Мирайша, дочь амани

Глава.1.

Бесшумная тень, взмахнув крыльями, пересела на нижнюю ветку огромной лиственницы, стоящей на краю обрыва Крутогорья. Наклонила маленькую изящную головку сначала в одну сторону, потом в другую, поправила клювом лётное перо на крыле. А затем раскрыла клюв и запела. Соловей. Ночной певец выводил такие трели, что самочка, сидящая на соседней ветке, перелетела поближе и, работая когтистыми лапками, стала подбираться к пленившему ее маленькое сердце другу. А тот, скосив глаз на подругу, старался изо всех сил, надрывался, выводил дрожащим зобом рулады. И чудная майская ночь, черная как смоль, манящая ароматами просыпающегося Азерота, волнующая и берущая за сердце, щемящая душу, но такая сладкая в смутных неосознанных предвкушениях, ожила. Над макушкой огромной лиственницы, из-за отвесного обрыва, взошла матушка-Луна, щеря беззубый рот в извечной мертвой ухмылке. Но она не пугала, она притягивала взор, наполняла тело сладкой истомой. Попутно ночное светило озарило нашего певца и самочку, подобравшуюся совсем уже близко…
Майская ночь, что может быть лучше? Только ночь у костра в компании старого друга!
Внезапно, догорающее в костре полено, пронзительно свистнув, лопнуло с оглушительным треском, взметнув в черное небо сноп искр. Соловей взмахнул крыльями и замолчал, а соловьиха, разочарованно улетела. Из располагавшегося неподалёку, за холмом, Приюта Стрелка послышался собачий лай.
Привалившаяся было к стволу чахлой березы, огромная фигура встрепенулась и подалась вперед, чтобы подбросить еще одно полено. Случайный ночной бродяга, если бы таковой появился в этом заповедном уголке Крутогорья, смог бы разглядеть исполинскую фигуру старого полукровки маг'натала. Рексара. И смог бы увидеть одно из чудес Азерота – медведицу Мишу, верную спутницу, единственного настоящего друга старого охотника, жесткие черные волосы которого, под извечной остороухой шапочкой, обильно припорошила седина. Если бы наш нежданный гость был бы внимательным, то он бы увидел два огромных боевых топора, лежащих чуть поодаль, но, готовых, в случае необходимости, самим прыгнуть в огромные лапы исполина. А еще бы он увидел, получше приглядевшись, чудной красоты боевой лук с притороченным на нижнем плече мезирикордом в атласных ножнах, прислоненный к дереву. Если странник был образованным, он узнал бы в этом луке легенду Восточных королевств – Наследие сестер Ветрокрылых, знаменитую Тас'Дору. И еще одно. Он бы увидел молодую орчиху, лет 20-ти на вид, с копной черных волос, перехваченных лентой и большими глазами, в которых плясали отблески огня костра. Но, бродяг в сей поздний час не наблюдалось, по крайней мере, Миша вела себя очень спокойно.
- Да, девка, напугала ты меня тогда изрядно! – Рексар ухмыльнулся. – Как ты говоришь? Видение?
- Ага, это все приснилось, а видение тебе послала Сильвана.
- О-хо-хо… Я рад, что ты жива. Но никак не могу привыкнуть к твоему новому имени. Зачем ты его взяла? Вот, скажи?
- Учитель, прежняя Джайнси умерла. Я теперь другая… И он умер… И умер наш сын, - по щеке девушки скатилась слеза. – Они сказали… Они сказали, что это должен был быть мальчик. Орк!
- Ничего, девка, будут у тебя еще дети, - старик притянул голову девушки и нежно чмокнул в макушку. А затем провел заскорузлой коричневой ладонью по ее щеке, смахивая влагу. – Орки навсегда останутся на Азероте!
- Хотелось бы верить! – орчиха шмыгнула носом и улыбнулась. – Я очень хочу дочку.
- Все будет. Ты лучше расскажи, как там поживает Ко'Нанни.
- Старый он стал, Учитель, на рыбалку уже не ходит. Волнуюсь я за него!
- Да… Тихо!
В мгновение ока, казалось бы спавшая медведица, оказалась на ногах и, угрожающи заворчав, припала на передние лапы, готовая атаковать. Ей на холку, успокаивая, опустилась лапища Рексара. Кромара была уже в боевой стойке, медленно накладывая черную стрелу на тетиву лука. Кто-то шел в ночи, прямо на их костер. А потом они увидели…
Очень много раз Кромара вспоминала эту встречу. Такую трогательную и комичную одновременно, встречу, которая вновь наполнила ее помертвевшее сердце любовью, необходимостью дарить тепло и заботиться о ком-то, кроме себя. Встречу, подарившую ей ее любимую дочку и ученицу, ее Мирайшу…
В неровном свете костра, на самой границе светового ореола стояла девочка лет восьми. Тролль. Лесной северный тролль. У нее была серо-зеленая кожа, глаза с вертикальными кошачьими зрачками и гребень медных волос. Только начавшие формироваться тролличьи клыки оттопыривали уголки рта. Девчушка была очень напугана, но, не смотря на это, твердо сжимала в ручонке огромный посох, явно не по ее возрасту. Трехпалые босые ступни были сбиты в кровь, лохмотья едва прикрывали тело.
- Мир вам! – девчушка переминалась с ноги на ногу. – За Орду!
- Вот это да! – только и смог выговорить Рексар, а затем, обхватив себя за бока, разразился громовым хохотом. – За Орду, говоришь? Сама-то кто будешь? За Орду…
- Меня зовут Мирайша, я охотница, дочь Амани, - малышка указала на свой посох. – Я искала Приют Стрелка, но… заблудилась. Зачем ты смеешся?
- Потому что смешно. Ну, что ж, Мирайша, дочь Амани, милости просим к нашему костру.

Глава 2.

- Так, дочь Амани, ты голодная, я думаю? – Рексар потянулся и достал огромный кусок запеченного бока оленя. Затем критически осмотрел девочку, которая скрестив ноги грелась у костра, взвесил в своих лапах шмат мяса доброго пуда веса, отломил маленький кусок и протянул Мирайше. – Ешь пока, а я посмотрю, что можно сделать с твоими ногами, вон – сбила всё в кровь.
- И с каких это пор ты стал таким сердобольным? – Кромара скривила рот в презрительной гримасе. – Давай соберем всех бродяг с округи, накормим…
- А ну закрой рот, девка! – Рексар метнул из глаз молнии в сторону охотницы. – Не видишь? Дитя совсем! Кушай, моя хорошая, - мог'натал с любовью посмотрел на жадно уплетающую мясо троллишку.
- «Кушай-кушай», совсем старый из ума выжил, - проворчала Кромара и тут же отхватила увесистую оплеуху по загривку. Если бы не Оплечье Бездны, надежно укрывающие шейные позвонки, уж не знаю чем бы всё это закончилось. – Заткнись! И давай послушаем, что нам скажет ночная гостья. Говори, дитя моё, как ты здесь оказалась?
Девочка-тролль, только что разделавшаяся со шматом оленины, длинным тонким языком облизала сок с губ и подбородка, а затем уставилась на трехпалые руки, мокрые от жира. Повертела головой, ища чем бы их вытереть, схватила край плаща Кромары, бесцеремонно им утерлась и протяжно рыгнула. Орчиха обнажила клыки и угрожающе зарычала, вертя в руках измазанный край Плаща Бесчисленных Ножен, доставшийся ей в бою. На ее плечо легла тяжелая коричневая рука, она заглянула в смеющиеся глаза Рексара, расслабилась.
- Ты себя вспомни, девка! Не приведи Гул'Дан! А теперь расскажи нам про тебя, Мирайша, дочь Амани, - обратился гигант к троллишке.
- Так, я Марайша, охотница из рода Амани, убийца Легиона, - Рексар перевел взгляд на раскрывшую рот Кромару. – Я здесь, чтобы учиться ремеслу охотника.
- Но как… Как ты сюда попала? Ведь ты же еще совсем маленькая!
- А я пришла к тебе, Рексар, - девчонка сверкнула хитрыми глазенками на мог'натала. – Учиться.
- Ничего не понимаю. Ладно, ты знаешь мое имя, но здесь не место детям, здесь война с Пылающим Легионом идет!
- Я младшая дочь нашего клана из Восточных королевств, мамка и папка давно умерли, а меня воспитывал старший брат. – девочка вздохнула. – Но он сгинул, ушел на войну и не вернулся. Обещал присылать весточку, но… - растянув рот в гримасе, троллишка начала бороться со слезами. – Мой дядя… Он обещал отправить меня в Даларан, говорил, что во мне есть задатки мага. А зачем мне магия? Я – охотница! Но он много пил огненный воды последнее время и перепутал порталы. Я три дня побиралась в новом Даларане, кушать просила, пока не набрела на полет до Приюта стрелка. Я подумала – это мой шанс, но меня оттуда прогнали, я пошла не туда и заблудилась… Вот. Не гоните меня, мне некуда больше идти… Пожалуйста…
Рексар перевел полные боли глаза на Кромару. И то, что он увидел и почувствовал, перевернуло его сердце. Та пристально, не отрываясь, смотрела на Мирайшу широко раскрытыми глазами. Казалось бы, она впала в транс. И тут старый Герой Орды понял! Кромара глядела в свое прошлое, каким-то невиданным образом воплотившееся в бедной девчушке-тролле. Прошлое малолетней охотница-сироты, пустившейся в страшное путешествие и обредшей кров и семью.
- Учиться, говоришь? – Рексар тронул Кромару за одеревеневшее плечо. – Вот тебе Учитель. Научит, покажет, объяснит. Кстати, ее зовут Кромара, а раньше, звали Джайнси...
- Правда, ты обучишь меня? - Светло-желтые кошачьи глаза тролля встретились с огромными лазоревыми глазами орка. – Тетя Кромара, пожалуйста, мне очень нужно…
Та, которую при рождении нарекли Джайнси, а теперь она звалась Кромарой, та, сердце которой было сковано глыбой льда боли и скорби, та, которая потеряла единственного своего мужчину и его ребенка, которого она носила под сердцем, та, которая не раз заглядывала в бездну Безумия и Ужаса, но сохранила рассудок, теперь смотрела в глаза маленького существа…
Внезапно, невидимая рука молниеносным движением выдернула ледяной шип из сердца охотницы, она протянула когтистые лапы и взяла в них заскорузлые трехпалые ручонки…
- Конечно, милая, научу… Иди ко мне…
А ночной костер, видя такую картину, с новой силой полыхнул горячим снопом искр, озаряя три счастливые фигуры. Исполинского полукровку, утирающего старческие слезы умиления и мускулистую фигуру девушки-орка, сжимающую в объятиях хрупкую девочку-тролля…

Глава 3.

Начинало светать, когда они покинули ночной лагерь Рексара. Орчиха и троллишка. Кромара и Мирайша. Ноги последней были заботливо смазаны целебной мазью, настоянной на заповедных травах, кровоточащие раны затянулись, и та уверенно вышагивала рядом с Кромарой, пытаясь попасть в ногу, но тщетно – орчиха была в два раза выше.
- Тетя Кромара, а что это за место? А куда мы идем? А ты сделаешь из меня бойца? Ой, смотри, белочка! – не унималась троллишка. – А ты отведешь меня в Приют Стрелка? Тебя-то там, поди, уважают!
- В Приюте Стрелка никто никого не уважает, - Кромара пыталась говорить сдержанно, несмотря на водопад вопросов своей новой подопечной. – Это – Святилище. Там бывает и Орда и Альянс, но никто никого не убивает.
- Ух-ты, Альянс… Я знаю, их надо убивать, синих псов! – девчушка взмахнула своим посохом и с дерева замертво упала белка. – Я им покажу, когда подрасту. И Легиону покажу… За брата! Тетя Кромара, а ты убивала?
- Конечно. Убивала… и умирала…
- А скольких псов Альянса ты уже убила?
- Не помню, тыщ пятьдесят, наверно.
- Ух-ты-пухты, вот мне повезло! Такая у меня теперь Училка! Научит убивать!
- Слышишь, ты, сопливка! – резко остановившись, Кромара схватила Мирайшу за обрывки ветошей, называвшихся одеждой. – В убийстве нет ничего приятного! Война идет, поэтому мы убиваем. Развопилась, убью-убью… Ты хоть раз проливала чужую кровь?! Знаешь ее вкус?
- Эм, да… Это был урок номер один?
- Можешь быть уверена! Сейчас будет номер второй. Смотри туда, - Кромара указала рукой на заросли можжевельника. – Что ты видишь и слышишь?
- Ничего…
- Плохо, охотница. Сосредоточься. Да убери же волосы с ушей, сделай хвостик. Ну?
- Там движение и… запах зверя.
- Молодец. Нападай, я прикрою в случае чего.
Из зарослей высунулась любопытная мордочка черного котенка. Зверек, первый раз в своей короткой жизни увидевший охотников, замер. Черный носик задвигался, пытаясь уловить опасность. Глазенки уставились на нашу парочку.
- Тетя Кромара, он же маленький… - Мирайша удивленно перевела взгляд на Кромару. – Я не могу…
А затем события развернулись с пугающей быстротой, которую троллишка так и не осознала. Из кустов выпрыгнул огромная черная тень - скальная пума, Мирайша завизжала и рухнула на колени, закрыв голову руками. Сквозь пульсирующую в ушах кровь она услышала визг стрел и гортанные выкрики Кромары. А потом могучая рука схватила ее за ворот и рывком поставила на ноги. Трясущаяся от ужаса троллишка взглянула в горящие алым глаза своей наставницы.
- Ты чего упала?! Почему не атаковала?! Учить тебя надо?! А ты хочешь учиться?! Я же сказала, бей! – зловещий шепот орчихи перешел в хриплый визг. – Жить хочешь, бей первой! Маму зови, в штаны от страха ссы, умри, но бей, бей, бей! Убивай, раз и навсегда! Всех! Или ты или они! Это не игрушки, девчонка! Это – война! И тут тебе сопли утирать не будут, здесь убивают! Слышишь?! Смотри сюда!..
Охотница рывком сорвала табард, кольчужный нагрудный доспех, подлатник и футболку с коротким рукавом. Взору Мирайши предстала изуродованная шрамами, идущая уродливыми буграми зеленая грудь.
- Смотри, смотри, девочка! Такое бывает, когда на секунду замешкаешься, - орчиха с шумом вдохнула воздух, успокаиваясь, начала неторопливо одеваться. – А Он… Он ушел в страну вечной охоты.
- Прости меня, тетя Кромара, - троллишка протянула охотнице табард. – Это был урок номер два? Я запомню, клянусь!
- Хорошо. Держи нож и принеси мне головы зверя и его детеныша.
- Я?
- А тут еще кто-то есть? Ступай, да не обрежься, Гул’Дан тебя забери… - а потом пожалела о своих словах.
Кривясь от отвращения, Мирайша приволокла к ее ногам две головы – большую и маленькую, а затем утробно булькнув и пробормотав: «Это был урок номер три?», стремглав скрылась в кустах.
Некоторое время спустя у костра старого мог'натала снова четыре фигуры отбрасывали тени на вековечные деревья Крутогорья. Миша лежала на боку и во сне дергала лапами. Может ей снилась юность Азерота, безбрежные леса и вольная охота, ее молодость, кто знает? Она же не умеет говорить… А Рексар и Кромара разговаривали. По левую руку охотницы сидела на коленях сгорбленная фигурка девочки-тролля, сидела-сидела, да и уснула, опустив голову на колени орчихи…
- И что ты думаешь с ней делать? – Рексар строго взглянул на уставившуюся в огонь охотницу. – Ты же понимаешь, что кроме тебя у нее никого нет?
- О-хо-хо, Учитель. Что же я могу сделать? Ну не брошу же я ее, - Кромара оторвала взгляд от костра и посмотрела в глаза гиганта. – Ладно, научу, чему смогу, а там посмотрим.
Орчиха нежно провела когтистой лапой, некогда знающей кокетливый алый маникюр, по огненным волосам спавшей девочки, по острым ушкам, пухлым щечкам, чуть оттопыренным тролличьими клыками…
- Дочка моя, спи, малышка, спи, а я буду рядом… Всегда…
Рексар отвернулся, поднялся и, ломая кусты, ушел от костра…
Она должна была сделать это, во искупление, во прощение и во милосердие. И не спрашивайте меня почему – я просто рассказчик….

Глава 4.

- Да чем же так воняет-то? – Кромара сморщила нос и критично осмотрела свою воспитанницу. – Ноги поди не помыла?
Та с невинным видом сидела на коленях, держа в руках свою торбу и смотрела на утренний костер, на котором готовился завтрак. А потом перевела кошачий шкодный взгляд на охотницу.
- Помыла, тетя Кромара.
- Запомни, что я тебе говорю. Две основные вещи помогут тебе выжить в этом враждебном мире. Первое. Всегда держи ноги в чистоте. Иначе влага болот Азерота сожрет их в два счета. А ну покажи? Чистые, вроде… Когда сбиты ноги то ни атаковать, ни убежать ты толком не сможешь! Второе…
- Тетя Кромара, а убегать нужно?
- Во-первых, не перебивай старших. Во-вторых убегать нужно, когда понимаешь, что не победишь. В этом нет ничего позорного. С Целителем душ знакома? Как он тебе? Не приятно? Тото же! В-третьих, не называй меня «тетя»!
- Хорошо, те…. Кромара, я запомню.
- Молодец. Сейчас позавтракаем… Да чем же так воняет?! А ну, покажи торбу!
Глубоко вздохнув, Мирайша достала из сумы усыхающую голову детеныша скальной пумы, ту, которую она отрезала накануне.
- Забери тебя Гул'Дан, а ну выбрось! Зачем тебе эта гадость?
- Тетя… то есть Кромара, это голова Вуду, она обережет нас от диких зверей. Так учит мой народ. - девочка достала длинную шпильку и подняла мертвую голову. – Слышишь, кошки на охоту вышли? Смотри…
Троллишка закатила глаза, пробормотала неведомые охотнице слова, шпилька вошла в висок отрезанной головы и хищное мяуканье вышедших на охоту скальных пум вмиг прекратилось.
- Вот это нихера себе! Да ты чаровница?
- Неа, так нас учит наша вера. Верней это не вера, это – кучка суеверий, собранных вместе. Но они работают. Что ты знаешь о Вуду? – скрипучим голосом произнесла Мирайша, а затем расхохоталась. – Держись подальше от Вуду! Мы верим в силу мертвецов, мы умеем пользоваться ей, а у орков какая вера?
- Мы чтим свой клан и своих предков.
- Ух-ты, а ты из какого клана?
- Мертвой Глазницы. Мой дед Вармош рассказывал, что отец давным-давно был правой рукой Килрогга Кровавой Глазницы, но он сгинул при походе на Черный Храм. Его убил дреней. С тех пор я их ненавижу. – глаза охотницы запылали кровавыми сполохами, наследием и проклятием орков, испивших кровь демона. – Ладно, хватит балакать, завтракаем… Справа!
Мирайша отбросила мертвую голову, молниеносным движением оказалась на ногах, встала в боевую стойку, выставив перед собой посох.
- Молодец, у тебя вырабатываются рефлексы, - Кромара вскинула бровь на троллишку.- Но! Где твоя правая нога? А если на тебя воин набросится? Или демон-хантер? Или друид в кошачьей форме, не приведи Гул'Дан? Ты же равновесие потеряешь, а это лишние секунды твоей короткой жизни. И посох надо не так держать. Когда сможешь использовать Гарпун, тебе не удобно будет.
- А как надо? Ты говорила, но я забыла…
- Смотри сюда…
Некоторое время спустя, измученные тренировками, наши охотницы нашли укромную заводь реки на севере Сурамара, разделись догола и долго отмывались, брызгались, плескались, а потом, сидя на берегу расчесывали себе волосы. Иссиня-черные с седой прядкой у орчихи и огненно-рыжие непослушные у тролля.
- Кромара, я так рада, что встретила тебя. У меня никогда не было друзей, - Мирайша робко подняла кошачьи глаза на охотницу. – Спасибо тебе… Расскажи, почему у тебя грудь изуродована, твои шрамы. Ты их в бою получила?
- Да, в бою.
- Расскажи, ну пожалуйста.
- Мы вышли на свободную охоту на демонов. Он и я, - Кромара тяжело вздохнула. – На нас напали элементали. Я почти вытащила его… Но он ушел в страну вечной охоты, а я… Так получилось. Он был могучим воином, но… А меня вынесли из боя валькирии Сильваны. И вот я живу, а он…
Нежная трехпалая рука провела по зеленой щеке орчихи, вытирая слезы.
- Кромара, не плач, пожалуйста, все будет хорошо, - голос троллишки предательски задрожал.
- И еще я потеряла ребенка… Его ребенка, орка… - рыдания с новой силой сотрясли плечи Кромары. – Как мне теперь жить?! Что у меня теперь осталось? Боль и страдания? За что?...
А потом случилось чудо. Чудо, память о котором Кромара пронесла через всю свою жизнь. Маленькая троллишка поднялась на ноги, пробормотала несколько слов и коснулась ручонками висков орчихи. Застарелая боль, ледяной иглой засевшей в ее голове ушла, охотницу охватило чувство покоя, а Мирайша без чувств рухнула на землю.
- Дочка, дочка моя, дыши! Ты чего?! - Кромара неистово хлестала по щекам троллишку. – Не умирай, прошу, только не это!...
- Мама? Ты со мной? – кошачьи глаза Мирайши раскрылись и изумленно уставились на охотницу. – Я видела. Я видела твою боль, но сейчас ее уже нет, она покинула тебя. Моя мама!
- Да кто же ты? Как ты это сделала?
- Ты моя мама…Ты же не бросишь меня?
- Малышка моя, конечно же не брошу! – охотница сгребла в охапку трясущееся маленькое тельце. – Не брошу, доченька!

Глава 5.

- Мама? – Мирайша пошарила рукой возле себя. Но не нашла привычное мускулисто-упругое тепло той, которую она назвала Мамой, а та откликнулась на ее зов и назвала ее Дочерью. – Кромара, ты где?
- Да тут я, не шуми. Кошки бродят… Все нормально. – отсвет ночного костра отбросил блик на искаженное болью лицо охотницы. Волосы ее лоснились от пота вперемежку с кровью, правый глаз заплыл. – Охотилась я… Погоди, лук надо почистить…
Притянув к себе окровавленную голову Кромары, Мирайша начала осыпать ее поцелуями. Затем отстранилась и пристально посмотрела на орчиху.
- Ага, охотилась она, а где же добыча? – троллишка развела руками. – Убивала?
- Маленькая ты еще мне указывать, помоги лучше, - орчиха застонала и стянула с ноги кольчужный сапог.- Смотри, если б не Снегоступы Ульры, ноги бы лишилась, чертов воин, но я его уделала. А бошка пройдет, крепкие у орков бошки. Есть приготовила?
- Ага. Смотри, рука кровоточит, сейчас…
- А! Это куснул ворген, но мы им задали! Эх, видела бы ты эту потасовку!
Чуть поодаль от костра, под уродливым стволом карликовой березы зашевелились еще две тени. Лязгнула сталь, раздался утробный сдерживаемый рык. Да, что говорить, старик-охотник и его спутница были хоть куда. Может мышцы уже не те, да и глаза начинали подводить старого Героя Орды, но реакция сохранилась.
- Кто здесь?! А ну, стоять!
- Дедушка, да это мы…
- Ох, етит вас… Эй, девка, а ну морду к огню поверни! Ты смотри, опять…
- Ну не могу я противиться этому, мне кровь нужна…
- А ну подставляй жопу, негодница! – взревев, старый мог'натал схватил за руку орчиху. – Сейчас пороть буду! Ты же, паршивка, обещала не задирать Альянс. Вот сейчас при внучке и отпорю, чтобы не повадно было.
- Но, Учитель…
- А ну, молчать! – занеслась морщинистая гигантская ладонь, а потом… пронеслась мимо попы верещавшей благим матом девушки, ударила по старому пню, да и выдрала его с корнем. Пень, кувыркаясь, улетел в ночь.
- Вот ты скажи, тебе мало проблем в жизни? Тебя не убивали? Тебя не предавали? Тебя валлькиры на руках не носили? У тебя вон,- Рексар мотнул головой в сторону растерянной Мирайши. – Ты сама ее дочерью назвала. Если сгинешь, что с ней будет? Я старый уже. Миша о ней позаботится?!
- Я согласна, - пискнула троллишка, а медведица тяжело боднула ее в бок, привалилась, утробно рыча.
- Эх, связался я с вами, бабами! Вот говорил тогда Траллу, не связывайся с Сильваной и Джайной Праудмур, не послушал меня Вождь. Ну да, он великий, Вождь Орды… Был. А я кто? А теперь сам… Это все демоны Черного Ордена у тебя в сердце! Ох девка, о-хо-хо, угораздило тебя тогда с ними связаться! Ты пойми, ты же орк! Ты же честь воинскую должна блюсти, а не кровь пить… Эй, а ты чего творишь?!
Рексар выхватил из рук Мирайши длинную спицу и тряпичную фигурку в синих лоскутах, бесформенную, но легко узнаваемую фигурку воина Альянса.
- Ну это уже перебор… Ну я даже не знаю… - старик тяжело поднялся на ноги и, ломая кусты, побрел в темноту. Орчиха и троллишка переглянулись и брызнули смехом в кулаки.
- Мам, давай я тебе раны обработаю и поспим немного? – ловкие трехпалые руки выхватили из торбы магические бинты.
- Давай, дочка…
Выдравший пару деревьев и «спустивший пар» Рексар, вернулся к догорающему костру. На востоке назревала утренняя зарница, красившая небо в синь и лазурь, в летнем воздухе Крутогорья витал тяжелый запах травостоя.
У алых, испускающих жаркое марево углей, оставшихся от костра, свернувшись калачиком спали две девушки. Израненная, лет двадцати орчиха, охотница. А рядом, уютно уткнувшись в ее подмышку и нежно обхватив за талию – юная троллишка. Старик осмотрел окровавленные бинты, разбросанные возле спящих, перевел взгляд на огромный легендарный лук, прислоненный к дереву, на посох охотника, который приволокла с собой Мирайша. Перевел взгляд на лица спящих – зеленое, еще совсем юное, но с заметными морщинками и явной седой прядкой орчихи и серо-голубое, кошачее лицо северного лесного тролля, Амани.
Тяжело вздохнув, Рексар опустился на землю. А затем обхватил голову верной Миши и заплакал. Это были старческие слезы, которые никто и никогда не видел на Азероте. Старик оплакивал своих погибших друзей Макгрина, Дрек'Тара и Газлоу. Старого доброго Кэрна Кровавое Копыто, сына которого, Бейна, он спас от гибели. Он оплакивал свою Харату…
А небо над Крутогорьем налилось яркой синевой и на востоке взошло солнце… Да и высушило слезы на дубленых щеках Героя Орды…

Глава 6.
- Мам, Кромара, а что ты делаешь? – троллишка сладко потянулась и раззявила пасть с начавшимися формироваться клыками. Было раннее утро субботы. – Я завтрак приготовлю?..
Кошачьи вертикальные зрачки Мирайши расширились и она уставилась на Кромару, которая сосредоточенно точила и без того острый как бритва нож. Недоточила, бросила. Схватила черную стрелу, проверяя наконечник…
- Убивать пойду… Убивать… Убивать!
- Тебе же Рексар не велел… Зачем убивать? – глазенки девочки, казалось, выскочат из орбит.
- Надо мне… Кровь нужна… Они шепчут… Говорят: «Убей, убей!»… А я что?.. Кто я и кто они?.. Старик не понимает… Он… - маленькая троллишка в ужасе отшатнулась от зеленого лица, искаженного неистовой злобой, от горящих кровавых глаз. – Убить! Убить их всех! Во славу Темных Богов…
- Мама, да что с тобой? Мама… - девочка доверительно дотронулась до мускулистой зеленой руки, а потом приластилась к могучему плечу.
- Рассказать? Сегодня во сне ко мне явился брат Терцилий – Капеллан. Я не помню что он говорил, но он… нет они забрали часть моей души… Это… Это как будто тебя рвет, только хуже… Он сказал… Не помню. Помню, что все Восемь смотрели на меня из его глаз… Я не оправдала доверия. Я ушла, я сломалась. Что теперь? – Мирайша в ужасе смотрела в безумные, пылающие красным огнем глаза Кромары. – Я умерла, я сменила имя, меня нет, но я не принесла эту жертву ИМ! Я отступница, я предатель! Мне надо умыться кровью, испить ее, может тогда проклятие спадет… Оставь меня дитя!
- Мама…
- Да ты не уймешься, как я погляжу, - отточенный до остроты бритвы мезирекорд со свистом рассек воздух, мускулистую зеленую руку, занесшуюся над головой девочки, перехватила коричневая лапа. Послышалось утробное урчание медведя…
- Уймись! Сядь, демоново семя, - Рексар легким движением скрутил нашу безумицу и без труда повалил на землю. – Так, а ты, как тебя там, быстро найди секвойю и принеси иголки, да побольше. А ты спи!
Когда девочка притащила огромную ветку секвойи, старый Герой Орды заварил целебный отвар для Кромары, влил огненный напиток в орчиху, рот которой судорогой свел спазм, разжав клыки ее же кинжалом. А потом насмерть перепуганная Мирайша робко тронула руку гиганта, тревожно озираясь на спящую охотницу.
- Деда, а что с ней было-то?
- Ох, внученька, она отравлена. Все орки, испившие кровь Маннорота отравлены, а она же потомок Клана Кровавой Глазницы, но у нее другое. Ох, не приведи Гул'Дан…
- Расскажи, ну пожалуйста. Из нее же ничего не вытянешь, она про свое прошлое со мной говорить не хочет.
- Хорошо, дочь Амани, расскажу, что знаю. А знаю я про нее не очень много. Она родилась от Килротта, двоюродного брата Килрогга, Вождя Клана Кровавой глазницы, сгинувшего на переходе до Черного Храма. Детства своего она не помнит, матери не знает, ну или говорит, что не помнит. Когда она была твоего возраста, она утащила боевой лук и отправилась на войну. Плохо бы это закончилось, если бы не моржи Нордскола. Она называет их своей родней, да и они тоже. Когда ей было 18 лун, она встретила воина Девзегара… - старый полукровка тяжело вздохнул и украдкой утер скупую слезу. – Они… Они поженились. И бились вместе… Но… Но, случилось так, что он погиб и погиб их ребенок. Ох, и напугала она тогда меня! Когда явилась ко мне нежитью. Ну, да, ничего, она жива – а это главное!
- Вот это да! – кошачьи глазенки подростка-тролля округлились. – А что она постоянно говорит про кровь?
- Эх, не должен я про это говорить, да и знаю маловато… Ну, да, ладно. Есть такой Черный Орден. Чтут они Восьмерых темных богов, но перечислять их имена я не буду. Они приближают Вечную Ночь убийствами и жертвоприношениями, - Рексар передернул плечами. – И твоя мама Кромара, а тогда она звалась Джайнси, отдала им своё сердце и душу. И вот теперь она такая, какая есть, жестокая, кровавая, нетерпимая к врагам и к себе, мятущаяся, но она любит тебя, поверь… Она любила Девзегара, а он пошел за ней на сторону Вечной Ночи… Его нет, а ты есть… Ты… Она назвала тебя дочерью! А орки таким не шутят!
- Внучка… - полукровка-гигант схватил в охапку трясущуюся от страха Мирайшу. – Внучка! Обещай… Нет, поклянись, что никогда не продашь свою душу! Ну!
- Клянусь, деда, - пискнула троллишка. – Клянусь Вуду!
- Ну и хорошо… Иди к ней, посмотри…
Мирайша робко подошла к догорающему костру. Поодаль от него лежала неподвижная мускулистая фигура. Девочка мягко опустилась на колени, нагнулась. Огненно-рыжие волосы упали на иссиня-черную прядь, тронутую ранней сединой…
- Мамочка…
Старый Рексар, наблюдающий эту картину, резко отвернулся, нашаривая рукой жесткую шерсть Миши…
- Мамочка... Я люблю тебя такой, какая ты есть, а другую мне не надо! - троллишка нагнулась и нежно коснулась губами зеленой щеки орчихи.
- Ааооооуууу... привет, ты чего тут делаешь? - издав протяжный зевок, Кромара резко села. - Что это за сопли-слюни? Зарядку сделала? Чего лыбишься?
А маленькая Мирайша перевела смеющиеся кошачьи глаза на Рексара. Старик только крякнул...
- Мамочка!..

Глава 7.

- Так, ну и долго я буду ждать? Чего копаешься? – Кромара возмущенно смотрела на заспанную Мирайшу. – Сейчас одна пойду! Смотри, восход алеет, сейчас солнце встанет!
- Да собираюсь я, собираюсь… - девочка потерла глаза кулачками, а затем раззявила рот в долгом зевке. – Ооу-у-у-уааа-эхх. Че так рано-то? Опаздываем?..
И тут же получила затрещину!
- Слышь ты, малявка, тут я командую! Еще раз такое услышу, прогоню, Саргерас тебя задери!
- Прости, мама…
Дело в том, что давеча, коротая время у ночного костра под вековечными секвойями Крутогорья, маленькая троллишка уговорила-таки нашу Кромару взять ее на охоту. На ее первую в жизни настоящую охоту на зверя. Да зверя не простого, а на манопарда Мионикс. Эта тварь обитала на берегу излучины реки где-то посередине между Мередилом и Тел'Анором, что в Сурамаре. Места были гиблые, полные смертоносных существ и бродячих иссушенных, но Кромара не устояла перед мольбами Мирайши и согласилась. А теперь они опаздывали. Да и путь предстоял не близкий и опасный. Но оно стоило того. Ибо за голову этой зверюги можно было… Ладно, не перед охотой, тьфу-тьфу-тьфу…
Пару часов спустя они крались сквозь заросли тростника по колено в воде. Лесной тролль, имеющий иммунитет к укусам насекомых, беззаботно топала трехпалыми ногами, а орчиха изнывала.
- Вот навязалась, вот зачем я тебя взяла, дура. Сейчас бы ехала на своей пантере, теперь ходи тут. Сожрут ведь заживо, - Кромара шлепала себя по шее, отплевывалась, изрыгая непонятные троллишке орочьи ругательства. – Стой! Тихо! Вот она!
Мирайша широко раскрытыми глазами уставилась на корни огромного дерева с розоватой листвой, играющей в лучах восхода, и на исходящее от лежащего зверя голубоватое сияние.
- Слушай меня внимательно, дочка. Ветер дует с северо-запада, поэтому ты заходишь со стороны реки – вон оттуда и поднимаешь зверя, - Острые ушки троллишки ощутили горячее дыхание орчихи, щеку царапнули клыки. Возбуждение охотницы горячими волнами передовалось ученице. – Как только подняла, уходишь обратно, с линии огня. Сектор обстрела будет вон от той сосны вон до той березы. Поняла?!
- Да!
- Пошла!

«Какой красивый рассвет», - Матриарх манопардов по имени Мионикс замурлыкала, заворочалась и подтолкнула носом котенка к сочащемуся манной соску. «Кушай, маленькая. Когда-нибудь ты займешь мое место».
Полусонный котенок цвета индиго, у которого только что открылись глазки, жадно припал к магическому молоку матери, зачмокал, заурчал.
Сверхъестественное магическое чутье Мионикс, обостренное материнским инстинктом, уловило опасность, прежде чем уши услышали слабое потрескивание со стороны реки. Она среагировала мгновенно. То, что она увидела, потрясло ее. Прямо от реки к ее логову кралось маленькое серо-голубое остроухое клыкастое существо, таща за собой причудливую палку. Глаза зверя и существа встретились. Манопард пребывала в полном замешательстве.
«Кто это, что это за существо. Похожа на шал’дорай, дитя ночи, но глаза. Да это же глаза зверя», - молнией пронеслось в мозгу матриарха. – «Напасть? А если оно не хочет зла. На иссушенного не похоже… Магии тоже не чувствую»
Но ее мыленные терзания прервал тоненький крик существа, а в бок что-то укололо. «Оно меня атакует? Меня?!!» Издав утробный рык, зверь присел на задние лапы, готовясь к прыжку, ибо никто, повторяла она, никто и никогда не имеет право поднимать руку на Мионикс, Матриарха манопардов Сурамара и ее котенка. И прыгнула бы, и наш рассказ пошел бы совсем по другому руслу, но… Мионикс была очень опытной охотницей, очень! В последнее мгновение, на долю секунды боковым зрением она заметила другую, гораздо более опасную фигуру, облаченную в кроваво-красные доспехи, которая поднималась из зарослей тростника. И еще она уловила молниеносное движение вскидываемого боевого лука. В ее лоб нацелилась черная стрела.
«Засада! Ну, что ж, сейчас посмотрим!» - манопард прижала уши, приникла к земле, пытаясь опознать вторую цель… И опять замерла в замешательстве, а потом…
«Помолись своим Богам, Зверь, Мать Манопардов Сурамара! Я даю тебе этот шанс, а потом убью!» - зазвучал чужой, незнакомый хрипловатый голос в голове кошки. Голос парализовал Мионикс, он звучал на абсолютно незнакомом наречии, но она понимала каждое слово. – «Не тяни время!»
Но зверь узнала это наречие.
Давным-давно, в детстве, ее мать рассказывала ей об их очень дальних родственниках – магических кошках Зул'Драка. Но как? Это же не кошка, это… Женщина?..
«Кто ты?» - Мионикс пыталась выиграть время. Ответа не последовало, и она воспользовалась Магией. Время на мгновение замедлило свое размеренное движение, и это спасло ей жизнь. Ее расширенные до предела зрачки уловили мимолетное дуновение, как будто Черный мотылек колыхнул нежными крылышками молодую траву, она машинально дернулась влево, а ее бок обожгла страшная боль. Кошка взревела, краем уха услышав крик испуганного котенка. Собрав силы, она метнулась на неведомое ей существо, всем своим телом защищая своего ребенка… Следующая вспышка боли обожгла ее живот. Манопард рухнула, не долетев каких-то пяти ярдов до врага, больно ударившись лапой. Вывернула голову, смотря на разорванный живот, из которого сочилась голубая манна. Силы начали покидать ее…
«Зачем ты пришла убить меня?! Что я тебе сделала?! Кто ты?... Оставь нас в покое!»
На этот раз существо ответило: «Зови меня Черной Охотницей Кромарой. Я не трону твоего котенка, мне нужна ты!»
«Но почему?»

- Мама! Мамочка! Не убивай ее, прошу, у нее маленький!!!. - умирающая кошка оглянулась и увидела первое существо, заливающееся слезами и неуклюже тащащее к ним ее дочку. – «Умоляю, мамуля! Приручи ее, мы возьмем их себе, вылечи ее, ты же можешь!!! Прошу тебя…
- Отойди, дитя, мы пришли за ней! – горящие неземным алым огнем жестокости и безумия, горящие кровавым огнем убийцы, глаза орчихи встретились со звериными глазами троллишки. – Мирайша!..
- Мама, прошу тебя, ради нас, ради себя, пощади ее!!! Пожалуйста! – маленькое существо упало и разрыдалось.
Манопард, жить которому оставалось считанные минуты, повернула голову и встретилась взглядом с той, которую называли «мамой». Она увидела, как огромные кроваво-алые угли затухают во взоре Черной охотницы, а глаза принимает голубовато-лазоревый оттенок. А затем, выгнувшись в спазме, полностью подчинила свою волю этому существу.

«Слушай меня, Мионикс, Кошка Сурамара, Мать, Матриарх Манопардов.» - существо начало делать некие пасы руками вокруг ее головы. – «Я, охотница Кромара, Орк из клана Кровавой Глазницы, призываю тебя на Службу. На Великую Службу Орде против Пылающего Легиона и поганых псов Альянса!» - Зверь почувствовала благодать, спокойствие и умиротворение, растекающиеся по ее израненному телу. И еще Любовь, неземную, вековечную Любовь к этой зеленокожей черноволосой и голубоглазой девушке-охотнице. – «Клянись мне, что разделишь мою судьбу и мое предназначение и в радостях, и в несчастьях, и на хмельном пиру, и в тяжелых лишениях. Клянись на моей крови, ибо отныне я – твоя Хозяйка!!! А я в свою очередь Клянусь оберегать тебя и заботится о тебе и твоем потомстве! Да будет так, как повелела Кромара! Да свяжет Охотника и Зверя магия Леса, Битвы и Крови!!!» - охотница полосонула по запястью мезерикордом, а кошка жадно слизнула густую бордовую кровь…
«Клянусь, Хозяйка! Приказывай!»
«Твоя Клятва принята, Мионикс!» - Хозяйка сделала новый пас. – «Исцелись и следуй за мной!»

- Так, ма, куда мы их денем? Поставим тебе в стойла в Гарнизон? – Кромара дико оглянулась на Мирайшу, качающую на руках голубоватого котенка, на Мионикс, преданно смотрящую в ее глаза. – Знаешь, ма, котенка я себе оставлю, пожалуй, а то у тебя вон сколько зверей, а у меня никого. Можно?
- Можно! – только и смогла выдавить из себя девушка-орк, а потом из глаз ее очищающим потоком хлынули слезы.
Второй раз эта приблудившаяся к ней троллишка-сирота, которую она назвала «дочкой» сумела чуть-чуть растопить лед ее умершего сердца…
- Конечно, возьми…