Заложники застоя

            


                Гербы и флаги – магия державы.
                Не потеряйте, сударь, головы!
                Вас одолеют, если вы не правы,
                Вас уничтожат, если вы правы…
 Во все века от Вещего Олега
 Куда бы прогресс страну не загонял,
 Приказ был для боярина потехой;
 Холоп ему склонялся, но смекал.



   
               Известия 11 декабря 1981
        Указ Президиума Верховного Совета ССР 
    Наградить выдающегося сына  советского народа генерального  секретаря Леонид Ильича Брежнева  четвертым орденом «Героя Социалистического труда».
                Председатель Президиума
                Секретарь


 Глава  1  Новая квартира

      Отдельная квартира в новом доме казалась Вадику Давыдову настоящим  раем после долгой жизни в   спортивных лагерях. Даже совмещенный туалет не вызвал  него разочарования.  Пусть это не сказка на сорока неполных метрах - зато  настоящая берлога холостяка. Зови кого хочешь, на вечер и даже на ночь, приглашай  кого угодно, без опасения  конфликта с родителями. Насмешки соседей, претензии бывших подруг родителям – это уже не смущало. Впрочем, подруг  у него было пока немного: в основном его же  знакомые   по гребному клубу «Стрелка»  байдарочницы и академички. Короче – его постоянно окружали  классические «девушки с веслом». Спортсменки были  высокого роста с маленькой грудью, с крепкой спиной, и  тяжелыми ногами. Они весело смеялись и быстро надоедали ему.

       В спорт привел его отец. Увидев случайно, что тринадцатилетний сын пугается пустых и темных подворотен, избегает быть один в пустой квартире, он привел его в бокс. Правда, долго там Вадик не пробыл,  получив несколько раз крепко по носу,  он повесил на  гвоздь коричневые перчатки и перешел в беговые коньки. Далее недолго - плавание,  оттуда он пересел в академическую лодку, да там и остался.  Тяжесть весла, плеск воды  и речная прохлада очаровали его, и он провел в гребле  целых семь лет. Там же он и защитил с помощью федерации, какой - то технологический  заочный диплом и получил от федерации квартиру. Это было здорово. Вначале он  жил на на спортивных сборах в комнатах по двадцать человек. Потом по четыре и наконец под самый  конец  по два.

      Пока Вадим  разъезжал по сборам, квартира его  не интересовала. В прошлом году врачи у него услышали шумы  в сердце и его вывели из  первого состава клуба. Тогда он и решил  перестроить свою жизнь  и начал ее с квартиры.
     Вид из окна тоже разительно отличался от пейзажа его прежней подмосковной квартиры, где жили родители. Не было никакого образующего завода. Лес аккуратно задергивал полгоризонта полоской свежей зелени, Слева сквозь  деревья просматривались красноватые руины «царицыной дачи», справа  торчали  антенны мощной радиостанции. И дальше к горизонту ничего лишнего - ни домов, ни заводов.

     Прямо перед домом расстилался  огромный сад: из густых кустов сирени торчали кроны старых яблонь. Видно бывшие дачи. Они   были ограничены с фасада линией железной дороги.  Справа сиреневые кусты уходили к каким-то  огородам, перелескам, оврагам. 
     Неудобства для жизни в одиночку были, но можно было пережить: и удаленность  от метро, и неустроенность местного пейзажа с перманентной стройкой и слева и справа, и ржавую авторухлядь возле каждого подъезда и  детский плач, который   регулярно пронизывал бетонные стены  многоквартирного дома.  В доме был огромный продуктовый магазин, чуть  в стороне булочная. Станция «Царицыно» была облеплена различными  закусочными и пивными, но это его мало интересовало.
     Единственно, что пока сильно раздражало – это отсутствие  телефона. Единственная действующая будка автомата  всегда по вечерам окружалась очередью, да и  говорить у всех на виду было неприятно. Слышимость была крайне неважная, и приходилось постоянно повторять слова,  надрываться на сквозняке и на морозе. А позванивал он часто особенно, своим друзьям по клубу. Он скучал.
       Некоторые проблемы доставали Вадима и в самой  квартире. Новый  паркет слегка  хрустел под ногами, стенной шкаф никак толком не закрывался, кухня была с живописными разводами под потолком. Но в целом квартира воспринималась бодро и уютно.

- Своя! Да еще в столице! Обживемся, притремся, - уверенно думал Вадим, потихоньку распихивая по углам первые чемоданы собранного родителями различного барахла: сковородок, кастрюль, тарелок, кружек. Только арабскую кровать он честно купил сам. Она была огромной и скрипящей: набитая  жесткими водорослями, которые пряно пованивали то ли  морем, то ли степью. Еще он поставил в комнате новую польскую палатку, пристегнув ее  к батарее  и плинтусам. Под синим балдахином он ощущал себя прекрасно.

     Первую неделю он таскал вещи на собственном «Жигуле», поглощенный в бытовые заботы вроде  врезания замков, установки светильников, навески полок и занавесок. 
     В один из солнечных день он не выдержал  своего ремонтного графика и  неторопливо обследовал Царицынский парк. Походив по тенистым аллеям,  он оценил благородство ухоженного за многие годы живописного рельефа, приятно контрастирующего с заброшенными руинами. Вид лазающих по стенам альпинистов разного возраста привел его к мысли, что даже такое живописное старье, как это - в нашем социализме сгодится. 
      Все его приводило в поющее состояние: и раскидистые липы, и ручные доверчивые  белки, и  даже мрачный филин в дупле дуба.    Огромный   парк с живописными руинами, холмами  и озерами вызвал определенное чувство удовлетворения –  это была правильная ухоженная природа. Руины не раздражали, а наоборот, вызвали чувство гордости. Это было не чистое поле и не поля орошения, куда выволакивало большинство москвичей. Было на что менять загазованный центр, без сожаления.  Дай нам боже, что царям не гоже…

       Соседи, которые попадались изредка ему в подъезде, были в основном    люди молодые. Видно старики отселяли своих детей сюда, стараясь не покидать  обжитый и привычный центр. С детьми, естественно, переезжали и внуки.
     По утрам он устраивал пробежки по дорожкам парка. Оказалось, что такой настырный спортсмен он был не один.  Бегали трусцой еще два-три пенсионера да еще какие-то школьники.  Утром народ прогуливался в основном с собаками.
     Площадка  на этаже была небольшой - на четыре квартиры. Осмотревшись, он скоро установил, что соседи слева - молодая пара с маленьким ребенком. Вид у них при случайной встрече ему понравился – явно богемные. Они  редко попадались навстречу  и Вадим решил, что они живут пока на даче. На другой стороне площадки жила тоже семейная пара, но другая по стилю –  пролетарии. На первый взгляд,  она скорее всего была уборщицей, а  он наладчиком или слесарем или что-то в этом техническом духе. Появлялся на глаза крайне редко.
     Вадим заметил, что они стараются лишний раз не общаться в подъезде. Здоровались они, скороговоркой  не глядя в глаза, словно стесняясь. Третья квартира на его площадке никаких признаков жизни вообще  не подавала. На ней не было даже номера.

     Однако кроме откровенного плебса в ватниках   в подъезде попадалась и  явная советская интеллигенция в стоптанной обуви, но с энергичными поклонами и улыбками. Они попадались навстречу без определенного графика. Были и служащие,  спешащие на работу  с восьми часов, были и   явные маргиналы.  Подъезд был   средним социологическим, по всем законам советской жизни. Не хватало разве, что  колхозников или  иной лимиты, которая тогда бодро расселялась по окраинам столицы. 
      Были  две   привлекательных дамы, которые  не вписывались не в одну из привычных категорий.  Одна была,  пожалуй,где-то  его ровесницей с распущенными волосами и твердой мужской походкой. Она встречалась редко и в глаза не смотрела. Одевалась крайне небрежно. Другая  дама не вписывалась не в одну из привычных категорий.  Дама была  белокожей, с крупными  чертами лица. Ей было,  на первый взгляд, около  тридцати пяти лет, часто попадалась курящей причем с мундштуком. Она  была  обычно одета в кожаное пальто, от нее  веяло французской косметикой, перешибавший пряный   табачный дым. Слегка насмешливая гримаска, неспешная походка, короткая молодежная стрижка. Глаза стального цвета холодили  в упор,  Вадиму это нравилось. Она жила  ниже  по лестнице  в трехкомнатной квартире и скорее всего была замужем, хотя мужа он ни разу не видел.  Впрочем, это как раз Вадима не очень расстраивало. Слово «женщина» не поворачивалось у него в голову.   Это была настоящая дама из другого мира.
      Однажды  они столкнулись в подъезде: он подошел позже, она терпеливо  ждала его в лифте, поджимая каблуком двери, пока   он управлялся с замком своего почтового ящика.
- Да вы поднимайтесь, я пробегусь пешком,- смущенно   разрешил   Вадим.
- Отчего же  пешком? Ваша квартира высоко.   Нам немного по пути, не так ли? -  наклонив головку, поинтересовалась  она.
- Похоже …- смущенно подтвердил Вадим.
- Вы ведь новый сосед? Из сороковой квартиры? Шестой этаж?-  спросила   она.
- В самую точку,-  кивнул Вадим.

- Просто все остальные  давно заселены,а некоторые уже дважды поменялись. Только ваша квартира пустовала, – объяснила она. - Что так? Обычно в отдельное жилье все торопятся влезть?
- Спорт меня  тормознул, - нашелся Вадим, входя в лифт.- Гонки и сборы. Туда сюда – кочевая житуха.
 Она  улыбнулась,  нажала кнопку и двери  лифта тяжко задвинулись. 
- Похвально, что  нет стремления к  бросать якорь. Спокойствие  - это  распад. Мужчина должен  себя реализовывать на ходу, пока  он в силе.
 - И я так думаю, – согласился Вадим с улыбкой.
 - И нам  приятно, что в доме появился спортсмен,- продолжила она задорно.- У нас все больше трудовые резервы обосновались. От всех перегаром, а не здоровым потом. Может от вас позаимствуют здоровье.
- Я не возражаю, – повторился Вадим. Ему импонировала ее железная логика.
- И я надеюсь, что вы  чемпион? – продолжила она.
-  Был  чемпионом, уже вышел. Но обычно людям  приходит в голову совсем другое   – пояснил Вадим.-  Как будто я инспектор из ОБХСС.

     Она  понимающе усмехнулась – ОБХСС – бич валютных спекулянтов и  расхитителей соцсобственности  в народе  чаще всего ассоциировалась не иначе как с  ВЧК.
   -Это понятно. Как раз типаж в меру:  сильный, несуетливый,  принципиальный… такой...-  откликнулась она, но не завершила мысль.
     «Какой  такой?»  - это   возможность угадать. Комплимент – тонко,  не для него. Он пожал плечами и, на всякий случай, сменил тему.
-  А  тут коллектив сложился дружный?
-  Да ну вас… какой коллектив!  В будни почти все торчат на работе, а в выходные отсыпаются. Так по запаху в основном и вспоминаем, кто проезжал в лифте. Вот сейчас бензином  несет . Значит, до нас в лифте был Игнат с девятого этажа.

-Это  его мотоцикл привязан к ограде?
-Нет, мотоцикл Паши Синицкого с пятого этажа, – объяснила она.-  Занятный парень. От него если и пахнет, то деньгами. Парень с шиком. А у Игната  полуживой «Запорожец» ? А вас как зовут?
 - Меня – Вадим, - Лифт остановился, почему- то  двери раскрылись на третьем этаже. Она посмотрела на него, но не   нажала кнопку.
-  Приятное имя, романтичное имя. А меня зовут Виктория Филипповна. –  Вадиму понял, что дама не  устанавливает дистанцию, а очень любит свое имя. Имя было аристократично, его действительно было приятно произносить.
-  Имя вам  очень к лицу, - сказал  смущенно Вадим.- Хотя  напрягает пафосом.
- Тогда  просто Победа, - напористо  предложила она. Она посмотрела на плечи, которые были на уровне ее глаз.
- Вадим  - вы крепкий парень. Такие как Вы,  всегда нравятся женщинам.- сообщила она дружелюбно.

-  А такие, как  Вы всегда нравятся мужчинам, - хотел было ответить комплиментом  Вадим и внезапно покраснел под   ее взглядом.  Лифт был тесен. Слишком тесен для такой роскошной  дамы. Они стояли практически вплотную.  Ее дыхание жгло его щеку, как ветер пустыни.
   Лифт остановился на его этаже, и  они вышли на площадку. Он не смог, как обычно с девушками, разойтись легкой шуткой или даже  эротическим жестом.  Он  не смог путем завершить разговор. Или не захотел – потому, что она  сумела не просто разговорить его, она  четко нажимала на клавиши его самолюбия. Она почему то не уходила.
- Это прекрасно что молодежь подъезжает. Сильная и смелая, – продолжила она разговор.-А то  люди стали  совсем некомфортные. С проблемами. Одни дождя боятся. Другие  милиции опасаются. Третьим   кошмары сняться. Пятые  деньги занимают и не отдают.
- А ваш муж  тоже   с кошмарами?- вырвалось у Вадима.
 Она усмехнулась, помедлила и внесла ясность.
- Нет, он просто старый. Хотя умный.

Вадим поймал ее оценивающий взгляд и опустил глаза .
- Извините. Я не разу его не видел.
- И не увидите. Он работает на износ. На свое  бессмертие.
    Он  подумал, что она больше не скажет про мужа больше ни слова. Пафоса   уже было  отмерено много. Однако она  слегка  пояснила.
- Мой муж – детский писатель. Кстати, неплохой  – выпустил двадцать книжек.  А я редактор в «Мурзилке». Есть такой веселый журнал для школьников. Так что у нас духовная близость. А Вы помните «Мурзилку»?
 -   Сказки всегда в голове,  -  признался Вадим.- В детстве   грузили  разными Синбадами и Калевалами.
- Да еще Красная шапочка, оловянные солдатики и Чипполино с Буратиной. 
   – уточнила она весело.
 – Ну да, ну да, Карабасы- Барабасы.- расслаблено подтвердил Вадим.-Куда без них. Это помним - детство еще в голове.

       Она кивнула и,   не спеша, направилась вниз к своей квартире, словно впитывая его напряженный взгляд.
     Через  пару недель возни  с квартирой, Вадим  начал искать  работу. Особенно он не торопился, но свои деньги кончились.  Родители, жившие во Фрязино, уже не давали денег без нотаций. Машина его стала часто сыпаться. Ремонт был мелкий, но разорял. Идей по  собственному трудоустройству не было никаких. Идти на завод просто не хотелось. Его приглашали в тренерскую школу, но он подумал,  вспомнил этих  невеселых и довольно бедных  тренеров и махнул рукой. Да  и мотаться по соревнованиям и сборам ему  надоело. Пару раз брал в руки диплом, а потом со вздохом ставил его на полку. Чего он понимал в этих технологиях?
       Со временем    Вадим     начал подрабатывать извозом.  Это сложилось случайно.

       Раз, возвращаясь поздно домой по пустынному Каширскому шоссе, он обнаружил толпу, опоздавших на автобус граждан. Ждуны стояли с несчастными лицами. Было холодно и ветрено. Некоторые  просто отчаянно бросались под колеса редких машин. Вадим пожалел и взял пятерых пассажиров попутно.
       Высадив их в Бирюлево, он удивился, как бодро они накидали ему денег. Подумав с минуту, он вернулся назад, забрал людей  и снова сделал рейс. И так  с пару часов он курсировал на пустынных улицах от метро «Каширской» до Бирюлева.
    Через два часа  высадив последнего ездока, он пошарил в своих карманах и на сиденьях машины.  Подсчет  его воодушевил. За несколько рейсов он заработал сорок пять рублей. Над этим стоило поразмыслить
      Когда наконец он возвратился домой,  то увидел у дверей своей квартиры  худого взъерошенного парня его примерно лет, в шлепанцах и джинсах.
-Хозяин – вы, товарищ? Наконец-то! Где вас носит! Сколько можно ждать! – возбужденно набросился он на Вадима.
 Проходя к своей  двери, Вадим  невозмутимо  поинтересовался.
 – А зачем  меня  ждете?

-  Зачем!!!   Я ваш сосед снизу  - Паша Синицкий. Битый час вас жду. Открывайте быстрее, от вас протечка.
     Однако  они долго не могли  понять, что произошло. Паша жаловался на сильную  протечку. Облазив кухню и ванную совместно на четвереньках– ничего не нашли.  Потом они вместе  спустились  к Синицкому.
     При входе к Синицкому Вадим обратил внимание на количество фирменных замков в его двери. Такого у него не было даже близко - зачем  кто позарится на его  добро?
   Но и дверь у соседа была фирменная -не только  покрыта  кожезаменителем с диванными  гвоздями,  как по обычным квартирам. На двери еще стоял  лист железа. Вот  это было удивительно - последние десять лет Вадим жил в спорте, как в  каком то полном коммунизме;  кормили, поили, все двери были  распахнуты настежь.
     А течь действительно была – прямо на кухонный стол по лампочке шла непрерывная капель.

     Вадим озадаченно посмотрел на капель – откуда  по электропроводу текла вода на стол,   было неясно?
-Ну где мне теперь есть, когда это все прет в тарелку, прямо в тарелку…-горячился   сосед.
     Вадим в ходе поисков  мельком осмотрелся. Квартира у соседа была  обставлена как музей. Старинная мебель громоздилась и в комнате и в кухне. Резные кресла, ломберный столик, горка,  трельяж и дубовый комод.  Вместо  абажура у него висел пудовый колокол. «От каждого по способностям, каждому по потребностям» висел лозунг по стене. Судя по всему - потребностей у соседа было много – больше чем у Вадима.
    Однако   вся мебель  была не совсем модной, но дорогой  и солидной. На кухне как контраст были  грязноватые  коврики и запущенная плита.
- Обидно будет если  что- нибудь пропадет- мелькнуло у Вадима в голове.
-Пока вас тут не было, все было нормально. Что вы там  надолбали и насверлили?- с явной обидой  твердил  полуодетый Паша.- Прямо в тарелку прет ! Прямо в тарелку!


 - А вы передвиньте стол,- неудачно ляпнул Вадим, глядя на обиженного соседа.
  -Ах, издеваться! Да я на вас в товарищеский суд подам!- заорал тот.
   Товарищеский суд давно никого не пугал – это был атавизм первых пятилеток и  коммунистического угара, да и само понятие «товарищ» стало размываться и  жухнуть как  осенний лист. Да и  пропали те энтузиасты тридцатых, тот железный дух радикализма, возникший после гражданской войны.  Стабильность существования и призрачность перемен, упрямо разводили людей  в стороны, заставляя все  чаще пользоваться в общении более отчужденным «Гражданин
     Вадим вернулся  к себе и  начал искать причину капели  ползком. Через полчаса  поисков он действительно нашел крохотную лужу -   треснул  сливной  резиновый переходник под унитазом. Там было сильно влажно, но как все это могло по внутренним пазухам достичь кухни, Вадиму было неясно.

   -Ну, если  сосед допрет, что именно ему плескало  в тарелку  - отношения у нас точно не сложатся, - мелькнуло у него в голове.
     А потом он вспомнил детали  соседского жилища - заплесневелую от жира плиту, грязь на полу и   удивился, что Павел  вообще увидел эту капель. 
     Он наскоро замотал  треснувшую резину изоляцией    и лег спать. 
       Второй раз они столкнулись с Викторией в булочной.  Возвращаться  до дома было с километр. Было хорошее весеннее утро. Выходной  день был тих и ослепительно светел. На березах напевали птички.   Они шагали домой  рядом, помахивая вкусно пахнущими батонами.
-  Ну что новоселье уже  справили?- глядя на него искоса, лукаво поинтересовалась она.

-  Да  ну, рано. Пока  надо обставиться.- поморщился Вадим.
-  Без него нельзя.  Новоселье празднуют на чемоданах. А потом завозят всякую рухлядь от родственников ,- практично заметила Виктория.
- Так  оно и есть. Мелочей много надо все же покупать не будешь.
-  Будьте,  юноша, проще и раскованней..
- Как  раскованней? – вырвалось у Вадима. Панибратства в спорте хватало.
- Раскованней как  свободный художник. Они  - демиурги тоже все безработные.  У нас  же тут социум сложился. Как в коммунальной квартире.  Заходят в гости без церемоний. Иногда просто поесть. Практически как в деревне - все и все на виду.  Собралась на отшибе сплошная богема: художники, архитекторы, писатели, музыканты, фотографы, резчики по камню - Ноев ковчег. По вечерам иногда собираются по интересам, обсуждают новости или   чужие  достижения. Большинство  из нас выбралось из занюханных коммуналок.  Никак не привыкнут к одиночеству. Иногда поют до утра под гитару. А песни по всему дому гуляют.
- Я не пьющий. И не поющий.- заверил Вадим.
- Да и у нас тоже все больше по чаям ударяют. Иногда устраиваем даже пикники. Лес-то рядом в пяти шагах.
- А вы на пикники .- с улыбкой отозвался Вадим.
- А что делать?  Метро далеко.  Своих знакомых потихоньку теряешь. И телефона никак не проведут. Такая проблема.  Наверху обосновались  художники из бульдозерных.
- Бульдозерных? - переспросил Вадим.

- Ну да, тех, кто пострадал на выставке в Битце. Их работы пошли под трактор. Разве не слышали.  Ни про Одноаралова, ни про  Линицкого, ни про «Апокалипсис»?
- Какие выставки. Какое искусство! Меня спорт задавил– виновато сознался Вадим. Такой поток имен и событий был и впрямь ему не мозгам.
   -Жаль. Этим скандалом занимался  весь просвещенный мир. Гудела пресса. Едва уладили проблемы.  Америка крепко надавила. Ребята получили деньги и въехали сюда. Кроме художников  есть и  филологи - Грачевы, Рубайло, Фишманы. Кто-то  что-то сочиняет, кто-то переводит, кто-то редактирует. Кто-то  рад удрать из московских коммуналок. Кому то просто надоел центр Москвы. Многие не довольны  этим местом.
   -  Чем же ? – удивился Вадим.- Руины их раздражают?
     - А я думаю, что Царицыно это очень нравственно – недоделанный Версаль.
     -А тут есть общие посиделки?
    - Это да! Кучкуемся как можем. Вас одного не оставят. Особенно  Сливянские  - у них две дочки на выданье.-  сообщила Виктория.
 - Кто такой этот  Сливянский ?-  поинтересовался Вадим.
   -Со второго этажа жилец. Добрейший  человек. Он  бывший архитектор – эрудит, да вдобавок любитель  скабрезных историй и анекдотов. Только поберегитесь. Сажает играть в преферанс – тут он просто король.
     Она  замолчала и кокетливо покачала ногой.
       В голове его мелькнула  гадкая мысль, ну что за  идеальный вариант – любовница – замужняя соседка. Вадим не глядя, нажал совсем не ту кнопку. Они поднялись на  седьмой этаж,  но сразу  не разошлись. Она улыбаясь играла ключом, он переминался с ноги на ногу.
    И тут  он решил рискнуть и сблизиться. Попытка не пытка. 
-Ну если, все так тут  запросто, тогда и вы заходите в гости.
Она засмеялась:
-Я подумаю,  Если надумаю, то загляну попозже. Часов в десять. -
     Вадим  пошел наверх, она вниз. Вадим остановился у двери, подбирая нужный ключ, и услышал, как она спускалась вниз, как девочка,  вприпрыжку.
      
     Вадик не планировал очередной  роман. Но ему было уже двадцать семь и прошлое его студенческое кредо «сунул, вынул- побежал»,  уже его не устраивало.


Глава 2 Простые истины социализма.

    На самом деле -  это «подумаю» растянулось на целых  три недели. Следующий  раз они встретились уже у телефона на улице. Постояли в очереди к автомату, он повторил свое предложение, тогда они и  условились на вечер.
        В гости к Вадиму Виктория  пришла заполночь.
    -Не рано ли я заявилась? - спросила с улыбкой она, хотя он отметил, что двигалась она очень уверенно. На ногах были дорогие туфли, платье ей захотелось одеть излишне красное. И не слишком длинное.
       Она осмотрелась в комнате по хозяйски, сразу отметила красную  арабскую кровать,  спрятанную в польской палатке.
    - Ой, какая прелесть. Такой антураж есть только в Потсдаме. Походная палатка курфюрста. Прямо во дворце стоит для ностальгии.  Костры в квартире разводить не пытались? В душе вы отчаянный турист, Вадим. А? С таким хорошо помотаться по Альпам или по Пиринеям. Крайний случай      -  родные  Карпаты.
  - Я же   говорил  люблю - оригинальность. – смутился Вадим.
  - Все равно отшельничество, дикость природы. А  палатка. Такое чудо! Все нормальные жильцы в  квартирах  стенки ставят или «Хельги».- констатировала Виктория.

  - А я люблю туристическую жизнь. С котелком и палатками. С новыми пейзажами и комарами. казенных разговоров. Может я просто провинциал,- поморщился Вадим.
 Туризм -это неплохо – ободрила его Виктория. - Чем  будете угощать? У спортсменов коньяка не бывает? Можно даже чай. Только курить здесь можно?
- Можно. А что там за мачты торчат за станцией?- показал рукой  в сторону леса Вадим.

   - Вот те раз! Неужели не понятно!  Это же глушилка ! Эфирный кордон. Поставь телевизор и сразу увидите, как забегают  помехи. Лупит все подряд, не только западную клевету, но нашу советскую станцию. Вот повезло – получить квартиру под главным эфирным молотком.
      Объяснять про забивалку было излишне. Каждый советский гражданин мог найти на своем радио мощный набор закордонной  «клеветы» с приложением   эфирных хрипов и свистов. Так   блокировался  подлый информационный ветер Запада. Холодная война заставляла державы  включать     различные средства,  в том числе  просветляющие,    типа «Немецкая  волна» или «Голос Родины» для раскачки обывательских мозгов по обе стороны железного занавеса. Забивалка  мешала слушать и думать.   Чтобы на Запад не стремились, да и  начальство любили крепче.    Станции глушения  западных радиоволн стояли в СССР повсюду.  Но чаще всего их можно было найти у больших городов, где была велика прослойка интеллигенции. В этом была своя логика -  простые колхозники не слушали «Свободу», они пили самогон.

- А разве  это помогает? Неужели кто-то слушает эту брехню? – искренне удивился  Вадим. Это было далеко от его бытия.  Его родители были к этому безразличны. Да  в  спортивной среде никто этим не интересовался.
 - Кому как. Кому и помогает.  Вот тут на восьмом и девятом этаже, есть уезжающие в Израиль.  Ревзоны, Персики, Малкины, Денкеры. Некоторые по моему, уже сидят на чемоданах.
- А  кто не  на чемоданах?  уточнил Вадим.
- Есть и такие. Например, наверху  над вами – мадмуазель Изольда, она по профессии - резчик белокаменщик. Шикарное ремесло.
-Это та, что с красивыми волосами?-  сразу вспомнил Вадим.
- Это та, что с длинными ногами,- уточнила с улыбкой Виктория.- Но это не главное достоинство. На досуге  балуется  еще живописью, а заодно   политикой.  Она диссидент… пострадала за  самиздат. Отсидела несколько лет  в психушке.
  Увидев, как застыло лицо Вадима, она тихо засмеялась
  -Не бойтесь, она нормальнее нас. Просто у нее проблемы с властью - на нормальную работу устроиться не может, а уезжать не хочет.
  -  В самом деле  не работает?- Усомнился Вадим.

   - Пристроена где-то  в епархии.  – поморщилась Виктория.- На хлеб имеет.
   - И много тут таких? – поинтересовался Вадим.
  - Судимая вроде только она,  остальные не судимые, но собираются судя по посиделкам, - пожала плечами Виктория. – Их все одно достанут рано-поздно. Детские картинки рисовать надо да и  стихи про кузнечика – там идеологии пшик.
    - Мда… А еще художники есть? – спросил Вадим.
    -  Паша Синицкий, он работает в Торговой палате –   живет под Вами.  А вот   ниже  пятого этажа -  сплошь редакционно-писательский коллектив, начиная  с моего мужа.
 Заваривая чай,  Вадим  услышал как за  входной дверью кто- то возится. Было ясно, что хлипкая  арголитовая дверь прослушивалась запросто.
   - А вдруг там ее муж? – неприятно мелькнуло в голове Вадима.
      Он рывком открыл дверь. За стеной стояла молодая, но сильно  потрепанная    женщина в халатике и шлепанцах – не дать не взять обычная лимита. В открытую дверь соседней квартиры просматривалась убогая прихожая, обшарапанные стулья,  кривая вешалка. Короче глухая нищета. Женщина почему-то держала в руках дверной коврик Вадима.
  Вадим удивился – Зачем вам  нужен мой коврик?

       «Уборщица» смутилась –  Извините… ,я тут убираюсь   и    вам коврик постираю. Вы не против.
   - Да ладно – стирайте. -   Вадим недоуменно пожал плечами  и закрыл дверь.
     Вернувшись в комнату, он озадаченно поинтересовался у Виктории: 
    -  А зачем ей мой коврик сдался? 
    - Все просто, дорогой ты мой дурак. Видно муж спал на площадке и слегка нагадил, – засмеялась Вика. 
  - Совсем  такой пропащий?- удивился Вадим.
 - Не совсем. Он  командировочный,  работяга, - объяснила Виктория. – Бывает редко, где-то вкалывает.    Приезжает назад на неделю  и топчется тут, как  незваный гость.
-  У него - что ключей нет? – удивился Вадим.
-  Да есть ключи. Просто жена его  домой спать не пускает. То ли побил ее пару  раз, то ли храпит как паровоз, то ли, просто перегар у него неприятный. Кто  их знает?
   -  Семейная жизнь загадка.- машинально отозвался Вадик.   
     Виктория  засмеялась. –Не то слово, он, этот ее пьяница, так легко поскребется в дверь. Поскулит немного. Как дворняга и потом устраивается  тут на площадке.

  - Прямо тут? –удивился Вадим.
 -Ну да.  Собирает  коврики и спит на них.- кивнула Виктория.
   - А с чего он пьет?- поинтересовался Вадим.
   - А кто его знает? От жизни чудесной! Бытие определяет сознание – говорит нам умный марксизм.  – уточнила она весело.- Закон такой  - надо знать!
    - Если все пропивает, зачем такой муж?- усомнился Вадим.
     Она подумала и пожала плечами.
     -А может ее устраивает, что он все время в командировках. И так бывает.
   - А твой муж не пьет? – прервал ее Вадим.
   - Пользует регулярно: хмель – дорога к Музе!  Мой супруг  марочные коньяки предпочитает. Перегар вполне  терпим. –засмеялась Виктория.
  - А теперь скажи какой муж  лучший  с перегаром или без? - настырно  поддел  Вадим.
   - Ясно какой – тот  кто    дефицит достает.- отвела лицо в сторону Виктория.
   - Какой дамам нужен дефицит? – уточнил  Вадим.-Полезная информация.    
   -  Да любой, – засмеялась Виктория.-  Все мы люди и жизнь одна, дурачок.
   -   Нет ты скажи что именно- копченую колбасу, винные заказы,   джинсы и дубленки.- уточнил Вадим.
     Виктория усмехнулась и  добавила. – Ты забыл самый главный дефицит СССР  поездка – за границу.
   Разговор ушел в сторону. В тот вечер все было более чем скромно: он не настаивал. Она не торопилась.

Глава 3  Субботник семидесятых годов.

      Утром Вадим поднялся на субботник. Он еще вчера  обратил внимание на объявление о  трудовом празднике и решил, что пора поддержать благоустройство. Тем более что  газоны перед домом были действительно запущены. Утро было весеннее и чудесное.  У подъезда стояли грабли и лопаты. Слева и справа у соседних подъездов уже копошились люди.
    Вадим подумалось, что и  весь их подъезд явится на  этот привычный    ритуал. Ну отчего не  покидать  лопатой тяжелую набухшую весенную землю.
     Однако кроме  невысокого лысоватого  пенсионера  с двумя  студентками по виду – первокурсницами, никого у дверей дома не было. Пенсионер с интересом посмотрел на него и  с пафосом отметил:
    - Ну вот и настоящая рабочая сила заявилась. Теперь мы  не пропадем. Я Сливянский со второго этажа. Зовут меня -  Леонид Викторович, в прошлом строитель.

  -  Какой же ты строитель, папка, ты  же зодчий, - откликнулась одна из девушек, повыше ростом  с косой и в очках.
   - Ну уж и  зодчий, так  созидатель разных жилых объемов,-  с хитрым прищуром поправился Сливянский,-  А это мои любимые дочки Тася и Бася. Тоже в зодчие стремятся.
     -Барбара, папа,- поправила  та, что повыше и постарше,  искоса  глядя на Вадима. – Это не мы стремимся. Это ты нас туда готовишь.
     - Пусть будет  так. Потом спасибо скажите. А вы кем будете?
     Вадим представился. Они еще чуть поболтали  в ожидании  других жильцов. Однако оказалось, что кроме них, никто не  захотел покопаться возле дома.
 - Бесполезно ждать – только терять время ,- наконец признала Бася и пошла ковырять газон вместе с сестрой.
- Да,  пора и нам за работу- кивнул и Сливянский и  предложил,  -  вы  -  направо от подъезда – чтобы не ошибиться, а мы налево вспашем.
 
       Вадим  копнул землю с удовольствием. Она была еще полна строительного мусора и поддавалась с трудом. Однако  он  за час  легко обогнал бригаду Сливянских. За время работы  народу было мало - промелькнули Персики, деловитой походкой вышел   Паша с тяжелым рюкзаком , весело  крикнул Вадиму и Сливянским :
     –«Привет, строителям социализма». Озеленяйте,  товарищи,олимпийский город!
Затем Синицкий  завел свой мотоцикл, газанул до предела и   картинно ушел на заднем колесе в сторону центра города.
     - Это у него бывает иногда, не любит общественных нагрузок, – махнул вслед ему с улыбкой Сливянский.-  А так  нормальный парень - с головой.
      Пока Вадим  перекидал  в сторону груду  нарытых кирпичей .    Сливянский  добросовестно доработал  свой газон. Потом вместе с дочерьми с удовольствием  рассыпал семена из разноцветных пакетиков.
-Вадим, а вам не дать цветочков. - Вадим кивнул в ответ, вытирая  грязные руки.
 Сливянский   дал ему пакетик с  красивыми цветами на картинке.
- Сыпьте чаще. Это художественная смесь. Черт ее знает, как красиво она всходит! Дачи нет, а землю люблю,- с некой стеснительностью пояснил он, вздохнул и ушел с дочками.

    Вадим  повертел пакетик в руках и высыпал его в грунт.
-Браво браво.- Услышал он знакомый голос сверху. Виктория в халате хлопала в ладоши, высунувшись наполовину из окна. Это его разозлило.
  -Любите сеять, пан спортсмен?
  - Настоящий   мужчина  обязан не только  сеять, но  и осеменять. А  интеллигенция не хочет помочь,-спросил ехидно Сливянский.
  -  Ну уж нет, сорняки не для нас, мы девушки городские. Я лучше буду ухаживать. Мне из окна  очень удобно  поливать. 
    Сливянский  спустился с лейкой  без дочек и Виктория захлопнула окно.
-  Появятся цветочки, может плющ пойдет наверх, как в Европе. И этот кафельный   фасад будет не такой  мерзкий, - размечтался Сливянский, помахивая лейкой.
 -  Проще построить нормальные дома,- откликнулся Вадим, ковыряясь в земле.
  -  Нормальный дом  - он  как замок, должен быть с характером или хотя бы  с башней. Как говаривал академик Желтовский - «дом без башни –это конюшня.» Он сам  на Смоленке выстроил шикарный  дом.  И знаете, когда смета была исчерпана, и дом уже  стоял, он пристроил к нему башню с часами. За свой счет! Государственную премию старик потратил. Вот это архитектор!
  -А вы, Леонид Викторович,  сами много домов  построили?- поинтересовался Вадим.

  - Да кое- чего сделал…,- с некой гордостью отметил Сливянский.- В общем, мне повезло в работе. Многие из моих сокурсников-зодчих  просидели на проектировании общественных бань и сортиров. Жалкая участь творца. Я же поработал в мастерской, которая проектировала и ставила здравницы.
  -Санатории, что ли?-  уточнил Вадим.
   - Ну да. Это же  настоящие  дворцы, понимаете ли! С колоннадами и  атриумами. Это при нашей идеологии общей уравниловки  просто какой- то нонсенс. Ведь по идее все  в СССР должно быть рациональным и массовым. А вот отдых у трудящихся  пусть будет, как у царей, решил вождь  В общем, логично.  И тут в  Подмосковье возводили  и там на юге. Пятигорск, Сочи, Бердянск, Солнце, море, фрукты, красавицы, полная красота. Как без этого настоящая архитектура?
     В его  речи  явно зазвенела некоторую гордость за свою работу и Вадим  тут же решил,  что самое  время просветиться по   части  Царицынских руин. 
 - Вот хожу по парку и думаю, почему такие развалины? Гидов нет -спросить некого. Почему все рухнуло? Местные шутят -  какая царица будет жить рядом с электричкой!.
- Удачная  шутка, - засмеялся  Сливянский.
-  Вот просветите тогда , Леонид Викторович,  как спец, почему тут руина ?.- поинтересовался Вадим.

-  Архитектура дело непростое. Это же мода, - засмеялся Сливянский.
 Погода стояла шикарная  - солнце грело развороченную землю. Сверкали оконные стекла. Перед ним появился профан. И  его  легко понесло на целую лекцию.
 - Обычно сильный толчок по моде давали России иностранцы. Потом наши как могли, то и  подхватывали. Мода с Европы традиционно надвигалась. Супружница князя Ивана -  Софья Палеолог  привезла  итальянцев - Кремль обновлять, разные там Аристотели приезжали, потом  Екатерина пригласила  кучу варягов  - Кваренги, Росси, Растрелли, Камероны. Авторитеты!  А Баженов с Казаковым сами захотели классиками стать. Не понравилось это владыкам.   Последним в тридцатые годы Корбюзье намутил воду в России, построил несколько объектов. Главный его шедевр - на  улице Кирова Главкомстат. Вот и стоит в гордом одиночестве. Не видели, часом?
  - Нет, - честно признался Вадим.
  - Посмотрите, стоящее здание,- задумчиво продолжил Сливянский.- Не то что внутри,  даже снаружи впечатляет. Принципы  авангардные : ленточные окна, плоские потолки,   завинченные пандусы и прочее. А сам я  тоже делал по этому принципу «дом-самолет.»
  -Летающий дом?- Заинтересовался Вадим.

   - Если бы летающий,- признался с горечью Сливянский,-да  скорее наоборот. Был такой сумасшедший проект лет пять назад - сделать дом из авиационных материалов. Видно добра этого было тогда навалом -  алюминий, оргстекло, фанера. Спроектировали дом и поставили  в Вятском переулке.  Сдавали с помпой и оркестром. Речей разных было сказано не меряно. Только радости хватило ненадолго. Через пару лет домик зашевелился. Все подумали, что он того- хочет взлететь.Собрали комиссию -  выяснилось, что он норовит упасть. – Сливянский с досадой махнул рукой.
   - Такой  дрянью оказался  эта  хивра , жильцы нас потом прокляли. Стены поехали, кровля потекла. Рамы сгнили. Кошмар полный. Полгода строили. Три года реставрировали.
  -По нашим временам, главное - вылезти из коммуналки -это уже праздник,- удивился Вадим ,- Остальное  ерунда.
  -Коль так интересуетесь - – хитро улыбаясь  сказал Сливянский,-  вы забегайте ко мне,. По части  истории  у меня книжек разных пруд пруди.
    
   Следующим вечером Вадим возвращался домой со станции Царицыно. «Жигуль» как на зло заглох на полдороге и пришлось добираться на электричке.  Было поздно, около десяти вечера. Он шел через брошенный сад к дому по асфальтовой дорожке. Сиреневые кусты  лохматились в сумерках.  Было пусто, пятна света от фонарей рассыпались в гуще мокрой листвы. Дом уже выглядывал из-за кущ  берез и осин, когда два парня навстречу выкатывали  мотоцикл.
 Они дружно пыхтели, продвигая  тяжелый мотоцикл  по  скользкой дороге в сторону шоссе.
  -Не заводится, проклятый?- сочувственно  спросил Вадим, когда они приблизились к нему.
 -Угу, – буркнул один из них под нос. Они разминулись и тут Вадим  посмотрел им вслед и как-то  сообразил, что мотоцикл этот, скорее всего не этих вахлаков, а его соседа Пашки. И номер сходился.  Ага - угон?

     - Эй, вы там,  загребные -  ставьте  чужие  колеса на место. Все - финиш Колеса-то не ваши. - приказал он, расставляя ноги  и поставив рядом  собой тяжелую сумку. Вначале угонщики рванули мотоцикл дальше. Но потом, остановились,  переглянувшись,  решили, что эту проблему проще решить  иначе. Поставив мотоцикл на подножку, они дружно пошли навстречу Вадиму.
 -    Тебе  чего, пацан, больше всего надо? Тебе жить надоело?
Пока они шли  навстречу, Вадим прикинул, что левый  противник был более опасен. Парень слева был повыше и пошире в плечах, но сильно запыхавшийся.
- Устал, значит уже  не опасен.- мелькнуло в голове Вадима.

  Поэтому он резко увернулся от удара ногой  справа и, перехватив руку противника, перебросил того через себя с поворотом. Второй, уклоняясь от дергавшихся ног своего напарника, отпрянул на  мгновение и когда он рванулся к Вадиму,  тот резко  ударил его в челюсть. Тот рухнул в грязь ничком.    
    Не оглядываясь больще на поверженных противников, Вадим взялся за руль мотоцикла и покатил его к подъезду.

    Закатив в подъезд, он чуть постоял, переводя дыхание и прикинул – в лифт семи пудовый мотоцикл не входил. Но и в подъезде держать его было бесполезно – те двое могли вернуться в любой момент .  Тогда он  взял мотоцикл за руль и потащил его на пятый этаж. Весь подъем занял не более десяти минут.
     Он  позвонил в дверь, но никто не ответил.
     Только тут он вспомнил, что оставил  свою сумку на дорожке. Он вернулся . Его сумка спокойненько стояла на мокром асфальте. Вокруг уже никого не было.
Чуть позже раздался неуверенный  короткий звонок в дверь.
- Кто  это?- спросил Вадим.

- Это я, соседка ваша – из квартиры напротив.- Неуверенно произнесли за дверью.
- Опять  соседка с ковриком - Подумал он, слегка раздраженно.
     Он открыл дверь. Женщина стояла   в поношенном пальто  с двумя тяжелыми сумками. Лицо у ней было более пристойное. И глаза слегка повеселели.
- Я из магазина.- сказала она.- Тут у меня хорошая колбаса и ветчина. Есть карбонат, но немножко дорогой. Не  купите, тут все расфасовано точно по килограмму.
    Вадим   посмотрел на нее внимательно  и поинтересовался:
-  А что,  вы уже устроились в магазин?
-   Пока уборщицей, вот иногда продукты доверяют. Вот бегаю, реализую.
    Вадим вспомним, что в магазине внизу было все  убого и пусто, но углублять тему  дефицита не стал.

- Ну, давайте вашу ветчину, если свежая…- согласился Вадим.
- Свежее, свежее - все расходится за час,- торопливо заверила соседка.

    Глава4.   Все решилось само собой.   

       Виктория  зашла  через два дня без приглашения. Видимо она прослушивала лестницу и узнала о его приходе по стукам.  Она была не привычном платье, а красном пеньюаре, К тому же сильно возбуждена и настойчива.
     Он удивился  какое у нее темперамент. Она к тому  еще и кусалась
Сильные духи словно насытили его постель, она  оставалась до полуночи. Позже  постаралась уйти – объясняла, что муж читает законченные главы ближе к утру. Она  вела себя довольно свободно  в тот раз. С того визита она стала приходить чаще. И чаще всего в пеньюарах как будто к себе домой . И даже без белья. Она обычно оставляла записки под дверью – предупреждала о визите. Другого канала для связи не было.
-Не боишься нарваться на бдительных соседей?- осведомился как-то Вадим.
-Один пролет  - я  дома, – пояснила она.- Ночью даже лучше - муж работает.– Впрочем тут  ночью нарваться на чужих проще, чем днем, всегда какая  то беготня по этажам.
-Кто тут бегает, – вяло поинтересовался Вадим.-Лунатики?
-Людишки бегают в основном незнакомые, пришлые и не ухоженные,-поморщилась Виктория.-Шпана со сто первого километра. С тяжелым запахом застоя.

       Однажды весенней  ночью им не спалось  уже за час ночи, когда  Вадим открыл окно .
  - Сирень расцвела, запах обалденный,  – вдруг заявила  она и потянулась.- Пойдем пройдемся тут такой чудный   сиреневый сад под окном. От старых дач остался. Только распустился, порвем . Говорят тут еще при  хозяевах все ломали цветы.

    Они неторопливо   оделись и вышли на площадку. Перед дверь лежал человек в дорожной одежде сумкой рядом. Они  переглянулись и аккуратно переступили через спящего соседа – наладчика и стали спускаться вниз.  Но не  шорохи  наполняли лестничные объемы - практически из каждой  третьей двери неслись размеренный  и  жесткий «голос Америки»  Иногда его сменял живописный тембр диктора голос «Свободы».
   - Во трезвон-то – не спится людям. Головы  себя мутят антисоветчиной.  В диссиденты зреют.-  прокомментировал  Вадим.
   - Некоторые уже созрели и прозрели.А кому- то просто  здесь не сидится. – кивнула Виктория.
- А  разве их выпускают? – недоверчиво поинтересовался Вадим, топая за Викторией по лестнице.
  - Да уже по слухам  уже  несколько сотен паспортов оформили. Документы в руки и вали на все стороны, – нехотя пояснила Виктория.
 -А дальше как – спросил с интересом Вадим.
- Самолетом в Вену, а там на родину в  Израиль. Некоторые забивают контейнеры. Там по слухам мебель очень  уж дорогая.
- А как дипломы, ордена, квартиры? – уточнил Вадим.
- Что-то продадут, что-то  оплатят, что-то возьмут с собой,- равнодушно объяснила она.-Нам то что- у нас здесь родина.
- Это понятно. А старики? На что жить старикам за границей?- настаивал Вадим.
- А пенсии там  по слухам  даже больше. Особенно тем, кто в войне участвовал. Не пропадут они, не бойся ,- махнула рукой Виктория.
-Ну и пусть катятся,- согласился  Вадим. – меньше воровства  в России  будет. Рубли сохраннее. В науке их не так много, все в торговле.

 Виктория искоса посмотрела на него:
    - Это ты так по злобе, а в жизни все иначе складывается:   они не такие опасные - все с рублем или с долларом. Так  ведь вместо них  сюда придет другой,  но уже не с рублем, а с автоматом.
   -Не придет, не пустим. .- успокоил Вадим.- Да и кто придет? Китайцы что-ли у них там своя культурная революция – хунвейбинов ловят.
    -Откуда ты такой взялся – нереальный ничего не знаешь. Как будто откуда-то из космоса. Как у Лема «Возвращение  с небес».
    -  Похоже на то. Мозгов немного, зато здоровья – воз.- согласно кивнул Вадим.- Хотя начал подтягиваться от безделья.
      Подъезд не запирался,  дверь всегда была настежь, уже при выходе на них наткнулся мужчина лет пятидесяти  с чемоданом в руках. Он бросил на них беглый взгляд и побежал вверх по лестнице.
     - Еще  дядя  прибежал, - заметил Вадим. - Первый раз попадается. Почему-то без цветов и водки?

   Виктория промолчала. 
     -Обязательно  диссидент,- уточнил Вадим. Они вышли  из подъезда -вокруг было пусто.
 Виктория  прижалась к нему на темной улице тяжело и жарко, как простая женщина.
 - Диссидент - ни  диссидент. А про любовь  слабо  поговорить?- вяло усмехнулась она.
  - Лучше про диссидентов тогда выясним. По моему ты их презираешь.
   - Я их как-то мало ощущаю. - сказала Виктория. - Для меня как женщины они слишком  отстранены. Свои проблемы давят.
    - Понятное дело.   И я тоже не интересуюсь.-согласился Вадим.
Виктория  отвернулась в сторону, разглядывая розоватые царицынские здания
    -А ты и не должен ими интересоваться.  Они тебе ни к чему. А вот  ты им можешь быть полезен, - осведомила она серьезно.- Тут свой мир  - люди цепляются в беде.
     - Это чем же полезен ? Я же безработный. У меня не типографии тут , ни  схронов.
    - Найдут, чем занять . Не волнуйся.  Конечно они тебя сперва будут проверять. У нас тут  пространство отношений. Все на виду. Хочешь, не хочешь – мы все в этой  игре.
      -А если  пошлю подальше?- Засмеялся  Вадим. - Кинут Солженицына под дверь? Не смеши.

     - Может со временем и кинут. Если поймут, что  ты им полезен. – снисходительно усмехнулась Виктория - Конечно у них ресурсов не так много, а риски есть. Стукачей полно.
      -Насчет стукача  это серьезно? Кому сейчас нужны доносы?- удивился Вадим. – не тридцать седьмой год.
      - Не скажи. На заводе или колхозе может их и нет. И в спорте  они лишние. А вот у нас в издательстве в МИДе, да и в армии за теплые  места драка . Каждый на других постукивает. Отчеты пишут и о туристах, которые шалят за границей. И о торгашах, которые покупают или строят лишнее. Да мало ли причин для контроля карманов и умов.
    -В смысле диссидентства?- уточнил Вадим.
    -И в этом тоже. – кивнула Виктория.
   - А чем  он вреден, диссидент?- он  с наивом спросил у Виктории
    -Хороший вопрос-, она засмеялась , невесело – Это  для меня  активное меньшинство. Они независимы и протестуют. Им что-то в СССР не очень нравятся, но они подчиняются – эти же могут позволить роскошь  не соглашаться. А У них есть связи. Их где-то поддерживают. Опыт истории гласит –эти ребята не к добру.- назидательно  произнесла Виктория.
      
   - А я думал, что диссиденты это только  наше время – поинтересовался Вадим.
     - Да нет же, милый, ошибаешься, – усмехнулась  Виктория.  - Всегда они были: у Сталина – Троцкий,  у Петра – бояре, раскольники, у  Ивана Грозного – главный  оппонент, князь Курбский. Письма писал  царю. На что-то надеялся идеалист? Их и за границей их было немало - Джордано Бруно – диссидент, утописты – все диссиденты.
  -А других? Не только же князья  мозгами блудили…- уточнил Вадим.
   -А прочих без дебатов - на каторгу, в лагеря, на плаху, в землю… - мрачно подитожила Виктория,- Это издержки любого режима. Чистая демократия – это только древние греки, все остальное  театр с жертвоприношениями.
   Они помолчали, проходя в темноте брошенные сады с сиренью и яблонями.Рядом стояла будка телефона. После десяти вечера тут было вполне свободно позвонить. Подходя к телефону в полутьме далеких фонарей они увидели, как несколько темных фигур суетятся возле будки. Издалека был слышен  противный металлический скрежет.
- Опять шпана  шурует. Ну что за место проклятое. Ломают,  гады, технику зря, -  с осуждением сказал Вадим.

     Не раз видел этот  телефон- часто автомат был опустошенный, с оборванной трубкой. Они захотели было  вмешаться, но тут внезапно заметили -сбоку из переулка выкатывается милицейская машина.
      Двое стоявшие сбоку  будки с криком «АТАС, пацаны!!!» бросились в сторону, а вот один из них задержался. Он как раз выгребал кассу. Отчетливо слышался  звон монет, сыпавшихся  в мешок. Он рванулся не за другими, а побежал прямо на Вадима и Викторию. В эту сторону не было дороги и  он рассчитывал, что  милиционеры не поедут за ним. Вадим уже приготовился его остановить на повороте дороги. Шпаненок топал уже близко, он набегал на Вадима.  При свете фонарей Вадим его рассмотрел. Это был совсем сопливый ремесленник в тяжелых ботинках с клепками.
     В это время  снова послышался звон. Воришка споткнулся, из мешка сыпались двушки. Они с жалобным звоном раскатывались в стороны.  Он резко остановился, дернулся было дальше, потом нагнулся и стал их собирать деньги  по дорожке. Затравленный взгляд его  следил за  вылезавшими из машины милиционерам, пока руки шарили по грязному асфальту.

    Было отчетливо слышно как он бормотал быстро- быстро:
    -Денежки, мои денежки…
      Он не успел отбежать  далеко в кусты. Тут же возле дома дюжие милиционеры   его и скрутили. Они  вернулись с омерзением в душе.

НЕВЕСЕЛЫЕ РЕКОРДЫ "ОБЩЕГО РЫНКА"
         
        БРЮССЕЛЬ, 15. (ТАСС). В промышленности стран - членов "Общего рынка" продолжается спад производства. Об этом свидетельствуют опубликованные здесь официальные данные ЕЭС. Так, в июле и августе текущего года, как сообщает статистическое управление ЕЭС, спад производства в странах "десятки" составил в среднем 6,0 процента.
        В наибольшей мере тенденция сокращения промышленного производства наблюдалась в ФРГ, Франции и Италии. В промышленности Англии, подчеркивает статистическое управление, застой сохраняется с начала 1982 года.
        БРЮССЕЛЬ, 15. (Соб. корр. "Правды"). Статистическая служба "Общего рынка" сообщила о том, что в Западной Европе достигнут еще один невеселый рекорд. В 9 странах ЕЭС (не считая Грецию) на конец сентября насчитывалось 11,2 миллиона официально зарегистрированных трудоспособных людей, не имеющих работы. Тем самым безработица в "Общем рынке" достигла рекордного уровня за весь послевоенный период - 10,1 процента самодеятельного населения.
        Наивысшего уровня достигла безработица в Бельгии - 14,8 процента самодеятельного населения. В Ирландии и Великобритании, по данным "Общего рынка", не могут найти применения своим силам соответственно 13,1 и 13 процентов трудоспособных людей. В Нидерландах - 10,8 процента. В Италии - 10,5 процента.
        Среди возрастных групп наиболее поражена безработицей молодежь.
 
Глава 5 Великий махинатор  Синицкий.

   Паша  Синицкий отловил его на лестнице случайно. И застыл как будто что- то вспоминал. Серьезный вид был ему к лицу.
  -Привет, соседям.- дружелюбно кивнул  Вадим. –Ничего не течет надеюсь?
   -Все прикидываю, кто же  это мою «Ява» закатил наверх? – прищурился Павел    -, Часом не вы? А, сосед, сознавайтесь? Вроде кроме вас некому. Такое дело не  всем жильцам по  соплям..
   -Ну да, было дело, отогнал тут пару дурных пацанов от ваших  колес., признался Вадим.- А что тут такого.
  - И правильно. Больше она тут не будет ночевать. Теперь я ее  к знакомым отогнал. Тут рядом в кооперативные гаражи.  Зато я теперь же твой  должник. – он органично перешел на «ты»:
   -Ну, вот  что сосед, зайди на пару слов.

Они зашли к нему на кухню. Павел сразу поставил чайник.Пил он не обычный чай со слоником, а какой- то шибко импортный с горным  пейзажем на коробке. .
   - Самый лучший чай в мире. Дарджилинг! Англичане закупают за пять лет вперед весь урожай. Лучшая почва, гималайский воздух, кристальная вода ледников. Пей, этот напиток подороже  коньяка. Цени -только для знатоков.  Остальным гражданам СССР полагаются слоники. А это тортик « Киевский»  из ресторана «Прага» Угощайтесь -это все мои трофеи от непосильной борьбы за жизнь.
    Он  достал  стакан для Вадима. Вадим  осторожно взял его  кончиками пальцев и вгляделся. Такой  посуды он еще не видел.
     Стакан Павла напоминал обледенелый колодец. Видимо Павел  засыпал сахар и не  мешал его в чае, просто не успевал. За ним было интересно наблюдать со стороны.  Мысли одолевали Павла быстрее, чем он успевал их реализовать. Пока Павел нахваливал свои трофеи, Вадим  огляделся. Остальную посуду  видимо  сосед  тоже не мыл, всюду стояли горы тарелок и кастрюль. Зато  в холодильнике у него было решительно все  престижное: чешское пиво, «Хванчикара», и киевские котлеты.

    -В Москве, как в Одессе  все есть - просто надо знать, к кому обращаться.- кратко пояснил он свои успехи, роясь в  трофеях.
    -Говорят работаешь в Торговой  палате? – решил выяснить ситуацию Вадим. – С иностранцами толкаешься.
   -Типа того, мы там разные  выставки обслуживаем. Облагораживаем  коммуникационный процесс. Меня же в основном халтура кормит – стенд оформить, плакат написать, макет склеить. Я раньше у Дешалыта, работал в макетной студии. Известная фирма. Для выставок и музеев делали макетные экспозиции. Разные там взятия городов Владимира и Смоленска. Панораму города курорта Сочи  сам выклеивал. Заметили – пригласили в Палату.

  - Наверно только маститых к вам и берут.- усомнился Вадим.
  - Вот и нет. Фирма –  сплошь одни блатные.- уточнил Синицкий.
  -Много платят?- поинтересовался Вадим.
  - Платят мало, зато  фирмачи подбрасывают икру, коньяк, колбасу. Поэтому  зарабатываю  всем, чем придется – реставрация, антиквариат, где деньги, там и я.
  -А  почему про тебя говорят – Паша диссидент?- вырвалось у Вадима.
  - Когда человек в жизни нормально устроился, хорошего никто у нас не скажет,- засиял  Павел,- Вот и пусть говорят, что хотят. А впрочем быть диссидентом  у нас лучше, чем фарцой.  Разные мировые организации диссидентов защищают, ну и разные органы интересуются. А ты где вкалываешь?- переключил он тему.
 -Нигде. Пока не устроился, – неохотно признался Вадим.- заплутал в выборе.
   -Это плохо, Вадик - в  СССР не любят бездельников,-  поморщился  Павел, - Ты того, ищи шустрее,  а то – полгода и ты тунеядец. Это еще хуже .Возьмут и выселят на сотый километр. Закон такой. Да и у нас  такой участковый  въедливый. Все ходит и выясняет.

  -Видел я его…- кивнул Вадим.
     -Тем более ты с этим не тяни. Вот чего- могу устроить. Есть  место классное ,- подмигнул Паша.
  -Это куда?- откликнулся Вадим.
  -На тарный завод бригадиром,- предложил Павел.
- Тарный – ящики клепать? Там я точно не был!,- отмахнулся Вадим. Он представил в себя в спецовке среди обычной лимиты.
    -А, господин, тебя   мучат, как говорил философ Бэкон, «идолы  пещеры и площади». Предрассудки, по нашему. Зря это, товарищ  спортсмен. Будешь  зашибать на этой битой таре полтысячи в месяц. И никакой ответственности. Тара есть тара. Подумай, а  то  там директор - мой клиент. Большой  любитель антиквариата,- подмигнул Синицкий.
  -Большинству спортсменов  «почтовые ящики » нравятся. Не накладно и зарплата чуток. Ну не резон там пропадать нормальному парню. И вредные  есть конторы  в нашем городе и есть просто приятные.

      «Почтовыми ящиками» называли в СССР  то великое множество предприятий, которые пахали на  оборонку.  Туда направляли самые новые технологии и принимали на работу лучших специалистов. Сотни их были разбросаны по Москве. 
   - Ну тарный завод это  не престижно: гвозди, доски,  пьяные морды,  зато выгодно. – согласился  Павел, потом добавил, - Знаешь,  мы с тобой прямо завтра и смотаемся туда. Ты сам оцени для кругозора. Только   дамам  потом не говори  - не так  поймут.  А дамы тут знатные у нас прописаны,  ты уже  присмотрелся? Или уже использовал кого?
    Вадим усмехнулся.
  - Смотри, не связывайся никогда с тем,  с кем рядом живещь,- одни неприятности. Есть такие догмы.
   -Знаю я  эти  правила общежития.  И прочие мудрости.  -отмахнулся Вадим.
   -Ты на меня смотри, я уже трижды женат был. Один раз до армии ,два после службы. И все путевые - либо струнницы, либо  художницы.
   -Ну, ты просто динамит. И где ты их находишь таких изысканных дам? Или  классно ухаживаешь?- слегка позавидовал Вадим
    -А они сами меня находят. Никогда ни за кем не шлялся с  цветами и романсами. Ненавижу эти эскимосские танцы у чума. Ах что хотите, ах как вы   классно  сегодня выглядите. У меня все по европейски. Нужен самец,  приезжайте  и делайте мне встречное предложение.У нас  в бизнесе, любви  и  в искусстве ждать нельзя : зевнешь - все потеряешь.  Слушай, Вадик, хочешь  джинсы недорого. Фирма, как раз на тебя. Или вот приемник японский. «  Панасоник». Берет все станции на свете. Такой  дефицит в комиссионках по триста рублей.
Вадим  взял в руки  элегантную  магнитолу с  десятком  клавиш.. Конечно, она была  намного приятней, чем его желтая тяжелая «Спидола».

   - Я  тебе  всего за сто  рублей отдам. Ну, как  благодарность за возвращенный мотоцикл. Бери, бери.
  Он уговорил Вадима не только на приемник, но и на дальнюю прогулку: они все таки на следующий день рванули на этот самый тарный завод.
    Завод  стоял на развилке загородного шоссе – на другом конце города.
    И  Вадим с тоской сразу подумал, что придется пилить каждый день туда-обратно на работу.
    У ржавых  и мятых железных ворот  завода стоял целый караван  грузовиков с пустой тарой.
   - Приехали - вот это  и есть самое хлебное место. Ты на фасад не огорчайся.  Техника заработка тут простая, - разъяснял ему особенности тарного производства Павел. - Магазины получают продукт в ящиках. Ну, там овощи разные, фрукты, консервы.   В магазине из них как правило, грузчики делают щепки. А сдавать обратно надо  тоже количество тары. Вот  и отчитываются рублями. Ящик – рубль. За день набегает с тысячу рублей. Левых, конечно. Половину оставляют себе, половину отправляют наверх, начальству. А ящики они сами делают. Или просто мухлюют с накладными. Конечно, если тебя приемщиком поставить, тогда ты бы сразу  человеком стал. А так, скорее всего бригадиром с полгода поработаешь, пока к тебе присмотрятся, прислушаются. Ну, брат,  потерпи чуток.
    Они подошли по разбитой бетонной дорожке к  невзрачной заводской конторе. Павел  быстро забежал туда и  через пять минут вытащил  мужчину лет сорока   на улицу. Он  кивнул Вадиму и зашептался с Павлом. Вадим удивился, увидев  директора, несмотря на спецовку, он был явно тут не к месту.

   -С таким лицом и манерами ему бы филармонией заправлять. Самое место для таких интеллигентов,- с неприязнью подумал Вадим и отошел в сторону. Пока Павел показывал директору что-то очень лакомое из своего портфеля,  он прошелся между  рядов тары. Где-то приятно пахло стружкой – видно пилили доски. Но это только в одном месте. А повсюду стоял кислый запах  тухлятины, видно грязных ящиков тут было гораздо больше чем чистых.
     Работающих людей было немного, кто-то стучал молотком, кто-то закидывал тару наверх штабелей сложенных ящиков. В основном народ дружно курил, спрятавшись среди тары. Под ногами валялись кривые гвозди, щепки и другой бытовой хлам.   
   И вид был у них  невеселый, хотя  явно  трезвых было мало.
    - Бытие определяет сознание… Скажи мне, где ты работаешь и я скажу - кто твои друзья, - вспомнил он все  житейские мудрости сразу.  Откуда они выскочили  из  философии или из семейной практики  было неважно. Он плюнул с досадой,  повернувшись  назад,  пошел к   воротам. В щели забора он увидел лежащее тело в траве, метрах в десяти от забора. На нем сидела ворона. Слегка пованивало - похоже тело  лежало давно. 

   -Павел прибежал к машине через десять минут.
   - Ну ты что потерялся?  – он вроде согласен, место у него есть, может оформить на следующей неделе.
   -Да нет уж , что-то  я раздумал сюда трудоустраиваться. Не мой профиль- с тухлятиной возиться – ты посмотри туда - там просто жмур валяется. Ну ты нашел мне место!,- сказал  с обидой  Вадим и завел машину.
-  Жмур не жмур - не наше дело! Ладно,отказ - твои дела, - пожал плечами  Павел. – Люблю чистоплюев. Слушай, давай по пути заскочим  на ВДНХ – там у меня выставка  машиностроения.  Мне нужно быть обязательно  - три стенда  сегодня надо добить.
     Когда подъехали, Вадим подумал, что Павел попрет пешком через всю выставку. А у Павла  оказывается был пропуск  на вьезд.
    -Заезжай прямо в ворота. – уверено скомандовал он -У меня пропуска всюду , где нужно.
   У ворот Синицкий действительно что-то показал охране  и их  запросто пропустили.
- Сначала рули  в отдел рекламы, они мне  текст должны выдать- скомандовал он.
Покрутившись по аллеям, они подъехали к череде  небольших служебных зданий -с вывеской – «отдел рекламы».

          Павел выскочил из машины возле подъезд и  прошел внутрь.
  Через пять минут он вернулся с бумажкой в руках
  - Ну надо же накошмарили рекламку, – усевшись рядом с Вадимом, захохотал он.      
– Ты только послушай эту задвижку– «Всем полезен русский мед, как  бальзам от всех невзгод!»  Как тебе эта хрень?
 Вадим понимающе усмехнулся.
  -  Для  пенсионеров сойдет. Я думаю, что куда проще «Русский мед от всех невзгод!» - выскочило из него совсем легко.
  - Да? Ты гений. А ну пошли,  прокачаем тему заново,.- рванулся назад Паша. 
  Они зашли внутрь рекламного отдела. В трех комнатах  было пусто. Пять или шесть столов были завалены бумагами. На стенах висели яркие плакаты.
      Полноватый мужчина лет сорока  сидел за столом, работая с ворохом бумаги.
    - Ну что тебе еще Синицкий?- недовольно поинтересовался он. -Иди работай.
   - Не пойдут ваши вирши, Степаныч.- заявил Паша.
   - А какие пойдут?- Спросил рекламщик с недоумением.
   -  Вот гениально –« Русский мед от всех невзгод».
    Тот засмеялся, откинувшись назад, - стул  неприятно    затрещал под ним.
   Затем почесал огромную лысину.
  -  Лень тебе, Синицкий, лишнее писать. Ну ладно. Попробовать можно. Считай согласовано.
   - А где  рекламе учат?- спросил Вадим придвигаясь к столу.
   - А нигде не учат,сами доходят,-  раскатисто засмеялся мужчина. - Есть какие-то курсы во Внешторге. Но туда просто так не попасть. Блат огроменный.
    -А вдруг само получится? – чуть подумав, спросил Вадим.

 Мужчина   посмотрел в окно и махнул рукой .
    - Вряд ли…  Тут требуется поймать образ, навязать желание. Но если завело , попробуй.  Напиши   текстовку на «Запорожец», есть такая  занятная машина. Если выйдет зажигалка - сразу в эфир.
Они вышли  к площадке с большими авиалайнерами  и ракетой посредине.
   -Айда смотреть  на станки и лебедки? Сегодня еще оформление - народу ноль,- спросил Павел , но Вадим отрицательно махнул головой.
- Эка невидаль - станки, автомашины американские  бы выставили…
- Тогда вот что, Вадик, есть еще хлебное   место – отдел выставок, не унимался Павел.-При каждом министерстве есть такие отделы - делают разные стенды  с фотографиями и макетами.  будешь ездить по заграницам. Показывать наши игрушки или самолеты. Там им нужны такие   представительные ребята даже без диплома. Не теряйся. Хватай номерок , - он протянул  Вадиму  мятую бумажку.
- Там наверно блатных набирают. Надо иметь руку. – усомнился Вадим. Тех кто устраивается  по звонку.
    -Блатные там большинство как без них- кивнул Синицкий. -Ищи волну, как там  говорят у вас в гребле.

      -Не ищи попутную волну, а ищи легкую воду,-поправил машинально Вадим.
     - Ну бывай ,я тут до вечера прокантуюсь.- и Павел выскочил из машины.
     Вадим  взял записанный на квитанции телефон и проводил его шуструю фигуру рассеянным взглядом. Здесь был работать!    Вадим любил центральную московскую выставку. Настроение тут поднималось, когда  вокруг такие  красивые здания, фонтаны  и аллеи.
    - Шикарное место , - мелькнуло   у него в голове.- Здесь можно даже за гроши  работать. Стоит потолкаться по павильонам.


Глава 6  Спец по границе.

Возвращаясь домой он увидел, как Сливянским с дочерьми опять возится под окнами.
   -  Честь труду, соседи – как урожай. Что-то  вы никак не остановитесь. Дали бы другим попахать.
    - Кого ждать? –  философски вопросил Сливянский, он протер очки и  пояснил,- Работяги – так те на работе намаялись…
      - А диссидентам  наплевать, - подхватил автоматически Вадим. –Они уже наполовину заграницей.
       -Диссиденты? -  Сливянский засмеялся и посмотрел на него исподлобья.- Какие это тут  диссиденты? Так,  примкнувшие по случаю частичного приоткрытия государственной границы. У нас главный диссидент  – Сахаров, академик. Он никуда не собирается из  нашей  страны.  Его  многие интеллигенты  знают и слушают.
         -Это  тот, что бомбу сделал?
         - Ага, он, родимый, - кивнул Сливянский. -   Всегда он был ехидным субъектом . Ноне  пребывает по воле властей в Горьком  под домашним арестом.    Негласно  этот город  в народе стал самым Сладким.

         -Значит уже  не все его слушают. И вряд ли он уже не академик,.-усомнился Вадим.
         - Ну ,как нет,  академик. Они же во всех Академиях бессмертные. К тому же он лауреат  целой кучи Сталинских премий.
          - Да ну?…  Неужели его не пробовали того…  исключить?
      Сливянский пожал сутулыми плечами. Лишнего ему  говорить не хотелось. Вадим все-таки был дял него не слишком близок.
        -Пап, расскажи,  не все же это знают – вмешалась одна из дочерей, не отрываясь от газона.
        Сливянский  еще слегка помялся, повертел в руках лопату, словно эскимо на палочке, видно было, что ему не хочется слишком раскрываться  по этой  опасной теме    с незнакомым человеком.
       - Как не пытались?.- Пытались. Вот например,  года два назад Александрову – он у них президентом  выбран  - власти приказали  убрать  Сахарова из Академии.
      -  И   сошло ? - удивился Вадим.
       - Занятное дело. Александров, понятно, долго уклонялся. Неудобно ему было такими вещами заниматься. Не президентское это дело - своих друзей в шею. Потом  все же сдался  и поставил таки  вопрос на президиуме. Так, мол, и так, есть мнение, надо бы  обсудить  членство в наших рядах товарища Сахарова. Все промолчали.

      - Чтут  права наши академики, – одобрил поведение  ученых Вадим.
       - Это  есть !- кивнул Сливянский. - Потом Александров честно добавил, что таких случаев в истории пока не было. А тут Капица его возьми и поправь. « Как же не было! Коллеги! Был же   подобный случай  и тоже с физиком – фюрер приказал своим академикам Эйнштейна убрать из германской академии.» И все….
    -И что все? – недоверчиво спросил Вадим.
    -И все. Вопрос тут же сняли. Какие тут аналогии! – засмеялся  Сливянский,
С силой втыкая лопату в землю.
    Ночью, возвращаясь с заработков домой, он опять увидел лежащее тело соседа у своей двери. Давно его не было видно.   Рядом с ним стоял  видавший виды чемодан.
      В этот раз  мужчина плотно  привалился к его дверце и пройти, не потревожив, было нельзя.  Вадим аккуратно перевернул  его. Тот проснулся,  перевернулся на бок, приподнялся, оглядел Вадима, а потом попросил воды.
      Не почувствовав никакого  перегара,  Вадим удивился и  сказал:
     - Ну, заходи, налью.
Посмотрев, как тот жадно пьет воду из-под крана, он сочувственно поинтересовался:
     -Опять не пускает? Ну и жена у тебя строговата!
    -А ее просто нет. Где-то шляется. А как назло, я ключи забыл взять.
    - А поесть не хочешь? – отозвался с пониманием Вадим.

     Тот прояснился в лице.
     - Давай. Денег  полны карманы. – и он запросто достал пачку денег.- А тут  все магазины на замке. Поздновато прикатил, само собой.
     Они прошли на кухню.
   - Садись, сосед, тебя  как звать? Меня - Вадимом. – взял инициативу Давыдов.
     - Можно и познакомится,- грохнувшись с размаху на кушетку, отозвался  гость.- Халтурин моя фамилия – самый пламенный революционер. Бомбы рвал мой предок под царской задницей. Вот так.
      Вадим достал из холодильника колбасу и сыр, нарезал бутербродов и придвинул ему стул. Тот сел и жадно впился зубами в  еду. Прожевав, заметил.
-  Не богато живешь, сосед?
    -А ты что намного лучше ? – усмехнулся Вадим, вспомнив его скупой интерьер, иногда   зримый в проем двери.
   -  Само собой  и я не очень, если по правде .. Как в той присказке «Кому на Руси жить хорошо – еврею, да татарину, да Юрию Гагарину».
      - А ты из каких?- поинтересовался Вадим с улыбкой. Сосед начинал его забавлять.
     - Я точно не из этих. Мне с этим не повезло.  Откуда у наладчика деньги? Так на  житье и на пропой. Я человек не богатый.  А кто тут богатый у нас в доме?

      - Ну если посмотреть по разным квартирам: и мебели и книг и ковров хватает. Сплошной средний класс у нас поселился, – развил  мысль Вадим.
     - Это  как говорят в Америке; средний класс это те, у кого десять электроприборов, - вспомнил Халтурин.
     - Лампочек что- ли? – засмеялся Вадим.
    - Ну нет, каких лампочек!  Телевизоров, кофемолок, чайников, холодильников, стиральных машин, фенов, пылесосов.
     - У меня их десять и есть, вместе  с электробритвой и дрелью,-  усмехнулся Вадим.
     - Значит ты и есть средний класс. -  уточнил  Халтурин.- Средний класс  так и  живет. Только в нашем подъезде  не тот средний класс. Не американский. Да и не советский.
     - А чем тебе не   нравится наш подъезд?-  поинтересовался Вадим.
    -  Интересные  тут люди поселились, а еще интереснее публика по ночам шастает. С этажа на этаж шляются,  озираясь. Как будто границу пересекают. Я ведь только  с виду валялся пьяный, а так,  начеку, как Карацупа. Всех глазом секу, как шпионов.
     - А  вы   бываете на границе? – уточнил Вадим.

     - Само собой, я там каждый месяц бываю, прямо второй дом.
     - Прямо на границе?- удивился Вадим.
     - Прямо  на ней, на  проклятой. Как говорится на рубеже контрольной полосы трудимся . У самой державной ограды.
     - На границе теперь стоит  ограда?- Удивился Вадим.
      - Ну да. Я  этот  забор сам делаю. Понимать надо, какая честь нам доверена. Это же  рубеж для всего СССР. Вокруг всей  страны   поставлен Вот это понимаешь, настоящая   ответственность.- он  доверительно сощурился,  показывая, что Вадим  для него свой  и ему можно доверить очень важное.
     Вадиму  вдруг представилась эта граница очень отчетливо. Она  ныряет вверх вниз по горам и ущельям. СССР,  конечно,  очень большая страна и совсем отгородить ее  от мира наверно сложно. 
    - И крепкий наш забор? Вроде китайской стены?  Не пробежит никто?
    - Само собой, не только не пробежит туда, но и не убежит никуда. Она  вьется сплошняком    по горам и пустыням. Вв-верх, вниз, вв-верх, вниз. Ограда длиной  в 12 тысяч километров, – Халтурин широко развел  руки показывая какая у  страны ограда и уточнил детали-,  сигнальная проволока, датчики, понимаешь.   Да еще и провода с током .
     - А это еще зачем? 

     - А  от зверья тупого, у которого не было инструктажа и они, само собой, прут куда хотят. Нарушают, одним словом,  рубеж границы.
     - А не страшно ли там работать? Кругом нарушители…
     Халтурин помолчал, потер машинально затылок донышком стакана и рассудительно заметил.
      -А как еще нормальные деньги мужику зашибать? За это и получаю свои «могильные»..
       -Могильные? – переспросил с интересом Вадим.
        -Ну да могильные, за страх - это  суточные для нас, работяг. Зато что торчим   в зоне с риском. Само собой ,  что  ночуем прямо на контрольной полосе.
       -А что иначе никак не устроиться на ночь? – сочувственно заметил Вадим. 
     -А куда ты  уйдешь по горам? Вертолет для нас редко высылают. Иногда и торчишь по неделе в палатке. Только наряды топчутся, иногда еще волки воют,  само собой, вокруг,  пару раз стреляли по мне со сопредельной стороны.
     -  Хоть раз попали?- заинтересовался  Вадим.
      - Да нет…Так попугали…Понял теперь, почему я такой  спокойный.
    - Я понял теперь другое,  прочему ты так спокойно на площадке дрыхнешь   Привык к собачьей жизни. – кивнул Вадим.-  А  где сейчас  работаешь? 
- Последний год пропадаю  на Востоке.  Только что  вернулся из такой  дыры и называется она, как же это? – Халтурин почесал загорелый лоб,-  вот, вспомнил -  Какина  яма. Да,  есть такое славное место   в СССР,  не на каждой карте отмечено. Напротив, китайцы или монгольцы , а может  уйгурцы . Не понять видно, что косоглазые на верблюдах катаются по степи. Не  пейзаж это вовсе, так   безлюдная  бездарная степь, редкие деревца,  да  змей шуршит. Хотя  тоже Родина, само собой.

        -По такой работе у тебя и  видать секретность положена? – показал свою осведомленность Вадим
     -Само собой! Граница для нас, советских людей , это объект №1. Кроме Кремля, само собой, - оживился Халтурин.
     -Не все еще перекрыли? Дыры в ограде есть? – поинтересовался Вадим
    -Да есть само собой, дыры. – признал  Халтурин.- Особенно в горах. Эх и гнусно там ночевать. Туманы, шорохи, сырость. Там, вообще, какие то тени мелькают,   туда - сюда.
 -Диверсанты  что-ли?
- Какие  там диверсанты, – махнул рукой Халтурин -  Там же все родственники  вдоль границы: привыкли, само собой, шастают засранцы по контрольной полосе. А мы им  само собой никак не даем.
     Он еще потрепался, пристраиваясь на кушетке. Похоже  надеялся заснуть  наконец, в гостях  и в  тепле. Но тут Вадим услышал стук соседней двери и отправил  наладчика домой к жене. 


Глава 7 Хобби для советских интеллигентов.

      К Сливянским  Вадим  стал похаживать по вечерам. 
      Трехкомнатная квартира архитектора  был плотно заставлен книгами. И он охотно давал их читать. Виктория не соврала – архитектор Леонид  Викторович Сливянский действительно был  большой любитель истории.  Однако его увлекали не официальные мифы, а народные  версии, те, что  с легкой  ехидцей.   Он знал тысячи анекдотов про разных деятелей.
   - Вся история – это колоссальный миф. Чем он красочней, тем лучше остается в памяти. Это закон. Но самые красочные не мог быть никогда  обнародованы. Потому, что это правда,-  глаза Сливянского все время как-то отключались, похоже он все время все чтото взвешивал, сравнивал и вспоминал, будто словно искал какой то более верный образ.
     - Мифы вокруг и в нас! Как Бондарчук стал народным артистом? Это же после  «Тараса Шевченко» случилось. Был такой  фильм.  Сталину   понравилось. Он просто запал на  этого хохляцкого поэта. Он посмотрел фильм и сказал : «Вот вам    народный артист». Разумеется,  через неделю раз и выскочило постановление Верховного Совета – присвоить   почетное звание… «народного артиста» тому- то гениальному.
      Невысокий, плотный с тяжелыми очками, которые  словно продавливали  ему глубокое седло на огромном носу, он, когда горячился, покрывался  красными пятнами.   
   -  А с товарищем Лениным – любителем кино вышло еще пикантней. А Вы, батенька,  знаете , что его фраза «Кинематограф для нас - главное из искусств…» заканчивалась именно  так помпезно, потому что ее просто оборвали. А в конце-то было   «потому, что Россия безграмотна» .

       Этого Вадим тоже не знал. Он, оказывается, много не знал.
     - А с Хрущевым вообще, что не день то казус  вот к примеру.–  Идея народного автомобиля в России была с полным приветом. «Запорожец» - сын ФИАТА . Он  был спроектирован с одной дверцей. Как он первый раз сел в него. Что Вы думаете ?  Он не мог вылезти.
       Сливянского никак нельзя было заводить на историю и географию.  Он был просто бездонен как энциклопедия Брокгауз и Эфрон. Сотни историй были складированы в его голове на все эпохи и страны. И все были  ехидны или ироничны. Вадим привык к анекдотам про Чапаева  и Штирлица – других тем в его    спортивной  среде просто не знали.

   - Откуда в вас столько  истории, Леонид Викторович,- только и сказал ошеломленный Вадим.- С вами трудно  спорить. Вас можно только слушать.
  - А то – если булыжник орудие пролетариата, то  анекдот – оружие интеллигенции. Без него просто нельзя. А вот посмотрите сюда ..
    И он с удовольствием открывал какие-то мятые книги и выдавал Вадиму очередную потрясающую историю.
     Напоследок порывшись на  заваленных книгами полках, Сливянский вытащил хорошо изданную книгу «О путешествии Н.С. Хрущева в Америку».
– Дефицит, несмотря на  космический тираж. Поройся-ка,  Вадик, в приложении – какой там напечатали цимес!
     Вадим полистал книгу. Книга была все в фотографиях и сияющих рожах  Никиты Хрущева и его огромной  свиты. На последних страницах был напечатан «народный указ» «любимому» вождю « Никитушке Кукурузному» о  правилах поведения  за границей.
    Это было что-то ! Такого фамильярного слога давно не в было в ходу. Там было все по делу:  и как здороваться, с кем пить и плясать, и когда именно  вспоминать «кузькину мать».
      Присмотревшись к  чернобелым фотографиям,  Вадим и Сливянский долго ржали, вспоминая феноменальные хрущевские затеи о объединение города и деревни, рабочих и колхозников, и прочие анекдоты того времени, ставшие бессмертными - о разделение елок и палок, дорог на туда и обратно и прочей  ереси..
 
    - Помню  прекрасно, когда его сняли. Я тогда школьником был.- раскрасневшись от смеха, признался Вадим,- Это было для нас очень приятно.
   - Почему же ?  Неужели зачитывали  постановление ЦК?
    - Запретили учить биологию. Учебники отобрали. А почему - не сказали.
    -  Это все  из-за Лысенки - задушевного приятеля Хрущева,- поморщился Сливянский,- Вылез из грязи лапоть, прохиндей. Сгноил всех генетиков вплоть до академика Вавилова, а потом и совсем решил стать президентом Академии. Да не вышло…
    -  Это почему?
     Он поморщился и добавил.- Потому что  в Академии такой любопытный человек как Сахаров.
   - Он тогда и спросил у Лысенки про его невероятную теорию, да так  хитро, что все советские академики просто обалдели.
   - Как это?- заинтересовался Вадим.
   - Да так «Скажите, пожалуйста, уважаемый Трофим Денисович, если я вас правильно понимаю, то  Согласно вашей теории…если  всем кошкам  рубить хвосты, то тогда  наверняка появится  этакие бесхвостые индивиды.»
 - Вы  правильно понимаете, товарищ Сахаров, мою теорию. Когда- нибудь точно  на свет появятся  таковые особи, - одобрительно откликнулся  Лысенко, совершенно  не подозревая подвоха.
   - Тогда непонятно товарищ Лысенко, объясните нам, почему все девушки до сих пор рождаются невинными?
      Лысенко покраснел, побелел,  силясь перекричать непривычный гогот академиков, махнул рукой и тяжелой походкой пошел вон.
      История про Хрущева и Сталина не слишком удивила Вадима . Этих разрешали ругать вслух , как впрочем и всех российских  царей кроме пожалуй, Петра и Ивана Грозного, над Екатериной  посмеивались, над Павлом издевались.
   - Екатерина же запуталась в любовниках. Она их  так часто меняла. – репутация неважная, – попытался спорить Вадим.

   - А как ей иначе в чужой стране  крутиться. Долго бы и не выжить. Сожрали бы  клевреты. Зарезали бы, утопили , отравили. Власть - она штука  вкусная. Вот и  нашла себе тактику интимного поведения с компроматом.  Один у нее был эпический подвиг – это привезти сюда Дидро.
   - Дидро? Он же француз вроде? –удивился Вадим.
    - Дидро, мудрый мужик - энциклопедист.  Она купила его с потрохами – то-есть с собственной  библиотекой. И привезла в Россию.-  с удовольствием разъяснял Сливянский, -   С него, с сердечного,  пошло наше классическое образование. Он обнаглел настолько, что провел  ее тестирование по неудобным вопросам. Сто вопросов  царице про Россию. Это же надо придумать !
   -И что в итоге?
   -А то, поднатужилась матушка- царица   и ответила, как смогла.   С него, кстати , стали в Петербурге и Москве ставить дворцы. Он ведь ей рубанул
напрямую – « Ваше величество - столица это не  место, где казарм намного больше, чем дворцов,  а тут  все  наоборот».
   - А если заводов в городе, больше чем дворцов. Тогда что?- с усмешкой вспомнил  угарные  пригороды  Москвы Вадим.
  - Тогда это Москва … - засмеялся Сливянский. – Столица лимиты.  Да, вот что интересно, историки поговаривали, что  «Тетю Катю»  закололи в царском  летнем сортире пикой снизу, чтобы отомстить за Платона Зубова.

   -Да вряд ли такое возможно,- пожал плечами Вадим,-  у нее, поди, горшок был золотой. Какая там пика, Леонид Викторович. Ерунда это полная.
   -Вы так думаете? Может быть,- сказал Сливянский раздумчиво. Версия с горшком показалась ему убедительной.- Пойдемте-ка лучше  чай пить.
   За столом было так же весело и непринужденно. Дочки Сливянского  - присели за столом и стреляли в Вадима темными глазками. Он слегка краснел и надувался крепким чаем. Все было по старинному, по московски…
Затем Сливянский попросил  своих детей слегка  помузицировать. Вначале они отработали что-то бравурное в четыре руки. Потом одна спела, отбивая такт бубном, потом из шкафа достали банджо и гитару, и вся  семья стала единым ансамблем. Демонстрация Вадиму истинной российской интеллигентности продолжалась с час.


Глава   8 Изольда подмосковная.

     По вечерам Вадим стал  регулярно  подрабатывать. Он нашел  себе точку  возле метро «Каширская». Там   всегда к полуночи накапливалась длинная очередь поздних пассажиров. Как правило, раз пять за вечер он набирал целую машину пассажиров и вез мимо своего дома в Бирюлево. За два часа подобного калыма набегало в карман рублей шестьдесят. Потом  жерло метро иссякало и ловить было некого. Почти всю весну он так решал финансовые проблемы. 
  По совести говоря,  у него конкурентов было совсем немного: два три пенсионера, скорая помощь да милиция. Все такси по вечерам были стянуты к аэропортам и вокзалам. Он быстро перестал  стесняться брать деньги, привык  к ночным  поездкам и катался иногда далеко за полночь.

    Один раз  ночью он подвез африканца . Это была уже его последняя ездка в тот день. Он уже не надеялся найти попутчиков и случайно увидел в темноте на остановке одинокую фигуру. Лица не было видно совсем, одни зубы  сверкали.
   - Закутался ждун , поди замерз -, сочувственно подумал Вадим и подрулил к тротуару.
     Когда  попутчик   появился в окне автомобиля, Вадим понял, что это к нему подвалил африканец. Их по Москве училось много, как  раньше китайцев.
  - Садись, а то простудишься. Тебя как звать, загорелый?-поинтересовался Вадим.
   Тот весело засмеялся, забираясь в салон. Вадим не увидел вблизи других попутчиков и тронул машину.
  - Мое имя Феликс. Я не загорелый, я африканец.
   - Ну, да, я понял, что ты  не с Чукотки?
 - Нет, я не с Чукотки, я из Буркина-Фасо.- откликнулся Феликс.
   -Ну и чего  ты тут забыл на нашем севере?- спросил Вадим.
  - Я тут немношко учусь на режиссера.- пояснил Феликс.
 -  Что все режиссеры такие веселые?- улыбнулся Вадим.

  -  Понимаете,  тут такой анекдот, не поверите, прямо перед вами вот тут  только что останавливается «Скорая помощь». Она из ворот Центра выскочила, она куда-то ехала.   Я не знал  - просто немношко поднял руку, она и остановились . Сразу   предлагают подвести.   Немношко договорились и…
   -И что ?
   - А вот что. Открываю салон, а там кто-то тихо лежит.  Как же так думаю -  там  же больной. Ему же надо к врачу.
  - Ну если молчит значит не торопится. -засмеялся Вадим.
  - И  они мне так  спокойно  отвечают, ему уже не к спеху. Подождет.
     Теперь они посмеялись вместе. Вадим знал, что «Скорая» склонна на извоз, но чтоб подвозить клиента вместе с покойником, этого и  он не ожидал.
   -  Приношу извинения за своих коллег. У нас сервис особенный,- улыбнулся Вадим
      -   Нет,  нет,  все нормально -  ваша СССР - занятная страна и народ такой простой и   с юмором. И что,  мне главное нравится  - такое шампанское дешевое. Ну, в какой стране шампанское  -  три шестьдесят? Только тут, в СССР. Что немношко пугает иностранцев, так  это у вас политика.
   -  У нас есть политика. Как без нее? – удивился Вадим и слегка нагнал пафоса.- Мы такие !  Привыкли к пятилеткам,  строим социализм  всем назло. Догнать и перегнать Америку - наше право! Буржуев - не уважаем. Африке помогаем, чем можем.  Живем и живем себе. Не меняем свою советскую власть, не деремся на баррикадах.
   -   Это хорошо, что друг с другом   не деретесь. Только вы всех немношко пугаете  своей  атомной бомбой, - парировал Феликс,- Очень громкая у вас политика.
   -    И правильно  - боятся,  значит уважают, - кивнул Вадим. – А уважают  -
не нападут.  Короче  «Миру- мир»,  вам, ребята.
   -  Да –да  помню «Слава КПСС» или «Партия  наш рулевой» или «Народ и партия едины». Вон  у Вас на всех стенах прибито,- показал Феликс на очередной лозунг на стене.
  -   Есть еще и другое  - уверенно откликнулся ему  в унисон Вадим - «СССР- оплот мира во всем мире» . А вот в  Буркина Фасо такого нет.
   -  Точно нет- не рулевых  и не КПСС нет,- засмеялся Феликс,-   Власть  наша она сама по себе,   мы сами по себе. Никто из власти себя так не хвалит. И не хочет от нас любви.
   - Вот поэтому у вас одни революции ,- сказал  Вадим.- по всей Африке.
   -   Смотря, что называть революцией.- пожал плечами Феликс- Власть, да, меняется. У нас в стране  пять- шесть полковников, они  немношко хотят стать президентами. И время от время они меняются местами. Конечно же, при этом  есть немношко стрельба, есть кого-то аресты. Но ничего в нашей жизни не меняется. Просто в центре столицы перевешивают портреты и все и есть вся политика. Другие ритуалы.

    Насчет ритуалов – это было правдой. С детства Вадим привыкал к ритуалам  своей  советской страны. Были субботники и воскресники. Были собрания, где полагалось выслушивать и одобрять. Были наконец выборы – одного кандидата как формулировалось в анкете – зато  «верного ленинца». В выборам везде обклеивались плакаты и вывешивались портреты пожизненых богов  СССР - членов Политбюро. Бог постарше и по авторитетней – Ленин стоял возле каждой школы и  разных казенных домов.    Когда добрались до Бирюлева  и остановились у темного  многоэтажного дома.
   -С меня  рубль за поездку?-осведомился Феликс.
   -  Рубля хватит с лихвой, – кивнул  Вадим. 
   - Тогда  держите,  это   подороже рубля.- африканец  вдруг вытащил из  кармана  цветастый тюбик.
    - Что это?- удивился Вадим вглядываясь в этикетку. - Лекарство?
    - Это зубная паста. Из Германии. Качество –супер.
    - У нас зубных паст хватает,-  заметил  Вадим. 
    - Не таких.  Я за этой пастой раз в год в Берлин езжу. Посмотри, какие зубы.
    И он улыбнулся во весь рот. И убедил,  рот у него был гораздо лучше чем у Вадима. Таких веселых попутчиков, как Феликс, правда, было мало. В основном народ в Бирюлево был молчаливый.

      Изольду Вадим  подвез  случайно. Она села в темноте вместе с другими пассажирами и только  когда они  промахнули мимо своего дома до Бирюлева и все кроме нее вышли. Только тогда он обратил на нее внимание.  он ее не сразу узнал.  Берет был надвинут на брови, а подбородок прятался в   шарф. Но когда разглядел,  он сразу удивился:
-  Здрасте, девушка , мы же с вами соседи? Почему вы не вышли рядом дома? Это же по дороге.
-  .Да вот  так  вышло,- помедлив отозвалась она,- Решила не беспокоить людей и вы  еще так сильно разогнались. Давно я не ездила на машине. Надоел автобус…
  Она поежилась плечами и добавила.
 – Ну Вам же  все равно наверно возвращаться  обратно?
Вадим молча кивнул ,  с удовольствием глядя на нее в зеркальце заднего вида.
- А можно я сяду рядом?
    Когда они подъехали к дому, он подрулил к самому подъезду. Машина остановилась, она машинально начала искать в темноте деньги, но он ее удержал.
   -Соседям   проезд бесплатно.
    Она засмеялась, чуть помедлила, посмотрев ему в лицо и вышла. Чуть позже  где-то на девятом этаже ярко вспыхнуло окно.
    Он немного подождал, потянулся в какой-то дурацкой истоме и больше никуда не поехал.
    В голове у него  потом мелькнуло,  хорошо бы  вовремя  сказать:
   - Бесплатно, но за один горячий поцелуй.
    Интересно - что бы из этого вышло?
     Второй раз он столкнулся  с Изольдой у Паши на вечеринке. Народ  собирался  у Паши довольно часто.  В основном   разговоры крутились с большим накалом.  Персик старший – высокий интеллигентный, младший  Персик невысокий в тяжелый очках, пришли и муж и жена Ревзоны – соседи  слева,  врачи оба лет под шестьдесят. Они были молчаливые и пессимистичные, видно имели солидный жизненный опыт. Ревзон  обычно сонно молчал и редко  высказывался.
     Но Вадима больше занимали Персики. Они  всегда задавали темп вечера. Ожесточенно спорили  и непомерно мечтали – типичные оптимисты.

     Разговор сразу уезжал в политику. Персик старший  в отличии от младшего не особенно утруждал себя   парламентскими  фразами.  Все секретари ЦК  для него были просто фирменные идиоты.   Так довести страну до ручки и развала и покупать жратву за тридевять земель!   Вадиму казалось, что они будут его стесняться. Так оно и было первый раз, потом  неслось похлеще, чем на «Свободе». Видимо  его не воспринимали  как  потенциальную опасность. Хотя и своим он для них не был.
    - Этот Джексон-Вениг еще нам покажет, - горячился старший Персик, - Мало не покажется. Они знают как нас ущучить.
     Вениг у него звучало как «веник» на русский лад.
      В пятый раз услышав про Венига , Вадим не выдержал и спросил  у Павла – что это за Вениг?
   -Это вроде какая то поправка у них в США в конгрессе, – туманно пояснил Павел.- Точно не знаю. Ограничение торговли с нами. Не продают разный дефицит.З
     -А за что?-уточнил Вадим.
     -Ну за то,  что мы  людей не выпускаем просто так пачками, как это требуют разные демократы. Ты у Персика спроси. Лучше у старшего – он в теме.
     - А хозяйка этих Персиков где?- поинтересовался Вадим  у Павла, пока гости рассаживались на антикварной мебели.
    -  Персикова жена застряла за границей прямо как Нуриев , такая   поездка с музеем. Поехала и не вернулась. Попросила в Австрии  убежища лет пять назад, -пояснил негромко Павел.
     -А  эти как же?- удивился Вадим.- Могут и выпустить?

      - Вполне. Новые либеральные реалии. Понимаешь… Вадик – определил ситуацию Павел. -Теперь пользуясь ими, выпускают и родственников невозвращенцев. Вот что Вадик. Они - хорошие ребята,  старший юрист – всегда что-то дельное посоветует, особенно таким алиментщикам, как я, а вот  младший - программист,  да еще хорошо  играет на гитаре. Репертуар у него практически весь  Галич и Высоцкий.
    - А Окуджаву  он уважает?- поинтересовался Вадим.
    - Попроси сам. Редко  он затягивает Окуджаву. Что- то не в  его репертуаре. Да и нам не нравится. Больно тоскливо. Песни коммуналки.
      -Вы тоже из коммуналки? – поинтересовался  Ревзон, услышав последние слова.- Нет? И вы  думаете, что вам повезло.
     Нет, Вадим не зацепил коммунальный быт.  Их семью не подселяли и не уплотняли. У него с детства была своя комната.  Послушав десяток историй про коммуналки, он уже не верил в них.  Для него это был миф, мощная тема, мало иссякавшая с годами. У Ревзона была собственная теория на общежитие.
     -  Молодой человек, не застать время коммуналок  - вы  много потеряли. Этот московский аквариум был просто неповторим. Какие там были люди! Какие проблемы! Какие события! Кого только не было! Бывшие лейбгвардейцы, архивариусы и купцы. Каждый со своми привычками и вкусами. У всех размах на особняк с парком «Бельведер», а тут  пятнадцать метров и очередь в сортир. Ильф и Петров отдыхают. Все эти  парадоксы и классовые расклады уживались в тесном пространстве. Иногда  объединялись аристократы и интеллигенты. Иногда  пролетарская составляющая перевешивала  интеллигентную прослойку. Тогда те учили жизни по законам барака. А были и просто партийные квартиры, где все жили по одной морали. А может их делало такими само бытие. Это еще с Ильфа и Петрова понеслись коллективные самосуды с телесными наказаниями. Но самое  смешное - это партсобрания мужей,   когда жены поругались из-за занятых конфорок, очереди на вынос помоек и ворованной соли. А как над кипящим супом сочинялись пафосные монологи « ваш диплом  не дает право на самоуправство, хулиганство и безответственность при уборке помещений общего пользования» - в голосе у всегда  сонного Ревзона закипел сарказм.- Или « Я член партии и имею полное право на внеочередное посещение сортира….»

      -  Да ладно!  Такого не было?-с сомнением откликнулся Вадим.
       -И не такое тоже было … Конфликтов промеж жильцами было просто миллион. В некоторых  общинах кто-то  подрезал чужое  жаркое, кто – то отливал кипящее молоко, кто-то воровал овощи прямо из кастрюли, и даже дрова тащили, когда были буржуйки. Уже не стоит вспоминать про графики уборки и выноса мусора. А ежели что-то пропадало  из коридора – то караул. Разборка промеж жильцов была на сутки.
    Позже всех пришла Изольда. И вообще Изольда  была одета не для приема,  подчеркнуто  отрешенно в сером  и мятом . Когда они  поздоровались, она резко протянула руку . Вадим почувствовал  непривычные для женских рук  мозоли.  Рука была горячей .
        Он уже к ней постепенно  присмотрелся. Она  говорила  редко, но резко. Чувствуется, что она привыкла к мужской компании и не особенно стеснялась в выражениях.
       Но это было совсем не пакостно, очень органично она вставляла ругань в свои эмоции.  Это нравилось.
        Еще  на ногах у нее  были старые шлепанцы, словно она хотела сказать – я,  ребята, везде у  себя дома.  Приблизившись, он ощутил острый мускусный запах от густых    волос.

     -Редко Вас вижу, соседка,- осторожно придвинулся к ней  Вадим. В ней было то что Мускусный запах слегка его ошеломил. Он присмотрелся и увидел, что у нее на голове полно седых прядей.
      Она пожала плечами, рассматривая этикетку бутылки.
       -Я по храмам по области мотаюсь:  всю неделю там, да и выходные иногда прихватываю. А что здесь делать?
       -А  вы где сейчас работаете?- Помолчав, спросил Вадим.
    -   Да тут рядом.  В в Дубровицах церковь оживляю. Меня Паша устроил резчиком. Он всех устраивает.
       -Нравится?-поинтересовался Вадим.
       -Да все равно. А то я с год  без работы ошивалась. Ясно что ,Кремлевскую стену латать выгоднее, однако не всех  к ней подпускают , а потом не  всех сразу выпускают за кордон. Секретность вешают. .Пять лет придется тормознуть здесь без  всякого выезда.
        -А что она секретность сильно мешает в жизни? – удивился Вадим.
       - Смотря кому . Если в обычному пролетарию, то  не очень. В любом  случае, если  раз   подписал, то она  как собака за тобой  бегает. С одного предприятия на другое. Логика простая - раз допущен, значит, что-то лишнее.  Знаешь лишнее - значит  надо  тебя  контролировать.- Снисходительно пояснила она. 

    Этот тон его слегка задел. Он понял, что она была опытнее его и самостоятельней. Почему то  ему захотелось ее задеть и разозлить.
    - А вас контролируют? – спросил он напрямую.
    -Точно меня контролируют, хотя во всяком случае не приказывают. И не ругают.
    - Может и не ругают, но разное говорят.- сообщил Вадим.-Слышал краем уха.
    -Надеюсь не слишком плохо.- она твердо посмотрела ему в глаза.- - В последнее время стараюсь не подавать повода.
      - За что тебя судили?- напрямую ляпнул Вадим.
     Она удивленно посмотрела не него.
    -Я не сидела в тюрьме. Мне в Сычевке лечили два года. Есть такая психбольница для избранных.
     -От чего лечили? – Вадим  насторожился пристально посмотрел в глаза.
     -От ина-ко-мыс-лия. – пояснила она раздельно и внятно.- Это  вам понятно, товарищ?
      -От диссидентства? Это значит ,то ты не хочешь жить так как все.- сказал Вадим приподнимаясь на кресле.-Не то ляпнула?
     Она помолчала, глядя в глаза как будто оценивая можно ли ему сказать то что может сильно не понравиться.
     - Меня посадили после  Праги.
     - Вот что – Прага,революция, – понимающе кивнул Павел.- Тебе шибко не нравится наш социализм: бесплатная поликлиника и учеба? Строй надоел?
     Было шумно и дымно и, несмотря на остроту темы, они стали  понемногу придвигаться друг к другу. Она не отодвигалась словно соскучилась по общению.
       - Значит  ты против всех коммунистов? - Усмехнулся Вадик. Разговор обострялся у них с каждой минутой,- Знаешь  пошли на площадку, там поспокойней.
      Она согласно кивнула.   
       Они поднялись, прихватив стаканы и вышли  за дверь. Пустота  подъезда –  слова гулко разносился. И они машинально стали говорить  тихо, но яростно.
      - Не против коммунистов.  хоть их и шестнадцать миллионов- ни в чем не виноваты.   Я против лжи. Против этого социалистического лицемерия. Никого коммунизма в  СССР никогда не будет. Может он и будет только не  здесь. А там, где все не врут друг другу.
   -Тогда езжай отсюда. Как эти с пятого этажа, которые уже полгода сидят на чемоданах и перезваниваются с Израилем. Они вообще тут просто разделились – кто-то выезжает и молчит. Кто-то остается и слегка шумит.
     -Но я-то русская. Ехать мне некуда.Я только  в психушке не чувствовала себя дома.
     -Хреново там  тебе было? – сочувственно спросил Вадим
     -Еще как  хреново. Психушка  это  не Сочи. В основном кололи два- три раза в день.Бить не били. Как сейчас помню крик дежурной сестры «Целки,  марш на профилактику.»

  Вадим помолчал, представив себе толпу  политически неграмотных целок в темном больничном коридоре. Он взял ее руку и ошутил, как она сжала его пальцы . Они смотрели в разные стороны, придвигаясь друг к другу.
   -Идем ко мне,- сказала он,а внезапно увлекая его вверх по лестнице.
Комнаты в ее квартире были похожи на мастерскую, вокруг стояли какие то каменные головы.В полутьме казалось, что это пейзаж  острова Пасхи.Вместо нормальной кровати стоял  суровый монастырский топчан. Вадим подумал, что вдвоем они его просто раздавят.
   - Да  Нет уж пойдем ко мне.
    Через пять минут они уже были у него в постели.
   Тело у нее было жесткое жилистое. Она сильно стонала получая наслаждение.После секса  она сразу пошла в душ, Потом не вернулась в постель, села  в кресло у окна и включила  его приемник, слегка покрутила настройки.
Низкий приятный голос через хрипы  читал какой-то  рассказ.
  -«Свободу» решила послушать? – поинтересовался  Вадим лениво.- Инструкции получить?
  - Это  Довлатов читает. Хороший у тебя приемник, берет все почти без помех,- не отвечая на вопрос,  сказал Изольда.
  - Японский, Паша продал – я ему мотоцикл спас.
    Она засмеялась.- Паша, он  еще тот благодетель , он  и своим подругам  джинсы продает после постели. Он это умеет. А у меня   дрянная « Спидола». Я все уши  посадила от  этого  хрипа.

   - Не нравится   хрип . Тогда  слушай официальные советские новости. – лениво отозвался Вадим.- Тут некоторые извращенцы включают телевизор без звука, а голос накладывают со «Свободы». Впрочем, никуда от нашей правды не денешься.
    -Не хочу это читать, слушать  тоже не хочу. Посевные, уборочные, субботники. Не хочу быть в партии. Не хочу стоять в очередях, не хочу ходить на собрания, не хочу смотреть  репортажи и рассказы про  колхозников и рабочих.- вдруг искренне прорвалось у нее,- Все это совсем не так. И не такие они счастливые.
   -Но без них нельзя . Кто же будет строить дома и собирать урожай.
   -И совсем не  они собирают весь этот  урожай. Половину из  нас гоняют собирать – как-то сам я не ездила, вторую  половину жратвы привозят из Америки. Там этого добра  в загнивающем капитализме девать некуда.  Как будто у нас земля не такая, как у них.
  - Просто наших людей вывели как  породу. Ты посмотри  на доски почета разных   заводов и районов. Уродливые расшлепанные рожи. Стертые до безликости черты лица. Нация наша уже вывелась как  демос. Или ее специально вывели. Остались послушные и согласные. Знаешь, что такое КПСС? КПСС – это набор глухих согласных!
    -За такие  шутки из Москвы выселяют…- уже недовольно отозвался Вадим. Подобные  фразы и Сливянский не позволял.

      КГБ  или просто Лубянка преставлялась ему  чем-то  совершенно абстрактным. Далеким от его реальных забот. Наверно, так  прдставлялось его предкам  ВЧК или  Смерш. Если не столкнулся   это в общем пугало.
Впрочем  объективно охранять любое государство нужно крепко,  иначе оно совсем развалится. Везде есть шпионы и секреты которые они ищут. И в США, и в Израиле,да  и в Китае. Так и в школе  учили -бди! 


Из переписки Довлатов – Ефимов 10 августа 1982г
        Дорогой Игорь!
       Посылаю для вашего архива очередной радиоскрипт. У меня сейчас три еженедельных эфира. Все три строчу в один день- отсюда халтурное качество. Извините если что наврал. Погрешности разительны. Записки Вильковицкой «Мир глазами ребенка» Исправить нет времени. Эфир он эфир и есть. Вчера вам отослал вам громадный пакет Надеюсь он прибудет раньше этого письма. Всем девицам привет. Ваш С. Довлатов.

     Она еще долго сидела, слушала, а Вадим  взял да заснул.
     Утром он увидел, как она спит калачиком в кресле  и долго не решался ее разбудить. Она проснулась как заключенный, не потягиваясь, открыла глаза посмотрела на часы и  сплюнула по- мужски с досадой.
 - Вот тебе раз - опоздала на электричку. А теперь еще в Подольске автобуса ждать.
 Когда она одевалась,  Вадим предложил великодушно.
-Не переживай я подброшу, заодно посмотрю, чем ты на хлеб зарабатываешь.
Он быстро собрался и они пошли вниз по лестнице.
Они проехали Подольск и  после поворота на Дубровицы, она скомандовала Вадиму:
  -Сначала рули  к рынку.
   -Зачем?- поинтересовался Вадим.
  -Так надо . Нужно слегка проверить кое чего…
Вадим подъехал к рынку и припарковал машину среди других.
  - Ты сходи, пожалуйста в тот ряд, где торгуют поделушками. Коврами, картинами, посмотри нет ли на прилавке в  что ни будь такое особенного  из старого мрамора. – проинструктировала она его.
  - Что такого именно?- уточнил Вадим.
   -Ну разных голов, фигуры из камня. Меня тут уже все знают сразу все прячут . А ты новенький - не примелькался.
  - Значит, используешь меня? Ну ну…- усмехнулся Вадим.
     Он неторопливо пошел по рынку. В конце одного  ряда он действительно увидел, как среди нехитрых глиняных поделок и ковров, невзрачны й  мужичонка показывал небольшую голову святого,  изваянную из  мрамора.
   -Этот утиль  почем? – подошел и вмешался Вадим.
 - Это не утиль, а шедевр ваяния,- гордо поправил мужичок.
   - Ну цена то есть у шедевра? Сто? Двести?- подначил Вадим.
    - Триста рубчиков!- объявил продавец.
    - Ну уж триста !- подиграл торг Вадим.- Может  на полста рублей сойдемся.
    -Да какие  полста. Это же позапрошлый век. Можно сказать антиквариат   Царской эпохи. -размахивая руками завелся мужичок.
  -Я тебе сейчас, сволочь, самому голову оторву. – шипящим шопотом сказала Изольда. Она незаметно подошла  к ним сбоку- Ты мразь такая  из-за бутылки водки ты храм калечишь. Сволочь ты, тебя бы в милицию сводить и посадить лет на пять, чтоб искусство  грязными руками не уродовал.
Вадим с мрачным лицом подвинулся ближе и ухватил покрепче голову.
   Мужик опешил и попятился.
   - Забери свои камни, Горгона….
Она сунула  каменную голову в сумку и они двинулись обратно.
  -  Почему Горгона? – спросил ошарашенно Вадим Изольду, когда они отъехали от рынка  несколько  километров. Лицо у нее уже приняло нормальный цвет и  вперед окаменелым взором она больше не смотрела
   - Наверно потому что злая.-  негромко отозвалась она.
  - Ты всегда такая злая?
  - Нет, студенткой  была раньше пугливой. И мальчики влюблялись пачками. Раз  даже со мной один занятный случай был лет девять назад –  прямо Куприн какой , меня один страдалец полюбил.  Видно приметил меня где-то на пробежке и начал письма писать. Одна фраза сильно запала:
«Любимая моя , я не такой как все, я не пю, не куру и не тягнет».
И чем кончилось? – поинтересовался после паузы Вадим.
  - А ничем, меня в психушку и он исчез.

  Место, где она работала Вадиму понравилось. Необычный для России храм  стоял на слиянии двух рек. Сзади  церковную территорию ограничивало дворянская усадьба с очень впечатляющем домом.
   - Хорошая церковь и место пафосное . – признал Вадим. – Почти как  в Царицыно.
Пока она возилась с головой, он обошел церковь и деловито заглянул внутрь и крикнул изнутри:
  - Что- то я здесь сигнализации толковой  не вижу. Провода какие  гнилые.
  -Она тут  есть,  только эти друзья ее запросто отключают , - глухо отозвалась она. -Не знаешь ли, часом, какого-нибудь толкового мастера по сигнализации
  -Еще как знаю! – сказал весело Вадим,- есть у меня  специалист эстракласса. Прямо по этим делам.
   - Это кто такой ?-  поинтересовалась  она.
   - Мой  сосед по площадке. -  объяснил Вадим.
  - Да ну, тот самый алкаш? – вспомнила Изольда и поморщилась.
  - Он не алкаш, он  спец -  на границе СССР делает  забор. А пьет так от стресса. Руки не дрожат – факт.

   -Забор для коммунизма, – чуть помолчав, усмехнулась Изольда. – Ну, да это хорошая, самая  лучшая рекомендация. Тогда  я его  точно попрошу.
На обратном пути она внезапно положила ему руку на колено.
    Он посмотрел искоса и все понял – Где-то сбоку   он увидел   съезд в лесную чащу и резко свернул. Они проехали еще метров сто и уткнулись в глухую стену высокого боярышника остановились.
    Они торопливо разложил сидения  и они стали раздеваться не глядя друг на друга . потом  пихаясь устроились на  заднем  сидении. Длинные ноги остались висеть наружу.
   Только они стали заводится, как рядом раздался грохот и тут через плотную стену боярышника  в машину воткнулся тарахтящий  мотоцикл. Он зацепился за бампер  Жигулей и упал.
     Вадим едва успел поджать ноги – от удара хлопнула дверца - два парня в шлемах  перелетели кувырком через руль и исчезли в лесу.
        Вадим чертыхаясь вылез из машины. Никого кроме них на поляне  не было,  мотор мотоцикла тихо урчал. Он нагнулся и вынул из него ключ зажигания.
   - Как только нас не прибило, нашли гады место для гонок,- Сказала Изольда устало. Они оделись и осмотрели брошенный мотоцикл..
Вадим посмотрел на левое заднее крыло машины. Вдоль по ходу движения мотоцикла  тянулась неглубокая, но заметная вмятина.

   -Вот и жестянка наметилась, -с досадой сказал Вадим и сплюнул. Рублей на пятьсот.
    Он выбрался на шоссе, остановил какого то инвалида на «Запорожце» и попросил вызвать ГАИ. Еще успел вернуться и  еще раз пощупать побитое крыло. Лес вокруг них ,был пуст и безмолвен. Минут десять в лесу  была тишина.
   - Ты посмотри  туда,-  вдруг дернула его за руку Изольда,-  целый взвод сюда чешет. И все с ломами  и палками.
    Действительно Вадиму  через редколесье было видно  бегущих к них людей.  Их было около десяти – здоровые деревенские  парни  с железками.
  -Слушай, давай беги отсюда. Наверняка сейчас начнут права качать. А может драться.
   -Ну, да сейчас, так я и побегу от этих колхозников. Я КГБ не испугалась – усмехнулась Изольда и  нагнувшись, достала из багажника «Жигулей» монтировку.
   Когда   набежали парни, Изольда  встала рядом с Вадимом помахивая тяжелым инструментом.
   -Не надо никакого ГАИ – мы  вам сейчас все исправим сразу закричал один из них покрепче  и постарше. – Мы то сами автослесаря.
    Они действительно торопливо заколотили по крылу. Получалось так себе , но  затевать с ними конфликт Вадиму не хотелось.

 Глава 9 Рояль Хмелева.

    Утром Вадима разбудил бодрый марш Мендельсона. Звуки непривычно набегали с улицыю Он сонно поднялся и открыл окно. Посреди двора  ближе к подъезду торчал черный рояль солидных размеров. За роялем устроился младший Персик.Не только Вадим оценил могучие  аккорды - захлопали окна по всему фасаду, Персик с удовольствием обвел глазами окна слегка поклонился и забацал на рояле "Семь сорок".
    Вадим вышел во двор и подошел к роялю.
   - Вот досталось даром такое чудо - приятели свалили за бугор. Бросили дачу машину и рояль Хмелева.
  - и как ты его затащишь на девятый этаж?
  - Брат этим занимается. Спецов нанял. 
  - Да в нем  не иначе  полтонны  веса?- оценил Вадим.-Как "запорожец"
   - Ну да! Шестьсот кило струн и меди и чуток дерева,  если по правде.
   - Ты какой полегче антиквариат найти в Москве не мог?
   - Дармовой - самый  сладкий.

   Откуда -то сверху раздался  тонкий детский  голос.
-Эй дяденьки!
  - Не оборачивайся,-  сказал Персик ,- это Сорокин «крези» из сороковой квартиры. Когда обернешься, кидает яйцом или помидором,   что под руку попадет. Если повезет, просто плюнет сверху. Снайпер еще тот!
  - А если не повернуться вовсе ? - поинтересовался Вадим.
- То ничего не будет - он в спину не швыряет.- Со знанием  дела  ответил Персик.
-Эй дяденьки, я вам кричу…- надрывался звонкий  детский голос.
-И что его не забирают?- удивился  Вадим.
-Как не забирают. Забирают,  да снова выпускают. Он не опасный. Он не диссидент.
-Эй, тетенька, это я вам! – они услышали,  как Сорокин  закричал кому-то  в другую сторону.
-Что тебе ,мальчик. … Ах ты, хулиган проклятый, прямо в глаз! Ну я тебе покажу..
 -Ну вот ,- вздохнул Перси,- я же говорил - снайпер.
И снова  забарабанил по клавишам. Музыку он делал очень мощную - прямо от  сердца.
 Через несколько минут подъехал Старший Персик. За ним  два крепких парня на мотоцикле.
Они осмотрели рояль затем зашли в подъезд.   Потом  вышли  пошептались и пошел торг.
- Да вы что ребята какие пятьдесят рублей! За эту дуру  пятьсот мало. Тут человек шесть нужно не иначе- Это же  не пианино «Беларусь». Это же натуральный  «Стейнвей» его еще  при царе делали. Да и лестница ваша - не развернешься.

- За пятьсот пусть стоит во дворе – в сердцах сказал Персик старший.  Подошел и Синицкий. Он бережно  погладил инструмент по лакированному боку, заглянул под крышку и причмокнул.
   -Есть  другой вариант .- заявил Павел-  Прем ко мне на пятый этаж. На пятый  мы и сами допрем.
   -Вопрос другой куда ты его воткнешь?- удивился Вадим.- У тебя  там  и так склад.
 - Одним словом,- сказал Павел,- сами одолеем. Вадим ты как - не пас?
- Ну если дружно, то и я с вами - , усмехнулся Вадим.
-Ну и прите себе на здоровье,- махнул рукой один из грузчиков, они сели на мотоцикл и умчались.
  Надо признать соорганизавались Персики  быстро. Притащили веревки, доски, крепкий лом. Подтянулись и какие друзья Персиков. А Павел сел на мотоцикл и умчал.
 Первые два этажа  проскочили  на одной энтузиазме.Восемь человек, мешая Друг другу  бодро пихали инструмент наверх.Персики помогали как могли. Но лучше бы они вообще не помогали.

   На третьем этаже  Сливянский вышел и налил всем по стакану портвейна.
- Честь бурлакам Хмелева,- сказал он с легким поклоном. Только бурлаки дернули портвейн, как заявился Синицкий с ручной лебедкой..  Даль все было просто. Часа через два рояль стоял на площадке девятого этажа.
   - Все на банкет, - закричал Персик - старший,- жрем и пьем от пуза до утра. 
    После второго стакана про Хмелева  дружно забыли.
     Разговор за столом на этот раз все  время закрутился возле  Бублика.   Парень, угнавший самолет за границу стал  просто европейским героем , потому что  оказалось можно пересечь границу без конфликтов.

    Правда 13 ноября 1982 №317
7 ноября с.г. на советский пассажирский самолет АН-24 совершавший рейсовый полет по маршруту Краснодар – Новороссийск- Одесса три вооруженных бандита совершили налет на экипаж и принцудили его посадить самолет на турецкой территории в городе Синоп. При этом один из членов экипажа и один пассажир были ранены бандитами. На следующий день  самолет вместе с экипажем и пассажирами был возвращен на Родину. Советское правительство обратилось к турецким властям с требованием незамедлительной выдачи преступников.

- А лихо он  без оружия угнал.! -  Восхищался  старший Персик,- вот , ребята, интеллигентная работа. -Это же надо додуматься . Пальцем в спину пилота. И все - самолет полетел куда надо – прямиком  в Швецию.
-  Главное в таком деле  наглость. – кивнул Ревзон - Оружие  нужно дуракам. Все в этой стране что-то боятся : кто грубого слова, кто хамского жеста, кто – непонятного дела. Страх – это самое убийственное оружие  в СССР.
-«Свобода» и все разные ВВС,  просто взахлеб.- кивнул Павел.- Такого не было уже давно после  того угона в Трабзон со стрельбой     по стюардессе.
-Главное сделано культурно- без стрельбы и жертв.- сформулировал Певзон.
     Бежали из  СССР куда глаза глядят -  давно и разнообразно. Правда так культурно, как удалось отчалить пароходу с интеллигенцией в двадцатых годах не получалось никому. До войны в основном перебегали  люди с доверием – резиденты разведки и дипломаты.  После оттепели  особенно в бега задавались интеллигенты. Танцоры и певцы, писатели и врачи. Реже бежали за кордон сотрудники КГБ – Шевченко, Носенко и Резун. Последний срочно начал писать про сталинские дела лишнее. Когда стали плотнее закрывать выезд, тогда взялись за самолеты.  Особенно лихо угоняли небольшие самолеты внутренних линий. Потом взялись за лайнеры. Не обходилось и без стрельбы.  СССР потрясли история про литовцев Бранзискасов рвавщихся в Трабзон.  Потом  при захвате лайнера погибла целая музыкальная семья «Семь Симеонов», протащившая на борт в контрабасе два обреза. Об этом уникальном фольклорном ансамбле  из Сибири много писали Снимали даже кино студенты ВГИК. Кино делали  было  за полгода до угона. В финале фильма мать Симеонов внимательно смотрела на взлетающий самолет. Показалось режиссеру знаменательным. Оказался - прогноз.

    Самым абсурдным был захват тюремного рейса из Магадана. Урки долго готовились,  перебили охрану и долго прикидывали, куда бы  удачней сесть.  Выбрали  для посадки  самую неудачную страну, где  сходу дают за угон расстрел – Пакистан.
     -Это все Джексон Вениг – вот мы  и надрываемся, пытаясь  доказать что не боимся Америки. – констатировала Изольда.
           -Повезло Бублику, что пилот оказался слабонервным, –заметил   сочувствием Ревзон. - А так бы нарвался на  стоящего мужика и все Бенц!
     -Ту т другое  надо знать, какие именно страны выдают  назад беглецов, какие отказывают, - открывая вино,  резонно заметил Павел.
    - А как еще угнать можно? –спросил Вадим.
    - Бомба – это они уважают.- сказал Ревзон.- Даже если не видят . Все одно страшно.
     -А некоторые дураки  пешком прут через границу по болотам и скалам. – вмешался Вадим, вспомнив рассказ своего соседа.- Хотя там уже стены стоят.
     - Помните, как в свое время немцы  из ГДР тоже лезли через стену.  Уже  потом, когда вместо проволоки поставили бетон.  Так они  его стали на грузовиках прошибать.- вспомнила Изольда.

       -Лучше всего сбежать получается пока  у тех, кто на гастролях. Их охраняют, но не так уж бдительно. В «звезду» ведь стрелять не будешь. И Нуриев и Годунов прыгнули в сторону и все. Утекли балеруны. – с восторгом сказал  младший Персик.
    - Да они такие  прыгучие…- протянул старший Персик. – Берлинскую стену перемахнут.
      -Так это все Большой театр отличается.. Тут даже анекдот  такой ходит,  что введут в анкете новый пункт  « А если у вас родственники в Большом театре?»- вмешался  Павел с ехидной улыбкой.
     - Ну бегут не только артисты,  бегут и моряки,- сказал вдруг Ревзон..-Самое страшное, когда бегут с корабля, а   не в порту. Слышал, что многие  просто прыгают за борт, когда судно проходит проливом в Дании или  мимо Стамбула,- подхватил Паша расставляя стаканы на столе.
   - Я знаю, что дан приказ капитанам  или старпомам.- вспомнил старший Персик .-  Если заметил, что матрос плывет куда не надо -.Должен развернуться и под винты затянуть гада.
      Всем замолчали, отчетливо  представив, как  затягивает  плывущего человека  под  корму корабля. И все кто на борту на это смотрят.
    - А  меня самого в КГБ вербовали. Когда я учился в Рижском университете .- вдруг сказал младший Персик.

   - Как это? – искренне  удивился Павел.- Какой из тебя стукач?
   - Да так очень просто.   У меня было на первом курсе с успеваемостью полный швах  -   хотели вообще отчислить. Потом попал в скандале в ресторане.  Была драка - был привод – еще нормальный повод отчислить. Потом случайно на яхте заблудились в тумане - там   пограничная зона, нас тормознули. Шили  целое дело  - как  побег. Тогда было уже строго после мятежа  Саблина. Ну того, который  сторожевик  из Риги увел.
- Ну не увел же,  – поправил старший Персик, -только до залива и дошел. Тут его с неба и долбанули. Вся Рига трепалась про это.
-А с тобой дальше что? – спросил Павел с интересом.
-А дальше,- пожал плечами  младший Персик, - дальше - мама сбежала за кордон, лихо сбежала, почти так же, как и  Нуриев сиганул, и все эти  органы сразу отстали. Я  стал  неперспективным. А так бы и ходил бы на Лубянку с докладами – кто тут слушает «Свободу» а кто ругает вождей.
     Вадим  подумал, что неплохо бы проверить наблюдения соседа - Халтурина.
   - А у нас точно кто то слушает – заявил он.
   - Да ну! – насторожился  Ревзон.

    - По ночам   в подъезде постоянно топот, - сказал Вадим.- Кто  бегает туда- сюда, туда сюда.  Дверь откроешь – замирают. 
   - Да  странно это-   протянул Персик младший.
    Вадик заметил, что все  тут же  переглянулись.
      -Это  призраки. В каждом доме есть домовые.- лениво пошутил старший Персик.
     -В лесу лешие, в пруду водяные,  в доме – домовые.- подхватил Персик младший.- Вот они и ночам и суетятся.
    - Точно.  Только ты их не бойся, они не материальные. Это фантомы. Они растворяются в воздухе. Вреда от них ноль.- улыбаясь добрейшей улыбкой,
подвел итог Ревзон.
    - Да я и не боюсь призраков. Интересно только,  почему от них столько окурков на лестнице,-ответил на шутки Вадим.
 Вадим вышел на площадку - рояль  Хмелева стоял у стены, брошенный и забытый. И вадим подумал что на этом месте он так и останется.
      На следующий день Вадим случайно вошел в подъезд одновременно с пожилым   человеком. 

    Он вдруг  смекнул, что это муж Виктории. Тот держался  прямо с достоинством. Но взгляд был отсутствующий.
- Сочиняет что-то для  малышей. – мелькнуло в голове у Вадима.- время даром не теряет.
Они долго стояли возле лифта, наверху кто-то  разгружался , держали двери.
   Вадим обнаружил, что взгляд его спутника прояснила – он смотрел на него в упор.
- Ну сейчас придется отвечать за приключения- мелькнуло в его  голове. И почему-то стало весело.
- Простите, молодой человек,   а  вы разве отсюда?- Внезапно поинтересовался .
- Я вас просто раньше не видел
- Еще как соседи, ответил Вадим,- Я из  сороковой  квартиры .-Вадик.
-  А я из  тридцать четвертой, меня зовут Сергей Петрович.  Вот и  познакомились  А то, знаете, сейчас такие времена. Не знаешь, с кем садишься в лифт уже изрядный стресс.. Слушали про  угон самолета. Такой  бандитизм!
-Была  такая информация – сдержанно ответил Вадим
    -Хорошо ,что обошлось  без жертв. А вот  прошлый раз , эти Бразинскасы – просто бандиты. Насилие, угрозы , стрельба. В другой раз сто раз подумаешь, когда куда-нибудь полетишь или поедешь. Возьмут и угонят.
   -Ну куда лифт то можно угнать- усмехнулся Вадим.- Это же  не самолет, не летает.
    -Как знать, как знать, молодой человек.  А помните в прошлом году в метро взорвали  бомбу. И не нашли  мерзавцев. Плохо ищут, ослабли органы, стали либеральничать. Следует быть острожным с  незнакомыми людьми.
    -Да он крепкий  зануда, этот советский писатель. Никакие дамы таких ворчунов не вытерпят. Невзирая на талант. – злорадно отметил Вадим.

       Он от злости  нажал не свою кнопку и заехал на два этажа выше. Там он наткнулся на пса, лежавшего перед дверью . Тот гавкнул, потом узнал его и повилял.
      Собака    появилась на лестнице летом. Собственно, она была отсюда из сорок восьмой квартиры. Просто хозяева не взяли ее на юг. Они улетели куда-то в Болгарию на месяц загорать, поручив псину своим знакомым. Она тут же сбежала от них  и легла у дверей своей квартиры. По ночам, естественно, вначале выла.  Потом вроде успокоилась, но когда чужие проходили мимо по лестнице, она рычала и гавкала. Ночью все жильцы с ненавистью слушали эти концерты. Не всем это нравилось, не такой уж это был волкодав. Так  дворняга вроде облезлого Фокса.   Его жалели и подкармливали местные бабули.  И все равно днем пес вынюхивал, где  именно вкусно пахнет и  сидя перед очередной дверью умильно визжал.   Ему редко отказывали.
    Вадим относился к ней равнодушно. Изредка подбрасывал ей кости, поэтому  она его знала и добродушно виляя хвостом, проводила взглядом.



Глава10  Устройство на работу.

 13 ноября 1982г. Правда №317.
 
     Строительная компания в Форте Лонсдейл (штат Флорида США). Владельцы фирмы в погоне за прибылью решили резко сократить  заработную плату сотрудника. В знак протеста против действий администрации рабочие  объявили забастовку. Когда несколько сот рабочих решили заблокировать вход на одну из строительных площадок блюстители порядка жестоко расправились с забастовщиками. В ход были пущены дубинки и гранаты со слезоточивым газом. Водометы.. Жестокость, репрессии все средства с помощью которых администрация президента Рейгана подавляет выступления американцев в защиту их прав.
 
       Пять или шесть раз ему попадалось на глаза это мощное желтое задние. Оно было  с окружено оградой с колючей проволокой. Никакой  вывески не было.
      -Видать солидная  оборонка. Какой нибудь  секретный «Средмаш» или «Общемаш» или «Спецсредмаш». – подумал он.- Но уж больно размашисто.  Тут точно тарой не занимаются. Почтовый ящик, не иначе.
    Огромные стены главного производственного корпуса тянулись на километр.
Подобных министерств, которые ведали оборонные делами было предостаточно. Зато  то был совсем рядом  от дома.

    - А чего мотаться в другие места . Везде поди одно и тоже. Тут все под боком, - решил,  наконец, Вадим. Разговор с рекламистом его както подкосил. В душе  что-то  ослабло.Да и другие Пашкины рецепты не срабатывали. Видно под них  обязательно полагался сам Пашкин темперамент.
    На стенке главного корпуса завода кроме названия  было пристроено пять огромных пятиметровых орденов. Ордена были весомые,  похоже из металлов. Видно их было далеко  по проспекту. Особенно в солнечную погоду, когда хорошо полированный алюминий сверкал как бриллианты.
     В мае он собрал документы и  пошел наведаться  в отдел кадров сам. Через полчаса ожидания в холле  административного корпуса его пригласила к начальству.
       Кабинет начальника отдела кадров был огромный как  студенческая аудитория. На стенах висели портреты членов Политбюро. За спиной начальника  - красовался большой портрет Брежнева с орденами .
       Сам начальник отдела кадров , мужчина лет шестидесяти в военном френче   был вполне дружелюбен.  Улыбался он Вадиму щедро, обнажая вполне приличные зубы, прямо как артист Жаров в  известном фильме «Путевке в жизнь». Листая его документы, он неторопливо разъяснял.
     - Плохо товарищ Давыдов, что у Вас трудового стажа нет. Ну да ничего. Определим, подучим,  научим.  У нас фирма  престижная, но закрытая. Мы работаем на оборону страны. Это надо понимать. Высокая честь защищать отечество. Делаем то, что летает и стреляет. Чтоб враги уважали. Вас кто-то сюда направил? Порекомендовал?

      -Нет я сам выбрал. Близко живу,- нехотя пояснил Вадим.
       -И так бывает, – согласился  кадровик. – Хорошо, что вы спортсмен. У нас не только бывшие спортсмены приходят. Мы тут разных людей трудоустраиваем. У нас и балерина есть - бывшая. После травмы ушла со сцены, работает в Бухгалтерии. Есть и  музыканты – человек пять или шесть. Помотались по гастролям. После сорока туговато уже. А мы их  в конструкторы потихоньку определили. Разобрались что к чему кто-то диплом получил. Работают, как полагается. И довольны.
        Вадим неопределенно пожал плечами – довольны так довольны…
     -Не пугает наш профиль,
    - Не пугает, я дитя послевоенное, основные  игрушки дарили - пистолеты, сабли.    Любимая книга с детства – «Танк».
- Может в душе хотели журналистом стать? Спортсмены часто пописывают. Вот Власов, например. Складно получается у штангиста.
-   Да это надо знать что писать. Проще в ученые.
     - Это да. Мы хоть не Академия, у нас тут  ученых много.- он доверительно наклонился через огромный стол поближе к Вадим у как будто кто-то мог услышать, хотя за время их беседы никто в кабинет не заглядывал.- Нас ЦК очень любит . Как хорошо сделаем  проект,  то сразу идет списочек  в ВАК – аттестационный комитет, на присвоение ученых званий.. Человек этак, на сто. Кандидаты, доктора. Есть  у нас и академики. А на остальных работников – вон, на стенке завода ордена. Хоть ордена, конечно,  не персонально, но почетно. А кому и на грудь достается. Уважают нас  руководители страны, регулярно отмечают заслуги. Прямо как у дорогого Леонида Ильича!
      -Пять орденов – это хорошая  история – согласился Вадим.- Не каждая организация столько имеет.
    - Вот и  шестой  вскорости на стенку  привинтим. На днях  наше предприятие  наградили - орден Ленина присвоили.
    - Поздравляю. Мне бы другое - оклад все таки , какой  будет?
     -Ну, деньги - протянул потрескавшие и пожелтевашие от табака, губы кадровик,- Это начальник цеха решит. Но сто тридцать для начала мы положим точно, а там еще премиальные. Выслуга лет и прочее набегает . А дальше как покажешь себя.
      -Это немного для такой высокой чести,- пожал плечами Вадим.
  -Если нужны деньги – тогда  вперед, на БАМ. – усмехнулся  начальник-. Там платят много. Правда, есть накладки – лютый  мороз зимой,  да злая мошка летом. А так, может там  и понравится…  А у нас в СССР вообще-то большие люди, конструктора, маршалы, артисты,ну там  Туполев, Дунаевский, Жуков, Буденный зарплату  иногда не получают. Расходы им оплачивает государство.  Открытый счет. Так то , товарищ спортсмен. Работай   и все будет.
        Он вздохнул, внимательно  посмотрел на Вадима и оценил эффект
 Значит так. Ты сейчас документы заполни. Анкетку очень аккуратно и разборчиво.  У тебя там родственников за границей не имеется?
      -Да вроде нет, - сказал Вадим.- Все тут прописаны.
      - Это хорошо. Мы все проверим и через месяц позвоним.. Только форму нужно оформить  секретность. На вот возьми бланк. Прочитайте, ознакомьтесь. Распишитесь.

     Вадим взял в руки лист.   Это было обязательство о неразглашении  государственных секретов. Нельзя было не так уж много. Суть запретов была проста: нельзя разглашать секреты, нельзя выезжать за границу, нельзя общаться с иностранцами.
 Вадим взял бумагу и повертев в руках, подумал что идти ему  наверно просто. некуда -выбор не большой.
  У дома он наткнулся на Сливянского, тот меланхолично гулял с болонками около домана 
    - Секретность это как надолго? И зачем она нужна? – спросил он Сливянского в упор.Доводы Изольды не убедили его никак. 
   -  Задумчивый вы, юноша.  Форма секретности это сильный рычаг. Это они нас от иностранцев охраняют. Какие , на самом деле, там секреты! Американцы нашу страну со спутника снимают с точностью да метра там все видно А тут какие-то секреты.Сами они до иностранцев падки. Иностранцы для них это деньги, связи и  красивая жизнь. Одним словом большой бизнес, Был такой красивый случай в недавней истории. Один из иностранцев, чуть ли не тот же Хаммер, приезжает в Москву в начале пятидесятых. Провел там разные  переговоры и решил прогуляться по кремлевской площади. А тут на его пути стоит Мавзолей. Он подходит к часовому и говорит на ломанном русском:
      «Так и так ,товарищ часовой. Здрасте, Вам, Прошу пропустить к товарищу В.И.Ленину.»
       Тут понятное дело общая  тревога , на ЧП прибежала куча дежурного     начальство из кремлевской комендатуры.
     Сразу поняли, что это иностранец ценный, нельзя лопухнуться. Руки крутить не стали, стали вежливо разговаривать.
     А  он  так спокойно  вытаскивает из кармана мятую бумажку. «Пускать ко мне в любое время В.И Ульянов»
      -И что в итоге ?- с нетерпением спросил Вадим.
      - А что выполнили распоряжение в точности. Как  миленькие. Тут, понимаете ли приказ силы не теряет, жив ли  вождь или  его уже на небеса пустили.

Глава  11.Колпак во дворе.

   Как то раз  Персик -младший   позвонил в дверь Вадиму в пятницу вечером. Когда вошел к Вадиму, огляделся и бросил взгляд на собранные вещи.
- Смешной твой сосед,-пожаловался он с порога.
- Это который - "само собой".- усмехнулся Вадик.
-Ну да- как меня видит - сразу заводит - Я ботинок, ты Сапог...
- Понятно это  присказка из КВН.Завидует черной завистью,- откликнулся добродушно Вадим.- Он пьяница и крепкий дурак, но никак не антисемит.
- Позавидовал бы он лет пять назад.Когда пятый пункт был в силе,-напомнил Персик. -Никуда не устроиться!
- Не бери в голову ты уже одной ногой в Америке. Сразу забудешь и про пятый пункт и про   Россию,  –  поморщился Вадим.
-  Это врядли. Это тут я еврей- там то буду я русский!.Ну, ладно не будем загадывать. Ты  на за город никак собрался? Сорняки дергать?- спросил Персик младший.
  -Да нет, решили махнуть в Солотчу с Изольдой отдохнуть до понедельника.
-  Слушай у меня такая незадача. ко мне родственники приезжают на неделю.  Дедулька старенький. Столицу посмотреть, Эмоций набрать.Такие дела! Не пустишь пожить У меня просто негде. Сам знаешь. Я компенсирую.

 Вадим посмотрел на него пристально. Отношения не были столь доверительные.
-Да если на пару ночей, -  не на год.
-На пару дней не больше,- подтвердил Персик обрадовано.- Полста рублей за постой  гарантирую.
 А не окачуриться он тут от радости? – засомневался Вадим.
-Да нет что ты. Дедуля у меня еще ого-го,  еще пошумит. Так пустишь?- настаивал Персик.
-Шуметь не надо. Пусть приходит, но со своей бельем .- согласился Вадим. Напрягать отношения он не привык,  тут как-то все складывалось слишком взаимно.
 -За Белье не волнуйся,- успокоил Персик.- Ну  этого вдоволь.
- Сомневаюсь, сомневаюсь  мы с тобой злостные холостяки. У меня все так же, как и у тебя , -  Усмехнулся Вадим,– У таких как мы, обычно все в обрез - только  минимум: одна пара чистая, другая грязная, Что трусы и рубашки и носки. Чтоб не перепутать.

 - Ну да, лишнего просто не надо – засмеялся Персик.- Но Белье найдем.
   -Ладно завтра залетай, отдам ключи,- пообещал Вадим.

  Слкдуюшим  утром, Вадим обратил внимание,  что  рядом на тесной площадке перед подъездом стояла черная Волга с занавесками, развернутая капотом в сторону подъезда.
     В ней сидели двое крепких мужчин в серых пиджаках. Когда Вадим остановился рядом, перебирая   ключи в руке, они равнодушно отвернулись в сторону.  Вадим машинально посмотрел на номера  Волги. Серия была государственная . «ММС»  Вадим сел в машину и  завел мотор.

       Он  подождал   Изольду, забросил её вещи и тронулся.
      -Обрати внимание, кто у нас тут паркуется. Серьезные люди- по глазам видно.
  -Вот вам и привет, наш мальчик проснулся. А говорит, политикой не интересуется,- засмеялась Изхольда.
      -Так я политикой не интересуюсь. Я про машину спрашиваю.- вырвалось у Вадима
     - А это самая настоящая политика и есть  – это Лубянка, Вадик.  Они давно тут пасутся.
      -Что- то раньше я их не видел,- пожал плечом Вадим.
     -Просто раньше у тебя было на уме другое – с кем переспать, где достать денег,- Рассмеялась Изольда. -Раньше они  у телефона автомата стояли, там на пригорке. Очень удобно для контроля - стекла будки разбиты и  все разговоры на сто метров  слышно. Помнишь, тот затраханный телефон..  Заодно и наш  подъезд виден. Теперь, когда  сюда бросили телефонный  кабель,  там уже стоять им  не резон. Да не бойся ты -  у них свои дела.

     В Солотче только он понял зачем его Изольда притащила сюда. Тут писался "Иван Денисыч" - ее любимая книга. Вадима достало  совсем другое - вековые корабельные сосны,  огромные песчанные дюны и камышиный лес на излучине Оки.Еще был древний- архидревний монастырь, словно утонувший в  зыбучем песке времени.
Да и люди там были совсем другие. Перед тем как поставить палатку, Он огляделся и увидел рядом совсем маленький кемпинг - с три десятка фанерных бунгало и пошел попросить   чайник. Свой забыл дома. Вышел на стук мужчинка в драной спецовке. Перебросился с Вадимом парой слов - и Вадик получил кипяток, пару жаренных  стерлядей и ключ от Бунгало.
   - Ну тут и люди,- с чувством вырвалось у него, когда Изольда, наконец пришлепала  по песку к машине. Тут и палатку можно не ставить. Отломилось все даром. Вот ключ и вот обед. А знаешь кто  вон тот рыболов - любитель? Проректор по АХО какого  рязанского вуза. Сам лично ь готовит лагерь к сезону. Он еще и лодку  с мотором предлагал - жаль я без прав.
 -Это Вадик, Россия, которую потерять нельзя,- усмехнулась Изольда.- Держись подальше от городов и ты себя  здесь не потеряешь.
Она осталась в Солотче еще на неделю,накопить флюидов родины,  как она это сформулировала. Проректор не возражал.

Когда Вадим вернулся, серая  машина также стояла у подъезда.
   Виктория тоже удивилась его неведению.   
- Углядел таки!  Это уже  пост давно   стоит.   Мы у них все под колпаком  как Штирлиц у Мюллера. И стоят они тут, потому что наш подъезд  совсем не простой. У нас тут из 32 квартир - три семьи идут точно на выезд в Израиль. Трое уже хорошо  посидели в психушке, трое  или четверо откровенные диссиденты. Они практически безработные. Живут на  случайные заработки.

    -  Зато  твой муж  народный писатель это не мешает?-поинтересовался Вадим.
    - Как знать! Как знать! Может он глубоко скрытый диссидент, если я его действительно знаю. Такой  же, как например  Михалков - его кумир и учитель. А на самом деле, кто привяжется к детскому писателю? - его герои как  у Джанни Родари – Чипполины и  Буратины. Поди докажи,  что Помидор это самый настоящий секретарь обкома. А Дуремар – это Суслов.  А лимончики – это ГБ. Впрочем я думаю, что он скорее  Эзоп по советски. Настолько тонкий, что сам себя не понимает и  считает себя конформистом,- поморщилась Виктория.

    Вадим пожал плечами. Конформисты не конформисты. Все равно держать из-за них каждый день  машину с сотрудниками  наверно жирновато.
     -Да ясно что тут все глубже. К ним приезжают гости со сто первого километра. Они проскакивают сюда с первыми электричками. Пока машина не приехала.  И разбегаются по квартирам ,-добавила Вика.
    - И чем они тут занимаются? – поинтересовался Вадим.
     -Откуда я знаю? То ли защитой прав политзаключенных, то ли подпольными альманахами.
     -Самиздатом? – вырвалось у него.
  -  Может  и «Самиздатом»...  А может,  просто моются в теплом душе. Но ночью уж очень сильно бегают взад вперед. По этажам.
    - Дался им наш дом. Что вокруг мало других диссидентов, Москва интеллигентный город. - со знанием дела спросил Вадим
     Вика подумала и рассудительно заметила.
- А место удобное. Две железных дороги сходятся. Да и сам наш дом практически  в лесу. Трудно нормальную  слежку наладить.

    - А к тебе так и не разу не заходили?- поинтересовался  Вадим.
    - Заходили, беспокоили  …Один раз мужу принесли рукопись или письмо какое-то подписать, так он после этого неделю валидол глотал. Им, соплякам эта конспирация в игру, а  муж уже это пережил.
   -Ладно, я, пожалуй, пойду. Уже третий час. Он сейчас заканчивает очередную главу про государство муравьев или воробьев,  обязательно припрется  в спальню  читать последние перлы.
    Вадим помолчал и сказал
   - Зря я, видно,  давал на выходные  Персику  ключи   от своей квартиры.
   - Он для себя просил? – уточнила она
   -  Не для себя и сильно просил. Да и не первый раз. Он сказал - к нему дед приедет, а в комнате ремонт. А я приехал  в понедельник и сразу понял, какой там дед, человек шесть тут  паслось. Не меньше. Вся посуда перемыта. Я этот сервиз  как купил с год назад, так никогда и не трогал. И мыло смылилось начисто. Включил радио, а там «Свобода» тарахтит, хотя накануне  стоял «Маяк».
   Она   тихо засмеялась.
   -Значит, они  боялись обыска. У своих не ночевали. Ты же парнишка нейтральный, к тебе  с обыском не придут. У тебя даже глазка в двери нет – это они точно ценят.
  Утром его поднял на ноги Синицкий.
- Поднимайся , Вадик. ты мне нужен.Есть тачка на продажу "Жук"
   - Что  мотоцикл надоел?- насмешливо  откликнулся Вадим
 –  Да. Хочу иномарку. Тут один полковник  «Жука» продает недорого.  Поезжанная тачка, конечно. Но фирма! – с упоением завелся Павел.

        -А я тебе зачем. Что я в иномарках понимаю?- искренне удивился Вадим.
    - Зато я понимаю и в машинах и в людях .Такие  сделки хорошо вдвоем проворачивать,-  доверительно подмигнув, объяснил Павел.- Есть у меня верный инструмент для оценки качества.
      -Молоток что-ли? – пошутил Вадим.
      - Типа того. В общем, я сам машину пощупаю, а  ему  отвлекай. Хороший мастер так замаскирует  гниль,  что не найдешь. А если в дохлую коробку передач опилки сыпануть – так она пойдет как «Роллс- Ройс». Не слишком  я доверяю нашим полковникам. Вот так!
     В семидесятые годы в  России иномарки были в основном трофейные. Захваченные во время войны  они  латались и чинились, но ездили. Конечно это было в основном «Опели» всех мастей от «Опель кадета» до «Опель Адмирала».  Своих машин, купленных в загранкомандировках редко кто привозил. В основном на авторынке, который обосновался  в южном порту Москвы, торговались  посольские, списанные. Были там и  «Ягуары» и « Мерседесы». Новые иномарки были  только  для номенклатуры. Их постоянно закупали и  выдавали по списку высшим чиновникам СССР. Иногда иномарки предлагали режиссерам и писателям. Завистливые  слухи ходили про автопарк Леонида Ильича. Не только он, но и другие лидеры  партии любили иногда порулить на престижных колесах. Например,  тот же  нейтральный коммунист - югослав  Иосиф Броз Тито.
      Да были и списки: ученым и артистам такие подарки доставались часто.
      Утром  они нашли продавца в одном из громадных автокооперативов в Измайлово. Хозяин, крепкий седоватый мужичок, лет шестидесяти, крепко пожал им руки и радостно улыбаясь, выгнал  надраенную как самовар машину на асфальт двора.
       «Жук» был нестарый,  очень красивый своей динамикой. Подкупал и мотор: шибко басовитый, он заводился с полоборота.
         Пока Вадим отвлекал полковника разговором об американских машинах  и о дорогах, Паша суетился вокруг автомобиля со всех сторон. Через десять минут он выбрался из-под машины  потный, грязный  и растерянный.
     В правой руке  у него было здоровенное шило.
    - Товарищ полковник,  что за дела  такие. Везде в вашей  машине сплошная   ржа. Все борта навылет. Ей по совести только в утиль и ехать.  Только не пойму  я,  почему у нее  пол не протыкается никак.

    Ошалевший от наглости  полковник чуть не упал на месте. Но врать не стал.
-  Так  это  же там вместо пола бронеспинка от истребителя прикручена, да не волнуйтесь , ребята, - это же  броня - дело вечное. Она точно не проржавеет, -  пояснил он. Приятели. переглянулись – такой автоконструктор никого не устраивал.
     Обратно в машине Павел никак не мог успокоиться
      -Ну вот, опять с машиной прокол. Придется в Москве сидеть.Так хочется смотаться на юг. Махнуть по просторам дорог.

Глава 12.Выставка.

 После оформления на работу и постоянной серой Волги Вадим перестал сидеть на посиделках у Синицкого. Однако его как то занесло по необходимости.Он знал что у Синицкого был толковый алкоголь. Ан оказалось - все выдули. Но Паша сказал твердо что пора обновить винный погреб. Пока он собирался за новым бухлом, Вадим  стоял у двери и слушал разговор, почему-то вникая к оттенки фраз И смысловые и чувственные. Раньше этого не было.
 -Нью-Йорк для нормального человека  лучше всего –размышлял Персик,- это центр, это деньги, это страсти Потом там эмигрантов море. Приеду сразу куплю «Форд». И буду ездить каждый день.И сигареты буду курить. Здесь не могу, а там буду. «Филипп Моррис» или «КЕМЕЛ»

- А  Австрия чем плоха? - спросил Ревзон.
-Ну, Австрия это цивилизация,  культура, фонды различные  полезные. В беде не оставят. Расплатимся за дипломы и куку вам – СССР. Как это у Лермонтова. «Прощай немытая Россия», - напомнилл Персик младший.
-Везде нужно новое образование – там все другое. Кому нужно мое юридическое образование. Там у них другие законы- пожал плечами Персик старший
-В Израиле нам бесплатное обучение обеспечено.-кивнул Персик младший.
- В Америке при желании тоже , если попадешь под программу о беженцах
-Почему не Израиль?
-В Израиле запихнут тебя в кибуц и будешь там баклажаны выращивать
-Да какой там  кибуц  -  прибудешь ты наконец туда, а там тебя  загребут в полк .- неожиданно сказал вдруг  Ревзон. – форму на плечи в руки   УЗИ. Там ведь сплошная война.
     - Это же родина твоя, Исай – недоуменно сказал Персик.- Надо родину защищать.
    - Я уже запутался, какая у меня  собственно Родина.- Грустно заметил Ревзон,  – Эту я  уже защищал двадцать пять лет назад.
    -Хочу в Париж. Хоть проездом, Там здорово,- сказал грустно Ревзон.
    -А может и в СССР будет когда-нибудь здорово. Вот припришься,  наконец туда а сердце  от счастья возьмет и не выдержит.- проговорила печально его жена. -    Уж лучше здесь остаться.

       -Про коммунизм все  уже слышали не раз. Он тут  уже никому и не снится из простых смертных. Значит кому то уже хорошо живется, чтобы что-то поменять..
      -Кому на Руси жить сейчас хорошо? – вмешался Вадим уже на пороге .
      -Ясно, что  только номенклатуре, –назидательно сказал Персик старший.- Тем кто находится  у власти. Оттуда никогда не выпадают. Если ты  откровенно не гадишь , не воруешь, не сношаешься с врагами народа. Тогда ты будешь жить безбедно - даже на иномарках кататься.
  Синицкий толкнул его,наконец, в спину и они выбрались на улицу,
 - Давай на выставку!- закричал он весело,-  там и затоваримся.
- Магазины прочь, там одни помои!  Вроде политуры! Как их только пьют?
Мне фирмачи давно задолжали. Чего тут травиться!
Когда они добрались до выставки в Сокольниках был разгар дня. Вадим посмотрел на суету и попросил :
-А мне туда бы проскочить.
- Легко, – усмехнулся Павел. – Хватай  вон тот рулон у  урны – пошли со мной .
Вадим с отвращением схватил  потрепаный рулон бумаги и потопал за Павлом.
 У проходной  Павел  предъявил пропуск и бросил охраннику:
- Со мной сегодня дежурный  макетчик. Пропустите.

 Охранник безразлично кивнул и ребята оказались  внутри.  Выставка  оказалась почти оформленной. Слева и справа выгородки с товарами, длинные проходы  украшали вывески  и  стенды. Вокруг  стендов топчутся  публика в строгих костюмах - консультанты,  суетятся  рабочие, мелькают импозантные  по виду представители фирм.
Павел подвел Вадима к   одному  из боксов. За столиком  за беседой устроились несколько человек. Разговор шел  на английском.
  Синицкий самоуверенно подмигнул Вадиму.
- Сейчас выдоим из них бутылку. Добрый день! Эй,  morning!
Представитель фирмы обернулся к  Павлу:
-What?
- You promise wisky,- обозначил Паша.
Тот  пристально посмотрел на Павла и отрицательно покачал головой.
-No. Its you job! – повернувшись,  фирмач ушел за дверь.
-   Вот засранец – вернувшись к Вадиму, разочарованно констатировал  Павел.- Ну ладно я ему устрою.
Он, оглянувшись  воровато,  схватил со стенда  фирменный стикер и  махнул Вадиму, пошел дальше по проходу  На ходу он быстро сорвал фирменный лейбл  с  указателя, сильно заретушировал картинку фломастерами,   вытащил из кармана другой лейб и тут же переклеил  его.  Они  подошли к боксу попроще, в конце ряда  у которого стоял другой фирмач. Павел подмигнул и показал наспех переделанный стикер с указателем.
- Оууу! How mach?-  Сразу спросил фирмач Павла.
 - Whisky, – лаконично ответил   Павел. Тот кивнул и  скрылся за дверью. Потом вынес завернутую в бумаге бутылку и сунул ее Павлу. Тот схватил за руку Вадима и увлек его к выходу.
 Вадим и Павел оценили  сделку  в машине. Павел достал бутылку и развернул бумагу.
-Это что такое? – изумился он.-  Надул  подлец, это  не вискарь! Ну как им доверять! Жулье! Какой-то ликер. Дель оро! А это что за шелуха?
-  Сусальное золото? – догадался Вадим. – Вместе с закуской   продают.
- Ну тогда пей сам, – махнул рукой Павел. – А лучше своих дам пои!

     Виктория пришла в новом  парчовом платье и розовых туфлях и сразу направилась к холодильнику.
   - У нас сегодня торт. У нас сегодня праздник. Что отмечаем?
    - День физкультурника. – пошутил Вадим.
-Да убери ты, наконец, эту проклятую палатку. Сколько можно  заниматься походной экзотикой. Мебель, гарнитуры, светильники, портьеры. Пора нормальную жизнь заводить. – резюмировала Виктория.
    - Нормальную жизнь -это с тобой? Ты что - решила развестись с мужем?- хмуро  отозвался Вадим.
- Да никогда, мне проще жить на два дома. Тем более что между домами всего четыре пролета. Идеальный вариант. А муж - это моя сберкнижка – его сказки  - золотой фонд моей старости, мой  мальчик. Они будут издаваться и переиздаваться сто раз и  на ста языках. Сказки-то любят все. Юмор не все. А у нас с ним уже  пять мультфильмов снято. Вот так вот . Ку-ку. –  не без гордости похвалилась Виктория.
- А если догадается? И что он не догадывается?- пытливо напирал Вадим.
-Да никогда,-  у него свое поэтическое видение проблем,- аргументировала Вика.
   - А если кто ему  шепнет или намекнет?- Настаивал Вадим.

   - У него уже давно   в этой жизни всего два собеседника : я и  главный редактор  издательства «Детской литературы». Остальных он просто не видит и не слышит. Тем более критиков. И оба мы крайне заинтересованы в его творческой плодовитости. Стресс просто исключается. Поэтому и пьем сплошной цикорий – корень бессмертия. Кофе нам вреден.
     -Ты ведьма… Так ты сюда кофе пить ходишь,-  нахмурился Вадим.
    -  Ведьма, может быть , но никак не карга . А точнее  я   муза гения , такая как Гала у  Дали. И ей все было позволено, ради  вдохновения,-  сформулировала свое кредо Вика, разворачивая  пакет..
     -Это что у тебя  за бутылка странная,  квадратом? –  Игриво подмигнула Виктория
    - Турецкий гаремный ликер  «Дель ОРО».- похвалился Вадим.– напиток для разврата.
         - Ну да пойдет! Это я на пятом этаже жена, а на седьмом я - твоя наложница. Да , кстати , ты предупреди Изольду, чтобы она сегодня не заходила.
    -  Откуда ты про нас знаешь,- недовольно буркнул Вадим.
     - Ого, это сильно - «про нас» - Это уже заявление. Еще скажи  - это, мадам, не твое дело.
      -Да не твое. Кто сказал?- хмуро поинтересовался Вадик.
    - Что тут  говорить малыш, Понюхай свою  подушку- сплошной мускус!-
Действительно нужно было  чаще менять наволочки, мелькнуло у Вадима в голове.
   -   Тебе надоели  светские дамы – потянуло на лагерную экзотику.- произнесла Виктория- Но я дурачок, не ревную к  диссидентам, особенно  к бывшим политзаключенным. Как сказал  умный старик Овидий «Кто пожелает тела, познавшего кнут?»
     - Ну  насчет кнута - это спорный вопрос… -  подумал с неудовольствием Вадим. Но возражать не стал.

Глава 13 Путешествие на  советский юг.

    К концу июля Изольду  вдруг положили в больницу. С чем именно, она и не сказала Вадиму. Виктория тоже исчезла - уехала с мужем в дом творчества куда-то в  Сочи. Вадим остался один. На новую  работу не вызывали. Погода была в Москве совсем неважная. Дожди и дожди. К тому же он  долго не подрабатывал.  Много денег потратил на ремонт машины. Как-то в  августе  Павел появился  на его пороге  очень довольный собой.
   - Что ты не загораешь? Лето кончается. Пора на юг.- завопил он с порога.
    - Те же проблемы. Денег мало, подруг нет, вовсе на работу не приглашают,- недовольно объяснил Вадим.
     Павел понимающе хмыкнул. Похоже, он был в курсе всех его проблем. 
      -Похоже, зато тебя в нашем подъезде пустили по кругу. Пока дамы развлекаются, а вот еще скоро дочки Сливянского подрастают.
    - Ну ты и  пошляк. А вот с деньгами  точно стало туго. –пожаловался он приятелю.
    - Это легко устроить - поехали  на юг. У меня деньги будут. Твой «жигуль»  - Мой бензин. Идет?
     Перспектива  провести конец лета  с Синицким понравилась Вадиму. Художник  сильно импонировал своей раскованностью.   Вадиму нравилось, что он  умел маневрировать  между всех проблем так, что всех это вполне устраивало.  Да они и так сближались полным ходом.
 
      -Отпуск  у тебя  намечается?- спросил Вадик.
      -Да, все в  «торговой палатке» работа закончилась, выставки отшумели, на днях заплатят. Короче - собрали вещи и покатили.  Здесь лето кончилось. Проплатим  горячее солнце и море.
      Так они и сделали. Через два дня  ребята уже  мчались  по  трассе на Киев.
       Ехать на юг было одно удовольствие. Новая дорога на Киев была только что построена. Никаких  на ней  не было разметок или знаков. Правда,  и на карте этой дороги еще просто не было.
      -И не будет – с удовольствием констатировал Павел . Это стратегическая трасса. Ракеты таскать туда- сюда. Проклятым  американцам ее не найти. Разве что со спутника.
      Действительно трасса была совсем  не обжитая. Более того она не пересекала никакие города. По сторонам  стояли густые леса и непроходимые топи. Над Брянском повисло мрачное черное  облако. Редкие грузовики и трактора попадались навстречу. Никаких постов ГАИ. Не было заодно и бензоколонок.
    -Не найдем  бензоколонку,  кранты, - предупредил Вадим.- Туризм здесь  не предусмотрен.
     Павел  поигрался с радиоприемником, ничего  путного не нашел,  потом от безделья привязался к Вадиму.
   -Ну дай порулить.  У меня же права есть._ канючил Павел.
    - На  мотоцикл?.- Усомнился Вадим.
     -Нет на машину,- почти обиделся Павел
- Наверно купил права, у тебя это просто. Все равно у тебя практики никакой,  зарулишь в кювет и привет. - усомнился Вадим
      -Да я умею водить , я же на колесах лет десять гоняю. С  мопедов начинал.
- Ты ,- недоверчиво переспросил Вадим.
-Я , -обиделся  Синицкий. Он еще верст  тридцать донимал Вадима  просьбами , но  тот не сдался.
        Возле украинского города Глухова они догнали одинокого водителя на румынской   «Дачии».

     -А вот и иномарка тащится. Обогнать гада!- приказал Паша, в волнении упираясь руками в торпедо. - Катаются  буржуи по нашей стране, по самым ракетным трассам. Кто их знает! Может, фотографируют чтото  секретное?. Где оно, наше любимое КГБ?
        -Да какие они буржуи,  это же наши братья социалисты. –вступился за румына Вадим.
         -Раз в иномарке, значит, потенциальный буржуй, опасен  для  советского человека.-  браво отрезал  Павел.   
     С ходу обогнали румына, проехали еще километров пятьдесят и  Вадим обнаружил, что бензин  в баке Жигулей закончился.
       - Голосуем. Паша иначе  нам тут ночевать.
        Постояв пятнадцать минут на обочине с канистрой ,  они прокляли все. Машины промахивали мимо на большой скорости, даже не  притормаживая.
     -Ну и страна социализма,- сокрушался Павел, размахивая пустой канистрой. – Никакого чувства солидарности у нашей шоферни. А может, московские номера их пугают?
     -Да вряд ли на такой скорости наши номера разглядишь-, прохаживаясь по обочине туда сюда, решил Вадим.- Скорее всего, просто  тут с бензином туго.
     Наконец-то  одна машина   все же остановилась. Как ни странно это и был  поруганный Пашей румын. Он вежливо улыбаясь  вытащил из багажника  свою канистру и  слил литров пять.
     -Ну надо же румын только такой правильный оказался . Даже денег не взял. А я  бы вот  взял.- недовольно ворчал Павел, провожая  взглядом отъезжавшего румына..
   - Ну и тут он тебе не угодил. -
   -Слушай, дай руль , я его обгоню. Ну ненавижу я  иносранцев. с азартом завопил Синицкий.
 
    Вадим уже устал рулить и подумал, что часок поспать не вредно.
    -Значит так. Давай сюда свои  права,-  поставил жесткое условие  Вадим.- Чуть за сто километров загнешь скорость,  так я эти права в окно выбрасываю. Договорилась.
    Паша вздохнул и согласился. ну хотелось  ему порулить!
     Он все таки догнал румына и  обогнал его.
Киев пролетели почти в ночи, не останавливаясь.
     -Хочу к морю – упрямо твердил Павел, газуя в темноте.
     Ночевали  прямо  у дороги. На газете подогрели тушенку и за пили бутылкой «Столичной.» Утром обнаружили, что их машина  стоит перед братской могилой.
     Дальше все  стало еще хуже. Они  двигались по загруженным трассам Украины.
На некоторых участках половины дорог были завалены жнивьем.
     -Гречку сушат. Или просо. Другого  места нет?
      Опять мучались с бензоколонками,  длинные очереди  и карточки.
      -Опять голосуем,- констатировал Вадим ситуацию
Первым остановился  автобус с пассажирами. Водитель   достал  широкий шланг и стал подсасывать бензин. Пассжиры уныло смотрели в окна. Картина была совсем  для российской  дороги привычная.
Одесса мама наконец показалась на горизонте. Перед Одессой на поле раскинулась кипела разноцветная суетливая толпа -   огромная торговя.
-Да это же одесская толкучка. Вот она родная. Столько соблазнов. Стой водитель. Мимо проехать грешно Тормози куда же без нее. Ты налево я напрво На все про все час.Договорились?- закричал Павел и исчез.

Вадим  вышел из машины, погулял по рядам:  где на прилавках, где просто на простынях лежало в основном разнообразное старье.
Павел пришел через полтора  часа и принес тяжелый чемодан. Глаза у него опять забегали в разные стороны. Вадим понял что он ухватил что-то ходовое, но интересоваться не стал.
-  Ну вот .Теперь можно ехать спокойно. Слегка  затоварились.
Вот это привоз. Настоящая барахолка. Действительно есть все даже атомная бомба, только в разобранном виде.- повторил чей-то каламбур Синицкий
В Одессе они  долго не задержались. В Аркадии был небольшой мотель, куда их пустили на пару ночей.
Поставили палатку и пошли к морю. Для настроения ребята  взяли на пляж пару игристого вина. Первое впечатление от курорта было не шикарным. Пляж был переполнен, море было грязновато.
      И все равно пошли  купаться. Павел долго бултыхался в воде на самом мелководьи – он просто не умел плавать.
    Павлу  пришло в голову пить шампанское  прямо в воде. Он выпросил  у спасателя  эмалированный тазик
      Залезли в  воду, пихая тазик, в тазике стояла две массандровские  игристые и пару стаканов.
      -Ну Вы гурманы -, спросил кто из пловцов рядом. – Чего фасон давим? Московские что-ли пацаны?

       Вадим повернулся на голос и обалдел, рядом с ними  в воде  барахтался  совершенно  татуированный  детина лет сорока.
- Откуда  он, - поинтересовался Вадим,  когда они выбрались на горячий песок.
 - Оттуда, из зоны, - пояснил Паша равнодушно и перевернулся на другой бок, прикрыв глаза  кепкой, - да ты не шурши зря – Одесса -  это  теперь нейтральная зона.  Они тут гуляют.
     Потом они все же  задремали под солнцем. Вадим  отделался легким загаром. Паше же прихватило спину по полной программе. Наутро выскочили  на его спине большие пузыри с водой. 
      Как же  Синицкий кряхтел от боли, проклиная солнце, море и местный портвейн!
     -Слушай Вадик,- жалобно стенал он до вечера в палатке.-  Царь Пушкина сюда  в ссылку загнал, а мы еще свои деньги за этот кошмар платим.
     На другой день его осенила внятная мысль.    
     -Слушай Вадик. А поехали-ка мы  в Крым. Посмотреть на горы , на  Севастополь. Все одно мне на солнце теперь  ходу нет.  Хочу  в горы. .- на третий день предложил Паша.
     На пляже им подсказали, что дешевле и быстрее всего  добраться до Крыма морским путем. В порту им быстро оформили проезд на «России». Теплоход отходил  вечером. Через пару часов  их Жигуль погрузили на борт «России».Они понаблюдали за погрузкой , потом прошли в респектабельный, весь в дорогом красном дереве,  ресторан и стали ждать отправки.
     - Поди, трофей этот пароходик -   немецкий или итальянский. Уж больно буржуист. Для родных  пролетариев такие не  строят.- с удовольствием оглядываясь по сторонам,  аргументировал Павел.


     Как раз в этот момент  мощный гудок   сотряс Одесский порт.  Гудки других судов пожиже и помельче дружно откликнулись по всему порту  приветственной музыкой.    Ребята ринулись к иллюминаторам . Разворачиваясь перед молом  на буксире в порт шло  огромное  судно, опоясанное  разноцветными флагами.
    -Это что такое?- поинтересовался Павел  у официанта.- Кого встречают?
  -  Вы что, ребята! Да  это   «Слава»   вернулась. Наша  плавбаза и кибойцы. В Одессе нынче праздник,- довольно пояснил тот.- Сейчас начнется. Вся Одесса придет.
     Действительно на  поржавевшем  борту плавбазы   издали было видно  название  «Слава». Судно долго подтягивали в узкое пространство порта прямо  к причалу напротив «России».
      Затем   в порт вбежали с  десяток шустрых  китобойцев с пушками на носу. Потом  из города    на пирс  заехала колонна  военных грузовых машин с солдатами. Они   стеной выстроились вдоль причала, наглухо   отделяя  причал от могучей толпы встречавших, которая волновалась у  ворот порта. Следом за ними в акватории  порта показались несколько малых катеров, которые  охраняли  плавбазу с воды.
   -Берут в кольцо. Наверно,  по таможенному делу,- высказал догадку Павел.
      Еще  огромное тело корабля  не  подтянули к причалу, и ошвартовали за огромные кнехты, как с борта посыпались десятки пакетов и свертков. Однако ритуал встречи был соблюден.  Открыли ворота и тысячи одесситов хлынули на  узкую полоску пирса. Где-то заиграл  духовой оркестр Замелькали флаги. Видимо планировалась и торжественная часть, но тут сотни людей  уже выскочили на  причал,  перепрыгивая  через машины и расталкивая солдат. Все они  моментально сгребали все это богатство  и     старались вырваться за оцепление. А с воды откуда-то появившись напирали различные лодки и лодчонки. Даже байдарки сновали под бортом базы.   
  -  Какая таможня тут  управится.  Ну и цирк,- покачал головой Павел. Они вышли из ресторана  и уже стояли на палубе «России» среди десятков зевак.
- Вот там настоящий  цирк! Посмотрите под корму, как люди работают. - Кивнул какой то отдыхавший на палубе  лайнера   пассажир.
    Он показал вниз  на  человека в лодке, который лихо подхватывал  багром свертки и ящики.
      Один из тюков, сброшенных с корабля,  стал тонуть и тогда  кто-то из матросов нырнул за ним  в грязную с нефтяными пятнами воду гавани.
     - А   товар видно ценный – ну как дельфин ныряет.- удивился Вадим
      Выдернув его из воды и придерживая зубами добычу, пловец. разгребал воду руками направился к ближайшей лодке.  Под высоким бортом уже копошились десятки лодок, отталкивая пяток таможенных катеров баграми. А сверху все сыпалось и сыпалось добро.

    - Ты погляди, как трудятся одесситы – вот  это бизнес.  Ну, одесской фарцы работы прибавится, -хохотал Павел, показывая на безнадежное состязание  таможни и  горожан.
      Люди  цепляли тюки и свертки  стальными «кошками»,   дергали добычу баграми. Лодки все прибывали и прибывали к борту плабвазы осевшей , наверно, не столько от китового жира, сколько от тонн контрабанды.
   - Чего везут? – толкнул Вадим Павла.
    - Да ясно  что -  джинсы, косметика, капроновых чулок и электроника.- весело отозвался Павел.- Да все это в Москве будет. Не унывай!
   Потом народ таки прорвался к самому борту и сброс товара стал  непрерывным. Редкие фигуры в зеленых пограничных мундирах метавшиеся по пирсу были не в силах остановить бурлящий поток  растаскиваемого товара.Еще с час   одесситы  толкаясь  таскали драгоценные тюки
Спустя пару часов  отвалила от  причала  и «Россия»

Известия 25.7.1980. После очередного плавания в порт Одессу прибыла  китобойная  флотилия «Слава». В многомесячном  рейсе советские моряки проделали путь в 12 тысяч миль и перевыполнили план по заготовке морепродуктов на 20%. Двухтысячный коллектив в тяжелых  климатических условиях достойно нес ударную вахту с энтузиазмом, выполняя поставленную задачу. Встреча  Одесситов с трудовым коллективом  плавбазы «Славы» прошла в хорошем праздничным  настроением.


Глава 14 Крымские гастроли двух холостяков.

     Наутро так же просто и легко их разгрузили в Ялте. Все там  сразу  пошло не так. Лучше бы они в Крым не попадали.
     Вначале они заблудились на горных дорогах. Потом  на одном повороте   дороги  возле Кореиза, к ним на капот машины сиганул пацан лет пятнадцати.
      Скорость была  просто никакая -  километров десять. Вадим едва полз по незнакомым поворотам, боясь  налететь на лихого крымского водителя.
     А тут на тебе сюрприз! Кто бы мог подумать, что обрыва свалится здоровенный пацан. Они дружно выскочили из машины  и  бросились поднимать его из  кювета.
      -Цел, эй ты , прыгун ? Чего болит, говори?- потряс мальца Синицкий за плечи.- А парень то санаторный,  загар еще не прилип. Сейчас  родители прибегут нам морду щупать.
     Тот мотал головой , с трудом  понимая, что собственно с ним произошло.
- Ну,  чего ты  прыгал? Ты что дурной,- допытывался Павел, глядя вверх.            Наверху  на семиметровом обрыве белела ограда какого-то санатория.- Сидел бы в теньке и играл в шахматы.
     - Я в партизаны играл, дяденьки! – глухо откликнулся парень, пытаясь встать на четвереньки, – Нас враги окружили. Я не сдался,  я пошел на прорыв.
     -Не туда пошел на прорыв, надо было тебе двигать в другую сторону.  Да и зачем шею ломать в такую погоду ? Сдавался бы и в море, -сокрушенно  сказал Вадим,  ощупывая  его спину.
     - А  я не сдался. Партизаны не сдаются. Вы родителям скажите!- попросил он, пока его утаскивали набежавшие откуда- то  врачи.
     - Он не сдался, а нам отвечать - подтвердил Вадим, с тоской рассматривая мятый капот своей машины.- Все приехали – ждем милицию.

     Пожилой старшина из ГАИ, который появился на месте происшествия  через час, уже знал, что рентген  мальчишки не дал никаких  переломов.
Старшина  долго таращился на семиметровый обрыв снизу вверх, пытаясь понять траекторию полета  юного партизана. Потом снял выцветщую фуражку , почесал лысоватый  затылок, одел фуражку  и сказал:
     - Если бы он на меня сверзился,  так осталось бы от хлопца  мокрое место. Это верняк.  Мы тут  ниже пятидесяти километров  в час  не ездим. Приезжие всегда бесятся, когда  море видят. Особенно сибиряки, они словно  с цепи сорвались. Голову бы оторвать его родителям. 
    Но он все равно  отобрал у Вадима права до выяснения  всех обстоятельств.
- Поночуйте-ка,  ребятки,  пока внизу  на автостоянке. Пару дней, пока все уладим. Там рядом и автомастерская. Вам там  мастера    быстро капот поправят.
      Настроение у ребят сразу упало. В Алупке они нашли свободное  место на вертолетной площадке, слегка переоборудованной под  автостоянку. Оплатили сбор и Припарковали машину. Внизу расстилалось море.
      - Не хотел купаться, теперь захотел,- сказал Павел.- Только. вот чур сегодня меня не поить.
     Они махнули через ближайший забор и выскочили на  берег санатория уставленного   пустыми топчанами.
     -Хорошо, что  Массандра, тут  под боком.  Оно не хуже Токая а уже тем более не чета алжирскому вину которым нас в Москве поят. Красота- винца  у нас будет много и часто. Будем пить вместо кефира и утром и вечером.
Вечером все равно  они  стояли  вместе с местными  алкашами и  курортниками на площади возле бочки с «Билом Мицнем», дешевым  крымским  вино. Пахло снизу шашлыками. Где-то наверху отчаянно кричали павлины.

      -  Какой  тут различное. Настоящее Массандра! Потому и люблю Крым что у Массандра  почти даром .Люблю Крым !
 - А я привык к Кавказу. Там Боржом классный.-откликнулся Вадим.
    - Ах, тут не место а рай. Какие Евы бегают. Какие тут  райские птицы  поют, - завелся Павел.- Эх,  мне бы таких парочку в Москву. Где бы их купить в каком магазине?
    - Где ты их держать будешь в своей квартире. Весь антиквариат тебе  изгадят.
     - Найдем где. Сарайчиков в Москве много.
     -Ты что, действительно павлинов любишь?- удивился Вадим искренне.
      -У меня, Вадик, фамилия крылатая. Оттого и люблю  всех пернатых.
 Особенно красивых. –сказал Павел, икнув.
   Приятели  приняли еще по стакану «Мицна».
     -Все, приехали- заявил Паша.- Хватит  мне этого портвейна. Вечер в кабаке за мой счет.  Задача максимум - найти местных подруг. Их только в кабаке и найти можно. Пусть даже и не Мерилин Монро или не Клава Кардинале.
     -Повеселее и помоложе?- уточнил  задачу Вадим.
     -Не обязательно помоложе.  Главное с хорошим жильем.  Надоели мне  все эти автомобили.
И они поплелись искать ресторан.
    Еще в дороге Вадим понял, что с  Пашей еще и    весело отдыхать. Он все знал и понимал. Что пить и что есть, где покупать. Но тут, на набережной, он  превзошел сам себя. Идя в толпе курортников, он сразу вычислял  всех оперативников  и  предупреждал Вадима.

     -Вон  там слева за  пенсионерами  в черных очках  идет – капитан, нет старлей… не выше, слишком  он торопится. Капитан - он более степенный. А вот там, у балюстрады   пасется  лейтенант. Козырьком прикрылся  и думает  что его не видно. Ну,  чистый страус. Видишь, он на Молодежный лагерь нацелен. Там иностранцы крутятся.
- Как ты их так просто вычисляешь?-  усомнился    Вадим.
-Просто и легко.  Натренировался  я на них   в Торговой палатке. Их там просто не счесть. У нас же валюта плавает по карманам. Всюду  фирмачи  крутятся. Вот они и надзирают. Поневоле  станешь  отличать за версту. У этих ребят есть  какая то странная смесь скованности и распущенности. И взгляд как выстрел. Не ошибешься.
    Они нашли   ресторан прямо в центре Алупки - «Чайка». Шел шестой час вечера, солнце начинало падать  за морской горизонт.
     На открытой веранде оглушительно  грохотал оркестр,  народу было много, несмотря на жару.   Играли  мелодии модных групп, но никто из посетителей не танцевал.
    -Ну что здесь  бренчат? Ну конечно -  «Бони М»! Эх, ну и провинция  - вкуса ноль.  В Москве по ресторанам только Поль Мориа звучит,  да еще  Ласт в ходу. – сокрушался Павел оглядываясь  по сторонам.
     -Ну нет, это от публики зависит ,-  неуверенно возразил Вадим. -В Москве тоже  ерунду играют.- И цыган  часто приглашают.
      Когда   дамы  заказали  «Распутина», народ посыпал  на  центр зала толпой. Песня, посвяшенная  русскому « биггест лав машин» была спусковым крючком  всех  советских приличий.

      Пока официант  их не замечал , Вадим решил  снять на танец даму лет под тридцать в бордовом длинном платье с крупными бусами, за сидевшую вместе с  пожилыми женщинами соседнем столиком  .   Никаких танцевальных правил тут просто   не было. Все вокруг них прыгали под музыку, как ошалелые  кенгуру . Вадим не успел поймать ритм танца, как дама в  платье буквально тут же через пару шагов  крепко  прижалась к Вадиму. Он с удивлением понял, что под платьем у нее ничего нет. Большая горячая грудь  уткнулась ему в живот.
     -Ну дела!- только  и мелькнуло в голове.- Скучать не придется!
     - Вы местная, мадам?- только и нашелся Вадим.
     - А что похоже? – кокетливо отозвалась она.
     -Просто интересуюсь для  знакомства.
     -Нет, мы из санатория « Красная Роза».
     -  От скуки лечимся? – ляпнул наобум Вадим и пожалел.
   Она сразу  обмякла в руках и как-то невесело засмеялась.
    - Санаторий наш туберкулезный. Но мужчин это не пугает.
    Вадим вернулся  с танца слегка ошеломленный.
     - Черте с два, тут угадаешь  подходящих дам с жилплощадью. Сплошь  туберкулезники  да  полиомиелитчики! Одним словом , всесоюзная здравница.
     -Да тут надо сначала изучить публику,- кивнул Павел, разглядывая ближние столики.- Влипнуть в проблему – плевое дело.
      Вадим впился глазами  в убогое меню, стараясь найти блюда посытнее, но подешевле, и тут внезапно Павел дернул его за майку.
     - Ну ты посмотри как прелесть и тут  оперативники  действуют..
     - Брось свои игры, Паша, уже  надоело.- недовольно отзвался Вадим
- Точно смотри, как он  из под локтя зыркает. Вон ту компанию с блондинками пасет, похоже.

      Вадим  устало  посмотрел в ту сторону, куда показывал Павел. Действительно один из посетителей,  неброский мужчина лет тридцати  коротко постриженный и в пиджаке, напряженно мотал головой. по сторонам.
    - Ну похоже ну и что.  Ты смотри  лучше официанта. Между прочим,  жрать охота.- с досадой заметил Вадим.
      После нескольких  возмущенных   жестов официант, покачиваясь, подошел и к ним. В меню, несмотря на  сравнительно ранний час, половина блюд уже была вычеркнута. И сам он был  под хорошим градусом.
     Они сделали ему  заказ, тот икнул и попытавшись   записать в блокнот, и удалился.
- Слушай он  ведь  совсем пьяный. Думаешь, заказ запомнил?
- Что нибудь принесет, если не уронит, ты  не расстраивайся. Тут, наверно, всегда так  после  восьми часов.
     Действительно  довольно скоро  стол был накрыт, появилась закуска  и водка .      А вот дальше  вечер  для них повернулся в неожиданную сторону. Ребята еще не успели охмелеть, как  к ним подошел  другой официант потрезвее  и сказал  шепотом:
      - Товарищи, тут такие дела. Надо помочь государству. Вы же не против, если один товарищ  из милиции к вам подсядет? Это по делу.
      Вадим и Павел недоуменно  переглянулись. Ничего интересного для них не было. Но и отказываться вроде было неудобно. 
     -Ну, если допрашивать нас не будет, то пускай садится. – с усмешкой  поставил  условие Синицкий.
    - Не будет он вас допрашивать, не будет,- успокоил официант,- у него тут свое  задание.
    -   Раз так пусть сюда  топает.- кивнул Павел. Водка его расслабила.
    - У него просьба.  Вы сделайте вид, что его знаете, только не  чересчур…Ладно?

     Официант  поставил на их стол стакан и пустую тарелку и отошел.
 Чуть позже к ним  приблизился  тот самый стриженный оперативник.
   Увидев его  приближение, Вадим  довольно органично осклабился,  даже приподнялся со стула.
   Павел напряженно смотрел на севшего оперативника и вдруг спросил:
     - Служивый, а ты пить будешь?
     -Нет не буду. Не положено,- строго отозвался оперативник.
      Вадим слегка нажал ему на ногу , но Паша уже завелся всерьез.
     - На столе водка, а ты , командир, трезвый. Давай выпей. Они же тебя сразу просекут,
 Оперативник снова отрицательно кивнул головой, не глядя на Павла.
   Павел уставился  на оперативника стеклянными глазами и Вадим испугался что он  сейчас вцепится в него зубами. Но Павел вдруг с пафосом сказал
   - Странно это  - не русский ты человек: угощают, а ты не пьешь.
     Милиционер вначале прищурился, потом резко вздохнул словно собираясь с мыслями и кивнул.
      -Наливай .- Он выпил залпом стакан.- Ух!
    -Вот это дело. Закуси служивый, а то враз  окосеешь. Так  и работать веселее. Кого пасешь, служба? Часом не диссидентов? – решил поинтересоваться  Вадим.
    - Да каких диссидентов. Фарцу обычную. У них тут сделки  идут. Вон они  у выхода  сгрудились за двумя столиками, - ткнул пальцем оперативник.
     - Ну и правильно!- нервно хохотнул Павел-  Построже с ними, товарищ начальник, а то эти гады, запросто всю родную страну продадут за сто баксов.
     Оперативник  внимательно посмотрел на него, снова кивнул, внезапно поднялся   и молча исчез.

     -Куда это он смылся? За подмогой что ли,-   с недоумением пожал плечами   Павел.
     -Похоже, ты его  достал,- осторожно пугнул  приятеля Вадим,_- а может он тебя вычислил.
    - Это как? По импортной рубашке?- рассмеялся Павелк
    - Не наглей, а то   он  и впрямь начнет приставать.
     -Может быть, все может быть-  икнул с сожалением Синицкий.-.Ладно -будем ждать. Все равно  нам идти некуда.
     Однако оперативник вернулся минут через десять один, но с  маслянным  газетным.свертком
 -Объект на месте? - деловито поинтересовался оперативник, бросая взгляд в топчущююся толпу.
 - Тут не разберешь с твоим объектом, все вкрутую,- засмеялся Синицкий.
      Милицонер  развернул сверток там была обычная селедка . Он взял нож и стал чистить ее.
     Ребята удивлено переглянулись.
    -Вам что, товарищи офицеры, на рестораны лишних  денег не отпущено?
     - Никак нет, на свои гуляем,- отозвался оперативник.
Внезапно музыканты  завели  Дассена, девчонки брызнули в центр зала и Паша заволновался
    -Вот что , служба,  мы тут потанцуем, а ты охраняй закуску.
   -  Лучше посидите, ребята. А то вы меня демаскируете.
   - Слушай, командир. Мы все понимаем - у тебя государственное дело. Но и у нас проблемы. нам ночевать в машине надоело. Как мы тут найдем смебе подруг с площедью, если мы тебя прикрываем.
  - Так вы еще не устроились? .Это точно ерунда,.- успокаиваюше заметил  офицер.- Не волнуйтесь ребята. В крайнем случае, у меня в сарайчике место найдется.

    Он повозился с селедкой, а потом все бросил и  дернулся на выход:   
    - Все пацаны, я отчалил.   Объект двинулся … 
    -А сарайчик? – уже вдогонку поинтересовался Павел.-Обещал же..
Оперативник  уже  на ходу бросил:
-  Запоминай –«Санаторная улица дом 5 тетя Феня». Она устроит ночлег .  Скажите от Василия , если что..,
     И  он  торопливо исчез. Ребята переглянулись
     -Ну феня, так Феня. Похоже других вариантов  сегодня ноль,- с тоской протянул Павел.Ребята вышли на пустынную улицу и пошли в гору.
     В темноте они искали эту Санаторную с час, редкие прохожие  их посылали в разные стороны.
    - Ну  кого мы спрашиваем.- Сокрушался Павел, забираясь на очередной ялтинский подъем.- Это же все курортники. Ни черта они не волокут в местных дебрях.
      Местных жителей на улице после десяти часов не было  видно совсем.
       Санаторную улицу они все же нашли;  сонная тетя Феня , которую они так и не рассмотрели, чертыхаясь повела их через сад  в какой-то убогий сарайчик.
      Сад был небольшой, но загруженный. Слева   и справа от дорожки довольно плотно стояли топчаны  со спящими курортниками. Маленький аккуратно выбеленный сарайчик с двумя койками был в конце сада.
     -Ну,  наконец-то не в машине дрыхнуть,- порадовался Паша, с трудом разбирая постель.-.Эх ма туризм и отдых в СССР. Прямо  как в проспекте Интуриста. Да?. Ну оцени удобства. Где за границей такой комфорт.
     Бухнувшись на койки  Павел   не отключился и не заснул.  Верещали сверчки, шумело море.
     - Вадик, Слушай, а ты сам за границу не хочешь  уехать. – внезапно поинтересовался Павел.
     -Не знаю! – опешил Вадим.- Не думал!. А что я там потерял ? Я тут на работу путем устроиться не могу, а там сплошь безработица,
     -Ну не скажи многие сразу в люди выбиваются.,-  раздумчиво продолжил Павел. – Шемякин, Нуриев  например, или Лимонов. Или Новгородцев. А Растропович – кто он тут был? Так – смычок в яме. Муж певицы Вишневской. А там сразу директор  Нью-Йоркского симфонического оркестра. И вообще там сразу  просекли, что  он первый музыкант мира.
    - Ну, ты же не музыкант.- откликнулся сонно Вадим.
    - Какая разница,   если талант, так он там сразу расцветает.  Кто я здесь так  оформитель. Мне в Академию сто лет не попасть. А там бы я может супермэтром выбился.   
      Ночь была спокойная  где-то в кустах трещали неутомимые  сверчки. Скреблась  под полом  настырная  крыса. Лениво гавкали собаки. Нормальный курорт.

Глава 15. Закон крутого отдыха - не расслабляться.

     Утром их разбудил резкий стук . Вадим, потягиваясь, встал на ноги и открыл дверь. У дверей сарайчика стоял пожилой лейтенант милиции.
     -Доброе утро, товарищи курортники – козырнул он, - Можно взглянуть на ваши документики…
    -Опять милиция,- вздохнул Паша.-  Документы ? Ну  на  держи паспорт, командир. В чем провинились?  Не прописаны  что-ли?  Ну не успели. Виноваты.
-   Документы ваши в порядке. И вещи тоже заодно покажите.
     Оказалось, что дело их опять дрянь. Ночью во дворе кого-то из курортников  обокрали. Тот нашел утром пропажу и  поднял скандал.
     -Мы то здесь причем. Мы спали как убитые  честное слово. После ресторана. Не видели! Не слышали! – пытался объяснить Павел. Все было бесполезно.
    - Проследуем!
     Их всей толпой  человек пятнадцать курортников привели в отделение 
Кого- то увели сразу в кабинеты. Кто сидел  в коридоре и морща лоб и писал показания   до обеда. Павел с Вадимом попали в  кабинет с портретом Брежнева в военной форме.
-  А чего писать ?– спросил  уныло Павел дежурного милиционера. 
-  Все подряд. По порядку. Как попали сюда, как устроились.
 Что видели? Когда пришли. С кем общались.
- Поздно прибыли мы. Что можно увидеть в темноте. Топчаны и  сортир. – недовольно отозвался Вадим.

Милиционер потер лоб, и  хмуро  спросил; 
- Темно  - это понятно. Музыку не слышали.  Радио в саду играло?
- Что то бренчало,- признался Павел- Не помню где, может и в сарае.
- А приемник какой  уперли.
- «Панасоник» японский транзистор, дорогая редкая вещь. – пояснил милиционер.
Вадим возьми и ляпни  со злостью
- Ну уж и редкая .Знаю я этот ваш «Панасоник», у меня такой же дома! 
-  Хорошо, мы ваш адресок запишем гражданин Давыдов.,- открывая его паспорт, сообщил следователь. 
  - А зачем это еще – недовольно спросил Вадим.
   -Как зачем? Мы в Москве проверим документы на него.
Вадим посмотрел на Павла. Тот отвернулся и посмотрел в окно.

    -А  теперь часики ваши, гражданин  Синицкий, посмотреть можно,- лейтенант показал на руку  Паши.
   -Это зачем еще ? – ошарашено спросил Павел.
    -Так любопытствуем.
Павел с недовольным видом снял часы, протянул лейтенанту.
   -Ну вот такую же «Сейку» украли у негра на пляже в Алупке  три дня назад,- заявил милиционер.
    -Три дня назад мы были в Одессе, -завопил Павел. - Какой еще негр! Чего их в СССР пускают, если они свои часы всюду теряют.
   -  А документы  на часы  тоже  дома? – ласково поинтересовался милиционер.
    -Дома , а где же . Что я буду документы с собой таскать.
-  Так, так спокойно гражданин. Адресок  в паспорте  есть. Никуда не уезжайте с неделю.- приказал милиционер.
-Да мы никуда и не уедем  -  нас ГАИ не выпускает,- вздохнул  Вадик.

  Выбрались они из отделения уже за полдень. Идти на море не хотелось.
-  Ну влипли по сами уши.. Никуда без органов. Вот тебе и  отдых на море!..В Москве куда спокойней. Знал бы там и сидел. -сокрушался Павел, ковыряя в открытой столовой пережаренную ставриду.
      После обеда они поднялись к  городской   площади, и долго  похмелялись возле знакомой бочки. Снимали стресс. Стресс снимался плохо.
        Внезапно к  ним  приблизился  какой то местный  мужичок  в мятой рубашке. Он  поздоровался и  заговорщицки мигнул.
     Ребята удивились – лицо было незнакомо.
    -Ребятки ? Хто из вас тут павлина хотел прикупить. Вчерась   тут был разговор меж вами.
     - Ну,  я мечтал,- нехотя  вспомнил Павел.-  Мне птицы нравятся.
      -Глянь сюда , хозяин. Вон Она - твоя  птица, – он, потянул его за руку и  показал в кустах шевелящийся мешок. Павел  осторожно развязал  горловину мешка и наружу высунулась  маленькая павлинья головка.
     - Павлин что-ли,- глупо спросил Павел.- Почем?
       -Пятьдесят рублей и забирай. Натуральный самец и хвост  колесом как полагается.
       Вадим вопросительно посмотрел на Павла, тот пожал плечами
Вадим  неохотно  выдернул из бумажника две бумажки по двадцать пять рублей и мужик торжественно удалился.
   -   И что с ним делать? Мы же под надзором местных органов,- потер нос Павел
     - Хочешь слушай по утрам вместо радио, хочешь сразу зажарь. Твоя воля.
- хмуро пояснил  Вадим.- Только вести его в Москву я не буду. Тебе  волю дай – ты и море с собой утащишь!
      -  Дааа – разочарованно протянул Павел и  подтащив мешок к  ограде санатория, выпустил павлина на волю. Тот  успел его еще зло клюнуть в руку.
      - Все с этим - пойдем-ка мы в кино- предложил Павел, увидев что небо нахмурилось и на море появились барашки.- Настроение никакое!

    Хорошего кина для интеллигенции в СССР было не так много- кроме Ивана Бровкина и Чапаева, были еще несколько пакетов покупного – это набор гангстерских боевиков от Румынии.  Было приличное польское кино особенно комедии да исторические ленты.  Набор итальянских и французских комедий с Сорди, Фюнесом и Ришаром. Американское кино показывали крайне неохотно – разве что «Безумный мир» с кучей придурков, бегающих за чемоданом долларов.
       Фильм на который они попали, было кино про то, как везли два безработных шофера везли взрывчатку по бездорожью с Ивом Монтаном в главной роли.
    Взрывчатку для спасения горящей буровой они привезли – потом все погибли. В зале было человек десять: кто-то просто спал, хотя сюжет в конце был неплохо закручен.
   -Нет надо организовать свой досуг Чер-те что сколько можно пить. -Сокрушался Павел.

     На следующий вечер  они  бодро курсировали по набережной  Ялты.  Вадим одел новую гавайскую рубаху, Павел  был в  белом костюме и красной рубахе.
На них обращали внимание. Им часто  подмигивали. Но Паша был стоек и категоричен.
- Не варианты для  столичных женихов. Тут нужен яркий образ. Иначе на что тратить последние дни отпуска.
      Очень быстро  они нашли   двух подходящих  девиц. На вид Паша дал им  по двадцати,  ну от силы  двадцать два года. Девчонки сразу  понравились . Впереди них  раздвигали пеструю курортную толпу  два солидных мужчины лет пятидесяти в полотняных штанах . Это редкий диссонанс обращал на себя внимание
   - Не конкуренты, так  отставники – полковники,- дал свой диагноз Синицкий. –Приехали оттянуться. Пивка залить. А это видно, дочки.
   - Стоит ли чалить? Пытался остановитить Павла Вадим.
  -   А ну   пройдемся, может мы их и зачалим.- Предложил он  азартно
Идти пришлось  совсем недолго. Мужчины сели под навес с пивом. Девушки  пошептались и тронулись дальше. Ребята рассмотрели их под яркими фонарями отлично.
     Блондинка была вылитая Галина Прозуменщикова – известная крымская пловчиха. Такие же литые плечи  и узкая фигура. Брюнетка же  сильно тянула на известную актрису Малявину –огромные черные глаза и мягкие губы. Только росточком она была чуть выше.
      Веселые, они шли по набережной среди толпы, покачиваясь на каблучках.
    - Давай  снимай эти  кадры, они уже созрели- шептал на ухо Вадиму Павел. -Прозуменщикова точно твоя, меня больше тянет к Малявиной. Ну,   хватит их водить , берем подруг за жабры..
    - Почему я? – пытался отказаться Вадим.

    -У тебя вид более  товарный. Тебе проще .- распоряжался Паша с азартом-.   Да они уже и поняли, что мы их пасем. Видишь, они скорость сбросили и к  скверу жмутся. Вперед кабальеро!
    -Да что же спросить?- На всякий случай на ходу  поинтересовался Вадим не имевший опыта таких случайных встреч.
  -Да ляпни какую- нибудь глупость. Девушки это любят. Да и на юге лучше всего  серьезное не говорить,-поморщился Павел,- Спроси, как доплыть до Турции. Если понравишься, то никуда не пошлют.
      Вадим так и сделал. Пока Паша вежливо отжимал  зевак, он хриплым голосом пошутил. Девушки  оценили и захохотали.
   - Смотри  Даша,  ребята  московские? –сказала  « Прозуменщикова»
   -  Ага не иначе с Арбата, - поддержала   брюнетка Даша
     - На нас написано? – удивился Павел.
    -Да  московские всегда сразу Турцию ищут. Или Грецию…Вы, ребята, шутите как-то по другому. Не так бетонно .
    - Нас тут  юмор выдает, а дома мы серьезные. Это юг расслабляет.
-   Не только юмору много. Вы как-то  всюду торопитесь. Всюду вам успеть надо.
     -А мы думали, что тут только так и  надо …. Наглее.
-  И   наглость тоже бывает разная. Но она у вас не противная.  Она как-то просто опьяняет.

      Разговор склеился сам собой. Почувствовав внимание,  Вадим разошелся   травил  какие то  байки про милицейский произвол, про нелепую аварию, про потерянные в  дни и деньги.
     Через десять минут они  уже сидели  за столом  кафе.,Паша, улыбаясь по хозяйски,  разливал по стаканам  густой южный херес. В крымской  ночи Демис Русос страдал про свой заветный «Сувенир», в черноте неба  засверкали звезды, с моря потянул теплый соленый ветер,   все вокруг было сильно по курортному. Тема неприятностей иссякла.  И треп пошел по крупному.
   - Про поручика Ржевского ? Это мы  уже слышали…Это же не прилично.- засмеялась Даша.
    Вадим сделал умный вид. В голове закрутились самые ходовые  активы архитектора Сливянского:
     -А вот анекдот  «Ленин в Польше» Вы точно не слышали.
    Девушки загадочно переглянулись . одна сказала
    -Ну, ну.  Давайте послушаем и мы …
    Вадим прокашлялся и  начал излагать запомнившийся у Сливянского анекдот про пролетарского вождя.
– Как-то раз один  Художник приходит  на выставку. -Хочу выставить картину!.   
-Да пожалуста! Как же называется ваш шедевр? спрашивают его?
- «Ленин в Польше». ответил художник.
-  Это актуально, - кивнули в комиссии.- Ну что показывайте шедевр, маэстро.
  Он открывает  свой холст – А там шикарный  луг, разлив реки и шалаш. Рядом с шалашем  голая девушка . Ну ничего на ней нет. Из шалаша торчат  мужские ноги.
   - Подожди, подожди, Дай  и мне    включиться,   - торопливо сказал Паша. Он тоже знал этот анекдот и  ему не терпелось  сорвать часть успеха  рассказчика. Он  сделал паузу и оглядел девушек внимательно. На лицах у них уже  обозначились легкие усмешки.  Сливянский несколько раз при нем рассказывал этот анекдот. Он действовал на любую публику безошибочно.
 
 -  Пошло дело - подумал он довольно…
-Что за  пейзаж такой? - спрашивает  комиссия.
- Да это  же Разлив.- отвечает бодро мазила.
-Занятно занятно. А …девушка  эта извините кто будет?
 -Как кто?  Неужели не узнали?
 И Паша ехидно улыбаясь  продолжил Концовку:
- Девушка - это Надежда Константиновна, а голые  ноги там  из шалаша- это Феликс Эдмундыч.
- А где же сам, сам  Ленин?
  -А Ленин в Польше.
     Гробовое молчание воцарилось за столом . Девушки внимательно смотрели на Вадима. И на  Павла тоже.  И тут  Вадим впервые нутром  ощутил,  что ляпнул не в масть.
      -Ну, Москва дает ,-  Наконец  живо  откликнулась черноволосая  Даша.
Блондинка Оксана сухо и  официально откинулась на спинку стула и заявила.
      - А,  знаете, товариши,- она сделала    паузу . - А  знаете - что за такое из Москвы в 24 часа.   Есть  у нас имена, которые не трогают. Абсолютные  величины -  Ленин  и  Дзержинский.
     - Ну, если КГБ узнает, - решил поддержать  друга и вмешался Паша. Но не договорил. Ему просто не дали.
     - Считайте -   что узнали,- сказала  Оксана..-Между прочим я - лейтенант КГБ, из управления Симферополя, а моя сестра - курсант.
  -  Ну а родители тоже такие серьезные?-  пытается отшутиться Павел.
  -  Так точно! Они – полковники, - ответила черноволосая Даша
    Сзади подошли бравые отцы, один из них широкоплечий, бегло взглянув на лица ребят, уверенно спросил:
-  Кого   взяли, дочки?
-  Московских диссидентов, – ответила «Прозуменщикова» - Оксана.            
    -   Неплохо для начала, -  довольно улыбнулся полковник. -  Вызывать машину?
-   Не надо, папа! Ребята  не доели шашлыки! – весело ответила  Даша, поднимаясь с места.- Расплатятся – догонят.
  -  А знают где искать?-  шутливо интересуется полковник.-  Кому прислать повестку? 
  -  Они найдут нас  без повестки!   В проходной  управления - спросить Оксану! Привет!
      Они повернулись и ушли,   ребята остались одни за столиком.
     Несколько мгновений стояла гробовая тишина. Ребята протрезвели и притихли.
 - Ну пронесло .. Слава богу что фамилии не  назвали – исркенне вырвалось  у Вадима.
  - Милый ,- засмеялся Павел. Ты тут столько натрепался про свои аварии и. Нас вычислить – плевое дело.  Час максимум работы по телефону.
   -  И  что теперь делать?- в отчаянии  простонал Вадим.
-   Что! Что? Надо ехать если приглашали, – отрезал Павел.- Иначе повесткой вызовут.
   - Ну  и прокол!  - пробормотал  Вадик с досадой. И  сразу  прикинул, - из Москвы не выселят. А вот  с работы точно турнут. Где  Павлик, твой нюх? Кто   хвалился, что ГБ за версту учуешь!
  - Не знаю, они  же девчонки, - оправдывался  Павел. - Мой нюх  на матерое офицерье  поставлен. Виноват ты – меньше болтай. Курортная аура нас разложила.
   
 - Это ты после хереса такой храбрый, поговорим об этом завтра,- пообещал Вадим.
-  Это все  от Сливянского  – кого ты слушал – дешевый анекдотчик! - сокрушался Паша. 
  -  Сливянский, не Сливянский ! Ну и отдых!– бормотал сквозь зубы Вадим.- Что  день - допросы.  Пошли домой.
   - Куда я пойду? – с досадой ответил Павел - У меня штаны мокрые.

Глава 16 Путь к исповеди.

 Через пару дней они решили вернуться в Москву. Путь домой лежал через Симферополь. Вроде приглашали ,а вроде приказывали... Они долго соображали, как переиграть ситуацию на окраине Симферополя,сидя в машине и мрачно прикидывая. «Идти и не идти?»  Все было аккурат по Шекспиру.  Идти было очень страшновато. Теперь Лубянка была гораздо ближе и отчетливей. Она представлялась  в лабиринтах коридоров,  громадных  гулких кабинетах, сотнях безликих бдительных  сотрудников, дотошных допросах.
     Вадим уже отчетливо представлял себе  не ночной визит  оперов  на воронке, а реальный вызов по повестке и  неприятный  разговор.
        -Ладно тебе переживать. Девчонки вродне нормальные. Какой им смысл нас сажать. Может сгодимся на что..
- Хорошо тебе  бодриться – сам-то не сидел…- упрекнул его Вадим.
- Как будто ты сидел! – огрызнулся  Павел.
- Да и ты ведь тоже  без грязного прошлого?
- А ваши родственники не пострадали?
-   Пронесло, однако. – пожал плечами Вадим.- Отец, правда, должен был загреметь под фанфары. Был список на посадку  человек на сто экономистов. Так ведь и чистили . экономистов , инженеров, химиков, врачей.. Да к тому же по анкете  дворянин. Прямой путь в лагеря. Однако нашлись добрые люди, кто-то позвонил на работу,  предупредил: «Так вот и так, товарищ Давыдов, будет арест   - домой не возвращайтесь». Звонок был в мае 38 го года. Он не переспрашивал – поверил. Не поверить было трудно. По всем знакомым прошлась уже  метла Лубянки.  Кто позвонил – он так и не узнал. Видно  были  приличные люди даже в  самом НКВД. Отец прямо из финансового института, где преподавал,  сел на поезд и махнул в Одессу к родственникам. Там и  прокантовался до сентября  грузчиком в порту. Он был мужчина  нехилый, покидал мешки вместе с остальными работягами. А осенью вернулся . Пришел в свой  институт со  страхом, а ему  никто и слова не сказал. Живой - значит повезло.  Чудес в ту пору было много.  Забирали по списку – кто попадется. Особенно никого в розыск не объявляли. Вернулся  он домой  в коммуналку на Лялином переулке и увидел, что органы здесь были. Все перевернули. Он сразу понял, что  взяли почти все его рукописи и статьи.  Всего бумаги на два чемодана. Материал был научный и переводной, потому  ему очень важный. Поэтому он  подождал, осмотрелся. А спустя месяц набрался смелости и написал письмо в НКВД. Так и так если не нужно, то верните ….

- Это нехило – подтвердил Павел, -  прямо эпический героизм.
-Да и  Родственники обомлели. Это что за игры  с Советской властью! А вдруг посадят?
- И что посадили?- поинтересовался Павел.
- Да нет,  через месяц последовал  ответ: « Гражданин Давыдов можете забрать свои вещи в таком-то подъезде. Номер комнаты. Фамилия ответственного лица». Он пришел и забрал свои опечатанные чемоданы. Все оказалось в сохранности.
     Вадим  замолчал и  снова представил, как это вдруг   пойти  и потребовать в НКВД  что нибудь! 
      -А  моим  предкам повезло меньше,-   отозвался Паша  с досадой, - Они жили тогда до войны в  Киеве. В огромной коммуналке. Человек тридцать. Постоянно скандалы на кухне – дед рассказывал. Из-за конфорок, из-за белья, из-за электричества и уборки. Там всегда скандалили и враждовали. И вот одна  из жиличек додумалась сразу решить все проблемы. Написала на соседей. Что они  все махновцы и мой дед тоже. Потому что поют по вечерам  «Распрягайте хлопцы кони, та лягайте хлопцы спать».
     -И что же дальше? Это же обычная хохляцкая песня.- удивился Вадим.
    - Это уж, как подать  сигнал, - усмехнулся Павел.- Клюнули  в НКВД на сигнал– посадили вначале одного, потом другого,  начали бить, в итоге в камеры попали человек сто вместе с дедом и бабкой.. Пять месяцев разбирались. Потом всех  выпустили. Вернулись домой.
 - А та жиличка?
-  Повесилась…

     Они посидели еще с пять минут, потом Павел  отчаянно сказал.
    -Ладно, поехали в гости.  Может  для приличия и покаемся, если попросят. Хуже будет, если вызовут повесткой. В любом случае надо отметиться!
  - Какое от тебя покаяние? У тебя сто грехов на морде,– подумал Вадим, но спорить не стал. Но цветы доверил выбирать Павлу.
    Полковник жил в  центре города  в солидном доме сталинского типа. Внизу прохаживался милиционер. Спросил - к кому они следуют. И даже взял под козырек.
    Открыли им девчонки – сунули  им букет и они поплыли в улыбках.
Сам полковник, он был  в спортивном костюме, кивнул  ребятам издалека  из конца коридора,  держа в руке телефонную трубку. ВАдим углядел, что стол накрыт  крепко - это успокаивало.

    Пока топтались в прихожей, Паша шепнул,- он сейчас приглядывается, кого первого будет раскалывать.
- Как  это?-  насторожился Вадим.
-  Ну там ,кто наглый кто застенчивый.  И вопросы будут  разные.
Только  ты не покупайся на ласку – наивных чекистов не бывает.
  Их посадили за стол  между девушками. Полковник с веселой улыбкой сел напротив.
     Без формы в мятых тренировочных, он был не такой же, как  неделю назад и на набережной Ялты.
      Выпили за Крым, хорошую погоду  и за хозяев. Потом уже подняли тост и за Москву.

     Расспрашивал про отдых, про поездку. Про политику молчок.
Скоро было ясно , что полковник как-то сразу запал  на Синицкого. Он чаще к нему обращался, держал глаза тоже на нем. Судя по всему, Вадим ему не представлялся  чем-то потенциально интересным. Очень скоро общие темы исчерпались, и разговор перебросился на Москву.
   -Сейчас начнет интересоваться,  чем занимаемся и как зарабатываем. Наверняка начнет трясти. Эта мысль видимо посетила и Пашу. Он не стал ждать развития событий. Вначале непривычно напряженный и  скованный,  Синицкий взял со стены гитару и сыграл Романс.
    «Только раз бывают в жизни встречи, Только раз струной рвется нить…»
Полковник, усмехнулся, взял немецкий аккордеон с пола и  ответил
     «По долинам и по взгорьям, шла дивизия  вперед»
Паша подумал, перебрал аккорды и завел  веселую песенку про кавказского ополченца.
    «Как на разведку я ходил в горах Кавказа ,
    Послушай ты, мой маленький рассказа..
    Вот  командир меня однажды вызывает,
   -Там, за горой немецкий фриц гуляет…
    Твоя  пойдет и в плен его поймает..»
   На словах: 
«…Послушай, Ганс , послушай Фриц , послушай Мюллер,
     Сегодня я ваш фюрер…»
    Полковник  довольно заржал, словно что-то похожее вспомнил. Возраст у него был для  ветерана вполне подходящий. Девушки кисли от смеха
     Когда Паша закончил с кавказцем, он сразу завел ироничную песенку послевоенного репертуара, напрочь забытую за тридцать лет мирного времени:
 - « Красавица и капитан».
   « Девушка оделась,
     На нее он бросил взор.
     Вмиг пропала смелость –
    Красавица была майор!
    -Ах, простите, я не знал,
    -Понимаю, капитан»…. 
Паша   осмелел и ответил  полковнику  популярной песней. Высоцкого..
     «Зачем мне считаться вором и бандитом,
      не проще податься мне в антисемиты».

Полковник отложил  аккордеон в сторону  и отьветил просто:
    Ладно, хлопцы, Вам меня не перепеть  У меня в репертваре еще сорок песен про  танкистов и кавалеристов. Короче  - Броня крепка и кони наши быстры…
Затем спросил не поднимая глаз:
-А что  в вашем репертуаре. Есть что-то еще про Ленина. Смешная история.
   Ребята переглядываются с тоской.
-  Да, - мрачно подтвердил Вадик, - История  имеется.
  -Ну ? Какая? По Истпарту? – интересуется Даша.
-  Семейная.  Про меня сам Ленин спрашивал.
Воцарилось в комнате гробовое молчание. Полковник и дочки  пристально
смотрели   на него. –Это как?  А ну подробнее..
 Вадим  налил в  бокалы и предложил тост:-  «За дедушку!»
   Даша,  с любопытством глядя на него, уточнила: «За дедушку Ленина?»
   Вадим  поправил - «За   моего деда – землемера. Было это в семнадцатом. Когда стрельнула «Аврора». Нашли его матросы, забрали – повели …
- Наверно, в Смольный?– догадывается Даша.
- В Смольный. – кивнул  Вадим. Он огляделся  - там таких  с полсотни -  подождали. Потом открылась дверь  -  вышел Ленин.
- Товарищи -  арихиважная задача. Всю землю разделить. Подписывать Декрет!
     - Ну да, - кивнул полковник. – Там  подписей полно.
     - Серьезный документ, - кивнул  Вадим.-  Так и сказал – « Разделим  Землю   на века! Для новых поколений.»  Поспорили о том, о сем. Народ частью уперся - не все было понятно до слов!Ленин видит, что мой дед  крепко колеблется -а дед мой был с головой.  Его жизнь учила. Тут Ленин  с ним и пообщался  -  про жизнь!Дед поведал, Ленин стал вникать! Спросил под конец между прочим. про детей и внуков. Значит про меня.А вот  зачем он нашей родней поинтересовался - вопрос?
   Полковник  оторвал от него глаза,перевел дыхание и  покачал головой и мельком посмотрел на портрет Ленина.
  Напоследок провожая их  к прихожей полковник   все таки посмотрел в глаза Павлу и сказал с укоризной:
 - Ну,хлопцы, чуток напугались и хватит с вас. Не дети уже , будьте  пособранней, языки не распускайте. Лет пять назад - огребли бы по полной.

 глава 17 Колхоз как атрибут СССР.

   После возвращения В Москву  Вадим нашел в почтовом ящике вызов. Подумал напоследок и вышел на работу.
   С три недели Вадим поработал  на новом рабочем месте. Его разместили в новом корпусе  прямо рядом с орденами. Начался солнечный сухой  октябрь. Пока работы по специальности не было, он днями рассеянно подчитывал старые научные  отчеты,  да  пару переведенных зарубежных учебников.
-  Отдыхай,  подучись, такая у нас ситуация - нет заказа  - нет  работы, -сказал ему начальник отдела -  абсолютно лысый,  но не старый кандидат наук. Почему-то Вадим подумал что его начальство было тесно связано   с радиацией. Это как-то  его сразу   расстроило.
    Вадим в обед  часто гулял по предприятию, в принципе он уже знал несколько цехов, КБ, отдел ОТК. Его не трясли по мелочам, иногда  отвлекали на разные мероприятия - сдачу ГТО, оформление стендов. Однажды он поучаствовал в местном ЧП .  Один из мастеровых его отдела Евлашкин напился в обед от безделья  "казенным спиртом" и отправился закусывать. Евлашкин взял  в столовой с экономией пять порций борща с мясом, но до столика не донес споткнулся да и  вывернул пять «полборща»  не на пол, а на самого зам. генерального конструктора. Осознав ситуацию,  быстро смылся. Скандал замять не удалось. На рабочем месте Евлашкина найти не удалось - Вадима и еще пять технологов отправили его искать. Они прочесали весь завод трижды. Они  открывали закрытые комнаты, прогулялись по  цехам и складам.  К шести часам  оставались непросмотренными только заводские сортиры. Вадим  прошел мимо кабинок , мимоходом прочитал разную сортирную поэзию и  усмехнулся  настенной живописи. Кое где на гвоздиках  вместо туалетной бумаги  были наколоты  аккуратно нарезанные газетные листы « Правды» с портретами вождей. Он задумался – а не  зайти ли заодно и в женский туалет?  Заглянул и не ошибся – в одной из кабинок  храпел Евлашкин.

    Через день после этого эпизода обозначилась в отделе колхозная разнарядка. Парторг отдела Журкин, грузный краснолицый мужчина,с завидным пафосом  обрисовал ситуацию.
    - Ситуация такая, товарищи инженеры,   нужно на уборку,  вы сознательные граждане, ваш долг помочь селу.  Твердо обещают сносные условия: баню и отдельный дом.
     Он даже бодро процитировал известную песню Высоцкого про картошку:
    «Товарищи ученые, доценты с кандидатами.»
     Вадим  знал хорошо эту песню. Радости от колхоза он не испытал, как и остальные, но другого выхода уже не было. Традиция копать картошку силыми интеллигенции была стойкой. Всех городских старались попариться на уборке.
     Через два дня  Вадим трясся в автобусе вместе с двумя десятками таких же сотрудников. Уже на тридцатом километре Рязанского шоссе  старший по группе  Журкин, , достал из сумки спирт и стал разливать всем желающим.
    -
       Кроме Вадима в группе еще несколько крепких ребят - проштрафившийся слесарь  Евлашкин,  средних лет токарь Хатунцев, совсем юный высоченный монтажник Ваняткин. Остальных Вадим просто не запомнил. Вначале он отказывался, а потом махнул рукой и приложился к спирту вместе со всеми. Так было легче покидать Москву.
- Кому налить, орлы,  давай свои  стаканы, спирт казенный,- щедрился Журкин.
   - Наливай, Петрович, – азартно согласился  Ваняткин. Все опрокидывают стаканы с кряканьем. Закусывают огурцами и помидорами.
  -    Что будем петь?   спросил Хатунцев.- «Трус не играет в хоккей?»
  - Еще чего! Давай   «Варяга» валяй под настроение, – скомандовал Журкин.   
  И   песню спели. За окном замелькала бесконечная безликая деревня. Кончился щербатый асфальт и пошла щебенка. К колхозу, который находился за  городом Зарайском приехали совершенно веселыми.  У правления колхоза  стояло еще семь-восемь автобусов с московскими номерами. Вадим огляделся - пейзаж не радовал: вокруг было много неубранной и разбитой техники. Строения были сильно изношены - с прроплешеннами штукатурки и треснувшими окнами.
   Стоя возле правления Вадим хорошо разглядел «Доску почета» местного колхоза. Лица, которые ее украшали  были сильно потрепаны жизнью, измотаны трудом, и никак не радостны.
    Он сразу  вспомнил Изольду. Изольда была  права - никаким коммунизмом тут и не светит..
     Пока приезжие  разминали ноги и дурачились, неугомонный Ваняткин  лазал по сломанному трактору, дергая за уцелевшие рычаги. Затем, увидив ржавую согнутую трубу, похожую на хоккейные ворота, схватил  лопату и закричал:
   - Играем! Шайбу!Я- Третьяк!
  - Ну, кто накажет Третьяка? – подхватил  с азартом Хатунцев. - На поле Поспишил и Сухи!
   Приезжие работяги охотно ухватили длинные  штакетины. Евлашкин  щелкнул  штакетиной по камню и  промазал.
-  Ну, ты не Поспишил – мазила, - констатировал Хатунцев. Он с силой лупанул по другому камню. Ваняткин  неудачно парировал лопатой  бросок. Камень угодил ему  в  плечо. Ваняткин с криком бросил лопату и погрозил кулаком.
-  Кончай дурачиться! Едем дальше, – вышел  из правления с бумагами Журкин. - Тут еще отделение в восьми верстах. Нас отправили туда.  Вот на том местном грузовике. Забирайтесь быстрее! 
   
      Вадима  и остальных приезжий по разболтанной грунтовке повезли дальше в соседнюю деревню. Проезжая через лес и два ручья  Вадим почему то подумал о том, что  ливани сейчас дождь и  все: по этой глине  даже танкам не прорваться.
       Деревня была обычной, российской. Приезжие вышли и осмотрелись. Три десятка одноэтажных домиков с огородами.  Кудахтали куры, лаяли собаки . Вместо центральной  улицы - овраг. По нему струился  неспешный ручей. Первый селянин который им  попался на глаза,  просто спал на лугу. Рядом щипал траву оседланный  конь. В руке были зажаты поводья -  видать наездник просто ехал и упал.  Посреди деревни однако стоял монументальный храм с колокольней. с прогнившим куполом, под которым вились десятки сизарей.Рядом приземистый дом. Через овраг в кустах просматривались два длинных коровника с  бревенчатыми загонами.
    А вокруг раскинулись   кукурузные и  картофельные поля, за которыми прятались негустые перелески.
Провалившиеся  в огороды дома  с перекошенными крышами были вполне обитаемы - дымились трубы, сохло белье.Только  несколько домов было крепко заколочено. На лужайке  перед  сельсоветом сидели два инвалида горбуна. Еще стоял грязный одноцилиндровый мотоцикл  – МК –  в просторечии «макака». На стене выцветший лозунг «Вперед к победе коммунизма!».
   - Да тут как не помогай – все впустую – протянул Хатунцев.- А коммунизмом-то здесь и не пахнет.

   - А что в Москве  пахнет сильно? – возразил  Ваняткин...- Он – коммунизм за Кремлевской  стеной спрятался.
    - И на пайках  сидит – ехидно  добавил Хатунцев
   - Ну вы,  трепачи, – одернул подчиненых Журкин. -Чего базланите - вас же люди слушают!
 Он показал на флегматичных горбунов.
        Их поселили в   церковно приходской школе - том самом низком доме у оврага.
     По стенам были расставлены большие железные кровати. Посреди громоздилась огромная печь,но сразу   видно было, что  ее давно  не топили. Дрова нашлись во дворе  и весь вечер убили на протопку старого кирпичного дома. 
       В тепле ребята заснули как убитые. И утром еще до завтрака произошло распределение на работу.
   Управляющий в больших сапогах, пришел утром на побудку и терпеливо сидел и   смотрел, как они поднимаются,  отливают за углом и умываются.
Когда  все ритуалы закончились, он встал и спросил - есть ли  жалобы и пожелания
Журкин шагнул вперед и доверительно попросил :
 - Товарищ директор, кормили бы вовремя. А мы вам всю ботву выдергаем.
- Ботва ладно, картошку бы собрали до дождей.- отрезал управляющий.
 - Ну это как получится, -  пытался отшутиться  Журкин, пока бригада рассаживалась по деревянным лавкам возле  длинного стола.
   -Как получится? Есть же принцип, товарищ, – от каждого по способностям - каждому по потребностям. – отрезал директор.- Прислали вас вот и работайте. Норма- десять мешков  в день - Установил бы  двенадцать - не потяните - земля мокрая.
      - А жрать когда возят? – спросил  Ваняткин.

  Управляющий помолчал разглядывая заляпанные глиной кеды Ваняткина.
  - Насчет обеда... Возят обед  с центральной усадьбы. Бывает, что и не доезжают. Придется выделять людей и  самим организовывать.Оно  будет вернее.
   Все помолчали.
   -Значит, так, ребята,  - продолжил управляющий - нужно мне  на сейчас, бригада в поле и пастух  на стадо.
       Все промолчали. В поле можно посачковать -  со стадом не посачкуешь. Стадо не любит лодырей. Это знали все, а  в  бригаде народ, как  уже понял Вадим,  был далеко не городской. 
 - Нет желающих.Ладно. Ты и пойдешь, -ткнул пальцем в Вадима управляющий.
   - С чего вдруг?Я пастухом никогда не был?-Удивился Вадим.
  - Не беда? Ты парень здоровый, справишься и один. Дуй за мной, а остальные вон на то поле к бригадиру, - он махнул рукой, повернулся и  тяжело припадая на левую ногу потопал через поле к коровнику.
     Вадим оглянулся на Журкина. Тот неопределенно пожал  плечами – « мол , если   сказали, то  топай…» и отвернулся.
     Вадим  схватил со стола остатки завтрака и пошел догонять управляющего.
     Когда они поравнялись, то управляющий негромко через хрипы загнанного дыхания сказал:
   - Они дураки,  думают в поле лучше  по такой погоде,  им бы на обед  заработать.
  - А что пастухом проще?- догоняя его спросил Вадим.
     - Проще не проще - ты тут за неделю стольник заработаешь. В Москве не всем обломится.
      Вадим усмехнулся и хотел сказать, что он за вечер больше в Москве зарабатывал. 
 Он промолчал на всякий случай, городских в деревне точно не любили. А московских тем более.
 У коровника жевала сено лошадь. Вадим подлошел и осторожно потрепал ее по гриве. Кобыла была старая и .
 -На лошади ездил?- спросил  рассеянно управляющий.
 -Так на ипподроме развлекались. А это обязательно?
- Как ты будешь сорок коров гонять? Осваивай, это тебе не город. После поля не забудь почистить скребком и зря под задние ноги не подставляйся - лягнет запросто, хоть и пенсионерка.

  Седла ему не дали - так мешок и веревочные стремена. Заодно управляюший вынес и кнут.Вадим  вял его в руки- тот был метров четырех  длиной с крепкой рукояткой.В конце было вплетена проволока.
  - Главный инструмент.Держи кнут крепче и не потеряй. Надоест орать на коров – сам и  освоишь. Наука не хитрая . никуда не убегут - ни тут послушные. Ты только на клевер их не гоняй,  а то погубишь скотину. Да и вон на то поле  где кукуруза стоит не ходи, оно чужое. Не наше поле.Накажут.Стадо вон там - я его с утра выгнал.Загонишь к обеду на дойку.
     Он повернулся и тяжело пошел назад к деревне скользя по траве резиновыми сапогами.

глава 18 Один и в поле воин.

   Встреча со стадом прошла довольно просто. Коров было штук сорок разномастных и не слишком упитанных. Вначале они шарахнулись от него - однако   быстро успокоились. Они долго его разглядывали и лениво отмахивались хвостами.Вадим
   - Еще бы знать как  клевер выглядит – подумал Вадим, неспеша следуя за стадом.  Ему пришло в голову что стадо, знает где пастись лучше его. И клевер найдет если захочет. По ботанике у него было всегда неважно.
      Пока стадо вяло двигалось по жнивью, он  потихоньку  осваивал кнут. Через час проб  кнут перестал отскакивать ему в лицо и стал  резко щелкать.
    - Уже сносно - услышал он голос управляющего.- Быстро схватываешь.
Вместе с ним шел еще один худой и востроносый человек в ватнике На вид ему было лет шестьдесят, когда он приподнял кепку, то напомнил  Вадиму  какого  известного артиста.   А может спортсмена,кого именно - сразу он не вспомнил.
   -Вот тебе подпасок. Скотину считать, сказал устало управляющий.-   Фамилия у него – Реутов.
     Реутов послушно забегал за стадом,  гремя  черным полиэтиленовым плащем, словно не уставал. Кнута у него не было – обходился палкой и криком. Но бегал быстро, как собака...
     Через пару часов  они  дружно присели у стога перекусить. Вадим достал свои харчи, Реутов свои.
      Оба устало уставились в бескрайние просторы  полей. Небо заволокло и легко накрапывал дождь.
    -Не здорово тут жить.Кругом одна грязь, – невольно вырвалось у Вадима.
    -Грязь есть,- подтвердил Реутов,- зато никакой милиции.
      Он шмыгнул носом и Вадим понял кого он  ему напоминает. Тот  был сильно  похож на  Алейникова из фильма «Семеро смелых». Только лет на сорок постарше  да носом покрасней.

  Вадим  со стадом вернулся поздно к вечерней дойке и  сильно опоздал на обед. Он долго скреб лошадь и и пожалел, что связался с кобылой.
       На следующий день Реутов немного  разговорился.Он был тоже из Москвы. Лет до сорока по его словам, работал где-то продавцом. Потом попал под судимость и отсидел. Теперь его оставили на сотом километре, дали избу  - живи, трудись, перековывайся. Прищурившись и  скороговоркой объяснил он свою ситуацию.
   -А тут изб полно, выбирай любую. Народ кто в Москву, подался, кто просто вымер.
-А тебя за  что судили?- напрямую спросил Вадим
-Да за разное,- уклонился от  прямого ответа Реутов, торопливо  двигая челюстями. Зубов у него практически не было – только два желтых резца  Прямо как бампер у грузовика.
- Скорее всего за мелкую кражу, – подумал Вадим глядя на суетливую усмешку Реутова. Попасть под статью в торговле было несложно.
     -Я   в Москву всего одно вернусь,- вдруг сказал Реутов, хотя Вадим его ни о чем не спрашивал.
     По дороге домой они заглянули в сельпо. Там же  возле продуктов терлась и остальная бригада.
     Товару на полках было совсем не густо. В основном уксус да  постное масло. Было немного круп и консервов,  да бочки с сельдью. Как говорят – основной продпакет. Видимо где-то наверху всерьез  считалось, что всю   остальную  жратву  колхозники должны производить сами в изобилии.Тем не менее  на полках промеж водки,  стояло знакомое Вадиму, крымское «Игристое», упоительно сладкое вино, за рубль шестьдесят.

    - Откуда оно здесь? Кому нужно это напиток богов в глухой деревне? Загадка  русской деревни. – удивлялся  конструктор лет пятидесяти лысоватый  Ганшин. Вадим тоже взял пару «Игристого« и нарвался на Журкина.
      Они стояли возле магазина пока полевая бригада вдоволь  запасалась водкой и бычками в томате.
     -Скажи ка мне, Вадим  Петрович, я твою анкету не видел. Ты у нас кто - комсомолец или партиец?
     - Да и ни тот ни другой,  как говорится - выбыл - не вступил, пожал плечами Вадик.Видать потеряв его из виду, Журкин решил его слегка прокачать.
    - Плохо это, Вадим Петрович,- веско заметил Журкин,  – нормальный  человек не может жить без организации. Партия  она как мать родная ,  подсказывает и объясняет. А так  неизвестно что у человека в голове.
     - Вас послушаешь так уж  и чувствуешь себя  диссидентом, - усмехнулся Вадим.
     - Очень возможно что и так,- подтвердил Журкин.
    - Не любите вы их!- констатировал Вадим весело.
      - Да я их ненавижу. Диссиденты - Это как диверсанты только скрытые. Они ведь всегда против курса партии. Против, а значит и на сотрудничество с врагом пойти могут. А у нас предприятие – одни секреты.
     Вадим обратил внимание на его руки они были в мелких розоватых язвочках.
   -Нервы или как-то болезнь, – мелькнуло в голове Вадим.-откуда еще быть экземе.
    И отошел в сторону.
  Дня четыре прошли спокойно - дождей не было - план выполнялся.Вадим привык к кобыле и своему стаду.
      Утром на пятый день в бригаде случалась первая неприятность. Накануне вечером Ваняткин смотался на местные посиделки.  Парень он  был видный, даже в резиновых сапогах и ватнике. Девки ему с азартом мигали не только  в столице.
      Да и тут  он сгулял к местным красавицам успешно.  Вернулся он под утро, и  рухнул на кровать без сил и  на работу не пошел, как его не трясли Журкин с Хатунцевым. Пришлось оставить гуляку одного.

      Пока бригада ковыряла лапатами в поле, он  отсыпался. А после полудня в дом влезли   три местных мужика,видать родственники одной из местных девиц.  Его пометелили  всего с пару минут. Правда, получив спросонья палкой по горбине,  Ваняткин не сплоховал, таки вырвался без ватника и сапог из дома и босиком рванул в поле. Далеко , правда, удрать босиком не вышло, местные  сразу  его отсекли от бригады. Тогда он  забрался на  огромный развесистый дуб и с полчаса  шустро отпихивался ногами от противников.
     Наконец кто-то из местных принес допотопную бердану и пару раз  пальнули в него утиной дробью.
     Ваняткин получил пару дробин  в запястье, когда прикрывался рукой, но позицию  на развилке дуба не сдал.После обеда, когда бригада пошла домой,   местные от него отстали, и он слез и прибежал  к Журкину за защитой.  Журкин быстро разобрался в конфликте – сказался опыт НКВД.
    - Ты в глаза мне, засранец, гляди в глаза,   - шипел от злости Журкин, когда ему рассказали про  погоню с дракой. –  Ты правду  говори.
  -  Ну было, было- оправдывался  он перед Журкиным.-  Я-то тут причем. Она сама  предложила. Может  тут с женихами прокол?
      - Ну ты дурак! Какой ты жених! Сопливый, еще по девкам шляться. Мало того что день прогулял да еще  с деревней поссорил. – сокрушался  Журкин. – отправить бы тебя с милицией в Москву.
      - Так никто на меня не заявлял,-  недоуменно отозвался Ваняткин.
      - Валил бы ты отсюда,  пока цел. И мне спокойней. – с досадой махнул рукой Журкин.
     - Куда я пойду? Тут до шоссе семь верст, а до поезда  все пятнадцать топать, - протянул Ваняткин.    
     - Закрылся бы в доме,- подал  голос Евлашкин, -. нипочем бы тебя не достали. Попрыгали бы и разошлись.
    - А как закроешься  - тут даже засова нет – сказал Вадим.
    - Да тут ни у кого замков нет – вмешался Хатунцев.- Это же деревня.
    -  А нам замок  нужен.  Слесаря хреновы !Да вы бы сделали   запор ,- чуть успокоившись сказал Журкин – не помешает . нам еще  десять  дней тут торчать.
Вадим.

 глава 19 Деревенская свадьба.
 
      Через  пять дней  в деревни  случился настоящий праздник:   женили тракториста и доярку. Готовились к свадьбе долго и с размахом. Отремонтировали даже старый дом, чтоб была  с жильем семья.
    Две старые скотницы : баба Лена и баба Маня еще  за день после дойки предупредили  Вадима:
   - Эй, московский!  Такое дело - у нас тут свадеб без драки не бывает,-Сказала Маня
-  Это как закон. Могут наши мужики и к тебе пристать,- поддержала ее баба Лена.
 - Как нахлестаются, так ого-го,- кивнула Маня.
 - Лучше завтра не вылезайте из своей  общаги. Они и так на вас злые.
     Накануне управляющий подошел  к Вадиму в поле и  уныло сказал.
    -  Ну вот, завтра тут  свадьба – давай  отбраковывать скотину на забой.
Он отсмотрел  с десяток коров.Нашел совсе плохую и успокоился. Ткнул пальцем и Реутов с хворостиной погнал  ее на скотный двор. Свадьба пришлась на последний день бабьего   лета, день солнечный и теплый.
     - Выходной день,- сказал Журкин,- сегодня обед не привезут. На свадьбы нас не звали. По любому  мы отдыхаем. А ты, Вадим,  сам  договаривайся со стадом. Она ведь, скотина глупая, насчет выходных – пас.
   Договориться со скотиной не вышло.Утром скотина сама вышла на поле перебралась через овраг и с мычаньем вылезла прямо к сидувшим за столом московским.

  Журкин аж взвился от злости:
  - Забери ты свою скотину!
  Через час когда Вадим погнал  голодное стадо на луг, по селу понеслась отчаянная русская  гульба.
      Принаряженные работницы  и нетрезвые конюхи и механизаторы забегали по деревне с самого рассвета. Посреди улицы накрывали столы. На трех УАЗиках  свадьба бешено носилась по селу по ухабистым дорогая,  на углах  машины        останавливали, кто руками, кто веревками  и требовали выкуп за невесту.
     Жених с дружками смеялись и кидали на землю мятые рубли. Так развлекались с полчаса. И водители и пассажиры добросовестно прикладывались к бутылкам. Крики становились все бессвязнее, машины ездили по ухабам все быстрее. Время от время они заскакивали куда то за перелески видимо на хутора.
      Потом снова куролесили по улицам деревни с криками.  Наконец ревя клаксонами, они подъехали к скотному двору. Вот тут и   случилось самое страшное, как раз  Вадим  прогонял стадо мимо коровника и увидел  как в облаке  пыли, ,  вихляясь на ходу,выскочили из-за угла  автомобили.
     Две коровницы,  баба Лена и баба Маня  схватили  длинную ржавую трубу и встали поперек дороги.  Водитель первой машины не успел тормознуть и  с ходу боднул трубу бампером. Старухи только отпустили трубу до колен.  Труба саданула им по  худым ногам и бабки с криком повались на дорогу.
Все высыпали из машин и бросились к старухам. Мат - перемат загудел над полем.а А они  выли истошным голосом, держась за  ноги.
    Вадим увидел, как их погрузили в одну из машин и  медленно повезли по дороге  в сторону города.
-  Вот дела! переломали к черту ноги бабкам, -сказал жених с досадой.- Кому теперь с коровами возиться.
    Он потоптался на дороге. Под дружки подхватили его под руки  и они потопали  к дому.

      Отменять торжества не стали. Стол стоял уже накрытый,да и гостей с округи было полно. Вадиму было слышно как они недолго  поругались меж собой, а потом  успокоились.
     и свадьба  пошла своим чередом.Коровницы и пастухи по случаю свадьбы все бросили и  сам управляющий взял в руки кнут.
   Потом уже  к полудню  управляющий пригнал еще одно  стадо коров  в поле.
        Вадимово звено развернулось и пошло в настоящую атаку. Коровы сцепились, брыкались и бодались. Едва они втроем сумели развести  скотину по  полю. Управляющий постоял с полчаса, а потом  все оставил Вадиму.
    Вадим возвращался  со стадом  уже к вечеру
     Подъезжая к коровнику он услышал непривычные звуки    Бумм Ух  !Бумм Ух!
 Он стал на месте и прислушался . Удары доносились со стороны общежития   рзмеренный стук в дверь.
    Он внезапно сообразил –  Мужикам пришло в голову пощупать москвичей на слабость.
   Вадим поторопил  кнутовищем свою клячу.  Батальная картина ему открылась издалека.  Штурм  барака шел по всем правило военного искусства – трое здоровенных мужиков в пиджаках держали в руках бревно и раскачивая его ударяли в дубовую дверь барака. Двое стояло рядом и барабанили  палками по окнам.
     «Москва, вылазь. Биться будем.» Из барака  доносилась невнятное мычание. Но двери никто не открывали.
    Вадим наехал на лошади  на штурмующих   сзади и кнутом хлестнул по спинам  пьяных  мужиков. Одному  проволока даже располосовала пиджак до рубахи. Трех четырех  хлестких  ударов хватило, чтобы  остановить атаку.   Не оборачиваясь на Вадима,пьяные мужики  бросили бревно и ухнули вниз в овраг.
    -Вылезайте, бить не будут, –сказал Вадим, слезая с лошади  и дверь медленно заскрипела.

    -Ну, ты - Буденный , выручил,- вытирая пот с лица  сказал  багровый Журкин.- Век не забуду. Не сладили бы мы с этими пьяными мордами. И почему тут управляющий порядок не наведет. Что тут  за  беспредел…
 Наутро полдеревни остались по домам.  Но  управляющий сам пришел извиняться. Впрочем  извинялся не слишком  сильно
    - А я и не знаю, за  кем тут смотреть?  У меня всего два глаза и две ноги.  И те больные. Милиция она там  в Коломне. И то все их родственники.  А я тут чужой. А мне за урожай, за надой, за  свою пьянь отвечать. Да еще эти..  Ну у нас тут «сотый километр» – публика сам понимаешь разная. Для всех просто нежелательная, а мне смотреть и докладывать.
     - Я и жалобу могу накатать.- пригрозил Журкин.
    - Хочешь жаловаться пиши бумагу. А мне  с  хозяйством разбираться   Тут после свадьбы еще пару дней похмелье идет. 

     Утром   Журкин нашел Вадима в коровнике.После  дойки оставались  бидоны и им разрешалось отливать для питания. Заодно Журкин  решил и поговорить с Вадимом по душам.В коровнике никого не было - выгнав стадо в поле, Вадим решил почистить подходы, доярки не проходили к стойлу.
        -  С местными разобрался   ты  здорово. Не забываешь про товарищей. День и ночь работаешь, это хорошо? Деньги зарабатываешь или в тебе энтузиазм шевелится?-
    -  А что надо в бараке торчать? Все равно раньше срока не отправят.
    - Вот  что, Давыдов. Не надо так  с людьми межеваться. Будь проще. Ты что лучше других?
     Он стояли в дерьме  посреди коровника,пока Хатунцев отливал Молоко.  Журкин завелся и остановить его было нельзя.  Он воротил от навоза нос, морщился и сильно смахивал на артиста  Пуговкина,  который играл прожженного  уголовника в фильм е «Исправленному  верить»
- Я тут к управляющему заходил.  Какая  в задницу работа по такой погоде нет.Просил нас отправить назад в Москву.
-Ну и что?- лениво поинтересовался Вадим.
-А ничего потерпите, говорит с пару дней, может и на поле  выйдем,- Журкин махнул рукой и потопал восвояси.
     Хатунцев чуть задержался и ободряюще толкнул Вадима в плечо:
-Ты  нашего Журкина не слушай. Он в свое время в Сибири лагеря охранял. Поговаривают, что пару раз своих зеков намертво заморозил.
-Как это? - удивился Вадим.

-Да так сажал в грузовик и  по морозцу километров сто  с ветерком.  Посмотри лучше на его руки …
-Да  руки больные ._ согласился Вадим.
- А то, что они в экземе. Как с тех пор  заработал, так и не сходит. Да не трудовые они у него, руки. Он слесарем не работал ни дня. Это у него нетрудовая проказа. Такой вот у нас бригадир, парень.
      На следующий день после обеда Вадим увидел, как  управляющий  снял часть бригады  с поля  и повел их на край леса,   километрах в трех от деревни. Туда вела узкая проселочная дорога. Извиваясь по опушке, она пересекала лес и исчезала за холмами. Куда она вела  и кто по ней катался, Вадим не знал. Всякий раз,  прогоняя  стадо  через дорогу, он не видел по ней никакого движения.
   Дождь перестал хлестать и слегка моросил,  когда  Вадим подогнал свое стадо ближе к Журкинской команде. Журкин  один кидал лопатой щебень,  ровняя просторные рытвины. Остальные  работники  вяло  сидели в сторонке под  деревьями, отбросив лопаты. Коровы, почуяв свободу, лениво разбрелись по дороге, сыто помахивая  хвостами.
    - Ну что, ровняем трассу?-насмешливо заметил Вадим,
    - Чиним, чиним, - через плечо отозвался Журкин.- Все лучше чем в грязи картошку искать. 
    -  Василий Петрович , а кому нужна эта дорога?, начальник не сказал, -поинтересовался Вадим. – Вокруг-то глухой лес.
     -А хрен его знает. Велели заровнять  тут  пару ям. Вот  сидим, швыряем.
Он швырнул еще пару лопат и вдруг остановился, прислушиваясь. В глубине леса зашумел  автомобильный мотор.
      Через пару минут из чащи  леса появились три «Чайки» и еще пару  "Москвичей" универсалов. Это было как мираж в пустыне. Где-то в глухом лесу  за сто верст в тьмутаракани от столицы вдруг выскочили  лимузины. Не иначе в  них  высокое начальство! А то и руководство всей страны!  Все  мужики, увидев этот  шикарный  выезд, ошалело вскочили на ноги, схватили мокрые лопаты и, подскочив к Журкину, стали швырять гравий  в лужи.  Машины встали перед коровами , Вадиму было хорошо видно как пассажиры за шторками  с улыбками смотрели на озверелые лица рабочих.
   
     Пока Вадим отгонял разбредшихся по дороге коров,  Журкин разглядел в  окне первой машине знакомое упитанное  лицо.
    - Да это же сам товарищ Конотоп - первый секретарь Московского обкома  партии. Ну дела, – ахнул Журкин, потирая лоб ладонью . - Собственной персоной. С сопровождающими  его лицами.
     -А чего они тут в  грязи потеряли?- хмуро поинтересовался Хатунцев, провожая удаляющиеся машины недобрым взглядом.
     - Наверно на  проверку   товарищи прибыли, вполне возможно. – вставил Ваняткин.
     - Куда  там проверка, похоже, в загул  пошли начальнички, те   машины, видать с харчами, – проворчал Евлашкин.
     - В этой дыре отдыхать? – искренне удивился  Ваняткин.
      - Да видать тут заказничек пристроился. Охотничьи угодья. Дичь на выбор. А после охоты баня с коньяком,- догадался Хатунцев. Он почесал лысеющий затылок и добавил.- Куда не поверни,  им всюду Лучшенко.
      -Так оно и есть - свою родную власть только в глухом лесу и увидишь А то все она как то больше встречается  нам по телевизору да в газетах, - заметил  Ваняткин.
     -  Погуляли  и назад в теплую Москву. А мы тут загнивай, –подитожил тоскливо Хатунцев.
      -Тогда точно эту дорогу им делать не буду, на хрена мне это,- Евлашкин  бросил в сторону лопату и пошел. через поле обратно в деревню.  Ваняткин  сплюнул в грязь и поплелся  за ним.

глава 20 Забастовка.

    На следующий день понеслись затяжные дожди. Теперь и по пяти мешков они не набирали.Да и половина мешка была просто глина, потому как она  уже не отлипала от картошки.
     В первый дождливый день им еще привезли обед на   тракторе.    Потом и трактор не проходил по размытой дороге.  Молоко увозили на подводе через лес.  И на третий день обеда не привезли.Оставалось только варить картошку. С бычками в томате она вначале еще пошла. Дождь все усиливался. Вечером  Журкин послал Ваняткина и еще двоих  нарвать кукурузы с соседнего поля. Кукуруза была совсем зеленая. Правду говорили, что тут ей только идти на силос.Однако сварили. Вареной кукурузы  все-таки нажрались до отвала.   
   Вечером  пришел управляющий,  продираясь сквозь гирлянды развешанной мокрой одежды и  сел  возле печки.
-  Я снизил вам план до трех мешков,- сообщил он.
 Все промолчали.Он повернулся и пошел к себе.
      Утром все дружно отказались выйти в поле не жравши. Журкин покряхтел, вышел  из дома,  долго смотрел в черное от воды небо – и, махнув рукой,  присоединился к бригаде.
    - Раз не кормят - имеем право не работать Да и погода  не рабочая, - сообщил он свое решение. Это и так было ясно.
  Только Вадим попер под дождь со стадом.  Сидеть в  холодном бараке вместе с всеми ему никак не хотелось. Его проводили злыми глазами. Утром одна из молодых доярок - Настя позвала его пилить старые телеграфные столбы на дрова.Работа была на двоих.Он подумал и дернул Ваняткина.Тот был покрепче других.
    - Попилим пару  часа?- напер на него Вадим.

  - За деньги или  как? – поинтересовался Ваняткин, потирая  запястье.
  - Пожрать дадут, -  ответил Вадим на ходу. Ваняткин поморщился, но  кивнул.
Они  тем же вечером подошли к дому Насти и постучались. Настя  откликнулась  через  дверь - заходите . Тут ничего никогда не запиралось -деревня.
      По всем традициям работников сначала накормили. Они с жадностью набросились на жирные щи и рассыпчатую картошку.
    -А водку  уж  после работы. Традиция такая,- улыбаясь, пояснила доярка и пошла  себе по хозяйству.
      Пилить пришлось старые  телеграфные  столбы, которые лежали на обочине улицы. Они были сухие и легкие, слегка щепились при пилке.и одуряющее пахли смолой. Только вот сама  двуручная пила точилась, наверно, еще при царе.
    Тупые зубья неохотно вгрызались в  смолистую сосну. Еще Ваняткин  вначале рвал  на себя ручку: пила дергалась и прыгала в пропиле. Потом ребята приноровились друг к другу и стали пилить без ругани. В итоге удалось за три часа  работы разделать только три столба. Потом Ваняткина разбил  безжалостный радикулит и он обессилено присел на пень.
       Вадим взял колун и за полчаса  накидал  перед калиткой  целую гору поленьев. Пару раз колун вместе с поленом слетал с топорища  и  со свистом улетал  в огород.

      Ваняткин кряхтя, помог сложить их в поленницу и они гуськом поплелись за обещанной   водкой. Вадим увидел как на стол им поставили водку не простую «Московскую», а  со всадником - « Кубанскую» . Она была дороже на пять копеек и шла среди колхозников прямо как коньяк.И все пошло под отварную картошку.
      -Ох вкусно, - умильно причитал Ваняткин, давясь с плотно набитым ртом. - Вот спасибо!
    -  Сытно, – подтвердил Вадим, вытирая губы. – Поели всласть.
      -Уважают тут приезжих! –  весело заметил Ваняткин, выдувая стакан водки залпом.
- Уважают тут приезжих – если не шибко заносочивые,- невесело мелькнуло в голове у Вадима.
          Водку они выпили быстро. Пересыпав в таз с полсотни крепких антоновских яблок, которые выставили им на стол,  двинулись в темноте к себя.
      - Разбирай, что дали.- заорал Ваняткин. врываясь в дом.
    - Это ж, в   фильме   было – «Делить жратву на всех!» - мелькнуло у Вадима в голове - часом – не в «Судьбе человека.»?
   На другой день ближе к полудню Журкин  послал Ваняткина в лес за грибами. Вечером вся  бригада давились жаренными сыроежками.
   Да ит кукуруза на второй день тоже уже не лезла в глотку. Ваняткин внезапно вспомнил про голубей, обитавших в церкви.
     -Эх , умельцы! Кто из вас горазд сизарей в силки ловить? Голубятина -эта такая роскошь.
     Хатунцев смастрил  какую-то снасть. провозились полдня под куполом храма, но  так и ничего не поймали.
 
    Потом  Хатунцев догадался пройтись по домам и приволок  ржавую берданку с тремя патронами дроби.
 Вечером пошли всей бригадой  организовывать  голубиную охоту.
 В полутемном храме стояли  глубокие лужи. Валялись ржавые балки и кирпичи на засыпанном мусором полу.  Всюду белел голубиный помет. Закопченные лики святых слабо просматривались на почерневших стенах. Голуби, рассевшись  наверху,  равнодушно наблюдали за тем,  как  ребята,  прыгая и размахивая руками,  пытались шуметь.
- Ты камнем шугани! –закричал Евлашкин, – вон туда за опоры!
- А им по барабану! Кидай - не кидай! – отвечал Ваняткин, швыряя камнями.
- Кто стрелять будет? – спросил Евлашкин.
- Начальник пусть палит, он с оружием мастак! – ответил  Ваняткин.
- Петрович - он снайпер был в НКВД. Ворошиловский стрелок! По живому не промажет,- засмеялся Евлашкин.

    Журкин зло посмотрел на  подчиненных.Затем взял у Хатунцева ружье, осмотрел и зарядил :
- Ща  как жахну по вашим  поганым рожам, враз  заткнетесь! -пообещал он серьезно.
- Ладно ладно !Что делать, Петрович? –  примирительно  спросил Ваняткин.
- Что делать? Что делать! Давай, Ваняткин, лезь на стену! – скомандовал Журкин.
     Тогда Ваняткин,  кряхтя и ругаясь, полез по лестнице наверх под  сгнивший купол. Там  размахивая хворостиной, он с трудом  согнал голубей с насестов, Когда они закружились всей стаей, Журкин  три раз выстрелил. В результате  с десяток сизарей посыпались на пол.  Пяток дробин  рикошетом достались опять и Ваняткину.    Он взвизгнул,  заругался и грохнулся с лестницы. Общипали голубей быстро и так же быстро съели.
         
Известия 21 9. 1980.  Зарядившие в последнее время проливные дожди сильно повлияли на темпы уборки урожая в средней полосе России. Поля стали недоступны для техники, овощи начали страдать от избытка влаги в полях. Первый Секретарь Обкома Московской области товарищ  А. Конотоп в беседе с корреспондентом «Известий» выразил озабоченность уборкой картофеля в ряде районов Подмосковья. По его мнению, налицо срыв графиков заготовки не только картофеля, и но других овощных культур. Вместе с тем, Гидрометцентр СССР прогнозирует раннюю  и холодную зиму.   В связи с этим, руководство Московской области, а также ряда других центральных областей приняли решение о  срочном привлечении к уборке урожая дополнительных производственных сил, включая воинские части и студенчество. Потери в урожае в прошлом году привели к значительным закупкам картофеля в других странах в частности  в Польше и на Кубе. Это совершенно недопустимо  для  народного хозяйства, по словам товарища Конотопа, у нас есть ресурсы и мы намерены ими воспользоваться. Советские люди могут быть уверены - урожай этого года будет собран без потерь.

Глава 21 Власть советская.
         
        На самом деле   власть объявилась у них в деревне на следующий день.
 Колхозный коровник был пуст ясным осенним  утром. Ударил ночью морозец – побелело на полях, иней распустился на стеклах. Вадим опять ковырял   лопатой остывающее  дерьмо посреди загаженного стойла.  Он уже внешне сравнялся с местными жителями: небритый, с нездоровыми глазами, в рваном ватнике  и  грязных сапогах.  Дерьма в стойле было опять  по щиколотку. Из разбитых окон дул пронзительный ветерок. В воротах  появились  Журкин и Хатунцев с бидоном.
   Увидев Журкина, Вадим  киванул на  полные бидоны молока.  Пока Хатунцев  сливал парное молоко, Журкин опять пристал к Вадиму.
    -  Ты часом не  трактор - Давыдов? - не переминул заметить Журкин. –Железнее других? Все пашешь,  пашешь?
   -   А  лучше спать в холодном доме?-  огрызнулся Давыдов.- Протопить лень!
  -   Интересуюсь  -  за деньги пашешь или так за интерес?- напирал  недовольно Журкин.
  -  А что? –  насторожился Давыдов.- Вам я не мешаю! Могу и без молока оставить.
   - Народ не понимает! – намекнул Журкин.

       Вадим зло швырнул дерьмо почти  ему на ноги. Журкин отпрыгнул, махнул рукой  и потопал назад по раскисшей тропинке.   Хатунцев  миролюбиво толкнул  Вадима в плечо, перебрасывая бидоны с молоком на плечо.
          Где-то часов в десять на пороге  коровника, там откуда выкатывают вагонетку с дерьмом, нарисовался  видный мужчина лет сорока в ондатровой шапке и дубленке. На ногах красовались красные финские ботинки на толстой подошве.
     Увидев роскошную  ондатру на голове, Вадим  сразу смекнул -  начальство пожаловало.  Чин прибыл к ним,  похоже по шапке, очень высокий. Удивительно было только то, что вокруг него не крутилась никакая свита.
      Аккуратно обходя вонючие лужи, прибывший не торопливо направился к Вадиму. 

  - Здравствуйте, товарищ,- громко поздоровался прибывший.
    По его неуверенному тону Вадим внезапно понял, что его уже  нельзя отличить от рядового колхозника.
    -  Здраствуйте, товарищ. – повторил начальник и Вадим кивнул в ответ.
     - Вы кто? 
 -Пастух,-- хрипло откликнулся Вадим. - Или скотник как угодно.    
       -А вы давно здесь работаете  ?
       -  Да вот с утра.- пояснил Вадим.
        Ситуация  для пришедшего никак не прояснилась. А Вадим не собирался  от него требуется.  Впрочем Вадим и не ждал ничего путного от начальства, которое загнала его сюда, разве что чуток пожрать.
     -А фамилия?- понимал приезжий.
     -Давыдов , – хмуро ответил Вадим.
    - Так вы скотник, товарищ  Давыдов? - уточнил пришлый начальник.
     - Какой  скотник, я инженер- экономист.- с надрывом ответил Вадик.
    - Так вы московские!И дерьмом тут занимаетесь? А у нас аврал!  План по картошке горит! По картошке! – с ударением  пояснил приезжий. - А где остальные  командировочные ?
     - Да тут  за углом отдыхают.- махнул рукой Вадим.
     -  Отдыхают! Дорогие человеки! Почему исчезли?. Вас ищут по всему району . ЧП- Пропало двадцать пять человек и никто не откликается. Я секретарь райкома Цвелих. Бегаю тут по всей деревне. А управляющего нет нигде.
  -   Он стадо в поле  погнал. Пасти даже некому –тут свадьба всех повалила.

    Секретарь  райкома сделал вид, что не понял юмора. Его потянуло на бравую военную  лексику:
    - Боец, не унывать ! ПРобьемся. Я вам пригнал три тонны копченой колбасы.
      - Это здорово, что колбаса приехала.- неопределенно откликнулся Вадим - А то народ тут сильно голодный и злой.
     -  Где они?  Сейчас  накормим , вернем в строй!- бодро заявил Цвелих.
    -   А дома они. Бастуют бойцы, – сообщил Вадим.- Вот там во флигельке. Залегли от голода.  Колбаса  - это вовремя, а то мы уже на голубей перешли.
     Через пару  минут они  подошли к сидевшему перед домом Журкину.

    - Кто старший? -  жестко спросил Цвелих.
     -Ну я старший, – хмуро ответил Журкин.- А что за дела?
    - Поднимай народ, командир!- скомандовал Цвелих.- Родина зовет!
      Журкин  нехотя оторвался от скамейки и поплелся  в дом.
      Секретарь  напрасно ждал, что  народ оденется и выберется  на улицу. На  команду Журкина никто не и  так  дернулся.  Тогда Цвелих сам зашел внутрь и обведя сидящих и лежащих на кроватях людей  зычным голосом выкрикнул:
      -Коммунисты вперед!
     Никто  никуда не вышел, даже Журкин помявшись, почему-то  подался назад.
      -Комсомольцы вперед, - уже тише выкрикнул Цвелих.-Картофель ждет!
      Опять никто из бригады не дернулся  и воцарилась тишина.
     Только Ваняткин, вдруг спросил  из дальнего угла.
      -А пожрать когда дадите? В животе оркестр бренчит.
      Мужики неодобрительно зашумели.
         Цвелих подождал пока  ропот стихнет и сказал миролюбиво.
      -  Кормить обязательно будем. Такое дело товарищи- картофель гниет. Техника встала в грязи.  Смена сюда   задерживается . Я прошу вас, товарищи, проявить сознательность.

     Он сделал паузу и прижал руку к роскошной  новой дубленке.
  -  Я  прошу остаться еще на неделю: все будет и  еда и тепло.
- А помыться? – спросил Журкин.- Загнили все!
.    И  в баню свозим. Обещаю!
- Домой хотим, и бани на надо – сказал Хатунцев. Наступило молчание
-  Все отказываются? – после паузы  спросил Цвелих.- Не хотите как хотите.
Он повернулся под неприязненными взглядами и пошел прочь. Так копченная колбаса и не обломилась никому.
 
   Наутро дорога просохла и машину за ними подогнали к самой церкви.все собрались быстро. Еще в машине Журкин встал заявил.
 -Ну что, бойцы, наконец наша командировка закончена. Проблемы позади.  Нам даже зарплату  отломили  колхозники не густо но пойдет. Поэтому  есть  деловое предложение деньги собратьв общий котел и поделить.
    У каждого набежало в итоге за вычетом двадцати  обедов по три- пять рублей. Только у Давыдова двести .. –он помолчал и  слегка повысив голос,
     Все промолчали. На самом деле эти деньги не стоили никакой дележки. Так  себе, подачка. Машина тронулась и  набрав скорость , потянулась по лесной дороге.
      Журкин  настороженно оглядел всех в прыгающем на кочках кузове грузовика. 
-Какие гроши!Так  себе, подачка – бросил Ваняткин.- Чего делить, мужики? Лучше водку на всех!
    -Так что,  в котел или … ?  - настаивал Журкин, глядя с ожиданием на Вадима.
    - Хрен тебе,  - твердо  сказал Вадим.- «Что потопаешь, то и полопаешь» – такой наш принцип!
   - Вот оно что! Ты, что лучше других, - оторопел Журкин. –против коллектива попер? Народ не уважаешь!
-  Опять дележка! – закричал Евлашкин.- . Переживем и это!

   - Оставь свою уравниловку, Петрович, - заметил Хатунцев.- Ты - не весь народ  против -  он работал. Он нас еще кормил.  Пусть получит!   
    - А я не согласен  - сказал Вадим.- «Что потопаешь то и полопаешь» – такой теперь принцип социализма.
   - Вот оно что! Ты, что лучше других, -оторопел Журкин. –против коллектива попер? Народ не уважаешь!
   - Оставь его в покое, Петрович, - хмуро вмешался Хатунцев.- Ты еще не весь коллектив. Он тут   прав. Пока мы  зады в  холодном бараке отлеживали, он по полю  болтался. Да и молоко исключительно за него нам отливали.   


Глава 22 Снова дома.
    
  Когда Вадим вернулся домой, то уже на лестнице он услышал знакомый скрипучий голос.
- Этим Веником мы им всем покажем. Веник  им не такое устроит. Наш Веник покруче всяких там ЦК.
 И Вадим понял, что Персики накоенц получили документы на выезд.
 Когда   Вадим разбирал вещи в квартире. раздался звонок  в дверь. На пороге объявился  возбужденный Павел.
 - Приехал колхозник? Ну что,  картошку всю собрал ? – пожав руку, ехидно спрашивает Павел.
- Тебе оставили! Чтобы  размялся! – хмуро ответил Вадим.- Там не курорт.   Едва свалили!
- А тут по ящику  все рапортуют! Ударный труд! Победный график! Студенты, армия, заводы! Все там, -  засомневался Павел. 
-  Пропаганда! – махнул рукой Вадим. -  А ты как тут?
-   Все также -  фирмачи  и бизнес!– отмахнулся Павел. – Я у тебя оставил чемодан. После юга! Не потерял?
-Тот красный ?- рассеянно вспомнил Вадим.- Он  там на кухне . Забирай.
    Павел нагнулся под диван, вытащил красный чемодан. Щелкнули замкии. Открывает. Вадим подходит и смотрит через плечо. Чемодан набит  книгами «Архипелаг Гулаг!»
  - Как! Вез  «Гулаг» в  чемодане! Я что  тебе - курьер? – Вадим схватил  его за шиворот и потряс.
 -  Отпусти, задушишь! Что тут такого? Нас же не шмонали, -  невозмутимо  ответил Павел.
-  А если бы тряхнули! А если бы нас полковник  потряс в Крыму.
-  Ну, отболтались бы! Это же верные деньги, – отмахнулся Павел.- Купить не хочешь?
-  Я – купить? – опешил от нахальства  Вадим.- Да ты мне должен за багаж!   Да и зачем мне  твой  «Гулаг»!
  - Читал?
-   Ну,  на «Свободе»   тарахтят  кусками. 
-   Тогда  держи ! Читай,  продай –   по  стольнику  на черном рынке !
    Он сунул Вадиму в руки толстую книгу. Забирает чемодан и выходит на лестницу. Павел идет за ним к двери и увидел, что он не спускается к себе, а наоборот поднимается.
  - Эй, ты куда? Не заблудился?
      Павел  махнул рукой и исчез наверху. Вадим открывает книгу,   подумал, затем пошел к Сливянскому.
      Сливянский  сразу разглядел в руке у Вадима книгу.
     - Ну, говорил  - подсунут! – сразу   засмеялся Сливянский. - Ну не хмурьтесь!  Знаете как  Брежнева в Ташкенте  разыграли.   Его предупредили   - « Леонид Ильич,   будут   приветствовать, то    говорите все наоборот : раз  крикнули  «Салям Алейкум», Вы им -«алейкум вассалям».
    - «Понял,»- кивнул Брежнев.    Едет он  по городу, так  и отвечает.
      Ему  кричат      « Леонид Ильич  - «Архипелаг Гулаг!»
  А он  в ответ –  « Гулаг  Архипелаг,  товарищи».
- И что с ней делать? -  хмуро спросил  Вадим. Ему  совсем не весело.
- Вам решать.- пожял плечами Сливянский.- Мне она точно не нужна. Мой инструмент   -  анекдот. А там, у Солженицына  - кошмар!
    На лестнице   шаги. Он внезапно увидел знакомую фигуру Реутова. Оба оторопели от неожиданности.
   -  А ты что здесь делаешь? - удивленно спрашивает Вадим.
   -  Да, так  собрался  в гости, - отводя глаза, бормочет Реутов.- Ну, привет! Пошел!
  Он торопливо пробегает вниз. Вадим провожает его недоуменным взглядом.
     - Это кто?  Знакомый ?– интересуется Сливянский.
    -  Подчиненный! –  лаконично отвечает  Вадим. Сливянский с иронией пожимает плечами.
           На следующий день он возвращался домой засветло.  Оперативников не было на обычном месте.
    Но потом он увидел их . Машина  с оперативниками еще стояла у  другого подъезда на взгорке. Площадка  у его подъезда была крепко заставлена и  они  стали в другом месте.  Вадим даже захотел с ними поздороваться. Говорят, ктото из жильцов дома пытался и они отвечали и даже дали прикурить. Когда он  подошел к двери подъезда  навстречу пулей выскочил Реутов с красным чемоданом в руках.  Он бросился  сразу направо по газону в сторону станции.
     Павел услышал, как за спиной завелся мотор Волги. Но не сразу видно они все-таки посоветовались. Реутов не был их объектом. Не тянул он на никак на диссидента.
      Вадим  не стал ждать  громыхающий лифт и быстро  рванул по лестнице к себе на шестой этаж.
      Навстречу  ему , вниз по лестнице  с красными от возбуждения лицами торопились Ревзоны. Ревзон потирал  на ходу плечо.
-Вадик, ну как же так мы только в квартиру, а он навстречу с нашими вещами. Да еще  пнул меня,  ворюга проклятый .
-Не волнуйтесь, там за ним  уже поехали ,- успокоил Вадим, открывая дверь.
Они пролетели вниз.
-Наверно свернет за дом .- мелькнуло у него в голове.. Сад большой –укроет. Вдвоем, они его на этих гектарах не найдут.
     Когда он открыл окно своей квартиры и  выглянул на ту сторону дома  Реутов  действительно, отчаянно продирался через  кусты сирени  в двадцати метрах от дома.

   Один из оперативников уверенно топал за ним, Волга со вторым офицером медленно  двинулась в сторону  шоссе, блокируя возможные перемещения  беглеца.
-Ну, ну еще метров сто, и он заберется в сплошной кустарник. Там и отлежится. А через полчаса будет темно - уйдет через пути, -мелькнуло у Вадима.   
. Вадим увидел как  Реутов вбежал в кусты и тут  Вадим увидел как за ним из сумки полетели какие листочки.
     Внезапно сбоку раздался знакомый голос;
-Эй, дяденьки, вы куда? Дяденьки!!!
       С балкона свешивается  фигура подростка .Оперативник не оглянулся и продолжал резво бежать дальше.   
  А тут Реутов оглянулся, задержался на мгновение,  инстинктивно повернул лицо в сторону дома и тут же получил меткий удар помидором в лоб.  Чемодан выпал из рук и раскрылся. Оттуда посыпались деньги.
-Денежки мои денежки – закричал Реутов, точно так как и  тот ремесленник у телефона автомата. Он  рукой попытался наспех сгрести  рассыпанные купюры.
Этого вполне хватило, чтобы  оперативник настиг его и повалил на землю.

Вадим в квартире уныло смотрел телевизор - потоком шли радужные новости про урожай. Как оно было в реалии он знал лучше телевизора. Можно было бы закупать эту проклятую картошку где нибудь в Египте и не мучать творческую интеллигенцию до посинения. Ведь закупают же зерновые десятками миллионов тонн в Америке  и все наши хлеборобы довольны.     Внезапно раздался звонок в дверь. Вадим, не торопясь, открыл - на пороге стоял растрепанный Павел. Глаза у него бегали по сторонам, он суетливо  переминался  с ноги на ногу. В руках длинная крепкая веревка.
   -Слушай  Вадик, выручай  - такое дело   – выскочил,  ключ в квартире. – путано объяснил он ситуацию.- Ну не могу попасть.
   -Как это ? Ты же  с ключами  спишь! - удивился Вадим.
   -  Легко -  сменил штаны  и вот!
  Вадим посмотрел на него  внимательней – джинсы были те же мятые и рваные. Но спорить он не стал.
    -Давай я выбью плечом, – предложил Вадим, не приглашая его внутрь. Он увидел, как на шум по лестнице  медленно спустилась Изольда.  Она остановилась на лестнице, посмотрела на Вадима в упор.
   - Хрен выбьешь – не твоя фанера.  Да она денег стоит. Мне бы спуститься по веревке к окну. Веревка вот! - он озабоченно почесал затылок  Павел,  стоя между ними. –  Теперь  вас  двое – я спокоен за себя! Теперь не упаду!

  -  Давно не виделись! -  с напором сказала Изольда.
  -  Разъезды, – уклончиво ответил  Вадим.- Ответственное производство.
  -  Мог бы позвонить.   Обиделся  -   вроде не ругались?
 -  Ну, ладно,  что гадать. Давай майнем  соседа! –  холодно предложил Вадим Изольде.
   -   А   если свалится дурак? – спросила Изольда.
   – Сядем за решетку вместе! – равнодушно ответил Вадим.
    - Да ладно хоронить, – задергался Павел. - Окно открыто. Дело  - плевое.
      Они заходят втроем в квартиру. Павел размотал веревку  и сам прикрепил ее к батарее. Изольда и Вадим ухватились за  веревку.
   - Спускайте  нежно !  Я  - не птица! Крыльев нет!
  – А  если  руки дрогнут?- спросила насмешливо Изольда.
   -  Мне  - лететь!  Боюсь!- объяснил  Павел и вылез на подоконник. Стоя на краю, вдруг обернулся и в упор спросил Вадима:
  - Тогда про Ленина… тогда загнул? 

  Вадим улыбнулся:
    -Не все.  Дед тогда  не подписал. Все остальное – вроде,  правда!
    Павел качнул головой. – Ну ты - Мюнхаузен! Майнуйте !  Как дерну -тормозите!
      Потом он   стал  медленно спускаться вниз. Вадим и Изольда, смотря  друг на друга, стравливали веревку. Веревка  с Павлом ушла вниз.
   - А тебе спасибо  -  ломать перестали, – сказала  вдруг Изольда.- Работает твоя техника.
    - Куда это Паша?  Ведь не домой? - удивился Вадим. – Свой   этаж проехал.
 - Он вниз торопится, - пояснила Изольда.-В спасительную темноту.
-  Торопится  – отпустим. Кто  Павла пожалеет?- предложил шутливо Вадим.
-  Милиция? А может  - три жены?- поддержала  его Изольда.
   Они слегка отпустили веревку: рывок  - крик снизу:
 - Вы что там, обалдели? Уроните, засранцы!

 -  Он   свихнулся? – заметил Вадим. - Чего боится?
 -   Ему сказали - что   следят, - объяснила Изольда. – Он испугался.   В квартире рядом  видели чужих.
  -  Ну вот  - проторговался, - усмехнулся  Павел.
    Наконец  веревка ослабла,  Павел  оказался  на земле, отвязывается и отряхивается.
     Вадим и Изольда высунулись в окно и увидели, что Павел уже топает   внизу.  Он помахал им рукой и  пропал во тьме.

    Утром Вадим пошел на работу  довольный собой. Что то похоже в его жизни стало налаживаться. У  входа в почтовый ящик стоял кран с  рабочими. Они сверлили стену под новый пятиметровый орден Ленина- очередной, шестой  . Места  наверху  стены административного  здания  не было - приходилось подвигать уже установленные награды. Вадим зашел в отдел. Начальник  посмотрел на него с улыбкой и  подмигнув  сообщил:
 -Наградили как и обещали, сверху приказано радостно отметить в перерыв. Ты Вадик , сгоняй через часик за коньяком. А то спирт уже вышел. Я тебе местную командировку оформил.

Через час Вадим вышел из проходной, место для ордена с Лениным было освобождено, но работяги  о чем то спорили внизу. Таращились наверх и приличные персонажи из руководства. Один из них почему то прижал ухо к стене и слушал.  Вадим подошел ближе и ухватил суть события  .Мастер  похоже, слегка засомневался в том, что стена выдержит  под  новым крепежом.  Что хрюкнуло внутри, слегка зазмеилась трещина вниз.Работяги остановили процесс монтажа  и  послали за главным инженером.  А начальник видимо решил направить к орденам  целую комиссию. Но не так это оказалось просто -  начали отмечать и в дирекции.

   Вадим добрался до гастронома, выбрал пять бутылок пятизвёздочного Арарата - другим маркам он не слишком верил и отправился, не спеша, назад. У  входа института стояла довольно большая толпа - похоже начальство всех сортов все махали руками и спорили. Видно решение было принято, благодаря  приподнятому настроению.  Работяги осторожно крепили орден на  утвержденное место. Орден встал на крепеж и кран медленно отъехал. И тут все увидели, как трещина пошла по зданию сверху вниз. Народ отпрянул в сторону. Раздался  громкий Кряк и ордена со стеной, в облаке кирпичной  пыли посыпались вниз.