Ведомые. Глава 5

Период подъема и обретений. Успех в профессии. Рождение сына. Переезд в новую квартиру.

                "... Крест деревянный иль чугунный
                Назначен нам в грядущей мгле..."
                "Песня кавалергарда"
                Сл. Б.Окуджава,муз. И.Шварц 
   
Из Казахстана мы вернулись, не только приобретя опыт работы в театре. Общаясь с местными жителями, мы полюбили и научились готовить блюда национальной казахской кухни. Особенно нам нравились изделия из муки с добавлением баранины.Бескрайние степи в изобилии  снабжали страну зерновыми. Мука в магазинах продавалась в мешках.

Нас угощали кониной. Но это мясо нам не понравилось. Мы научились пить чай, разбавленный густыми сливками из пиалки, держа ее тремя пальцами, указательным пальцем  внутрь. Необычным по вкусу для нас оказался напиток кумыс.

В Кокчетаве мы заразились  джазовой музыкой, и Толя стал понемногу собирать коллекцию джазовых пластинок. Кроме того, в семидесятые годы,  люди гонялись  за  книгами русских и зарубежных классиков. Особенно, если автор издавался  многотомным собранием  сочинений.
Я помню, как перед нашим отъездом из Ленинграда,  до смерти брата,  мама, по его просьбе,  ходила дежурить ночами в книжные магазины, чтобы не потерять очередь на подписку.Книги любили, ценили,  и покупали. Не только прозаиков, но и поэтов.

В Казахстане еще не было подобного ажиотажа. И, поэтому, когда проходили большие конференции, а на них привозили хорошие книги, мы с мужем довольно свободно могли их приобрести. Вернулись мы в Ленинград с  хорошо подобранной домашней библиотекой.

На выездных спектаклях в  казахские села, небольшие городки, мы встречали в местных магазинах хорошо выделанные  кожаные изделия – одежду, головные уборы. 
Особенно нам  нравились головные уборы, называемые «малахай». Этот головной убор похож на русскую шапку – ушанку, но задний отворот ее очень длинный, который, при желании и необходимости, можно было откинуть на спину.

Увидев в продаже малахаи в одном небольшом казахском городке, мне пришлось даже  занять деньги на покупку их для нас с мужем. Настолько они нам нравились. Впоследствии, в  одном из эпизодов криминальной комедии,  известной под двумя названиями: «Возвращение Ричарда», или «История про Ричарда, Милорда и Жар – птицу» режиссера Нино Ахвеледиани  ( 1997 год), Анатолий снялся в своем малахае.

Был конец августа 1981 года.  У Толи шла череда неудачных попыток устроиться на работу в театр. Денег у нас уже не было, мы начали сдавать в комиссионку   привезенные из Кокчетава кожаные вещи, и продавать  книги из   домашней библиотеки.

Мне найти работу было легче. У меня был  опыт продаж  детских спектаклей и меня брали в один из театров на должность администратора с выполнением этих функций. Узнав об этом, Толя сказал, что для нашей семьи хватит и одного театрала. Тогда я  устроилась  заведующей по работе с детьми и подростками в один из Дворцов Культуры недалеко от дома.

Однажды Толя вернулся домой после очередной неудачной попытки найти работу, был расстроен и стал сетовать, что мы  зря вернулись, и что он предвидел, что именно так все и будет. Я сказала: "Поезжай на «Ленфильм» и берись за любую роль, даже самую маленькую».

В этот день в коридоре «Ленфильма» его остановил  кинорежиссер Алексей  Герман. Спросил: « Ты актер?» Толя ответил: « Да».  Тот снова спросил: « А где ты работал?» Толя ответил: « В Казахстане, в Кокчетавском театре». А. Герман, известный своей придирчивостью к подбору типажей, деталям,которые должны были  точно отображать эпоху фильма, взял его  на съемки своей картины « Мой друг, Иван Лапшин», рассказывающей о периоде Гражданской войны в нашей стране.

Вернувшись со студии, Толя рассказал мне об этом.

После этого он получил приглашение сниматься сразу в  нескольких фильмах. Вскоре  был утвержден на роль Крокодила Гены в  фильме « Блондинка за углом»  Владимира  Бортко.

В начале июня 1982 года у нас родился сын Михаил. Толя в это время был на съемках фильма « Остров сокровищ» в Крыму. Наутро после рождения сына он прилетел в Ленинград и пришел ко мне в роддом с букетом крымских пионов. Накануне вечером меня навещала его мать, моя свекровь.

Рождение ребенка  привнесло в нашу семейную жизнь свои нюансы. Как и все дети, иногда сын плакал ночью. Тогда я, уставшая за день  ухаживать за тремя мужчинами - мужем и двумя сыновьями, один из которых был еще младенец, просила Толю взять ребенка на руки и покачать. Было непривычно  смотреть на очертания  огромной фигуры Анатолия с крошечным сынишкой на руках на фоне слабо освещенных уличным светом  окон  нашей комнаты. В Ленинграде стояли белые ночи. А он ходил и ходил взад – вперед, слегка подкачивая сына. А я  лежала в кровати, смотрела  на них  и  тихо улыбалась.

К нам приходили  поздравить с рождением сына бывшие сокурсники и друзья. Однажды пришла жена очень близкого друга, которая работала акушеркой в роддоме, где родился Миша. Долго осматривала  его. Потом сказала: «Очень хороший мальчик». А вскоре принесла нам огромную сумку детских вещей на все случаи жизни, из которых уже вырос ее собственный малыш. Другая жена нашего друга, увидев Мишу,  сказала: «Вылитый Толя».

Муж очень любил сына. Трогал его бережно, как будто боясь  повредить  маленького человечка. Когда тот немного подрос, пригласил знакомого фотографа, чтобы сделать фотографии сынишки.  У Толи был свой фотоаппарат, но он не был уверен, что фотографии получатся хорошими. Да еще раньше их нужно было сдавать   в печать.

Однажды к нам приехал  режиссер Кокчетавского театра Александр Урбанович, и мы организовали застолье. Сидели, вспоминали былое. Саша  рассказывал об актерах, других общих знакомых.  Мы с интересом слушали его. Было поздно, сыновья спали. Вдруг Миша заплакал, и Саша  попросил показать его. Встал и подошел к кроватке. Хотел взять ребенка на руки. Анатолий одернул его и полушутливо  сказал: «Не трогай! Он у нас стерильный». Режиссер  удивленно посмотрел на Толю, потом на меня. В его взгляде я прочла восхищение теми  метаморфозами, которые произошли с давно знакомым ему человеком в связи с рождением  у него сына.

Думая о будущем семьи, мы делали попытку поменять нашу комнату на отдельную однокомнатную квартиру, так как слухи о расселении нашего дома к этому времени прекратились. К счастью, обмен не получился.

С началом ошеломительной популярности Анатолия в связи с выходом на экраны фильма «Блондинка за углом», у нас появилось много новых  знакомых и друзей. К нам на Владимирскую площадь стали приходить  известные и совсем не известные нам  люди: актеры, киноведы, люди разных профессий.

Многие, кто в тот период  карьерного роста мужа вошел в нашу жизнь, серьезно помогли ему и оставались и остаются друзьями до сегодняшнего дня. Многие уже имели титулы и имена. Помогали Анатолию, видя его неординарность, необычный актерский талант.

Много позже, когда  известность  Анатолия Михайловича была настолько большой, что его узнавали везде, даже в метро, когда публикации о нем выходили с завидной регулярностью, а предложений сняться в фильмах было достаточно, он с открытой душевной щедростью помогал молодым актерам, режиссерам, иногда протежируя им, иногда снимаясь  бесплатно в
дипломных работах, помогал  в рекламе новых имен. 

Когда  к нам на Владимирскую приходили  гости, я готовила угощения, какие могла на тот момент. Однажды, затеяв печь блины,  я вынуждена была отвлечься на малыша. Когда же  вернулась на кухню, обнаружила, что блины подгорели. Гости дружно заверили меня, что горелые блины – это их самое любимое лакомство, и, как ни странно, с аппетитом их съели.

Съемки фильмов шли чередой. Часто фильмы снимались в других городах, и Толя по этой причине долго отсутствовал дома.  С появлением сына, я обратила внимание на то, с какой ответственностью он стал относиться к вопросам заработка,  не отказывался ни от одного предложения.

Гонорары от съемок были единственным источником наших доходов в то время.

Однажды Толе нужно было лететь на съемки в другой город. Но он не мог подняться с кровати из - за сильных болей в пояснице. Видя, как он страдает, я отговаривала его лететь. Но, через силу, он все – таки поехал в аэропорт. И снялся в  фильме.

Вскоре, мой отпуск по уходу за ребенком окончился, и я снова пошла  на работу. Меня взяли  в один из кинотеатров города на должность, с которой я когда – то уволилась, уезжая  в Кокчетав, -  заместителем  директора.
 
Так случилось, что я одна из первых в городе проводила премьеру фильма «Блондинка за углом» и наблюдала, как  женщины всех возрастов срывались со своих кресел и бежали по залу к  Анатолию, стараясь оторвать от его одежды хоть  пуговку на память.  Я искренне боялась, что ему оторвут не только их, но и рукава.

Как работник кинотеатра,  я шла рядом, расчищая перед ним дорогу и  защищая от ликующей,  восхищенной его игрой, толпы. Никто не знал, что я - его жена.

Болел ли муж «звездной болезнью»?  Вначале - да. Ведь известность свалилась  на него,  как снег на голову.

Однажды я обратила его внимание на то, что его поведение в семье изменилось, что он стал вести себя как « звезда», гордясь своей популярностью. На что он ответил мне, что, действительно,  воспринимает себя звездой. Я  сказала:  « Каждый человек – звезда. Только проявиться его звездность может в какой- то определенной области. Ты счастливый человек, потому что работаешь именно в своей звездной области».

Болезнь эта вскоре растворилась.К переоценке ценностей привели некоторые события  дальнейшей жизни, не только личной. Пришло понимание  того, что  есть  вечные ценности,  за которые  нужно держаться. Все остальное – пыль, преходящее.

Но это было потом. А сейчас, на пике популярности Анатолия, мы оба  работали, выкладывались ради  семьи,  не щадя своих сил. Ведь нужно было растить сыновей!

Первого апреля 1984 года Толя был принят в качестве актера в Ленинградский Государственный Молодежный театр на Фонтанке не без содействия одной известной и очень талантливой актрисы.

Девятого ноября этого же года  в газете « Вечерний Ленинград» было опубликовано первое интервью с фотографией под  заголовком: « Анатолий Сливников: каждая роль – характер».
В дальнейшем статьи о нем  появлялись регулярно в различных  изданиях:  журналах, газетах. Я все их сохраняю.

Заботясь в первую очередь о здоровье сына,  который несколько раз переболел пневмонией, с 1985 года мы четыре  лета подряд  ездили в Крым  в Дом творчества актеров отдыхать с сынишкой. После этих поездок сын болеть перестал.

В 1986 году наш дом все – таки пошел на снос в связи со строительством  метро Достоевская. Как полной семье,  нам предоставили отдельную трехкомнатную  квартиру в Кировском районе  Санкт - Петербурга, куда мы с радостью и переехали. Моя мама и Толины родители  дали нам денег на мебель.

В этом же году я была назначена директором одного из кинотеатров города.

Я хорошо помню день, когда я подошла к вечернему  окну нашей квартиры, и, смотря вдаль,  далеко поверх крыш многоэтажных домов, подумала: « Все, что я хотела иметь в жизни,  я имею:  любимого мужа,  любимых  детей,  любимую работу,  должность, о которой мечтала с юности,  отдельную квартиру. Теперь я хочу долго наслаждаться этим».

Будущее выглядело безоблачным. Ничто не предвещало беды.

В это время мне было тридцать девять. Анатолию – тридцать восемь. С момента нашей первой встречи прошло почти двенадцать лет.

Какая – то тонкая, едва уловимая, крошечная неудовлетворенность  все – таки ощущалась.

С этим «тонким»  встреча была впереди. Катализатором ее стали, в какой – то степени, внешние события,  вызванные  перестройкой  в стране. Но не только.