Провинциальный этюд

Наверное, каждая женщина нашей страны хотя бы раз в жизни варила борщ. Маша делала это каждое воскресенье. Она просыпалась, пила кофе и принималась за борщ. Кусочек мяса на косточке она доставала еще с вечера, утром ставила на плиту кастрюлю и, пока варился бульон, неторопливо готовила заправку из моркови и свеклы, пассеровала до золотистого цвета лук, чистила картошку, выкладывала в миску нужную порцию квашеной капусты. Чтобы было веселее – Маша включала радио, по которому в эти утренние часы обычно передавали популярную классику. Для души.
Обычно, борщ удавалось приготовить как раз к тому моменту, когда просыпались муж с сыном. Маша была жаворонком, поэтому даже в воскресное утром – просыпалась рано. Она старалась двигаться по кухне потише, не слишком греметь, чтобы не разбудить мальчиков.
Маша очень внимательно следила за бульоном, варила мясо часа два – не меньше и все время снимала накипь. Однообразная работа не требовала никаких усилий, кроме как стоять рядом с кастрюлей и раз в 5 минут аккуратно убирать ложкой появляющуюся пенку.
Вот и сегодня Маша с ложкой в руке следила за бульоном.
Вообще-то, она не была кулинаром. Маша выросла в маленьком сибирском городке. Родители Маши — обычные советские инженеры дочку баловали. И, хотя жила семья небогато, Маша не чувствовала, что она чем-то обделена – в доме были книги, родители слушали музыку, больше бардов, иногда – классику. У Маши было много друзей – школьные приятели могли часами гостить у них в доме, всех угощали тем, что было в холодильнике – простой обычной пищей. Что-то посложнее готовили обычно на праздники – и то, максимумом кулинарных изысков был какой-нибудь новый салат или фаршированный гусь.
Маша росла мечтательницей, ходила на танцы, училась рисовать, умела играть на пианино. К окончанию школы Маша придумала, что поедет учиться в краевой центр на хореографа. Но заботливые родители потихоньку переубедили девочку – и Маша поступила на экономический факультет. Финансы и кредит стали Машиной альфой и омегой на 5 лет. Конечно, учеба не была такой интересной, как бы хотелось Маше – но она терпеливо выполняла задания, найдя себе отдушину в студенческом театре – там Маша ставила танцы, если они предполагались в спектакле, или просто подбирала музыку. Однажды Маша даже сыграла эпизодическую роль Дамы В Шляпе, проходившей мимо влюбленной пары главных героев, которые должны были через мгновение расстаться, — Дама символизировала, по задумке режиссера, временность и бренность всего, в том числе — и любви. Маша долго репетировала, подбирала шляпу и наряд, размышляла – следует ли ей на мгновение остановиться и окинуть взглядом зрительный зал?
Дама В Шляпе, хоть и была мимолетным эпизодом в теле пьесы, в Машиной судьбе таки сыграла определенную роль – после спектакля к Маше подошел незнакомый молодой человек, который предложил проводить ее до общежития.
Машину первую любовь звали Стасом. Стас был городским, в отличие от Маши ему не приходилось уживаться с тремя соседками по комнате. Он жил с родителями в большой квартире в центре города. Родители Стаса были чиновниками и, видимо, достаточно важными – Маша специально не спрашивала, кем они работали. Стас был, как и Маша, ребенком единственным в семье и поздним. Самоуверенный и дерзкий, Стас был очень обаятельным. Если бы Маше было тогда не 20 лет, а лет 40 – она бы догадалась, что со временем из Стаса вырастет очень опасный для чувствительных женщин соблазнитель – этакий отстраненно-холодный типаж, в котором женщине чудится скрытая страсть и глубины тонких чувств. Но тогда Маша об этом догадываться не могла – она просто влюбилась да и все, особенно не раздумывая, есть ли у этой влюбленности какое-то будущее.
Летом после четвертого курса Маша задержалась в городе, потому что была практике и ходила на полдня в банк, где перебирала бумаги, иногда выполняя мелкие поручения. Родители Стаса часто уезжали, и в один из таких отъездов, Маша осталась у Стаса на ночь.
Сейчас Маша уже с трудом вспоминала лицо своего возлюбленного. Но она прекрасно помнила ощущение полета и безграничного счастья, которое было тогда. Маша помнила, как рано утром, проснувшись, она долго любовалась спящим любимым и именно тогда, впервые решила на завтрак угостить его чем-то вкусненьким. Маша побежала на кухню, ей было немного неловко – все-таки это была кухня родителей Стаса – но Маша подумала, что ничего страшного не случится. Нашлась и кулинарная книга, пролистав которую, Маша решила на завтрак приготовить морепродукты в белом соусе. Маша провозилась больше часа, но результат ее кулинарных усилий стоил того – блюдо получилось вкусным, легким и, украшенное свежей зеленью, которая в избытке имелась в холодильнике, выглядело вполне аппетитно.
Маша выложила деликатес на тарелки, когда в кухню зашел Стас. Сонно улыбаясь, он не сразу заметил приготовленную Машей еду и сначала удивился, а потом весело рассмеялся: «Машка, ты чудо. Завтрак приготовила… Только я ведь ни рыбу, ни морепродукты не ем – смешная – у меня аллергия с детства…»
Позавтракали они бутербродами с колбасой.
Они встречались еще целый год – до следующего лета, когда и Маша и Стас защитили дипломы. Маша, честно говоря, ждала, что к окончанию учебы Стас сделает ей предложение – если не идти замуж, то хотя бы жить вместе. Но Стас ни того, ни другого варианта не предложил. Маша получила диплом и уехала к родителям – потому что снимать жилье в городе одной на ту зарплату, которую могли предложить выпускнице без опыта, возможности не было. Стас тоже был в поиске, приезжал к ней по выходным, иногда она ездила к нему той осенью. Зимой Стас решил ехать в Москву. Там у него жил друг, который уговаривал переезжать и делать карьеру в столице, родители, естественно, тоже поддерживали планы сына. Маша этой поездки не хотела, но повлиять на решение Стаса не могла. Оно проводила его в аэропорт – родители распрощались с сыном дома, видимо, чтобы не создавать неловкость, раз его поехала провожать девушка.
— Маш, ты не обижайся на меня. Я ведь ничего не обещал, правда? Здорово, что мы встретились и играла ты тогда классно… — сказал Стас на прощанье. Маша только улыбнулась. Он еще раз обернулся, помахал ей – и скрылся в зале для пассажиров.
Маша вернулась домой. Какое-то время они еще перезванивались, переписывались – но вскоре звонки и письма сошли на нет. Маша устроилась в бухгалтерию единственного в городе завода. И года три в ее жизни практически ничего не случалось. По выходным Маша бралась за приготовление какого-нибудь сложного блюда. Иногда получалось, иногда нет. Пару раз Маша ходила в кафе с парнями, один раз – с работы, один раз ознакомилась на дне рождении подруги. Но в итоге ни тот, ни другой ей не понравились. Не то, чтобы она их сравнивала с бывшей своей любовью – просто Маша к ним не чувствовала ничего. А какой тогда смысл?
Маше было лет 27, когда она познакомилась с будущим мужем. Сережа был года на два ее постарше. В городке жила его пожилая мама. Мама заболела и почти слегла, и Сергею пришлось вернуться из соседней области, потому что больше родни в городке у них не было. Переезжать мама отказалась, поэтому Сергей устроился на завод в производственный отдел – он был инженером, и, заглянув в бухгалтерию по какому-то вопросу – познакомился с Машей. Сначала они общались исключительно во время обеда в заводской столовой, потом Сережа начал подвозить ее домой. Однажды, Маша пригласила его зайти – он не отказался и просидел у них допоздна. Родителям Маши Сергей очень понравился. Маша тоже ловила себя на мысли о том, что в выходные начинает по нему скучать. Поэтому когда, Сергей однажды после работы предложил Маше поехать к нему и предупредить родителей, что она сегодня не придет домой – Маша не удивилась. Через пару месяцев они подали заявление и поженились – свадьбу устроили скромную, у Сергея друзья остались в другом городе и приехать смогли не все, Маша позвала пару своих подружек, да родителей. Зато после свадьбы Сергей устроил Маше сюрприз – они на целых 2 недели отправились на море. Маша полюбила итальянскую кухню, и по возвращении накупила кулинарных книг – у нее даже вполне прилично стали получаться итальянские и испанские блюда. Правда, Сережа гурманом не был – и после ужина с очередным Машиным кулинарным изыском на столе попросил: «Маш, это все очень вкусно и оригинально, но ты бы борщ сварила как-нибудь… Так хочется домашнего борща…» Маша немного обиделась, но пожелание мужа учла – научилась варить борщ и стала готовить простые, привычные блюда…
Они прожили еще 2 года в родном для Маши городке – в это время родился сын. Сергей решил назвать первенца Владимиром. Маша занялась домом, больной свекровью и ребенком. Сережина мама умерла, когда внуку было 5. Когда прошло 40 дней, Сергей сказал Маше, что планирует вернуться в город, из которого был вынужден уехать когда-то.
— И тебе там будет повеселее – можно будет хоть выйти куда-нибудь. Володька подрастает – пойдет в школу получше, секции спортивные будут под рукой. Опять же, мне тоже не интересно здесь до пенсии застрять. Ты как, не против?
Маша была не против. Переезд первое время наполнил ее новыми эмоциями, она с удовольствием обустраивала квартиру, подыскивала Володе секции и кружки, сама с почти детским интересом впитывала новые впечатления от большого города – его улиц, кафе, магазинов. Маша сходила во все музеи и картинные галереи, посетила театры, стала завсегдатаем филармонии. Сергей не разделял ее художественных увлечений, но охотно оставался с Володей, предоставляя ей время и возможность проводить досуг так, как ей вздумается.
Когда Володька пошел в школу, Маша завела разговор о том, что ей бы надо выйти на работу.
— Пора сына приучать к самостоятельности – а то под моим неусыпным присмотром вырастет у нас с тобой мимоза, — привела Маша наиболее весомый с точки зрения мужа аргумент. На самом деле, ей хотелось хоть каких-то перемен. Нельзя сказать, что работа в бухгалтерии сулила что-то неожиданное, просто Маша почувствовала, что роль домохозяйки стала ее тяготить больше, чем когда-бы то ни было.
Сергей Машино намерение поддержал, хотя заметил, что ему очень спокойно, когда он знает, что сын и дом – в Машиных заботливых руках.
Маша нашла работу не так быстро – все таки 7 лет перерыва настораживали. В итоге ее взяли в бухгалтерию одной крупной компании. Правда, Маша оказалась наряду с девчонками-студентками с минимальным опытом, но это ее не пугало – она с рвением и искренней охотой взялась разбираться в хитросплетениях цифр и документов, и буквально через полгода Маша получила повышение.
— Никогда бы не подумал, что ты карьеристка, — удивился муж, когда Маша с гордостью сообщила новость, – Молодец! Но не увлекайся слишком – а то если так пойдет, мы с сыном только по электронке сможем с тобой пообщаться.
Маша и на самом деле стала часто задерживаться на работе – не то, чтобы ей было очень интересно, просто хотелось сделать работу хорошо. Да и она чувствовала, что подросший сын с удовольствием обходится без родителей, а муж, обычно проводивший вечер после работы в спортзале, тоже приезжал поздно.
В это время Маша начала покупать в супермаркетах готовые блюда – ей и правда было некогда стоять у плиты. Да и не хотелось…
Когда к ним с Сергеем приходили гости, Маша обычно пользовалась тем же приемом – благо, рядом было несколько больших магазинов, где готовили вполне вкусную «домашнюю» еду.
Когда Володьке было 10, он попал в больницу с двусторонней пневмонией – видимо, продуло в спортзале или выскочил на улицу без куртки. Маша сутки просидела около реанимации, плохо соображая, что происходит. Когда сыну стало лучше, Маша спросила, чем его порадовать? «Мамочка, принеси мне твоего борщика…», — попросил Володька тихонько, и Маша расплакалась – впервые за эти кошмарные, показавшиеся вечностью дни.
***
От раздумий Машу отвлекла синица – она пару раз постучала маленьким клювом в стекло – видимо, тепло и запахи кухни привлекли птицу. Маша приоткрыла окно и насыпала семечек. Пусть полакомится…
Бульон был уже готов – оставалось заправить борщ. Утро воскресенья было привычным, за окном шел снег. Днем Маша планировала отправить мужа и сына в бассейн или на лыжную базу. А сама хотела забраться под плед и почитать что-нибудь в тишине. По радио, которое осталось в квартире как антиквариат, передавал «Щелкунчик» Чайковского. Маша сделала чуть громче – чтобы было слышно, но так, чтобы не разбудить мальчиков, и снова ушла в свои мысли, которые текли медленно и ритмично, в такт нежной и трогательной мелодии.
Машино повышение до ведущего специалиста материальной группы совпало с появлением в их компании Льва Алексеевича – нового финансового директора. Машу, как и остальных сотрудников бухгалтерии, это, естественно, не касалось, но как обычно в женском коллективе, появление нового мужчины, да еще и руководителя – вызвало немало пересудов, обсуждений и оценок. Маша, едва вернувшаяся в колею после болезни сына и долгого сидения на больничном, и в связи с новой должностью, с которой выросла не столько зарплата, сколько список обязанностей, в этих разговорах не участвовала. На работе у нее было пара приятельниц, с которыми обычно она обедала и обсуждала текущее семейные вопросы. Поэтому кроме того, что в корпоративной аське появился еще один «Сo-Woker», Маша разницы и не почувствовала. Новый финдиректор был представлен бухгалтерии, но кроме как общего, приятного в целом, впечатления, ничего в памяти Маши не оставил.
Прошлой осенью Маша начала ходить на танцы – то есть решила вспомнить молодость, как шутил муж. Она отыскала по дороге с работы, на которую ходила пешком или в холодные дни – ездила на общественном транспорте, небольшую школу танцев, в которой вечерами два раза в неделю учили взрослых. Маша получала настоящее удовольствие, вспоминая всем телом когда-то разученные движения.
Она рассказала своим приятельницам на работе про новое увлечения, и когда встал вопрос, какой номер будет готовить бухгалтерия на приближающийся корпоративный новый год – одна из них предложила Машу.
— Нет, да какой из меня артист? Да я не танцевала 20 лет – нет, нет… без меня, пусть девчонки помоложе… — пыталась отказаться Маша, но в итоге дала себя уговорить. Единственным проблемным моментом был поиск партнера – но и здесь вопрос решился на удивление просто – Маше согласился помочь ее инструктор.
— Мария, не волнуйтесь – мы с вами замечательный номер подготовим. Будем танцевать вальс, вы же не против?
Маша была «за», да и длинное платье, которое висело у нее в шкафу с прошлого нового года, вполне подходило.
Это были замечательные дни – Маша оставалась еще на час после тренировок, и они репетировали, оттачивали движения. Женя – так звали инструктора, который был намного моложе Маши, и судя по всему , больше предпочитал клубные танцы, терпеливо подбирал для нее рисунок танца, шаги, поддержки. Музыку она выбрала сразу – Чайковский, «Вальс цветов», конечно же. Женя не возражал.
Маша просуетилась всю официальную часть корпоратива – и практически не сидела на своем месте. Проверяла диск с музыкой, мерила специальные туфли, немножко прибрала волосы – чтобы соответствовать стандартам бальных танцев. Женя подбадривал ее и во многом благодаря его расположению духа, она не впала в мандраж. Их номер был почти в самом начале. Маша вся сжалась и, зажмурившись, вышла на данс-пол. Женя ободряюще пожал ей руку. Они приготовились и замерли друг перед другом, опустился полумрак, заиграла музыка. И вдруг Маше стало легко и свободно, она плыла под ритм вальса, она не видел никого вокруг и стала чем-то совершенно другим – чем-то воздушным, прозрачным и бесплотным…
Стихла музыка, Маша вздохнула и со вздохом к ней вернулось ощущение реальности и привычная скованность. Маша растеряно поклонилась и хотела было уйти с площадки, как Женя с откуда-то взявшимся огромным букетом белых роз схватил ее за руку и вывел в самый центр освещенного со всех сторон данс-пола, вручил ей розы, встав на одно колено, и даже поцеловал Машину руку.. Маша была ошарашена, смущена, коллеги хлопали, кричали что-то одобрительное, «браво!» и даже вызывали их на «бис», так что Маше пришлось еще пару раз кланяться, обнимая букет, за которым как ей казалось – ей удалось спрятаться.
Маша проводила Женю, он поблагодарил за предложение остаться с ними на празднике, но отказался:
— Это ваш коллектив, празднуйте. Думаю, вы их удивили. Идите, Мария, пожинайте плоды вашего успеха. – Женя улыбнулся и снова поцеловал Маше руку и, задержав, Машину ладонь на мгновение в своей руке, сказал уже как-то совсем по-другому. – Знаете, на самом деле мне совсем не хочется уходить, но так лучше… — и быстро ушел.
Маша от этого странного разговора растерялась еще больше. Она еще постояла немножко в холле. Честно говоря, вечер получался слишком переполненный эмоциями, и она даже подумала о том, что не следует ли ей пойти домой прямо сейчас, но одна из приятельниц отыскала ее и утащила за собой обратно в зал. Когда Маша отыскала свой столик и присела на пустующий стул, она обнаружила, что оказалась в компании семейной пары программистов, которых Маша знала только в лицо, и финансового директора, с которым она несколько раз здоровалась, встречаясь в коридорах.
— Мария Сергеевна (программисты знали ее по отчеству откуда-то), вы так здорово танцевали!
— Правда, классно! – Маша отмахнулась и стала было наливать себе сок, как Лев Алексеевич протянул ей бокал шампанского
— Или вы за рулем?
— Нет, я не вожу машину.
— Тогда я предлагаю выпить за вас, Мария Сергеевна. Вы, правда – нас всех поразили. Это был удивительный танец. Спасибо!
Почему-то Маше стало вдруг спокойно и даже радостно. Она взяла бокал, улыбнулась и смело посмотрела в глаза собеседнику – он ответил ей улыбкой и поднял бокал:
— За вас, Машенька…
«С добрым утром, Машенька! Доброго дня…» — вот уже несколько месяцев, приходя на работу, Маша начинала рабочий день, читая пожелание, который присылал Лев Алексеевич. Иногда, конечно, по утрам он или отсутствовал или был занят — тогда теплые приветствия приходили чуть позже. Маша благодарила в ответ и тоже желала удачи. Вот, собственно и все…
Если бы она кому-то из своих приятельниц рассказала о такой мелочи, скорее всего это вызвало бы недоумение или даже насмешку. Но разве это было важно? Маша чувствовала, как в ее обычной, ничем не примечательной жизни случилось наконец на самом деле важное и неповторимое событие, может быть, ради которого она и появилась на свет…
***
Маша добавила еще щепотку соли и приправ. Все, борщ готов, Маша накрыла его крышкой и выключила плиту. Она подошла к окну и еще раз насыпала семечек прожорливой синице.
Скоро весна… Маша чувствовала запах весны, запах талого снега. Как бывает в последний месяц зимы, погода менялась на глазах и яркое, почти весеннее, солнце сменил снегопад. Маша добавила громкости в радиоприемнике — зазвучали последние аккорды вальса…
— Мам, мам – мы уже проснулись…
Маша постучала по стеклу, отвечая синице. И услышала, как зашлепал по полу босыми ногами сын, как зашуршал, надевая тапки, муж. Начался обычный день. Как один из многих.
А завтра — завтра будет «Здравствуйте, Машенька…»