Тишина

Человек повернул ручку звонка на двери, и раз, и другой. Прижался ухом к чёрному дерматину, но услышал тишину – тишину до звона в ушах.
Вдруг топот босых ног, и ещё одних. Может, всё-таки она? И он? Как тогда, вечером, когда собрались в их доме гости, а они – дошколята Лика и Яша -спрятались под стол и прикрылись бархатом скатерти.
Под столом жуть и интерес! Вот ноги тёти Нонны, на них туфли-лодочки цвета асфальта и чулки со швом. А у тёти Нины чулок поехал,стрелка выскочила из-под пятки и спряталась под подолом платья.
«Яш, погляди, – Лика ткнула локтем в Яшин бок, – смотри,смотри!» А сама прыскает со смеху: волосатая рука дяди Пети из 15 квартиры покоится на коленке тёти Алевтины из дома напротив. Коленка вызывает дяди-Петин аппетит, словно булка с маслом.
.
Человек улыбнулся воспоминаниям и снова прижался ухом к двери: «Нет, тишина…»
Вдруг послышалось – распахнулось окно,  и в комнату ворвалась бархатная августовская ночь.

Да, на ней тогда было бархатное платье цвета ночи. Она сидит на окне, болтает ногами и смотрит на него. У Якова от её взгляда стучит сердце,перехватывает дыхание, и пушок над верхней губой покрывается капельками пота.
Ликины коленки под бархатом платья… Он кладёт на них руки.
«Яша, ты где такой пошлости набрался?» – Лика смеётся, но не убирает Яшиных рук.
«Я научился у дяди Пети!» - отвечает он и сжимает Ликины коленки. В то же мгновение их накрывает, переплетает, уносит в черноту ночи и счастья….
А потом была осень: институт, литкружок, арест, пересылка,лагерь… И ни письма, все пятнадцать лет.
.
Человек нащупывает на стенке надпись, что выцарапал когда-то: Лика+Яков=любовь до гроба.
«Надо же, не закрасили! Любовь до гроба…» - усмехается он.От надписи веет теплом, что проникает в его сердце. Оно отзывается стихами,пока не своими, свои спрятаны внутри, в глубине.
Отозвался Пушкин: «Я вас любил, любовь ещё, быть может, в душе моей угасла не совсем, но пусть она вас больше не тревожит – я не хочу печалить вас ничем…»
Яков закуривает Беломорканал и выходит в московскую осень 53-го...