Мышли. 84. Моя береза

Я уже о ней писал, но она приходит на память снова и снова. Это обычная береза, каких на Руси миллиарды. Но для меня она одна.

Мы встретились с нею 20 мая 1949 года во время прогулки в далекую рощу за деревней Лапино в последний день школьных занятий в первом классе. Для первоклашки, да еще на жаре путь не близкий. Но мы дошли. Чем занимались все, вспомнить никогда не пытался, а сейчас уже и не под силу. Помню только, что я откололся от всех и пошел к ней, стоявшей одиноко в сотне метров. Отлично помню, где были стороны света, откуда светило солнце, запах березовой листы, тихий шелест листьев, высокую молодую траву...

Я лег навзничь с южной стороны, хотя какая разница – облаков на небе не было. Надо мной качались ее тонкие пряди, а за их подзором на полнеба висела глубина небес. Вот, собственно, и ВСЁ! Но это было мое богатство, которое так никому и не удалось отнять, хотя желающие (отнять и выбросить) были...

Как бывший лесной работник теперь-то я точно знаю, что ей было двадцать два года – кровь с молоком. А мне – неполных восемь... Мы смотрели друг на друга и пребывали в благодати, пока не подошли мои товарищи. Но они наш молчаливый разговор не слышали, да и не могли слышать. Через много лет мне захочется посмотреть хоть одним глазком на ту Ассоль, которая была бы способна его услышать, и всю жизнь мне чудилось, что я ее встретил-таки, но... не зная, что это Она, прошел мимо...

А моя будущая Ассоль жила в это время в краю, где березы не росли, а возле школы стояла высокая белая акация, с которой влюбенные в мою будущую жену мальчишки первые сорванные цветы бросали с высоты ей... Давно это было, в 1949 году...

В последнем нашем пристанище в западной Гасконии, где мы поселились в 2003 году, встретить березу оказалось столь же трудно, как и в Ставрополье. Но, поколесив по округе, мы все-таки их нашли, и десять трехлеток я возле дома посадил. Одну так, чтобы видеть ее в полной красоте с рабочего места за компьютером. Вдобавок под ней я развел плантацию подберезовиков, так что это место стало  одним из сотни моих уголков настоящей русской природы.

Хотел уже подвести черту, но вчера в Фейсбуке прочитал статью «Вы предали учителей, люди!». А перед этим – еще более жуткую, как русские фашисты, простите, патриоты в Донбассе после изощренных пыток и истязаний расстреляли школьника за то, что он любит свою Украину. Его фото стоит у меня перед глазами. Даже немецкие фашисты не расстреливали детей только за любовь к России. В России творится что-то запредельное...

...Да, и вот сижу я на западном краю Европы, гляжу из окна на мою березу и вспоминаю ТУ, под Ясной Поляной. И почему-то всплывают стихи Галича: «Она стоит, печальница всех сущих на Земле, стоит, висит, качается в автобусной петле...». Реквием. Давно уже нет ни той березы, ни моей Первой учительницы, да и одноклассников, поди, тоже уже нет. И Галича нет... А я так их всех любил...

Через пять лет моей березе исполниится 22 года. По такому случаю я нарушу свое полное неприятие алкоголя, налью стопочку водки и чокнусь с березой, а она поделится со мной березовым соком, для чего я тонкую ветку с отрезанной макушкой вставлю в подвешенную бутылку. С меня хватит и стакана сока. Мне ж только для любви.

И вот опять: за что ни возьмись, прошлое тут как тут. Вспомнил, вот, одноклассника Валерку Зеленого (царство ему Небесное!), с которым собирали березовый сок. А заодно и песни «Березовый сок» и «Русское поле», с загадочной русской душой, которой лучше всех овладели почему-то... евреи.

Ладно, берёзонька, прощаюсь. Вот и Вася Шукшин тебе привет передает. До подберезовиков!..