалась не выронить от усталости крупное и тяжелое шоколадное яйцо в золотистой обертке.
Тревожную тишину подчеркивало противное эхо ссорившихся котов на ближайшей крыше и крадущаяся, словно преследовавшая ее, тень. "Ах, ну почему эта кондитерская открывается так поздно?" - с досадой думала Эдвина, прибавляя шаг изо всех сил (она долго добиралась до магазина сладостей, где заказала шоколадное яйцо с игрушкой внутри для сына, который скоро должен пойти в ясли)...
И вдруг… как по команде, жуткая, но все же тишина, взорвалась смехом, который и в кошмаре не приснится. Бедная бурундушка вздрогнула и побежала. Смех усилился и чей-то, обещающий неприятности, мягко говоря, силуэт, стал приближаться к ней под занавесом темноты двух проходов.
- Эй, не шутите! Кто бы Вы ни были - покажитесь! - робко пискнула мама Вэла, поскользнувшись и, упав, попятившись, прижимая самоотверженно подарок для своего малыша (не из-за потраченных средств - из-за любви к своему крохе). Эдвина чувствовала себя героиней дешевого детектива или любительского фильма ужасов, но глупые банальные фразы от страха сами приходили на язык.
- Я закричу! - слабо погрозила девушка-бурундушка в пустоту, пытаясь с ужасом уследить за тенью, мелькавшей то там, то сям.
Смех сделался еще кошмарнее - и преследователь выскочил. Это был бурундучок с кривыми зубками, с мордочкой, наспех вымазанной белилами так, что издали можно было принять его за призрака, но не простого - а призрака клоуна (безумно сверкавшие глаза незнакомца были жирно подведены тушью, рот густо накрашен красной помадой). На его макушке красовался ярко-зеленый чубчик, на упитанной фигуре расходился кричащий фиолетовый пиджак с хилым галстуком-бабочкой и безвкусные полосатые колготы.
- Ги-ги-ги! Вот ты и попалась, красотка! - дико выпалил он, жадно протянув к Эдвине руки в, безобразной расцветки, длинных перчатках. По развеселому голоску она с ужасом узнала... Дейла, друга ее мужа.
- Ах! Что тебе вздумалось набрасываться на меня в этом клоунском наряде? - осторожно осведомилась побледневшая бурундушка, чем на миг сконфузила незадачливого новоиспеченного бандита, скорчившего потешную рожицу.
Но он быстро опомнился и как можно зловеще продолжил свою речь:
- Не пытайся ускользнуть! Я так долго ждал этого момента... Ты должна была быть моей, а не этих ходячих наушников с макаронами! - он, недолго думая, схватил ее в объятия; казалось, что-то совсем лишило рассудка некогда дурашливого, но в целом милого и даже робкого брата ее друга Чипа.
"Не смей оскорблять Макса!" - хотела она было воскликнуть, подкрепив слова пощечиной, но тут вспомнила, что красноносый приятель ее любимого мог так увлечься шуткой, что совсем вживается в роль и забывает себя. "Ах, хоть бы это была шутка, просто шутка!" - мысленно умоляла она его, все больше склонявшегося над ней.
 - Дейл, перестань, это несмешная шутка! Очнись! - предприняла еще одну попытку вырваться из его цепких рук бурундушка.
- Я - Джокер, но я не шучу на этот раз! Ты слишком долго дразнила меня! - оскалился он еще больше в улыбке. Его носик почти касался ее. "Ай!" - несчастная юная красавица даже боялась подумать, что он сейчас сделает. Может, это ограбление? Пусть лучше это!
- На, бери, это настоящее золото! - соврала она, снимая обертку с шоколадного яйца, уже думая только об одном - как б отделаться от этого красноносого маньяка.
- На помощь! - пискнула перепуганная бурундушка, не в силах вырваться и даже ударить его (Дейл одним махом поднял ее, миниатюрную и хрупкую, и заключил в мертвую хватку объятий). И вновь только эхо орущих котов сопровождало эту страшную минуту.
«Как меня только угораздило обратиться именно в такую далекую кондитерскую, что открывается так поздно!» – плакала в мыслях она, ощущая его совсем близкое дыхание и по-прежнему сиявшую луну. Но она училась быть такой же находчивой и храброй, как ее возлюбленный – она снова вспомнила, что Дейл способен с ума сойти от шоколада.
«Может, это его привлекло так яйцо? Ах, Вэл, сыночек, прости, лучше я куплю тебе другой подарок, чем он меня придушит!» - сообразила она и поспешно сунула «Джокеру» сладость.
 - На, забирай, съешь его полностью! Только… Пусти меня!..
- Моя шоколадочка! - выдохнул счастливо тот, но вместо того, чтобы наброситься на предложенный объект, он с размаху принялся осыпать ее поцелуями. В губы, в шею, в плечи, в грудку… так, что она не успевала опомниться.
 «Ах, хоть бы умереть на месте!» - замерла, в отчаянии слабея, готовая потерять сознание, бурундушка, не зная куда деться…
…- Бзююююуй!!! – вдруг раздалось в той роковой тиши – и на счастливого красноносого бандита, все увлеченного поцелуями, с размаху налетел… Кто-то крошечный, но очень воинственный, с красными крылышками в черную точечку, одетый в миниатюрную маску Бэтмена.
- Взююююсь!!! - раздалось с другой стороны, несколько изумленно, и кроха-Вжик, в манюньке-маске и костюме Робина, верного соратника Бэтмена, тоже пикировал в Дейла, хотя чуть нехотя.
- Ай! Ну хорош! – после нескольких атак мушки и букашки отпрянул настырный герой-любовник от своей жертвы, нехотя выронив ее, чтобы защитить руками самое святое - нос.
- Дейл! - громогласно раздался на горизонте еще один голос - это спешил комиссар Тобиас, неся в руках изумленно притихшего Вэла (судя по еще не высохшим слезинкам до этого малыш плакал).
- Иди к маме, кроха! - как можно мягче быстро передал Тобиас ребенка, обрадовавшейся и все же еще больше испугавшейся поворотом событий, девушке-бурундушке, и, судорожно тряся за грудки пойманного, вмиг потерявшего пыл и собиравшегося удрать, "донжуана", стал сотрясать пустынный переулок ором:
- Ах, ты сатир безбородый! Макс тебе морду набьет, если узнает! Я сам настучу на тебя! Но…сначала, позволь, я тоже получу наслаждение и оторву башку первым! - он занес свой кулак, всегда готовый к новым боям и синякам.
- Как ты меня назвал? Сатир? Это... Это кто? А? - тихо спросил смешно опешивший "Джокер".
Буся и зеленый кроха сурово тотчас взяли его под руки, точно наручники на крылышках.
- «А?» А?! А! - Вместо того, чтобы целовать против воли беззащитных девушек своих друзей!.. – Лучше бы энциклопедию почитал!.. Ну ничего - в моем участке буду проверять у тебя регулярное чтение справочника по мифологии лично!..  – с нотациями отвесил ему подзатыльник со вкусом палача и отшвырнул от себя крошечный Комиссар. - Прости, Эдвина... Он не успел сделать ничего ужасного? - с беспокойством спросил он, поглядев на ее измятое и немного приопущенное, и так открытое, платье.
- Ах!.. - только и смогла сказать та от волнения, прикрываясь и дрожа телом, прижав к себе малыша.
- Ну ты у меня посидишь! - с оскалом рявкнул Тобиас, тряся кулаком, Дейлу, и тут... все пятеро оглянулись.
"У-мяяяууу!" - с истошной забавной сиреной примчался роскошный автомобиль Толстопуза. Из него вышел он и его сводный брат Фелт.
- Мы помчались за сбежавшими Бусей и Вжиком… - поздоровавшись, начал первый кот.
- …Снимали новую серию "Бэтмен-букашка - гроза мухобоек", а они пропали... - продолжил второй. - Как раз, когда должен был в сюжете появится Джокер...
- Вот он ваш Джокер, посягает на честь жены друга! - бесстрастно отчеканил щенок, надевая наручники на Дейла. Тот испугался не на шутку.
- Да я просто заигрался!.. - пытался выпалить он.
- Он должен был, по сценарию кого-то целовать, да еще против воли? - сурово зыркнул в его сторону кроха-полицейский, чью бдительность невозможно было усыпить.
- Нет, я сценарист этого сериала! - опешил Фелт. - Он должен был в этой серии просто станцевать в лунном свете, мы выпустили его на минутку, проникнуться атмосферой... А вон как вышло...
- Я... правда сам не знаю что нашло на меня! То ли свет луны, то ли роль... - стал всхлипывать красноносый "казанова", совсем пригорюнившийся, - То ли... То ли то, что... Я вправду люблю тебя, Эдвина... И как жаль, что ты никогда не будешь моей!.. - он тяжко вздохнул.
Повисла немая пауза, даже коты перестали выяснять отношения истошным эхо.
- Да, я любил тебя… – после горячо продолжил дрожащим голосом Дейл, - …с первой секунды нашего знакомства! А сейчас ты была особенно красива, в этом лунном свете! Мне просто снесло крышу! Прости, если сможешь!.. Комиссар, забирайте меня в свой обезьянник хоть навсегда – я не смогу себе этого простить, хоть и буду в то же время вспоминать этот миг, как самый лучший в моей жизни... буду вспоминать тебя, Эдвина, моя мечта… Но… я недостоин тебя, пусть Макс меня побьет, и хорошенько… Прости! Будь с ним счастлива! Прощай, если что… Я люблю тебя!
Он заплакал, закрывая лицо руками. Даже брутальный Тобиас расчувствовался и, отпустив, тихонько погладил его, бурундушка ахнула, вспомнив все мгновения, когда Чип и Дейл были у нее в гостях - какие подарки приносил красноносый бурундучок ей, как старательно готовил для нее пироженки, получал занозы, чтобы вырезать из дерева ее портрет, какими глазами на нее всегда смотрел, как краснел и улыбался.
Ей вдруг стало жаль его. И она ужаснулась, что он может всю жизнь теперь быть в заточении у их маленького гавкающего полицая за свою отчаянную неразделенную любовь к ней, из-за которой пусть и случилась эта немного жуткая сценка в их жизни. Да и он ее не бил, не грабил, не истязал - просто целовал… да, с жаром, да, как свою запретную страсть, но… так, как никогда не поцелует ее даже любимый. «Ах!..» - снова подумала она и метнулась к щенку.
- Комиссар, он не виноват, это все из-за меня! Будем считать это недоразумением! - сказала она и угостила всех шоколадным злосчастным яйцом, чтобы как-то сгладить ситуацию.
- Ничего себе недора... - хотел было сказать сводный брат Фелта, присвистнув, но... Тут… На горизонте показался спешащий Боб и Пэй с Барбарой на руках.
- Ах, Эдвина, дорогая, что случилось? Кому тут врезать за тебя? - спросила подруга, подозрительно-верно глядя на Дейла.
- Ничего, просто… Он станцевал со мною в лунном свете! - процитировала сюжетный ход из сериала и тихонько поцеловала в щечку просиявшего от этого "Джокера".
- Я тебя прощаю, и… ты прости меня за то, что… так все выходит!.. - прошептала она ему, и уже громко прибавила:
- Сыграй там на «отлично», буду ждать по телевизору твоего Джокера и Бэтмена-букашку с ее другом!
С этими словами, она пошла домой, глядя, как, недовольный отсутствием драки, но довольный разрешившимся конфликтом, Тобиас крутит педали велосипеда к себе в участок; как оживленно болтали сопровождавшие ее Боб и Пэй о чем-то своем, как играли малыши на их руках, как Вжик и Буся, залетев в машину к Толстопузу и Фелту, помчались на съемки сериала, как за ними вяло поплелся Дейл, глядя ей вслед и... как украдкой сияла слезинка "Джокера" на прощание… В лунном свете...