Ханщики

Х А Н Щ И К И   
(в соавторстве с Михаилом Ломовицким)

Игнатий Моцарт открыл записную книжку и начертал: «Напомнить, что Рейнхардт незаменим! Он был уже сам по себе целой консерваторией».
       В очередной раз землю окутала тёмная ночь. Луна, безобразно похожая на человеческий глаз, освещала маленькую станцию «Henley-on-Thames», Саратовской губернии. Поражало то обстоятельство, что весь мир был погружен во тьму и лишь станция была залита голубовато-серебряным, мёртвым лунным светом.
       На это была своя причина… В соответствии с зависимостью понижения курса японской иены на Лондонской бирже и повышения курса английского фунта на бирже Токийской, ночное светило заняло положение строго перпендикулярно станции, и, следовательно, никакая другая часть света не могла быть освещена. Луна освещала станцию, оставляя всё остальное пространство в тени.
       На северо-востоке за густой стеной болотных трав возносило к небу свои громады, остроконечные шпили и башню с единственными в своём роде часами – Houses of  Parliament.
       На болото опустился смог. Тишину нарушило бульканье – болотные  испарения из недр трясины рвались наружу.
       В городе зарегистрировали утечку газа, но не придали этому никакого значения.
       В деревне окончился ужин. Злые крестьяне, в отличие от меланхоличных кабальеро, толпились у дверей сельского клуба. Кабальеро же сидели у экранов телевизоров, наблюдая чемпионат по фигурному катанию.
       В универсаме народу было немного. Трое небритых мужиков в кирзовых сапогах и пронумерованных казённых телогрейках, полчаса тщетно умолявшие о чём-то продавщицу, добились-таки желаемого результата. Они вышли из универсама пораженные темнотой.
       - Странно, полчаса назад было ещё светло, что же произошло, - молвил бригадир Тимофей.
       -А *** его знает, - ответил ветеринар Иннокентий.
Третий Мужик промолчал.
       -Доставай! – подал команду бригадир.
Тускло блеснула бутыль, которую Третий Мужик вытащил из кармана. Бутыль была большая, литра на полтора, наполненная под горлышко   спиртом – ректификатом. Посудину откупорили, нежные спиртные ароматы распространились вокруг.
       В городе зарегистрировали утечку газа, но не придали этому никакого значения.
       Кто ни разу не распивал спиртные напитки ночью в поле в компании селян при полной темноте, тот врятли поймёт, как пошло выпивать с друзьями, не видя их лиц. Именно потому пробка опять заняла своё место в горлышке бутылки и мужики отправились на поиски мало-мальски освещённого пространства. Все вышеуказанные обстоятельства дают возможность предположить, что пришли они именно на станцию «Henley-on-Thames». Пройдя метров сто от платформы в юго-западном направлении, они обнаружили то, что искали – небольшой овраг, на дне которого виднелись следы старого костровища.
-Дровишек бы, - заметил Тимофей, и задумчиво добавил, -Да где их взять…
-Да… где их взять…, - эхом повторил Иннокентий.
Действительно местность вокруг была болотистая. Однако общими усилиями дровишки всё же были собраны и вскоре, на месте старого костровища заплясал огонёк. Этот новый источник света диковинным образом воздействовал на луну и луна упала! Докатившись до окраины города она рассыпалась на тысячи мелких искр, которые вскоре погасли, не оставив даже воспоминаний о небесном светиле. Мир погрузился в абсолютную темноту. Низвержение луны не произвело на Тимофея и Третьего Мужика никакого воздействия и лишь беспокойный Иннокентий вздрогнул и спросил:
       -А чего это она?
       -Это рождение Нового Света,- задумчиво произнёс Тимофей, глядя на огонь.
Мелькнула небольшая тень. Сычик прилетел на свет и покружившись вокруг людей, корча им рожи, сел на голову Третьего Мужика. Между тем костёр разгорался сам собой, дым от сырых дров уносился в небо.
       В городе зарегистрировали утечку газа, но не придали этому никакого значения.
       Одна бутылка опустела и была заброшена в топь. Развязались языки. Говорили о разном. Все кроме Третьего Мужика. Сычик изредка вставлял в разговор умное слово.
Напряженно глядя на огонь бригадир Тимофей молвил:
       -Сегодня нужно ждать гостей с далёкой планеты Сатурн.
Три года назад Тимофей неожиданно понял, что на прекрасной планете Сатурн живут маленькие красные гуманоиды и все последующие три года он провёл в постоянных размышлениях о космическом разуме.
Иннокентий подвинул не весть откуда взявшийся котелок.
       -Налей!
Откупорилась вторая бутыль. Разговор принял более земной оборот и затронул суть огня. Тимофей, подогретый почти литром спирта, бросал в пустоту вопрос за вопросом. У него была странная манера говорить. Создавалось впечатление, что он говорит не с друзьями, а с невидимым собеседником. Возможно, это так и было. Весьма вероятно, что речь его была обращена к маленьким красным гуманоидам с планеты Сатурн, которые прочно сидели в его мозгу, а при наличии в этом органе спиртных паров, принимали ясные формы и становились вполне ощутимыми.
       -Из чего состоит огонь? Что у него внутри? В чём его суть? - вопрошал Тимофей.
       -Как и всем живым организмам, ему присуща необходимость поглощения пищи и движения, без которых невозможна любая жизнь.
       -Земной разум не может дать ясного ответа на этот вопрос, - заметил Иннокентий, откупоривая третью бутыль.
       -Возможно, когда-нибудь потом, будучи перенесёнными в трансцендентальную область, мы и получим ответ на этот вопрос, но не сейчас, - продолжал ветеринар.
Третий Мужик поднял мутные глаза и уставился вдаль, потом, как бы стряхивая с себя оцепенение, повёл головой, от чего сычик взлетел, и, испуганно вскрикнув, скрылся в болотных травах. Затем он достал из кармана изрядно помятую пачку «Астры» и протянул мужикам. Закурили…
       В городе зарегистрировали утечку газа, но не придали этому никакого значения.
       Разговор тем временем продолжался, но несколько на другую тему.
       -Интересная штука – сон, - говорил Иннокентий. –Никогда не угадаешь, что тебе приснится, да и вообще не понятно, что это такое.
       -Учёные утверждают, - возразил бригадир, - что сны – это дневные переживания (впечатления), выдаваемые корой головного мозга в весьма причудливых видах.  Впрочем... - он взглянул на невидимого собеседника, - это объяснение также мало говорит о сущности сна, как химическая наука раскрывает суть огня, называя его реакцией. Думаю в этом есть нечто большее.
       Третий Мужик молчал. Он знал многое, знал ответы на все их вопросы, видел жизнь прекрасной планеты Сатурн, но не проронил ни слова. Он не слышал разговор собеседников, ибо был погружен в собственные мысли.
       Иннокентий принёс охапку сена. Мужики разлеглись у костра. Лишь Третий Мужик не счёл нужным перевести себя в горизонтальное положение, оставаясь задумчиво сидеть на бревне. Была раскупорена последняя бутыль. Бригадир разливал, Иннокентий подставил котелок, и, дождавшись когда живительная влага наполнит его до краёв, отхлебнул треть содержимого, а затем передал ёмкость Третьему Мужику. Третий Мужик, в точности повторив действия ветеринара, подал остатки бригадиру. Ночное распитие спирта достигло своего апогея! Между мужиками прочно установилась телепатическая связь. Мысли бригадира были чисты, как утренняя роса. На беспокойные мысли Иннокентия мало кто обращал внимание. Мысли Третьего Мужика были темны, как в прочем и всё его существо.
       Тимофей лежал на спине, ясным взглядом созерцая ночное небо. Наступила пора Великой Предутренней Медитации. Иннокентий поинтересовался о том, что это за состояние.
       -Как бы тебе объяснить, - телепатически ответил бригадир, - что-то вроде «ГОЛОВОЙ-О-КОСЯК». – Не пробовал?
       - Не пробовал... - мысленно произнёс Иннокентий.
       Костёр догорал. Единственные в своём роде часы давали понять, что с востока катилось утро.
       -ПОРА! - сказал Третий Мужик, и, покачиваясь пошёл по узкой болотной тропинке. Он шел не касаясь земли, залитой первыми солнечными лучами, и с каждым мигом шаг его становился твёрже и твёрже. Его спутники двинулись вслед за ним и через несколько мгновений растаяли в нестойком утреннем тумане, а Третий Мужик шёл по бесконечной солнечной дороге и дым от его сигареты двигался по направлению к городу.
       В городе зарегистрировали утечку газа…
       Игнатий Моцарт проснулся и заглянул в свою записную книжку.
«Напомнить, что Рейнхардт незаменим! Он был уже сам по себе целой консерваторией», прочитал он.

                Московская обл., Дмитровский р-н.,
                с.Орудьево, д.Непейно, СНТ «Лесное»,
                август 1989 г.