Гамбит

Меня зовут Инна. Я не очень люблю шахматы. Мне больше нравится смотреть, как мужчины играют в нарды. При этом даже самый серьёзный папин сослуживец приобретает вид придурковатого пацана, каких много в нашем классе. В глазах азарт, сыплются шутки – прибаутки. Непонятные ду-бара, щещ-ек, яганы, щещ-гоша, как из рога изобилия. Папа у меня работает в закрытом «почтовом ящике», в «приёмке». Все говорят, что ему очень повезло и завидуют, а их жёны завидуют моей маме. Когда папу переводили из Калуги, мама очень волновалась, думала, что пошлют в Афганистан. Там уже два года как стреляют. Прямо, война настоящая! Обошлось. Хоть и юг но, тихо спокойно. Папа говорит, что у меня аналитический склад ума и в шахматах я легко добилась бы многого. Может быть, но это – не интересно. Интереснее разыгрывать партии в жизни.
Взять к примеру Людку. Выглядит гораздо взрослее меня, но дура – дурой. Влюбилась в пацана на год старше. Людка – моя подруга. Точнее, это она так думает. На самом деле: на безрыбье – сам раком станешь. А парнишечку себе неплохого отхватила. Зовут его Сергей. Мачо. Играет на гитаре. Причёска как у Боярского. Высокий, блондин. Несмотря на то что живём в одном подъезде, впервые «пообщались» в начале года. В тот раз он подошёл к нашему классу и самоуверенно бросил:
- Слышь, соседка, позови-ка Люду, только быстро. Некогда мне.
Скорее всего, Людке «ничего не светит». Обхаживает его с восьмого класса, год уже. То глазки состроит, то записочку пошлёт. А зачем ему записки, ведь живут через дом, близко. Я поначалу, носила записки ему, благо в одном подъезде живём, не жалко, «подруги» всё же. А потом как то, заметила, КАК он на меня посмотрел, когда я уходила. Совсем не по-товарищески. Тогда то и подумалось: а не сыгрануть ли нам партейку? Чур, я за белых, а вы все за чёрных.

Гамбит
Последние два месяца перед летними каникулами ушли на подготовку. Срочно требовалось «приручить» кого-нибудь из «своих», одноклассников. Выбор пал на Вовку- Батона. Довольно таки смазливенький, но, не в моём в кусе. Троечник, балабол. Пару раз дала списать алгебру, раз – химию. Один раз поцеловала в щёчку, вроде в шутку. И всё, смотрит преданными собачьими глазами, разве только хвостиком не крутит. Скоро все будут знать, что я – девушка Батона. С Сергеем старалась не встречаться. Пока. Смотрела на Людку. Цветёт и пахнет. Ах, мы с Сергеем уже в кино ходили, ах, уже вечером целовались. Ах, у Серёженьки скоро выпускной. Ладно, чирикай, посмотрим как ты потом чирикать станешь.

Миттельшпиль
Скорым поездом мимо заштатного полустанка, просвистело лето. Закрутило вихрем событий, как воздушный шлейф после поезда. Только желтыми сухими листьями воспоминаний усеялась узкая тропинка. Они тихонько шуршали под ногами, словно шепча о чём то. О солёных поцелуях на губах, о ярких звёздах в безбрежном чёрном небе. О сильных руках обнимающих так, что останавливалось сердце. И о первом незнаком чувстве, о боли, страхе и радости. Такой же огромной как небо и яркой как россыпь звёзд.
За лето Инна заметно повзрослела. Обогнала подругу по росту. Подолгу стоя перед зеркалом оглядывала свою ладную фигурку. Грудь стала как у взрослой девушки, большая и упругая. Мать говорила: не в коня корм. Это правда. Девчонки садились на диету, морили себя голодом. Пили какие то травы. А ей всё равно. Как сказал один человек: фигура- виолончель. Торты, пирожные, не портили фигуру. Щедрое Апшеронское солнце окрасило кожу приятным коричневым загаром. Никакие тонирующие кремы не нужны. Жаль, что нельзя было полностью раздеться. Аборигены и так пожирали глазами.
Когда 1 сентября вошла в класс, на мгновение, воцарилась тишина, чтобы потом взорваться радостными приветствиями и удивлёнными ахами-охами. Девчонки, что-то спрашивали, сами же отвечали и все смеялись как ненормальные. Удалось, поняла она. Самое время действовать. Людка – дура сама помогла. Подошла, когда другие «рассосались», заговорщицки потащила в уголок и зашептала:
- Инусик, будь человеком, забеги сегодня к Серёженьке. Он с работы приходит в шесть, скажи, я его ждать буду, на нашем месте, в семь.
- С работы? А он что не поступил?
- Нет, не захотел, в следующем году поступит.
Ну, что ж, в шесть, так в шесть.
В половине седьмого я набросила старый халатик, потуже затянула поясок, сунула ноги в лёгкие «лодочки», поднялась двумя этажами выше и нажала звонок Серёжкиной квартиры. Хороший халатик, внешне простенький, старенький уже. Я из него немного выросла, он стал немного тесным и отлично подчёркивал всё что хотела показать, а неприлично глубокий (для другого наряда) вырез декольте мог разбудить фантазию любого «замшелого пня».
Дверь открылась почти сразу. Серёжка возник на пороге босой, в спортивном трико и майке, что то аппетитно жуя. Увидев гостью, перестал жевать, уронил челюсть, хотел что то сказать, закашлялся, вцепившись в косяк двери. Добивая поверженного противника Инна чуть коснулась пальчиком его груди, слегка наклонилась ближе, чтобы он смог рассмотреть ВСЁ, и негромко проговорила: Люда ждёт тебя в семь, на вашем месте. Не дав ему ничего ответить, развернулась и пошла к себе. Только дойдя до своих дверей услыхала, как хлопнула его дверь. Удалось! Может, следовало сразу довести до логического конца? Отца у него нет, мать ходит то в дневную смену, то в ночную. Горбатится на тяжёлой работе, лишь бы «поднять» любимого сыночка. Дома её, кажется, нет. Нет, рисковать не стоит.
А потом была вечеринка у Олега. Это была уже не первая «взрослая» вечеринка с шампанским и коньяком, курением на балконе и разговорами о недалёком будущем – институте и армии для пацанов. Часа через два, когда все были уже изрядно навеселе толстый Додон мирно посапывал в уголке, а Череп станцевал «техно», Инна медленно потягивала томатный сок неподалёку от кружка спорящих пацанов. Как в любом порядочном обществе пацаны говорили о девчонках, девчонки,… в общем, не важно. Инна слушала, о чём говорили пацаны и в небрежно, в тему обронила:
- Да, Батона жалко. Понтов много, а, к примеру, поцеловать девчонку «слабо».
- Тебя что ли? – ухмыльнулся Олег.
- При чём тут я? Ну, например, Людку. Не при всех, но так, чтобы все видели.
- Не получится, у неё Сергей.
- Я и говорю, «слабо» - деланно равнодушно обронила Инна и вернулась к дегустации сока.
Пацаны тут же собрались в кружок, подозвали Вовку, о чём то зашушукались: «прямо щас» «перед подъездом» «с балкона».
Нет, пора брать ситуацию под контроль. Дура- Людка уже который раз на часы смотрит, значит, скоро пойдёт к своему Серёженьке. Хватило минуты, чтобы намекнуть Вовке, дескать, неплохо бы проводить её и Люду, а Людке наврать, что Вовка предложил сам их проводить. Уже выходили из подъезда, когда Инна вдруг «вспомнила», что забыла позвонить маме и побежала наверх. Добежала до площадки, присела на корточки и стала смотреть вниз, через мутное стекло. Из подъезда вышли Людка и Вовка. Стоящий рядом фонарь отбрасывал яркое пятно света на крыльцо. Парочка вошла в круг света. Потом парень быстрым движением обернул к себе девушку и впился губами в её губы. Люда, вскинула было, руки, но потом безвольно опустила их на плечи Вовки. С балкона раздалось дружное: «О-о-о-о-о!». Вдруг из тени в пятно света шагнул третий. Сигаретный бычок прочертив дугу исчез в темноте. Под ноги парочке упал букет пионов. А человек, развернувшись, ушёл в темноту. Люда, оттолкнув Вовку, рванулась следом. «Серёжа, Серёженька, подожди!». «Рокировка начинается», мысленно усмехаясь подумала Инна.
Через три дня Инна строго отчитывала Батона:
- Ты всё испортил, ты и восстанавливай.
- Я не думал, что так получится.- Вовка бледнел и краснел, мял в руках платок.
- Думал, не думал, какая разница. Походи с ней, развлеки. Раз она тебя извинила, значит есть шанс.
Ну, всё остался только Сергей. Вовка хоть и балбес, но упёртый. Эта дура будет ходить с ним, как миленькая.
К соседу она наведалась на следующий день. Надо же «утешить обиженного». Его мать была в дневную. Она это знала точно. Опять, старый халатик, «лодочки» и чуть-чуть «боевой раскраски». Только намёк. Дверь была не заперта. Сергей сидел за кухонным столом, в центре которого красовалась бутылка «Плодово-выгодного», а сам хозяин тупо пялился в стакан.
- Так, это что за попойка? Что за сопли? – тут же перешла в наступление Инна, невольно повторяя интонации матери.
- Инка, за что это она меня так, за что... ?
- Наплюй и забудь. Ты парень видный красивый, сильный. Только свистни, любая побежит.
- И ты?
- А ты хочешь?
- Хочу.
- И её не вспомнишь?
- Да плевал я на неё! Дура! Стерва! Проститутка! – кулак ударил по столу так, что подпрыгнули звякнув стакан с бутылкой.
- Успокойся, успокойся. Всё будет хорошо.
Она тихонько гладила «бедолагу» по голове, словно не замечая, как сильные руки вначале не уверенно, а потом всё более настойчиво обнимают её за талию, притягивают к себе. Вот уже развязался лукавый поясок, распахнулся халат.
- Закрой дверь, зайдёт кто, ненароком – тихо проговорила Инна…

Рокировка
Всё же, южная зима – не то, что в Калуге. Там, уже снег лежит сугробами, а здесь- осень. Скоро Новый год. А тут, редкие голые деревья, блестя мокрыми стволами сиротливо ёжатся на проспекте. Мокрый ветер с моря гонит серые тучи. Серые девятиэтажки окраин нагоняют тоску. Только старинные 19 века дома в центре города, своими белыми, нарядными фасадами напоминают о приближающемся празднике. Да, разряженная ель на городской площади силится развеселить редких прохожих. Молоденькая парочка медленно шла мимо старой мечети, стены которой украшали резные узоры редкой красоты. Но, они не замечали этой красоты. Молодой человек с немым обожанием смотрел на свою спутницу, рассуждающую о чём то. Вот они повернули за угол и почти столкнулись с парочкой идущей навстречу. Все как по команде остановились, глядя друг на друга. Потом равнодушно поздоровались, минуту поговорили и разошлись каждый своей дорогой.
Что и требовалось доказать! Все мужики – козлы. Стоит только поманить, показать голую коленку и он твой. Женщина, при желании, всегда может управлять мужиком. Просто, у некоторых есть талант, а у кого-то нет. У дуры-Людки нету. А у меня есть. Плюс красота. Плюс ум. Людка в Батона вцепилась, как в последнюю надежду. А тот и растаял. На меня не смотрит, прячет глаза. Считает, что предал меня. Идиот. Да если бы не мои способности…

Эндшпиль

И снова весна. Небо ясное, синее. Запахи сильнее. В воздухе носится горьковатый запах тополиных почек. Лужи быстро сохнут под тёплым солнцем. Первая трава пробивается, стараясь успеть до летнего солнцепёка.
Сергей не успел поступить в институт. Не дали отсрочку. В первых числах мая ему пришла повестка. А уже через неделю он заявился домой к Инне. Стриженный наголо. Уверенный в себе и оттого ещё более смешной.
- Завтра у меня проводы, приходи! – небрежно, как само собой разумеющееся бросил от порога.
- Зачем?
- Как «зачем»? Ты – моя девушка и я хочу всем …
- Кто тебе сказал, что твоя? Я сама по себе.
Всю уверенность с Сергея как ветром сдуло.
- Но, ведь ты же … ведь мы … Я думал, что у нас всё хорошо. Что мы будем вместе.
- Ты ошибаешься. У меня уже есть жених. Не здесь, в другом городе. А ты, через два года меня забудешь и сам поймёшь, что всё было сделано правильно. Извини, мне нужно заниматься. В этом году обязательно нужно поступить.
Когда за ссутулившимся и раздавленным парнем захлопнулась дверь, Инна вернулась в комнату, села за стол, заваленный учебниками, улыбаясь чему то.
Ну, всё. Партия сыграна. Всегда приятно видеть плоды своего труда. Прав был папа: мы сами творцы своей жизни. Как спланируешь, так и проживёшь. А «балласт» этот ни к чему. Есть на примете такой же «Серёжа», учится на втором курсе того же института, куда она собирается поступать. Говорят его отец – какая то шишка в обкоме партии. Перспективно. С завтрашнего дня и начну … новую партию.