Они прилетят

          Это произошло, когда началось утро. Вернее, когда утро должно было начаться, но на улице вместо этого застыла полумгла ночи. Часы, конечно, могут ошибаться, но человеческая интуиция скрашивает это несоответствие. Однако, следует помнить о том, что это «скрашивание» подразумевает использование самых разных красок.
          Это должное по времени суток, но не реальное по своей фактичности утро пропиталось красками скрытой и явной тревоги. Она сквозила во всем: в серых стенах девятиэтажного дома, в глазах жильцов, в натянутых или надрывных репликах и т.д. Люди вдруг в одно мгновение унисоном осознали, что так дальше жить нельзя. Масса деструктивного хаоса и глупейших человеческих грехов достигла своей критической отметки и понижаться уже не желала.
          Сначала всех охватило оцепенение, мозг каждого продолбили мысли, смысл которых свелся к следующему: «Как я (мы) жил здесь до сих пор? Как вообще можно ЖИТЬ (а не просто существовать) в этом аморальном смраду и антиэстетических нечистотах?!». Формы мыслительных конструкций у всех были разные, суть же – ОДНА.
          Первым стал действовать жилец с девятого этажа – в окне нескольких кухонь показался трос. Человек в шахтерской каске начал активно спускаться вниз, но в то же время судорожно смотрел в небо. Лестницы были заполнены теми, кто не мог справиться со своим внутренним хаосом самостоятельно. Истеричные вопли и скандальные диалоги накаляли и без того душно-сумрачную атмосферу. Комбинации некоторых нетерпеливых седалищ застревали в узеньких коридорах этажей и межэтажного пространства.
          Костя стоял на кухне своего седьмого этажа и смотрел на экстравагантного «шахтера», постепенно исчезающего из поля зрения. Парень высунулся в окно, чтобы посмотреть вверх, и увидел, что рама, располагавшаяся над ним, забита, как огурцами в банке, физиономиями узкоглазых людей. Он до сих пор не мог с точностью до 100% определить, КТО это: китайцы, калмыки, буряты или кто-то еще… Важнее было другое: их было много, а шума и бестолковицы от них было еще больше. Своими наглыми ушлыми ручонками они уже пытались натянуть трос на себя. Сначала хотелось побороться с ними, но интуиция быстро подсказала, что под весом этого скопища конструкция все равно не выдержит. Лучше уж погибать в достойном гордом одиночестве, чем падать вниз вперемешку с кучей алчно-суетливых болванов…
          Глеб и Вероника ощущали царившую тревогу, но никуда не бежали, не прыгали и не скандалили. Не потому, что им было все равно или они отчаялись. Отнюдь. Просто они прекрасно осознавали, что в мире есть вещи, намного более важные, чем сиюминутные банальные страхи людей. Молодые люди рассматривали старые альбомы, и особое внимание они обратили на пару редких фотографий Глеба, которых он сам до того дня не видел. Бросался в глаза джемпер… ТАКОГО у него никогда не было.
          Юрик стоял во дворе и, как и все остальные жители сумрака, смотрел на небо, которое начало озаряться внутренним мощным светом изнутри серо-синих облаков. В воображении людей рисовались мощные космические корабли, гуманоидные инопланетяне с вытянутыми головами, спущенные трапы и т.д. «Они прилетят… они обязательно прилетят и вытащат нас отсюда»…


3 августа 2009, утро