Мужские разговоры. Рассказ

  Горьковатый дым от бересты, который медленно кружил вокруг костра, наконец-то рассеялся, дрова занялись чистым и сильным пламенем. Огонь с гудением охватил мудреную конструкцию из сложенных шалашиком березовых поленьев, сухие сосновые щепочки с треском начали разлетаться в стороны раскаленными угольками. Дальше командовать у очага стал один Вячеслав, потребовав у меня все полномочия повара и оставив для нас второстепенные задачи.            
  - Все, ребята, вы свободны,  уху буду варить сам, приготовлю по особому рецепту. За избитую и банальную фразу прошу меня извинить, но запомните, если в котел кроме продуктов не заложить один секретный заговор, а кроме меня его никто из вас  не знает, то получится не уха, а так, рыбий суп. Займитесь лучше чисткой картофеля.
   Мы понимающе переглянулись, перечить ему никто не собирался. Все давно знали, что есть вещи, где со Славой лучше не спорить. У себя дома, во времена наших нечастых встреч, он всегда был  непререкаемым авторитетом для своей жены на кухне, готовя для нас какие-то замысловатые экзотические блюда. С утра наловленная и вычищенная рыба стояла в холодке, прикрытая листами лопуха. Вывалив её из ведра на полиэтиленовую пленку, он начал колдовать над ними и вначале разложил их по видам. Ряд возглавили три-четыре молодые щуки, за ними лежала цветная горка из плотных золотисто - черных полосатых окуней, далее вытянулись несколько крупных лещей и отдельной внушительной кучкой возвышалась рыбная мелочь. С них Слава и начал готовить свою знатную фирменную уху: заполнив черпак, он осторожно отправил ершей и плотву в котел; мелькнув в воздухе розовыми треугольниками хвостов, рыбешки пустились медленно плыть по бурлящему водовороту кипятка. Шипящая вода мгновенно успокоилась. 
  - Алмас, бегом вынеси еще одну большую миску, пару сырых яиц и репчатый лук, - помешивая поварешкой и отвернувшись от дымного жара, приказал он мне. –Захвати ещё перец горошком.
    - Маэстро, настоящий маг кухонных дел, - помогая мне расстелить скатерть, почтительно кивнул в его сторону подошедший к дачному столику Евгений. – Мне кажется, что нет на свете вопросов про рыбу и рыбалку, на которые он не знает ответа. Сам Сабанеев гордился бы таким учеником. Скажи, хозяин, каким грузом края  закрепим, чтобы они не разлетались, камешками или прищепками?      
   - На природе, Женька, когда поблизости нет наших детей и благоверных, грех придавливать клеенку галькой, прижмем её рюмками. У стола четыре угла и нас, собравшихся, столько же, вот так отметим нашу встречу. А дражайшие супруги, когда накупаются, все остальное, толково по-женски, сами накроют, да и уха к тому времени поспеет. Слава, отставь на время свое чародейство, мы здесь холостяцкий фуршет организовали, прими с нами стопку и пойдешь доваривать.
   К тому времени, распотрошив свои сумки, Евгений и Матвей выложили колоритную закуску из огурцов, помидоров, колбасы, сыра и рыбных консервов. Матвей, наш самый немногословный друг и четвертый участник квартета, ловко орудуя узеньким десантным ножом, так, как бывало у нас на учениях в армии, нарезал треугольниками черный хлеб. Мужское сообщество, взяв в руки наполненные походные алюминиевые рюмочки, поджидало замешкавшегося Вячеслава, который, как языческий жрец у жертвенника, со священной важностью шуровал возле котла с ухой и поштучно опускал в бульон нарезанный картофель. По дачному участку поплыл дразнящий аромат наваристого рыбного блюда, насыщенного запахом лаврового листа, укропа, перца и еще каких-то душистых приправ. 
    - Слава, может бухнешь в юшку для пикантности сто грамм водки, - обратился Женя к подошедшему Вячеславу и протянул ему наполненную стопочку.
    - Вандализм, дурной вкус - коротко и сурово отверг его предложение Слава. – Не знаю, начитался ты или наслушался разных баек про то, как готовят рыбу. Каждый волен мудрить как хочет, кто пиво добавляет, кто майонез, уксус или кетчуп. Дело личное, но истинная ценность правильной ухи – его простота. А это уже совсем изуверство, - указывая на открытые консервы, возмущенно обратился он ко мне, - убери их со стола, иначе тебе рыбацкого счастья больше не видать, обидится хозяин озера, уведет водяной удачу. Ну ладно, давайте за встречу, пацаны, будем здоровы.
    - Профессор,- качнув головой только и нашелся сказать я ему в ответ на такую критику. – Спасибо, парни, что приехали, нашли время, ведь так давно мы не виделись, кажется четыре года. За то, что вы уважили, навестили меня. Как говорится – вздрогнем.
    - Пять лет, - уточнил Матвей, когда мы, чокнувшись, выпили и закусили. Он закрыл жестяные крышки и неспешно собрал консервы, - в крайний раз встречались у меня, тогда в аккурат, через шесть месяцев, у нас родилась Виктория.
   Теперь уже никуда не торопясь, слегка расслабившись, я не спеша оглядывал своих старых армейских друзей, с которыми почти породнился еще со службы. Несмотря на разлуку и расстояние наша мужская дружба со временем не то, чтобы угасла, напротив, по мере обзаведения семьями она только укрепилась. Вопреки всем представлениям и расхожему мнению, что армейские связи после увольнения рушатся, наши контакты сохранились. По мере возможности мы старались найти время, чтобы встретиться. И наши жены, нам на радость, легко и непринужденно сдружились друг с другом, даже стали крестными.  Правда, в последнее время встречи стали нечастыми: и здоровье начало давать знать о себе, и подросшие, повзрослевшие дети доставляли немало хлопот родителям. Вот сегодня, после длительных переговоров, я на своей территории принимал в полном составе моих друзей с их супругами и на этот раз уже с внуками. На своих автомобилях, покрыв немало верст пути, они рано утром подъехали к моей даче. Вячеслава, а проще говоря, Славика, доброго хорошего парня, живущего в небольшом городке на Волге я до сих пор вижу во сне, ведь именно он выволок меня, потерявшего сознание от угарных газов, из бронированной машины. Тогда во время учений на степном просторе стоял лютый мороз, техника молотила двигателями круглосуточно, чтоб хоть как-то согреться в одну машину забивались несколько солдат. Ночью направление ветра сменилось, весь чад из выхлопных труб пошел в сторону колонны, усталые часовые на это не обратили внимания, а уж спящие солдаты тем более. И быть бы роковому исходу, а такие случаи на учениях в истории армии происходили, не забей вовремя тревогу сержант Колечкин Вячеслав. Он растолкал трех сомлевших офицеров, командиров взводов и вместе с несколькими очнувшимися солдатами вытащил на снег бесчувственных парней. Помню, как я пришел в себя от его яростного массажа по лицу шершавой армейской рукавицей, заполненной жестким колючим снегом. Но двоих воинов мы всё-таки потеряли…
   Сейчас Вячеслав занимал должность директора крупного электротехнического холдинга, куда входили кабельный завод и дочерние предприятия по изготовлению контрольно-измерительной аппаратуры. Сюда приехал с женой Надеждой и десятилетней внучкой Ульяной, которую они удочерили. Трагедия в их семье произошла семь лет назад, когда его единственный сын Павел, работавший инженером у своего отца, утонул вместе с женой в реке. На его катамаран собственной конструкции налетел гидроцикл с пьяным рулевым. Барахтающихся в воде людей еще можно было спасти, если бы тот заливший глаза мерзавец трусливо не сбежал с места аварии. После их смерти Надюша, как называл её супруг, долго не могла прийти в себя, с работы диспетчера аэропорта ей пришлось уволиться. Только подросшая внучка Уля можно сказать, вернула её былой интерес к жизни. Придя в себя после происшедших событий она, взяв себя в руки и стряхнув оцепенение, открыла у себя в городе косметический салон. Наши жены, однажды гурьбой посетив её заведение, вышли оттуда одухотворенными и помолодевшими. Мастерами у неё работали молодые тайские девчонки. В первое время различные надзорные органы теребили её на предмет того, не обижает ли она своих восточных массажисток и маникюрш касаемо зарплаты, но никакого ущемления не выявили. Хозяйкой она оказалась деловой, предприимчивой, справедливой и очень доброй. Двум своим девушкам Надя по их просьбе помогла осуществить вид на гражданство, затем за свой счет организовала приезд к ним в гости с родины их родственников. С Евгением меня связывали такие же крепкие дружеские узы. Ещё в роте был душой нашей компании - веселый, умный и добрый товарищ. Больше всего его забавляло выводить из себя вспыльчивого и обидчивого Вячеслава, всегда желающего во всем верховодить. Несколькими фразами, подтрунивая, ставил этого лидера на место, который переступал границы дозволенного. Но Слава быстро отходил и обиды на него никогда не таил. Однажды, под самый дембель, когда мы отчитывали не дни, а часы, одного молодого солдата из отделения Евгения увезли в госпиталь с подозрением на острый аппендицит. Женя, который должен был уволиться как отличник службы одним из первых, отказался от своей преимущественной очереди и с разрешения командира начал ежедневно навещать своего бойца. Оттуда возвращался молчаливым, сосредоточенным и осунувшимся. Мы не узнавали общительного и открытого сослуживца, нам он ничего не рассказывал. И лишь потом нам стало известно, что все это время он проводил у кровати новобранца в реанимационной палате после сложной операции на желудок и, как донор, два раза сдал ему свою кровь. Жил Евгений в нефтяном крае, работал руководителем транспортного цехе в управляющей топливно-энергетической компании. Под его началом находился огромный парк спецтехники и автомобилей для обслуживания нефтепромыслов. Нравится ему эта нынешняя должность или нет не знаю, но до этого он мне несколько раз говорил, что частенько с тоской вспоминает те времена из далекой молодости, когда простым дальнобойщиком крутил баранку на просторах дорог. Жена его, темноволосая красавица Екатерина, вначале работавшая с ним в той же фирме системным администратором, затем в головном офисе компании возглавила отдел по связям с зарубежными партнерами. Ей, окончившей журналистский факультет университета и владеющей в совершенстве двумя иностранными языками, эта работа конечно нравилась, но она не совсем устраивала Женю. Кате по роду деятельности вменялось в обязанности встречать и сопровождать различные делегации на производственные объекты, до поздней ночи составлять и перепроверять до последней буквы договора и контракты. Иногда, в выходные дни, по приказу шефа ей случалось в качестве гида и переводчика совершать с гостями экскурсии по местным достопримечательностям. Женя, безо всяких на то оснований, люто ревновал её к работе, но будучи тактичным и сдержанным вида не показывал, что не все в её работе его устраивает. Никогда не высказывал ей своего недовольства, даже тогда, когда ему приходилось буквально сбегать с работы, чтобы забрать своих дочерей, очаровательных тройняшек с детского сада. В таких случаях его начальство не строило ему препоны, напротив, относилось с пониманием. Бывало, что Екатерине по её должности приходилось представлять лицо фирмы и находиться вместе с администрацией на банкетах. Тогда страдания у моего дорогого друга Евгения Викторовича многократно усиливались. Но однажды он неожиданно взбунтовался, вспылил и чуть было не избил чересчур ретиво оказывающего знаки внимания к его жене жгуче-смуглого итальянца. Слава богу, что петушиные бои не состоялись, вот был бы международный конфуз, ладно рассудок у Жени возобладал над эмоциями, но крепкий разговор с женой у него все-таки произошел. Сейчас дети, сестры- тройняшки, уже выросли, выучились, одна жила за границей, у каждой была своя семья, работа, дети. В зятьях Женя души не чаял, они отвечали ему тем же, уважали и любили своего тестя, но классическую рюмашку при встрече с мужьями дочерей Евгений пропустить не мог, все как на подбор оказались трезвенниками, к нескрываемой радости тещи. Природа на их детях отдыхать не стала и ко мне в этот раз Женя с Екатериной приехали в сопровождении двух русоволосых внуков- близнецов, пятилетних мальчиков. К моему смущению один из них,  выйдя из машины, проговорил длинную, заранее заготовленную их бабушкой приветственную фразу на английском, в которой восхвалял нашу природу, а другой синхронно её перевёл. Громкие крики и радостный визг купающейся голопузой детворы доносились до сюда, из скрытого густыми черемуховыми зарослями берега небольшого озерца. Судя по командам, отданным пронзительным и решительным голосом, этим народом правила Ульяна, внучка Вячеслава. Авторитет её был, несомненно, велик и когда она начинала объяснять правила вновь придуманной ею игры, мальчишеское население почтительно замолкало. Мой восьмилетний внук Марат, демонстрирующий свой характер и независимость у бабушки на кухне, при виде Ульяны неожиданно стушевался и оробел, безоговорочно признав ее влияние. «Гены, наследственность», - подумал я про себя, - «настоящая дедова порода.» Ей можно было доверить руководство всем этим младым контингентом. Жен наших не было слышно, они уже искупались и тайком уединились в запрятанной среди сливовых кустов беседке. Наверное, там вовсю предались общению друг с другом, соскучившись за годы разлуки. Недаром же моя половинка унесла туда заранее корзиночку с фруктами и сухим вином.
   Матвей по возрасту во взводе был одним из молодых среди нас, но это не мешало нам дружить с ним на равных. Классный специалист и товарищ отменный. Однажды, незадолго до моего увольнения из армии я получил письмо из дома, где сестренка сообщила мне невесёлые новости. Болезнь матери со временем прогрессировала, шансов на излечение было немного. Правда была ссылка на какое-то новое импортное лекарство, даже написала название, но достать его, увы, практически невозможно. Ни в каких аптеках этого снадобья нет, многие фармацевты вообще не слышали о таком препарате. Тогда я, без особой уверенности в благополучном исходе обратился со своей проблемой к прапорщику, который занимался медицинским обеспечением нашего батальона. Забрезжила некая надежда, он сказал, что в  принципе моя просьба выполнима, но это требует немалых денег и очень срочно. Так вот, узнав про мои мытарства Матвей ничего не говоря подошел ко мне и вручил необходимую сумму. Оказалось, что он отдал мне присланные ему из дома деньги на покупку костюма и фотоаппарата. Моя мама после этого прожила ещё двадцать лет, а деньги телеграфом я ему вернул в первый же день пребывания на гражданке. В отличии от нас троих, Матвей не порвал со службой, не снял с себя мундира, а связал свою судьбу с армией. Жизнь в погонах по воинскому распорядку ему еще на срочной очень нравилась. К боевой технике и оружию он сильно тяготел со школы. Побывав после увольнения пару месяцев дома, навестил всех своих родственников ближайшей округи и увидел убожество и нищету российской глубинки. Безысходность, разор и уныние царили кругом, их деревенька, как и множество таких же в те годы, доживала последние дни. Жители- селяне, кто не спился и не потерял желание трудиться потянулись на северные вахты, в артели на рыбные промыслы, а иные в города. Туда же, в областной центр, доживать свой век, увез состарившихся родителей   средний брат Матвея. Его на малой родине больше ничто не удерживало, собрав документы, поступил в военное училище. Но при каждой возможности старался найти время в плотно сжатом графике жизни офицера, чтоб навестить родные могилы. Обоих моих однополчан, Женю и Славу бог не обошел ни статью, ни внешностью, но Матвей был самым видным среди нас. Высокий, стройный мужчина с пепельными волосами, привлекательными правильными чертами лица и серыми, чуть печальными глазами. Все предсказывали ему блестящую карьеру на служебной лестнице, но судьба распорядилась иначе. Во время его лейтенантской молодости наши контакты временно прекратились, общались лишь по телефону и то урывками. Его гоняли из одной командировку в другую, но мы знали о его успехах и радовались за него. Перспективный командир, побывал во многих горячих точках, имел боевые награды и семью. Семью действительно имел, и хорошую, но в прошедшем времени. Как-то он вернулся в городок из очередной поездки. Кто-то из штабных уже успел шепнуть ему, что его ожидает приятная новость в виде майорских звездочек. Дело было незадолго до дня победы, именно к нему было приурочено командованием вручение очередного звания. Проходя по улице Матвей увидел, как два дюжих гаишника буквально выволакивают из машины хозяина, пожилого человека со значком ветерана войны и орденскими колодками. Вся беда заключалась лишь в том, что он припарковал свой «Запорожец» в неположенном месте. Грубость и хамство стражей дорог не оставили Матвея безучастным, он не стал проходить мимо и встрял в ситуацию. В свою очередь те обрушили на него свое раздражение, дошло до потасовки. В ответ на пущенные кулаки им довелось отведать удары офицера- десантника, командира парашютной роты. Это, наверняка, оказалось гаишникам столь впечатляющим уроком, коль на следующий день на столе у замполита лежала телега из милиции о злостном избиении их сотрудников при исполнении. Не желая портить отношений между ведомствами, его вышестоящее партийно- канцелярское начальство решило подстраховаться, затормозив присвоение звания. Командир полка в этой ситуации старался помочь, как только мог, но и он не всесильный. Казенная бездушная машина оказалась могучее его. Потом как в сериалах показывают избитый до оскомины сюжет, так случилось и у него. Его жена, видимо уже мнившая себя генеральшей, с неудачником-капитаном дальше жить не захотела. Забрала сына и укатила к своим родителям. Во все тяжкие после случившего гвардеец не пустился и, хотя отношения с политическими органами испортил порядочно, продолжал служить честно. Но через два года, не выдержав мелочных придирок, был вынужден уволиться из армии. Вернее, он даже не подавал рапорта, у него на очередной медицинской комиссии нашли застарелый варикоз и списали подчистую. Хотя до этого никаких проблем со здоровьем не было.   Все это он рассказал нам много позднее, когда наши связи возобновились. Вернулся в свой районный центр, опрятный чистый городок. Хороших людей в этой жизни все же больше, чем других. Там начальником большой станции работал его старый приятель, с которым он учился еще до армии в железнодорожном училище. Он и устроил его, после переаттестации на профпригодность, машинистом на маневровый локомотив. Впоследствии Матвей получил в этом же городе   квартиру от минобороны, затем женился во второй раз. Сейчас его супруга Елена работает в экономическом отделе филиала крупной строительной компании, а вот общих детей у них не народилось и сюда они привезли очаровательную синеглазую Викторию, дочку сына от первого брака Елены, которого Матвей вырастил и воспитал как родного.
  Внезапный вскрик, раздавшийся из кустов заставил нас недоуменно замолчать и переглянуться, а через мгновение, бросив сидящим за столом: «Это моя!» очертя голову я ринулся к беседке. Голос своей спутницы жизни я не спутаю ни с кем, воображение рисовало жуткие картины. Увиденное могло вызвать если не смех, то уж улыбку точно. Не захватив с собой штопора, они вначале попытались по-бабьи откупорить бутылку гвоздиком, а когда и эта попытка у них не увенчалась успехом, женщины совместными усилиями захотели вогнать пробку в горлышко. Результат был предсказуем и очевиден, крякнув, бутылка раскололась, приказав долго жить. Хорошо, хоть никто не порезался. Обрадованно чертыхнувшись про себя и помянув в голове всех ближайших родственников жены, начиная от тещи, я попросил её привести всю компанию к столу. Попросив отсрочки на полчаса, они вновь спустились к песчаной отмели.
  - Да, иной раз женщин нам не понять, пути их логики неисповедимы,- подвел окончательное резюме Вячеслав, высказав за всех нас единодушное мнение о них, когда, вернувшись, я пересказал им увиденную у озера ситуацию. Женя, как всегда, не согласился с его утверждением.
   - Вот как я считаю, что мужчинам вовсе не стоит пытаться понимать их, женщин надо просто любить и как можно крепче. Всем нам, сидящим за этим столом уже по сорок девять лет и мне кажется, что в этом возрасте мы должны дарить им больше заботы и внимания, дабы они, почувствовав наши чувства, стали еще красивее. Женщины как розы расцветают от улыбок и нежности.  Как-то раз, лет пятнадцать назад, я получил письмо от своего товарища, с которым учился в институте. В нем он сообщил, что разыскал, скольких смог найти, наших однокашников и собирается организовать встречу бывших студентов группы. Это приглашение я принял с энтузиазмом. Ещё бы! Ведь там должна была быть Княжна Ти, так называли мы Тину Кулагину, старосту группы и первую красавицу факультета. Весь курс умирал по ней, на неё заглядывались бородатые аспиранты, но она отличалась холодной неприступностью и только меня, грешного, иногда подпускала к себе, одаривая царственной благосклонностью. Отец у неё был генерал в отставке, заведовал кафедрой в другом вузе, шансов на этот счет у меня не было практически никаких. Судьба после распределения раскидала нас кого куда, связи со всеми я потерял надолго. В том же письме приятель написал мне, что Тина после второго развода сейчас свободна, растит одна дочь и преподает в том же университете. Так же он прозрачно намекнул, что она очень хотела бы меня увидеть и шлет мне привет. Я был женат, имел семью, но воспоминания вскружили голову, непременно захотелось с ней встретиться. Моя супруга на удивление легко, без лишних расспросов и возражений, согласилась меня отпустить. Собрала в дорогу сумку, нагладила рубашки, купила новый галстук, напекла пирожков и заставила меня сходить в парикмахерскую, чтобы выглядел я прилично. Догадывалась ли Катерина о чем-нибудь? Не знаю, я был озабочен совсем другими мыслями. Надолго растягивать повествование не буду, скажу лишь, что через километров двести от дома, на станции, когда я заправлялся бензином, меня догнала её эсэмэска. Там было всего несколько слов, содержание которых помню наизусть до сих пор: «Женя, дорогой, будь осторожен на дорогах, знай, что дороже тебя нет для меня никого на свете.»
  Евгений провел взглядом по нам, притихшим и сосредоточенно  уткнувшимся в стол. Никто не проронил ни слова. Я во все глаза смотрел на него, словно не узнавая и ждал развязки давней истории. Концовка оказалась предсказуемой, такой, какой мы все её представляли.
  - Заправившись, - продолжил рассказчик, - я развернулся и поехал обратно, а дома сказал жене, что машина в пути сломалась. Вот и все, никогда больше даже в мыслях я не изменял своей Катерине.
   Мы с нескрываемым уважением посмотрели на него. «Молодец»,- такой краткий вердикт от всех собравшихся высказал все тот же неуемный председатель нашего собрания Вячеслав, а Матвей молча встал, отодвинул стул, и, подойдя к Женьке, крепко пожал ему руку.
   - Вот у меня жена все удочки переломала,- печально вздохнув, невпопад произнес Вячеслав. – Давайте, братаны, по второй за наших жен поднимем, заботливые они, тревожатся за нас, переживают всегда. Но будет лучше, если этот тост они не услышат, излишняя похвала женщинам будет лишь во вред.          
  Я в ответ отрицательно и укоризненно покачал головой, Матвей солидарно кивнул мне. «В ласке и доброте перебора не может быть никогда, - сказал он Славе, - кто не согласен, пусть запустит в меня вот этой поварешкой. А, ты, кулинар, с такой заботой о своей ухе совсем скоро превратишь её в кашу.»
  - Проделайте, други, дегустацию моего искусства,- с такими словами Вячеслав поставил перед нами на стол дымящуюся миску с крупными кусками отварной щуки, переложенной листочками петрушки. Котелок я снял, блюдо готово, теперь оно должно отдышаться, будем ждать женщин. Попробуете – выскажете свое мнение.
  Никто ничего не произнес, словно все проглотили языки. Сочное, рассыпчатое, бело -мраморное с розовыми узорами прожилок мясо таяло во рту, особенный аромат ему придавал чесночный соус, который он же здесь приготовил.
   - Ну, как? – спросил Вячеслав, напряженно глядя на нас и не дотронувшись до кусочка, - съедобно?
   Невнятное наше мычание набитыми ртами было ему ответом.
   - Лет двенадцать назад,- без предисловий начал Вячеслав, - как-то я поехал на рыбалку. На развилке реки у меня было свое заветное прикормленное место – небольшой, поросший тростником и ивой каменистый островок. Про него никому не рассказывал, но не от жадности, а из суеверия, просто боялся сглаза. Рыбаком, как вам известно, я всегда был заядлым, а почему был – сейчас узнаете. Дело произошло в последних числах марта, потемневший, напитанный влагой лед на реке вздулся и готовился вот-вот вскрыться. Попросив у своего тестя мотоцикл с коляской, я отправился в ту злополучную поездку. Многие меня тогда отговаривали, но я их не послушался, потому что знал, что именно по последнему льду будет бешеный клев, щука бросалась даже на пустой крючок. За три-четыре часа наловил целое корыто отборной рыбы, судаков и налимов.
 Далеко за полночь отставив это занятие, вовсе не из-за того, что жор прекратился, а потому что надоело, и закутавшись в шубу, решил чуток вздремнуть, хотя бы часика два. Проснулся я от пушечной канонады, громовые разрывы слышались по всей реке, грохот кругом стоял невообразимый. Вскочив из коляски и продрав глаза, увидел фантастическую картину: в густом, бело-молочном тумане текла река из искромсанных и обломанных льдин. Временами в наступившей тишине они с тихим шорохом наползали друг на друга, становились на дыбы и, перевернувшись, плюхались обратно, фонтаном выплескивая появившуюся в разводах черную воду. Зрелище бесспорно завораживало, но тогда мне было не до красот. Я увидел, что мой островок неумолимо и неотвратимо затапливает разлившая река, вода прибывала с каждой минутой все выше. Телефона с собой я на рыбалку не брал, опять из-за дурацких предрассудков, чтоб меня не отвлекали, места моего никто не знал, так что помощи ждать было неоткуда. Тем временем половина островка скрылась под водой, еще немного, и я отправлюсь в гости к своим щукам. Веселенькая была ситуация, ничего не скажешь, а вы как бы поступили на моем месте?               
   Его вопрос, прозвучавший в полной тишине, не застал нас врасплох, все мы одновременно вскинули руки. Усмехнувшись, он оглядел нас и продолжил: «именно так я и сделал, слепил спасательный плот из камер от мотоциклетных колес».   
   - Последнюю шину разбирал по пояс в ледяной воде, в ход пошло и запасное колесо, связал их чем только мог: шарфом, ремнем, свитером, извинившись, отпустил обратно в реку наловленную полусонную рыбу и отправился в путь. Дома при виде меня, едва живого после студеной купели, с женой случилась истерика. Оказывается, дома я отсутствовал около двух суток, по тревоге подняли всех, кого только смогли, многие не чаяли увидеть меня живым. С плачем и рыданиями Надежда переломала мои удочки и выбросила их через балконное окно. Жалко только, - сокрушенно завершил своё захватывающее повествование рассказчик,- что среди них был японский спиннинг, сосед из заграничного плавания привез, ни разу в деле не довелось его испробовать. Мотоцикл тестя забрал на катере только через месяц, когда половодье сошло. За это время он стал похож на большой стог из зеленых водорослей. 
  - Вот у меня был тоже похожий случай, но только с огнем, - молчавший до сих пор Матвей принял эстафету в разговоре. После того, как посетил родные места, в обратный путь двинулся на своих стареньких «Жигулях» первой модели. Дорога шла через степь, никто из вас, сидящих здесь, не в силах даже представить, какой она огромной может быть. Необозримые ровные просторы раскинулись по сторонам от края до края, ни малейшего холмика, кустика или деревца. Стоял теплый погожий день, бил свежий полынный ветерок в открытое окно, что может быть еще лучше для души. Я выжимал из двигателя всех запрятанных в нем лошадей. Красота!
  Мы все вновь переглянулись, в этом никто не сомневался, в армии он был самым отличным механиком водителем, любил скорость, мастерски водил технику, но безрассудного лихачества не терпел.
  - Вдруг, когда ничто не предвещало неожиданностей, на полном ходу меня занесло, и, выкрутив из рук баранку, машина съехала в глубокую канаву на обочине дороги. Видимо я налетел на спрятанный в траве булыжник. При этом очень сильно ударился коленом о рулевую колонку. Когда, прихрамывая и держась за машину я обошел её, то увидел плачевную картину -- диск переднего правого колеса был убит. Не знаю, как это могло получиться, но его перекрутило восьмеркой. Запасного колеса, как назло не было, однажды забрал его у меня шурин, так и не вернул. Связь в этом районе всегда отличалась неустойчивостью, телефон неустанно давал отбой, все абоненты были вне зоны доступа. Но никакого расстройства или огорчения у меня не возникло. Я находился в отпуске и никуда не спешил, погода окончательно разыгралась, благодать, под самым солнцем жаворонки выводили свои сонаты…
   Сидящий напротив Женя незаметно под столом надавил на мою ногу, - «Лирик, оказывается, наш капитан. Поэт! - таким я его ещё не знал», - незаметно подмигнув, тихонько шепнул он мне.
  - Ушибленная нога продолжала болеть, подняв её на панель приборов я решил дождаться первой машины, не важно, попутной или встречной, меня устраивало любое направление. С такими мыслями под стрекотание кузнечиков и терпкий, хмельной аромат горьких трав я задремал. Проснулся от отчетливого запаха гари, знойный порыв ветра принес первую удушливую волну дыма. Когда охая и постанывая я выкарабкался из накренившейся машины, то увидел такую жуткую картину. По всему горизонту, заслонив полнеба зловещим черно- синим шлейфом, на меня надвигался степной пожар, горела сухая прошлогодняя трава. Немного погодя, я услышал далекий треск огня, ветер неумолимо гнал его в мою сторону, минут через тридцать он должен был достичь меня. Зрелище, скажу вам, предстало впечатляющее, на мгновение чуть было не запаниковал. Сами посудите, я хромой, почти обездвижен, много ли отшагаю от машины, огонь все равно меня догонит. Вскоре лицом почувствовал испепеляющий жар и увидел, как в клубах дрожащего марева, тревожно крича, метались птицы. Вы как поступили бы на моем месте? – внезапно спросил он.
   Ответ у каждого был готов, все опять одновременно подняли руки.
  - Я тоже так поступил, как нас научили в школе выживания, - словно услышав наши мысли, продолжил Матвей, - скрутил в жгут ломкие стебли, поджег его и этим факелом запалил все пространство перед собой. Оно вспыхнуло как порох, занялось пламенем и вскоре двинулось от меня. Переждав немного, я не оглядываясь, последовал за ним, подгоняемый стеной огня. Было слышно, как он свирепствовал за моей спиной, словно досадуя, что упустил добычу. Вскоре услышал сильный взрыв, это бабахнула моя машина, жалко мне тогда её было, крепкая ещё «копейка» и первый автомобиль в моей жизни. Страшно было идти по черной горячей земле, волосы и ресницы опалились, от угара в горле першило, на глазах выступили слезы. Апокалипсис, да и только. Ядерная зима. Дымящиеся кочки создавали космический пейзаж, удручающую картину хаоса дополняла задохнувшаяся в дыму мелкая живность…Тяжело было видеть их. Я очень сильно обжег обе ступни, расплавленные подошвы чуть ли не приварились к ногам. Кашляющим, с красными глазами, закопченными руками и лицом я приковылял к людям. Целый месяц пролежал прикованным к больничной койке и все это время от меня не отходила Елена. Любить – это, оказывается, жертвовать собой. Она, не задумываясь, выбрала роль моей сиделки именно в то время, когда ей светило повышение по службе и могла сделать карьеру. Сейчас занимала бы большую руководящую должность в качестве президента Фонда. Низкий ей поклон и моя пожизненная признательность. Парни, я тоже знаю присказку, что умный мужик хвалит  машину или коня, а глупый –  свою жену. Но не боясь прослыть последним, всегда про себя повторяю: моя супруга для меня – богиня.               
  - Елена твоя прекрасная и ныне не в клерках ходит, хотя не должность красит человека, а, наоборот, - задумчиво заметил Евгений, в третий раз разливая в наперсточки коньяк. За второй день рождения! Один из вас прошел огонь, другой воду, а ты через медные трубы не пролазил? – обратился он ко мне.
   - Коль скоро мы разговор начали с высказывания о неисповедимости женского ума и смекалки, расскажу вам один случай, - сказал я, повернувшись к коллективу. – Труб там не было, а вот трехлитровая банка присутствовала. Приехал однажды ко мне в гости старый друг, мы знакомы с давних времен, еще до армии, но после этого не виделись. Душевный был человек, с большим сердцем. Именно в честь него я назвал своего внука. Будь он жив, сейчас сидел бы с нами за этим столом, четыре года наши кровати стояли бок о бок в общежитии техникума. Такой встрече сопутствовал само собой репертуар мероприятий из сбора грибов, бани, блинов и охоты на уток. Как раз тогда осенний сезон только открыли, а вот шашлыков не было, я их не признаю принципиально. Но это дело вкуса каждого.  После этого, насыщенного трехдневного сценария, мой гость стал собираться к отъезду. Желая сделать ему приятное, я поинтересовался, чем увлекается его одиннадцатилетний сын, который из-за болезни не смог приехать. Оказалось, что он заядлый любитель аквариумных рыбок, их у него великое множество, самых разных, от тропических морей до северных рек. В общем, подход к делу у парня был не любительским, а вполне научным. Впоследствии из него вырос очень толковый ихтиолог, сейчас он стажируется в Америке. Так вот, выяснилось, что в его обширной коллекции нет одной рыбки, самого заурядного у нас ротана. Он не только не видел её, даже не слышал такое название. И его отцу это было в диковинку. Проблема зародилась в аэропорту, где во время регистрации девушка-таможенница категорически запретила брать на борт банку с жидкостью, неважно, какой она была и что в ней плавала живая рыба. Что же, против инструкций не попрешь, расстроенный друг попросил меня, чтобы я, вернувшись домой, выпустил обратно в озеро несостоявшихся авиапассажиров. Выход нашла моя супруга, отнеся банку с ротанами в буфет аэровокзала. Там по её просьбе в холодильнике воду заморозили и в виде льда пронесли в самолет. Я даже не догадывался, что порода этих рыб относится к таким существам, которые, также, как лягушки и змеи, могут в окоченевшем виде переносить зимнюю спячку. Друг мой довез до дома кусок льда, растопил его и нескрываемой радости сына оживил благополучно долетевших путешественников. Вот она, пресловутая женская хитрость в действии! А вы говорите: «из ребра нашего они сотворены…»
    Неспешной вереницей,  обмотав головы как тюрбаном махровыми полотенцами и негромко переговариваясь, по тропинке начали подниматься жены. Продефилировав мимо нас, они скрылись в дачном доме, явно готовя для нас какой-то сюрприз. За ними, переваливаясь, гуськом промаршировала колонна из детей, возглавляемая Ульяной. Держа под мышками кто надувной матрац, кто спасательный круг, молодежь подошла к приготовленному для них столу. Строгим и авторитетным голосом молодой учительницы начальных классов Ульяна организовала очередь у рукомойника для своих подопечных и проследила, чтобы улизнувших от процедуры не было. Юный народ с уважением внимал ее распоряжениям. Она решительным образом пресекла несанкционированную возню, которую затеяли братья- близнецы и жестом рассадила их по разные стороны. Больше желающих бунтовать не было, дисциплина за столом установилась серьезная.
   Оставив на веранде пляжные сумки, наши супруги вышли к нам и встали в одну шеренгу. В мокрых разноцветных купальниках, просвечивающих сквозь прозрачное парео, с распущенными словно у русалок волосами, в темных солнечных очках и шляпках они выглядели весьма экстравагантно.  Эффектно выставив вперед правую ногу, дамы ожидали нашей реакции. «Да, они ведь и в самом деле ягодки вновь»,- подумал я, вспомнив известную поговорку про женщин за сорок пять. Они все были разными, но что-то их объединяло. Привлекательная русая славянка- сибирячка Надежда и светлолицая чернобровая брюнетка Екатерина, высокая, стройная с волнами рыжеватых кудрей саратовская красавица Елена и голубоглазая, с густой гривой каштановых волос татарка Эльвира представляли собой колоритный букет. Увиденное впечатляло, мужская половина пикника обескураженно ненадолго приумолкла.
  - Все, подиум закрыт, кастинг завершился, - лишенный излишней сентиментальности Евгений бесцеремонно спустил небесных созданий на землю, - вашей красотой, принцессы, сыт не будешь.
  Обиженно надув губы «принцессы» потянулись накрывать на стол. Дальше за столом воцарилась тишина, изредка прерываемая восторженными комплиментами в адрес кулинара Вячеслава.
   От детского уголка послышался голос Ульяны, обращенный к несознательной малышне: «В носах не копаться, солонку по столу не катать. Кто не будет есть рыбу, тот никогда не вырастит и у него не будет детей».
   Сидящие за столом женщины, едва сдерживая улыбки, переглянулись между собой, зато Вячеслав, услышав это, недовольно посмотрел на жену.    
  - Ты что ли её научила, - произнес он ворчливо, - рановато ей знать такие вещи.               
   - Современные дети и не такое знают, времена такие, - примирительным тоном успокоил его Матвей, - просто это мы с возрастом становимся придирчивыми и занудливыми.
  - Что наша внучка, что Вячеслав -- оба с норовом. Бывает на дню раза три друг с другом ссорятся, не разговаривают, никто не хочет ни в чем уступать, замучилась их мирить. Да и дед тоже хорош, бывает, как дитя малое, обижается по пустякам. Вот вчера ехали к вам, видели, как на трассе тетеньки продавали клубнику. Хорошие ягоды, крупные, сочные. Так за то, что стакан с клубникой первой Ульяна подала мне, а не ему, мудрый дедушка Вячеслав Александрович надулся на неё и километров тридцать проехал молча. Правда, хоть и упрямые они, но и отходят быстро.
  - Ладно, ладно, разошлась. – Смущенный и покрасневший Вячеслав был не рад, что затеял этот разговор, сама знаешь, в детской психологии я не силен … Вот характер у нее действительно есть, в этом она вся в моего покойного сына. Когда ей было лет пять, бабушка подарила красивые черные лакированные туфельки с бантиками. Производство китайского ширпотреба, другой обуви тогда у нас не было. В первый же вечер она, зареванная, вернулась со двора домой, держа в руках туфельку. Оказалось, что скакалкой сорвала с неё бантик. Вначале у меня дома не нашлось клея, потом не было времени, затем и вовсе забыл. Внучка еще раз обратилась ко мне с просьбой о ремонте, а после взяла и оторвала второй бантик. Так и доносила она эту пару, я с тех пор её зауважал.
   - Ты что все время молчишь, черт языкастый? - с шутливой интонацией обратился я к Матвею, - расскажи нам, просвети честной народ, как ты познакомился со своей Еленой златокудрой.
   - Лучше я сама все расскажу, - выдержав паузу, ответила она за него. – Дело было осенью, в слякотный и тоскливый октябрьский вечер,  я шла исполнять каждодневную миссию – навестить свою больную мать, которая с возрастом стала очень капризной. Таким же, как и погода, было и мое настроение. Все в жизни шло наперекосяк. Со дня смерти мужа прошло более двух лет, надо мною висел, как меч, банковский кредит, чтобы быстрее закрыть ипотеку взяла подработку на дом. В офисе тоже было неладно, новая заведующая отчего-то взъелась на меня, замучила бесконечными придирками. Вдобавок ко всему, нужно было переводить сына в другой детский садик. Ему в группе ребята постарше выстрелили из трубки, горошина попала в ухо, пошло воспаление и мальчик стал слабослышащим. С такими невеселыми мыслями я остановилась у большой лужи на асфальте, чтобы переждать и уступить дорогу идущему навстречу мне мужчине. Было видно, что он чуть под хмельком. Вдруг прохожий внезапно шагнул в сторону, ботинки его полностью скрылись под водой, и  галантно подав мне руку, он учтиво произнес: «Проходите, сударыня. Самый лучший бордюр – нашим женщинам». Его лица я  толком не разглядела, уже смеркалось, вот голос запомнила. Эпизод сам по себе был незначительным, но у меня появилось  ощущение, будто меня погладили по сердцу. Через три недели мне пришлось очень поздно возвращаться домой, начальство решило провести экстренное совещание. Всю дорогу до моего дома водитель иномарки, которого я остановила, искоса поглядывал на меня через салонное зеркало. Мне было не до него, накатывались очередные проблемы, я всю дорогу ехала погруженная в свои мысли. Возле моего подъезда он открыл дверь, подал руку и знакомым баритоном негромко произнес: «Вашу руку, сударыня.»
  Моя мама была первой, кому я рассказала, что встречаюсь с Матвеем. Как и ожидалось, она тут же всплакнула, запричитала и категорически запретила мне видеться с разведенным мужчиной. Но я была настроена решительно и впервые в жизни повысила на неё свой голос. «Мама, - сказала я ей, - мне сейчас тридцать один год, через десять лет будет пятьдесят четыре, так как у незамужних женщин год считается за полтора. Андрей уже никогда не вернется, его никто не воскресит, мне теперь одной весь век мыкаться? Оттого, что Матвей платит алименты своей первой семье, не стал же он прокаженным». Вот так и живем вместе в любви и согласии целых семнадцать лет. За это время, сколько раз я допытывалась у него, случайной ли была наша встреча, он не давал ответа, всегда отшучивался.
  - Ведь случайных встреч в нашей жизни не бывает, - с философским видом, задумчиво, при полной тишине произнес Вячеслав. – Это или испытание, или наказание или дар судьбы. Кто как её воспримет, тем она и будет. Кстати, когда Бог хочет сделать человеку подарок, он заворачивает его в проблему. И в чем большую проблему он его заворачивает, тем ценнее подарок скрывается под этой оберткой.
  После чая, заваренного на смородиновых листьях, детвора, аукая и шумно хлопая по мячу, затеяла очередную игру. Взрослые продолжали сидеть за столом. Евгений повернулся ко мне, протянул стакан с соком и внезапно спросил:
  - Алмас, если не секрет, в твоей семейной жизни был случай, когда приходилось во имя любви жертвовать чем-либо?
  Его вопрос застал врасплох, все гости уставились на меня, супруга Эльвира тоже приподняла брови в ожидании ответа. Мое молчание длилось недолго, через минуту я вдохновенно заговорил.
  - Сейчас расскажу, но поставлю такой уговор. Давайте договоримся, если кто-нибудь из вас, присутствующих здесь, скажет, что про такое слышал или это очень напоминает рассказ «Дары волхвов», тот отправится чистить и отмывать от копоти казаны. Согласны? Итак, слушайте. Как вы все знаете, меня всегда тревожила армейская травма на колене, а в последние годы страдания стали почти невыносимыми. Операция в принципе была осуществимой, но замена моей коленной чашки на импортную металлическую требовала больших финансовых затрат. Наших средств и тех денег, что вы собрали для меня, большое вам за это спасибо, не совсем хватало, нужна была самая малость. Когда пришел вызов на операцию, мы с женой были слегка в долгах. Как раз перед вылетом она нашла необходимую сумму. Секрета особого делать не стала, просто и ясно сказала, что сняла долгосрочный вклад в банке, где мы копили ей на новую женскую иномарку. Хотя ей это делать я трижды запрещал, но она меня ослушалась. Тогда и мне пришлось признаться в том, что незадолго до этого я продал комплект сверхдефицитной в те времена канадской зимней авторезины, а эти деньги потратил на покупку новых литых дисков для её будущей машины. Операция прошла успешно, без осложнений, я удачно попал в очередь и прошел по акции питерской клиники и губернатора области. Займы и ссуды мы в течении года быстро и безболезненно погасили, наш семейный бизнес не успел прогореть. Вот такая история, - я перевел дух, отпил из стакана медовухи, прошелся по ним взглядом и весело спросил: «Ну, как?»
   Все сидевшие за столом промолчали, будто впервые разглядывая меня и лишь находившийся поодаль Вячеслав, засопев, громко пробурчал:
 «Такая история есть у одного американского писателя, я знаю, кажется О Генри его фамилия…»               
    Взрыв дружного громкого хохота не дал ему продолжить фразу, гости буквально скатились со складных походных стульчиков на траву, игравшие на поляне дети испуганно замолчали. Вдоволь насмеявшись, чуть ли не икая от душивших его спазм, вечный оппонент Женька протянул Вячеславу липовую мочалку и губку с чистящим средством.
  - Держи, мой друг, гляди и внемли. Раз ты умом во всем блестишь, то и котлом блистать обязан...
                2017.