Три поросёнка современная версия

В конце августа, на общем собрании нас огорошили новостью. Наши два восьмых класса объединят и в следующем учебном году «9а» класс будет единственным в школе. Нельзя сказать, что это как то напрягло всех, но тревожный осадок остался. А как же быть с негласным соперничеством? Когда учителя всякий раз говорили нам «А вот, в параллельном классе двоек за контрольную вдвое меньше… » или что то ещё в этом роде. И как быть с тем, что многие пацаны старались «отбить» девчонок из параллельного? Теперь что же, всё будет общим? Но, тем не менее, что было, то было. Уже с начала учебного года стало ясно, что открытого противостояния не будет. Двойки, полученные на контрольных были общими. Девчонок «кадрить» стало не интересно. Тем более, что им самим больше нравились старшеклассники. В общем - равноправие. Но, всё же группки по принципу «ашники» и «бешники» остались.
В этом плане, конечно, не повезло Лёхе. Угораздило же его перевестись к нам именно в начале девятого учебного года. Остался он ни «ашником»ни «бешником».А ещё ему не повезло, что был он слишком доверчив. На мир смотрел широко распахнутыми карими глазами, из-под чёлки цвета спелой ржи. Круглое лицо так и светилось радостью бытия. Да вдобавок маленький рост, да ещё и слабая физическая подготовка. В общем, идеальный объект для шуток и насмешек. Мы с Нафаней живо взяли над ним «шефство». Во первых, мы с ним всё же «ашники» а значит главные, а во вторых, ещё до объединения классов наша дружная пара имела определённый «вес» в классе. Недаром, учителя говорили: если виноват Николаев, можно наказывать и Нафаилова. Как вы уже поняли Нафаня – это Нафаилов, а я Ник – Николаев. И мы сразу же решили, что прикалываться над Лёхой имеем право только мы. И тут мы отрывались по полной. Подкладывание кнопок и выбивание портфеля из рук – детские забавы. Это не для нас. То, вдруг, лёхины вещи, после физкультуры оказывались в девчоночьей раздевалке, то он приходил на несуществующий субботник и больше часа ждал, когда же придут остальные. А уж когда у нас начался сезон вечеринок, тут фантазиям не стало предела. Собственно, из-за одной такой шутки мы с Нафаней чуть не вылетели из школы.
Первую вечеринку организовали девчонки в подарок пацанам на 23 февраля. Это сейчас оттянуться можно на каждом углу. А в 80е с этим было строго. Гуляли на квартире у Вальки Первушиной. Потом, на 8 марта,пацаны ответили тем же. Только собирались уже на моей квартире. А после этого «праздновали» чуть ли не раз в месяц. У кого была квартира свободная, там и собирались. Однажды, на день космонавтики и Лёшка вызвался. «Давайте у меня, родители будут в гостях, весь вечер». Мы, разумеется, великодушно согласились. Эх, знать бы заранее, чем закончится вечер! Сказать, что его квартира нас поразила, значит ничего не сказать. Нет, конечно же, трёхкомнатные квартиры были у многих, но в тех семьях были братья-сёстры. А Лёха то был один. Правда, отец его был капитан какого то там ранга. На стенах висели настоящие картины. На полках – модели парусников и боевых кораблей. В отцовском кабинете на стене висели кортики и сабли. А сам Лёха, оказывается, был нумизматом. В тот вечер мы узнали, что нумизмат, это вовсе доктор или музыкант, а коллекционер монет. В тот же вечер Лёха получил гордую кличку «Пруф». Получил тогда, когда с гордостью демонстрировал редкую монету.
- Так на ней же написано «dollar» - недоумевал Эльдар, жадно пытаясь разглядеть хоть что то из-за спин.
- Пруф – это не название монеты. Это категория. Видишь, под головой президента зеркальная поверхность. Это и есть пруф – самый лучший, экстра класс.
Вечер уже почти закончился. Настало время разыграть Лёху. Даром, что ли я оставил с Нового года хлопушку? Никем не замеченный проскочил сквозь тёмный коридор на кухню. Всё готово. Толстая хлопушка изолентой прикручена к кухонному столу. Тончайшая прочная шёлковая нить привязанная к хвостику хлопушки, выведена за дверь и привязана к ручке двери. Готово!
- Нафаня, сделал. Ленка готова?
- Конечно!
Нафаня подскочил к Ленке, шепнул ей что то на ухо. Та кивнула головой и откинувшись на спинку кресла сладеньким голоском пропела:
-Лёшенька, а можно ещё лимонада?
- Да, конечно, сейчас…
Однако,Лёха, вместо того, что бы сразу пойти на кухню, принялся перебирать бутылки в поисках оставшегося лимонада. И стоило ему только двинуться в сторону кухни, как оттуда раздался громкий хлопок. Сработало! Но, почему так рано? Наши то все здесь. Мы выскочили в коридор…
После того вечера у нас с Нафаней начались чёрные дни. Хотелось провалиться сквозь землю, умереть, лишь бы ничего не видеть, не слышать. Как потом выяснилось, родители пришли чуть раньше, чем планировалось. Чтобы не мешать молодому поколению развлекаться, они решили пересидеть на кухне. Мама Лёхи шла первой. И кто же знал, что у неё слабое сердце. И что они придут раньше. Потом, когда уехала «скорая» мы просто разошлись по домам. А на следующий день начался «разбор полётов». К чести отца Лёхи, он нас ни разу не попрекнул. Здорово досталось нам от собственных отцов. До сих пор как вспомню, так чешется задница, исполосованная ремнём. Классная долго не ругалась. Сказала просто, что поставит на педсовете вопрос о нашем отчислении и всё. И только посмотрела как-то странно. А потом мы ходили в больницу к Лёшкиной маме, извинялись. Она нас простила. Даже через лёшкиного отца попросила не отчислять нас. Нас не отчислили. Но, до самых летних каникул, мы стали изгоями в классе. А Пруф стал чуть ли не главным человеком.
Как быстро несётся жизнь. Кажется, только вчера ты поливал друзей и подруг шампанским на выпускном в школе. Только вчера под грохот военного оркестра маршировал, блестя лейтенантскими погонами и швыряя в воздух железный рубль с профилем вождя. Но, вдруг осознаёшь, что до пенсии уже рукой подать. И жизнь прошла как то серо и незаметно. Всё казалось, будто вот сейчас как с чистого листа, ты начнёшь новую красивую жизнь. И не будет в ней подлеца Мишки Меченого, развалившего армию и сломавшего твою карьеру. И не будет тех лет беспросветного безденежья и горького пьянства. Той ямы, в которую салиться легко, а вылезти,ой как трудно. Не будет слёз жены и детей. Унизительной «подработки» за гроши.
Опять я живу в своём Городе. Хожу по тем же улицам, слушаю шёпот тех же тополей. Только друзей старых не ищу. Разъехались они кто куда. В первые годы после школы ещё встречались. Почти все поступили, закончили. Многие с отличием. Сейчас, наверняка, большие шишки. Так что я им неровня. Ленка Тисова стала, что-то типа, главбухом в каком то нефтяном холдинге. Серёга Авесов где то под Москвой заведует несколькими коттеджными посёлками. Даже лучший дружок – Нафаня и тот после института попал на крупный оборонный завод. Работал «толкачом». Была в то время такая негласная профессия. Доставать сырьё для производства да, сбывать продукцию. Весьма денежная работа, а уж на военном заводе и подавно.
А у меня что. Денег хватает лишь на то, чтобы раз в год заглянуть в пиццерию и потешить желудок и самолюбие. «Могу себе позволить.» Да уж. Могу себе позволить посидеть развалясь в кресле, заказать себе всё, что пожелаю, попить крепкого тёмного пива, наблюдать за окружающими. Например, вон за тем хмырём. Небось, бывает тут редко, не то, что я. Гляди как елозит, зыркает по сторонам. И не брит. И одет, как то по-бомжовски. А теперь и на меня уставился. Нет, кого то он мне напоминает…
- Ник, старина, я так рад тебя видеть! Я тебя сразу узнал! А ты сидишь как индюк на яйцах! – Нафаня от восторга аж захлёбывается. Брызги пива летят из стакана, зажатого в его кулаке.
Я тоже был рад его видеть. Но, к радости встречи примешивалась удивление и горечь. Как же так? А как же «толкач» на большом заводе?
- Эх, Ник. Было всё. Был и «толкач». Был и завод. А когда Горбач стал рушить страну, завод обанкротился. Я сделал себе фирмочку. Маленькую такую. Однако, она давала мне парочку «мерсов» трёхлеток, красавицу жену и пару любовниц. Ежегодные туции-испании. Даже подумывал домик прикупить во Франции. А потом, уже в самом конце девяностых кинули меня как последнего лоха. Продал всё до последней нитки. Жена ушла. Сам еле спасся. Во время «слинял» в Питер. Там город большой. Есть где затеряться. А теперь вот домой вернулся. Только с работой - швах. Но, я тут кое что нарыл.
Он придвинулся ко мне вплотную, азартно сияя глазами.
- Знаешь такую фирму: «Зевс»?
- Да кто ж её не знает. Уж не собрался ли ты её купить?
- Шути-шути. Но, слыхал я, что фирму перекупил какой-то хмырь московский. И теперь проводит там чистку. Можно легко вклиниться. Ты со мной?
- Да куда уж я без тебя? Тем более, что работы нет. Ольга, вон ругается. Говорит, был капитан, стал дармоед. А что там есть?
- Я себе присмотрел зам.начальника отдела снабжения. Но, и для тебя кое-что видел. Вроде там, какой то специалист по компьютерам.
- Подходит. Я с тобой. Сложная техника – это моё.
- Лады. Тогда завтра в девять за рынком.
- Почему за рынком?
- А у них там офис. Я, брат, давно уже всё разведал. «Зевс» это только один магазин. А по городу их около десятка. Только под разными названиями.
На следующий день в девять ноль пять мы уже стояли в холле офиса, перед турникетом. Суровый охранник в чёрном костюме подозрительно оглядел нас с ног до головы. Коротко бросил в радиостанцию висящую на плече «Двое в кадры». В сопровождении второго охранника мы были доставлены в отдел кадров. Весёлый моложавый кадровик бегло просмотрел наши документы. Потом бодренько подхватил нас под руки и потащил на выход из кабинета. Документы в порядке. Если Генеральный даст «добро», будем оформлять.
В шикарной приёмной две двери с массивными табличками. Левая с надписью «Генеральный директор ООО «Зевс» Попов Михаил Николаевич». На правой:«Технический директор ООО «Зевс» Шац Роман Львович». Кадровик с улыбкой бросил секретарше «Оксаночка, кандидаты к Генеральному» и притормозил у левой двери. Оксана сняла телефонную трубку. Промурлыкала что-то еле слышно и коротко кивнула.
- Ну, всё ребята, давайте. Алексей Алексеевич мужик суровый, но справедливый. Если вы ему понравитесь, выпендриваться не будет – возьмёт.
- А кто это? – удивился я.
- Алексей Алексеевич – это наш Генеральный. Просто табличку сменить не успели.
- О, как нашего Пруфа – ухмыльнулся Нафаня.
Мы вошли в кабинет и поздоровались. Человек за столом ещё пару раз щёлкнул кнопками клавиатуры и выглянул из-за монитора. Что- то до ужаса знакомое…
Хозяин кабинета опомнился первым:
- Ник! Нафаня! Вы ли это? Живые черти! Это здорово, что вы здесь!
- Лёха? – удивился я.
- Пруф? Не может быть. – оторопел Нафаня.
- Почему не может? В нашем бренном мире всё может быть. Как вы меня нашли?
- Да мы, собственно, на работу шли наниматься…- пробормотал Нафаня.
- Отлично, у меня для Вас есть кое-что, - потёр руки Пруф. – Есть зам.начальника отдела снабжения и ведущий специалист по СВТ и охранно-пожарной сигнализации. Неплохие ставки.
Мне вдруг на секунду вспомнилось мервенно-бледное лицо женщины лежащей у дверей кухни и плачущего Пруфа рядом. И я, как то неожиданно сам для себя ляпнул:
- Да что ты, я ведь бывший вояка. Мне чо по проще. Равняйсь, смирно.
Нафаня недоумённо покосился на меня, потом, видимо, понял всё, и со вздохом проговорил:
- Да, Пруф, всё в прошлом. Мне бы тоже что-то типа «Куда пошлют».
Пруф как то сразу сник, будто выпустили с него весь воздух вместе с обычной его восторженностью. Потом он встрепенулся и принялся уверять нас, что это совсем не сложно. Что можно хотя бы попробовать, а потом если не получится, подыщет что-то ещё. В конце концов, ему нужны люди на ключевых постах, которых он знает и кому может доверять. Но, в нас уже вселился «бес отрицания».
Уже третий год мы работаем у Пруфа. Я – начальник смены охраны. Нафаня – «на разъездах». «Куда пошлют». Ничего, работа нормальная. Зарплата хорошая. Особо не перетруждаешься. Поначалу Пруф зазывал нас на всякие свои вечеринки, светские встречи. Но, однажды какой то подвыпивший гость, перепутав меня с охранником, слегка покачиваясь и попыхивая трубочкой, попросил меня присмотреть за его Бентли, чтобы всякая быдлота не плевала на его тачку. И по барски, так, сунул пятёрку баксовмне в карман. В ответ я так же по барски вернул ему эту пятёрку в морду. С тех пор я перестал ходить на пруфовские вечеринки. Ну и Нафаня со мной за компанию.