Черный

Неприятное ощущение в груди усиливается с каждым днем. Тяжелее и тяжелее становится на душе и как бы тебе не хотелось встать, скинуть с себя все то, что тянет камнем вниз, ты не можешь. А может недостаточно хорошо пытаешься? Скорее всего плохо пытаешься. Ты все чаще обращаешь внимание на стены в этой комнате, которую сам же покрасил в черный цвет веков так десять назад. И все эти десять столетий ты сидишь тут и пытаешься избавиться от этой тяжести.

А как хорошо было раньше! В комнате пахло лавандой и было слышно пение птиц, что залетали в окно. Постоянно открытое окно. И что ты имеешь сейчас? Взял старые доски и ржавые гвозди, пара ударов молотком и единственный источник света уничтожен, закрыт как и твое сердце. В этот же год ты и изменил цвет комнаты на черный. Взял ведерко с мазутом и расплескал по стенам, на которых раньше виднелись твои многочисленные рисунки.

Как легко человека можно уничтожить. Заставить прятать то, что ему так нравилось. Заставить прятать свои чувства и прятаться самому. Просто слова сказанные в порыве гнева, а человека уже не спасти. Ты забился в эту комнату и не выходишь, не впускаешь людей, да и кого тут впускать? Ты остался совершенно один.

Из мебели в комнате есть лишь фортепьяно, да стул на котором ты сидишь не вставая. Фортепьяно давно расстроено и музыка не звучит в этом помещение очень долгое время. Единственное, что здесь можно услышать- это тишина. Звенящая, оглушающая. Ты променял все звуки мира на нее. Все, лишь бы слова снова не ранили.

И как тут избавиться от ощущения тяжести, если жизнь словно белый кит лежит на хрупких плечах одного человека. Как бы ты не пытался скинуть эту ношу, бездна в которой ты существуешь все эти годы, поймала тебя в свои сети и не дает вырваться. Всеми нервными окончаниями ты ощущаешь, что с каждой секундой становится все труднее выбраться из этого мира, который ты сам себе оставил в наследство. Все попытки сбежать разбиваются о деревянный пол в этой комнате, из которой нет выхода. Дверь слилась со стенами. Ты бы сбежал через окно, но оно слишком хорошо заколочено.