Письмо святой Монике

Женские глаза, полные печали, смотрели на лик Христа Спасителя. Устала жить. Устала плакать и смеяться, молчать и говорить, любить и ненавидеть…  Так бывает в этом мире людей, где господствует человеческая «правда», где истинное значение многих слов теряется в многочисленных интерпретациях, задыхается в замысловатых фразах и растворяется в свободе «собственного» мнения. Какая она – любовь для каждого из нас? Наверное стоит задуматься об этом.  Для женщины с печальными глазами любовь была полной потерей себя. Всю свою жизнь она служила мужу и детям, думая о том, как их вкусно накормить, хорошо одеть, не расстроить и не обидеть. Она защищала своих родных и близких от осуждения людей, от плохого настроения, от трудностей повседневной жизни.
…Святая Моника, чем любовь этой женщины отличилась от твоей? Хоть ты и жила 17 веков назад, но точно так же заботилась о своей семье. Терпела вспыльчивый нрав мужа – язычника, который несправедливо относился к тебе, злобу и гнев свекрови, не благочестивый образ жизни своего сына – блаженного Августина, который в полной мере и со всем жаром молодости испробовал на себе все «радости» человеческой жизни, предаваясь блуду, языческим театрам, циркам, а затем много лет, погибая духом в ереси манихеев. Святая Моника, где ты брала силы? Как сохраняла свою любовь к мужу и детям, претерпевая столько страданий?
Мягкий свет догорающей свечи сделал грусть невидимой, боль утихающей, а слёзы, как тающий воск, чем-то само собой разумеющимся. Уже не так волнуясь, она посмотрела на жизнь вокруг себя и тяжело вздохнула.  Вспомнила слова-оплеухи своей дочери, которая потеряла голову от любви, забросила учебу и стала пахнуть табаком. Она была её единственной девочкой, самой любимой, самой красивой, самой умной и доброй на Земле. Женщина никогда не жалела для неё этих слов, как и ничего другого: самые красивые наряды, самые лучшие игрушки – всё было у ног маленькой принцессы. Но став подростком, она перестала слышать свою мать, перестала по-человечески разговаривать с ней, постоянно обвиняя её в алкоголизме отца, который неделями пропадал из дома, уходя в «черный» запой. Принцесса обозлилась на собственную семью и старалась как можно реже появляться дома. «Как же тяжело, Господи», - прошептала женщина.
Святая Моника, и ты наверное не раз обращалась к Богу: «Помоги! Не оставь!» Но только молитва твоя была со смирением и верой. Еще с молоком матери христианский дух вошел в твоё сердце. Ни ради себя, ни ради детей и мужа ты с трепетом и любовью сохраняла домашний очаг, не перечила безудержному гневу супруга, терпела «нашептывание дурных служанок», которые пытались разрушить мир в твоём доме, помогала ближним, но ради Бога… Ты ни на секунду не оставляла своих горячих молитв. Нам часто кажется, что Бог не слышит нас. Мы просим его о благополучии наших детей, об исцелении от тяжелых болезней, о «хлебе насущном», просим нетерпеливо, со слезами. Не получая желаемого, обижаемся на Бога, топаем ногами и ропщем: «Да есть ли ты на самом деле?!» А где-то в 4-ом веке в пустыне Северной Африке в г.Тагасте, ты Моника стояла на коленях и оплакивала своего сына, который верными шагами шел к своей погибели. «Она плакала надо мной более, чем когда-либо матери плакали над могилами детей» , - писал блаженный Августин в своей «Исповеди». Но не было ропота в твоем сердце и сомнений, лишь только смирение перед Волей Бога, лишь только упование и надежда на Него. А ведь Господь долгие годы испытывал силу твоей веры и вместе с тобой многие годы терпеливо ждал обращения блаженного Августина. Своими молитвами ты очистила сердце своего сына, которое потребовало истинного Бога.  И самое главное, ты никогда не отрекалась от своего креста. Несла его достойно. Глядя на жену, освящаясь ее праведностью, муж твой – Патриций, за год до своей смерти принял Христа в своё сердце. Не чудо ли? Последние дни его жизни прошли в молитвах и покаянии. «Наконец, пишет блаженный Августин,  приобрела она Тебе своего мужа на последок дней его; от него, христианина, она уже не плакала над тем, что терпела от него, нехристианина…».
Человека всегда пугает неизвестность. Мы не знаем, что будет завтра и с нами, и с нашими детьми. Эта женщина, оплакивающая свою судьбу, в тревоге и страхе думающая о жизни своих родных так же не знает, что готовит ей будущий день. Страдание её и скорбь безутешны.  Возможно потому, что получив минутное облегчение в молитве своей, она задувает огонёк свечи и забывает о Боге. «Что толку, меня всё равно никто не слышит», - печалится и унывает она. И жизнь продолжает идти по замкнутому кругу, где нет радости, нет любви, нет тепла. Бояться ли ей ада? Ведь она в нем уже существует…  Именно существует.
Моника, ты не знала о том, что тебя ждет. Не знала, кто станет твоим мужем, сколько будет  у тебя детей, как долог будет путь твоей жизни. Лишь мы, потомки можем посмотреть на начало и конец твоего бытия и сказать, как был прекрасен этот путь. Путь простой православной христианки из богатой и знатной семьи, которая в послушании, без права голоса приняла своего мужа и родила ему троих детей, которая кротостью и любовью смогла избежать участи всех несчастных женщин-берберок, страдающих от побоев и унижения вспыльчивых мужчин. Путь матери, не оставляющей своих молитв о детях, радующаяся и скорбящая за них. Силой своей любви покрывающая бесчестие и заблуждение своего старшего сына, который впоследствии напишет: «Да, если я – достойный сын Твой, Господи, это от того, что Ты даровал мне в матери верную рабу Твою».
В любую секунду своей жизни ты, святая Моника, могла впасть в отчаяние и отвернуться от Бога. Ведь у каждого человека есть этот выбор, быть или не быть с Ним. Но ты даже не рассматривала такую возможность. Снова и снова усердно предаваясь молитве, ты разделяла с Богом все свои страдания, понимая, что без Его помощи спасения не будет. Господь наставлял тебя, утешал и давал силы. Однажды, ты обратилась за помощью к православному епископу с просьбой вразумить погибающего Августина. Отказавшись спорить с ним, в утешение тебе он сказал:  «Иди своим путем и да благословит тебя Бог, ибо не возможно чтобы сын этих слез был бы потерян».
Святая Моника, ты так далека от нас в пространстве времени, но так близка и понятна. Ты утешение для всех жен, которые теряют свою любовь и надежду. Ты утешение для всех матерей, которые оплакивают блажь и глупость своих детей. Ты пример для них и спасение.
Блаженный Августин о последних днях твоих написал: «Перед самым днем разрешения своего, она думала не о пышных похоронах, не домогалась, чтобы ее положили в благовония или воздвигли особый памятник, не заботилась о погребении на родине. Таких поручений она нам не оставила, а хотела только поминания у алтаря Твоего, которому служила, не пропуская ни одного дня, ибо знала, что там подается Святая Жертва, которой “уничтожено рукописание, бывшее против нас” и одержана победа над врагом… для нее смерть не была горька, да вообще для нее и не было смерти». Из уст твоего сына излилась молитва, которая дошла и до наших дней:
«Да пребудет она в мире со своим мужем, до которого и после которого ни за кем не была замужем, которому служила “принося плод в терпении”, чтобы приобрести его Тебе. И внуши, Господи Боже мой, внуши рабам Твоим, братьям моим, сынам Твоим, господам моим, которым служу словом, сердцем и письмом, чтобы всякий раз, читая это, поминали они у алтаря Твоего Монику, слугу Твою, вместе с Патрикием, некогда супругом ее, через плоть которых ввел Ты меня в эту жизнь, а как, я не знаю. Пусть с любовью помянут они их, родителей моих, на этом преходящем свете, и моих братьев в Тебе, Отец, пребывающих в Православной Церкви, моих сограждан в Вечном Иерусалиме, о котором вздыхает в странствии своем, с начала его и до окончания, народ Твой. И пусть молитвами многих полнее будет исполнена последняя ее просьба ко мне, – через мою исповедь, а не только через одни мои молитвы».
***
Она вздохнула на крошечный огонёк свечи. На мгновение он стал почти невидимым, погружая комнату в глубокую ночь, но затем встрепенулся и ожил. И снова появилась еле заметная дорожка света между ликом Христа и глазами женщины. Ей больше не хотелось задувать свечу, от неё было капельку светлее и теплее на душе. Она без всяких мыслей снова посмотрела Богу в глаза, уже без ропота и слёз, ничего не требуя… и тихо прошептала: «Я с Тобой».