Предисловие автора и начало книги

Содержание

Предисловие автора…………………………………………………………………………
История 1. Сестра лесника………………………………………………………
История 2. Дорога……………………………………………………………………………
История 3. Странная гостья……………………………………………………
История 4. Опасность……………………………………………………………………
История 5. Возвращение………………………………………………………………
История 6. Город: устои……………………………………………………………
История 7. Что говорила и о чём молчала бабушка…………………………
История 8. Одержимый……………………………………………………………………
История 9. Любовь и ненависть……………………………………………
История 10. Кеод………………………………………………………………………………
История 11. Нелюди…………………………………………………………………………
История 12. Амра………………………………………………………………………………
История 13. Пустота………………………………………………………………………
История 14. Свет ……………………………………………………………………………
История 15. Свои………………………………………………………………………………
Послесловие. Шагнуть за дверь……………………………………………

 
  Предисловие автора
 
  Дорогой читатель!
  Я рада, что ты открыл эту книгу, что проявил интерес к теме регрессий и что нам по пути. Слово «регрессия» для большинства остаётся непонятным, мистическим. Действительно, на первый взгляд, какие-то странные и очень далёкие времена, события. Но только на первый взгляд. Ведь регрессия – не просто события, это ключ к пониманию того, кто мы сами, наши родные, близкие.

  «Пятнадцать историй её тишины» - книга-регрессия, похожая, наверное, на символическую, метафорическую притчу. Точнее – это небольшие истории, приоткрывающие путь человека к глубинным, сокровенным устремлениям.  Хотя мне определить жанр не очень просто.
  Для кого эта книга? Для тех, кто стремится к единству с миром. Для тех, кто не подменяет любви, человечности и душевности понятиями: «мораль»,  «толерантность»,  «идеал». Для тех, кто готов жить по своей истине «я есмь!» и не ищет готовых шаблонов, универсальных рецептов иждивенчества «как больше получить, как выгодно себя подать». Для тех, кто способен шагнуть за тесные рамки эгоистических причитаний о тотальной нехватке всего, отказаться от обид, манипуляций, ревности, зависти и ненасытной жалости к себе.
  Иногда спрашивают, кому я не рекомендую читать эту книгу. Наверное, тем, кто ищет развлекательного чтива, веселухи с жёлтеньким оттенком. Ещё не рекомендую книгу тем, чьё восприятие опосредовано чужими штампами и стереотипами: когда существует только «плюс и минус», способность чувствовать и познавать стирается.
Получается, книга не для всех. Пока не для всех. Да, так уж получается….

  Как писалась книга? Образы легко рождались сами, словно давно забытые и вместе с тем очень знакомые воспоминания всплывали из тайных глубин моей памяти. Они все приходили и раскрывались постепенно, без каких-либо усилий, по мере моей готовности. И до последнего момента конец оставался даже для меня тайной, был неожиданным.
  Несмотря на то, что все 15 историй связаны общей сюжетной линией, - каждая может рассматриваться как отдельная ситуация или даже притча – со своими истоками, последствиями, выходом. Есть ли безвыходные ситуации – пусть читатель решит для себя сам. Одно бесспорно: если есть единство – значит, никто не может быть оставлен собственным родом в трудной ситуации. Значит, любой из нас уже по праву рождения обладает всеми возможностями прошлых и грядущих поколений. Их мудрость, красота, сила - тот самый ценный дар, передающийся от предков потомкам; нам же остаётся лишь распознать и принять этот дар.
 
Как автор я впервые пробую писать в жанре художественного повествования (насколько удачно – судить тебе, мой дорогой читатель). Тем, кто уже знаком с моими статьями, методиками и лекциями, будет заметна разница. Так, если в академической психологии важна ясность, конкретная и недвусмысленная  позиция автора, то здесь на первое место выходит недосказанность, элемент домысливания - за пробелами, многоточиями. И, конечно, основной интерес читателя – за содержательным событийным рядом видеть истинную суть, тогда как задача автора – оставаться в тени, по возможности без ассоциаций с персонажами.

  Событиям, которые описываются, больше 8,5 тысяч лет. И естественно, доисторические события недопустимо отрывать от своего пространственно-временного контекста, а тем более – пытаться рассудить с позиций сегодняшнего дня. Это важно!
  В то же время эта книга не является строгой научно-исторической хроникой: здесь нет дат и географических названий, минимальны художественные описания обстановки, обычаев, предметов. Поэтому читатель имеет возможность довериться личному опыту, знанию, воображению и поиску, ведь мир символов открывает безграничность нашей жизни во времени и пространстве. И даже если для кого-то регрессии – всего лишь фантазии, сказки – метафорическая форма даст ответ на вопросы, которые в повседневной реальности остаются непостижимыми.
 
Все 15 историй – о жизни молодой женщины. С детства она лишена голоса, речь её почти беззвучна. Живёт с бабушкой и братом-лесником неподалёку от маленького поселенья и не особо страдает от своего физического ограничения, если говорить современным языком. Но что выбрать: остаться в привычном безопасном мирке либо шагнуть по зову сердца навстречу неизвестности? Выбор неоднозначный и трудный. Здесь каждому предстоят испытания: потери, разлуки, сомнения, тревоги, опасности и многое другое. Можно ли достойно преодолеть испытания? И какова цена?
  Персонажи - не супергерои и не сверхидеалы – идут непростым путём. Это люди со своими необычными характерами, именами, судьбами.  Отголоски, ассоциации могут вызывать у читателя глубинные архаические переживания от полного слияния, отождествления (проективной идентификации) до абсолютного отрицания, отторжения, неприятия, даже ненависти. Путь, конечно, у каждого свой, но есть и нечто общее - часто мы проходим через испытания: обиды, боль, страхи, вину, иллюзорную несправедливость к прощению и обретению собственной истины.
  У каждого из нас восприятие существенно отличается; наиболее сильные эмоции, трудности при прочтении подскажут, на какую душевную травму обратить внимание  и как исцелить её. Полное душевное исцеление  (если такое возможно в пределах одного воплощения) характеризуется безоценочным и безболезненным приятием. Это не синоним равнодушия и в то же время не бездумное проживание чьих-то стереотипов. Наверное, наилучшим аналогом будет спокойно-созерцательное состояние: «Да, это так и имеет право на существование». Естественно, готовность к восприятию не может быть равной для всех.

  Вообще онтология бытия и стремление к регрессии в далёкое прошлое сопровождает меня всю жизнь, вероятно, по двум причинам. Первая  – осознание единства человека со всем миром, проявленным и скрытым; со своим родом (как с современниками, так  с предыдущими и последующими поколениями), с природой, с властью. В далёкие времена в одиночку выжить было нереально. Даже если человек жил уединённо, он не чувствовал себя одиноким, обособленным, ибо составлял единое целое прежде всего со своими корнями. Только так любой человек, род, город, народ наполняется жизненной силой. Всякое противопоставление бессовестных эгоистичных поступков законам природы, общества, развития чреваты бедой и для отдельных людей, и для целых народностей, государств: они становятся отверженными, нежизнеспособными.
  Вторая причина – искренняя благодарность тем, кто жил до нас в нечеловеческих условиях в прямом смысле, кто не просто дал жизнь нам, но передал из глубины веков мудрость Рода. Недаром исторически сыновний долг у славян и ряда других народов превыше обязанностей родителей по отношению к детям. Но часто можно видеть, как взрослые, уже немолодые люди продолжают взращивать детские обиды на родителей: мало любили, не так кормили и обеспечивали, не в ту школу отдали. На темы «плохих» родителей и других членов семьи снимаются фильмы, издаются книги. Затем претензии переносятся на начальство, социальные институты, Бога и далее –  на что фантазии хватит. Так без благодарности к своим корням человек рубит сук, на котором сидит,  постепенно превращая в ад жизнь свою и окружающих.
 
Совершенно естественно на смену родовым отношениям пришёл новый период, затем следующий; одно поколение сменилось другим, - так и должно быть, сожаления здесь неуместны. Однако если в нашей сегодняшней жизни не останется места благодарности и осознанию глубинной принадлежности, то вскоре простые чувства будут восприниматься только в контексте рекламы. А представление о достоинстве, чести, искренности вообще исчезнет, ведь эти понятия не используются в продаже алкоголя, моющих средств и пищевых приправ.

  В любом случае, регрессия – это ресурс. Ментальный, физический, духовный.
Почему же сегодня многим регрессионный ресурс недоступен? Ответ прост: для современного человека восприятие зачастую ограничено рамками социальной парадигмы - семейной, национальной, религиозной и пр. Тогда как путь вечной души виден с позиции единства – не только всех существующих религий и национальностей без раскола, но и всего мира в целом.
  И эта книга-регрессия написана именно для того, чтобы приблизиться к ощущению всеобщей взаимосвязи и к её осмыслению на глубинном уровне. Ни в коем случае не для того, чтобы кого-то воспитать, переубедить, навязать некие догмы  или попытаться изменить мир.
  Нужно ли читателю моё предисловие? Таким ли оно должно быть? Меня не покидает ощущение, что именно то необъяснимое, наиболее важное ускользает, остаётся между строк.
  Сегодня я ощущаю физически, что все мы связаны между собой сильнее, чем можем себе представить, и  что жизнь моя принадлежит не только мне одной.
  Приглашаю тех, кто захочет разделить это необычное путешествие в удивительный мир, довериться своей изначальной воле, мудрости и интуиции.


  Ваш автор,
  Марина-Сан

               
 
                С любовью моим родителям

   История 1. Сестра лесника

                Иван-да-Марья
                Как небо продолжается в реке,
                Две линии судьбы сплелись в цветке,
                Две линии сердец слились в одной
                Истории - известной и простой.

                Край леса гладит лёгкий ветерок.
                Здесь жёлто-фиолетовый цветок
                Навечно должен тайну сохранить
                О тех, кого нельзя разъединить.

  Огромная птица пролетела над головой девушки, и в траве что-то шевельнулось. Девушка не сразу разглядела трёх крошечных крысят: двое неуклюже заковыляли в разные стороны, а третий, совсем светлый, замер на месте, в ужасе подняв глаза на птицу; шерсть бедняги встала дыбом.
Девушка замахнулась на птицу -  та неохотно полетела прочь с громким зловещим криком «Ага-а-а»: никто ещё не отнимал у меня добычу, ты пожалеешь об этом, глупая девчонка!
  Светлый крысёнок продолжал сидеть неподвижно, расставив слабые лапки и озираясь.
  - Храбрый малыш! – рассмеялась девушка. – Ну, иди сюда, - она протянула руку, и крысёнок боязливо повернулся к ней.

  - Бабушка, смотри, какой милый, -  девушка подошла к крыльцу и показала испуганного зверька, сидящего на ладони. – Давай его покормим.
  - Мыша принесла! Зачем он тебе? -  проворчала бабушка.
  - Это крысёнок. Он храбрый. Я назову его Сикис и буду с ним играть.
  - Сабира, ты как дитя! Всех не накормишь. Вот, брось ему корку.
  Малыш почти вскарабкался на сухую корку и вцепился в неё зубами.
  Бабушка рассматривала зверька:
  - Ишь ты, светлый какой-то, видать, уродец…
  Сабира резко выпрямилась и пристально посмотрела на бабушку:
  -  А я? Я тоже урод?
  Бабушка покачала головой, пригладила шершавой ладонью волосы девушки:
  - Ну что ты говоришь, девочка, конечно, нет. Я ведь тебе уже всё рассказывала… Даже не думай такое. Вот скоро вернётся наш Сиэд: день-то уже на убыль, - вздохнула бабушка и пошла в дом. Мысленно она корила себя за длинный язык – зря, конечно, высказалась против крысы, еды-то на всех хватит…

  Солнце стояло ещё высоко, а тени деревьев уже вытянулись и почти накрыли домик лесника; тут же появились пляшущие стайки мошкары. Сабира ушла на реку.
  Сиэд, лесник, действительно скоро появился, да не один: с ним были три спешившихся воина и вели коней.
  - Бабуля, к нам гости издалека, - Сиэд сбросил на пол вязанку хвороста и потёр плечо. – Скоро стемнеет, да и места здесь глухие, пусть до утра останутся. Я подготовлю летний ночлег, а ты собери ужин.
  - Здравствуй, хозяйка, - поклонились гости, и бабушка точно угадала в одном из них знатного воина: видать, из троих главный.
  Сабира вернулась, когда все уже сидели за столом. Слегка смутившись от неожиданности, она откинула назад мокрые волосы и почтительно склонила голову: гости сюда забредали нечасто. Трое мужчин встали и поклонились в ответ.
  Тот, кого бабушка признала главным, сказал:
  - Здравствуй, красавица. Как звать тебя?
  Девушка молча смотрела, как бабушка подаёт гостям угощение.
  - Это Сабира, моя сестра, - сказал Сиэд.
  Девушка ещё раз поклонилась и подошла помочь бабушке, невольно прислушиваясь к разговору за столом: гость - городской Воевода, с боевыми товарищами возвращается из дальнего пути домой.
  Вскоре лесник встал:
  - Пойдёмте. Пора вам отдохнуть с дороги.
  Гости встали следом за ним, поблагодарили бабушку  и откланялись.
  - Послушай, хозяин, - вполголоса заговорил Воевода, выходя на крыльцо, - а твоя сестра… - он чувствовал, что не может подобрать слова и выглядит глупо: слишком уж много вопросов.
  - Сабира говорить может, только почти беззвучно, если вы об этом, господин. Мать наша из охотничьей семьи; охотники с детства лишают девочек голоса, не давая кричать и зажимая рот. Не то ведь, случись беда, женщина может закричать, тогда погубит и себя, и остальных. Но женщины вовсе не страдают, даже поют колыбельные своим детям.
  - А сколько ей лет?
  - Шестнадцать. Сабира – моя сестра и всегда будет любить одного меня, - отрезал Сиэд.
  - Но ведь вы – брат и сестра! Безумие какое-то… - пробормотал гость.
  - Господин, - медленно произнёс Сиэд, едва сдерживаясь, и его малоподвижное лицо, казалось, совсем окаменело. - Я заменил ей отца, я для этой девочки – всё. Мы простые свободные люди, живём по своим обычаям. Я принял вас у себя в доме и больше ничем вам не обязан: наутро вы уйдёте и навсегда забудете нас, как мы - вас.  Вот, пришли. Располагайтесь. Доброй ночи, – лесник сразу же повернулся и пошёл обратно.

  Стемнело быстро, но Воевода никак не мог заснуть несмотря на усталость: женщины без голоса, любовь брата к сестре… Дикие, тёмные люди!
  В проёме летнего навеса было видно, как Сиэд подошёл к девушке, обнял её плечи и стал снимать платье. Потом сел на крыльцо, Сабира перешагнула через платье и опустилась к нему на колени. Длинные волосы рассыпались, полностью скрыв тело девушки, в темноте белели только ноги.
  Воевода отвернулся, закрыл глаза; странное, неведомое ощущение холода и пустоты возникло откуда-то изнутри и не отпускало.  Когда он вновь глянул в сторону крыльца, брат и сестра уже стояли, держась за руки, очевидно, желали друг другу доброй ночи.

  Утром Сабира проснулась необычайно рано для себя и пошла к реке. Навстречу по тропинке поднималась Вирза:
  - О, рановато ты сегодня, подруга. Да у тебя красивые бусы! – Вирза вмиг оживилась, щупая и разглядывая берестяные украшения.
  - Сиэд купил на ярмарке, когда продал дикий мёд.
  - Да уж, он готов для тебя на всё. А вот обо мне позаботиться некому, - заныла Вирза.
  Сабира напряглась, взгляд стал ледяным - от этого взгляда Вирза отступила назад и прикусила язык. Сабира шагнула к ней:
  - Неблагодарная ты, Вирза. Когда твои родители сгинули, Сиэд заботился о тебе, растил, кормил. Когда ты запуталась в сетях, нёс тебя на руках. А ведь ему было всего десять лет. Теперь ты выросла, живёшь на поселении, и мы тебе ничего не должны. Запомни это хорошенько.
  Сабира спустилась к воде, скинула платье, закрыла глаза и отдалась реке, словно старательно смывая что-то, чему ещё не знала названия. Время пролетело незаметно. Девушка оделась и пошла вдоль берега.
 
  Вчерашние гости неподалёку поили коней. Сабира спешно поклонилась мужчинам и вошла в лес.
  На полпути к дому её догнал Воевода:
  - Ты всегда ходишь здесь одна? Не боишься?
  Девушка пристально посмотрела на него, - только теперь она смогла разглядеть лицо этого человека: мягкий взгляд и тонкие черты казались необычными для сурового облика воина.
  Отчего-то почувствовав себя неловко, Сабира отвела взгляд и нахмурилась:
   - Я здесь выросла, мне ли бояться? Лес – лучшее место, и укроет, и накормит. Брат с бабушкой научили меня всему.
  Говорила сестра лесника почти беззвучно. Правда, на удивление чётко, и всё-таки непривычно для Воеводы.
  -  Ведь Сиэд для тебя не только брат…
  Неожиданно девушка остановилась, снова нахмурилась:
  - Ни к чему эти разговоры, господин, – она немного помолчала. – Так случилось. Сиэд дал мне всё. Он добрый и надёжный. В лесу мы поселились, когда сгинули родители Вирзы. Теперь брат чистит лес от старых деревьев, умеет говорить с птицами и зверями. Лес всегда защитит его и нас…
  - А твои родители? Тоже сгинули?
  - Нет, ушли. Так надо было, – девушка опустилась на траву.
  - Ушли без вас? – Воевода сел рядом.
  Сабира часто расспрашивала бабушку про родителей. Семья их жила у северного моря, вода там ледяная даже в жару. Дед, сказывала бабушка, рыбачил, да море его забрало совсем молодым, вместе со старшим сыном.  Торговцы говаривали про какое-то тёплое море, где всегда лето. Тогда-то несколько семей задумали идти к югу, с ними родители и бабушка. Дошли досюда. Родился Сиэд. Идти с ребёнком дальше было тяжело и опасно. Ждали, пока подрос, чтобы продолжить путь, но родилась девочка - Сабира. Так пришлось проститься: бабушка и Сиэд остались здесь, а родители уж очень хотели дойти до  тёплого моря. Только не сказки ли всё это – кто знает... Вот о чём думала девушка сейчас, сидя рядом с господином из Города. В двух словах не расскажешь, а долгие истории  кому интересны?
  - Бабушка говорит, у каждого человека своя дорога. Пойдёмте, господин, – только и сказала она, вставая.  Воевода последовал за ней.
  - Сабира, мне… - Воевода хотел ещё что-то сказать, но внезапно замолчал.
Молча подошли к домику лесника.
  На пороге светлый крысёнок возился с коркой. Сабира посадила его на ладонь и погладила. Крысёнок осмелел, попытался взобраться к ней на плечо, но несколько раз проваливался в рукав.
  - Милая мышка, - Воевода слегка улыбнулся, и девушка невольно залюбовалась его мужской красотой.
  - Это крысёнок, я его зову Сикис. Он храбрый и добрый, - она вновь хмурилась.
  Сестра лесника избегала встречаться глазами с Воеводой, и он это заметил. «Неужели я её чем-то обидел? А впрочем, с их дикими обычаями - немудрено», - успел подумать Воевода.
  - Вам пора догонять товарищей, господин: в лесу темнеет быстро. Прощайте, – она повернулась и исчезла в доме, словно провалилась.

  Вирза тем временем вернулась к реке, усмехаясь, подошла к воинам:
  - Кажется, друг ваш хочет посвататься. Что ж с пустыми руками-то пришёл? Или нищий?
  - А с чем надо-то? – спросил старый седовласый воин.
  Второй, совсем молодой, лишь любопытно таращился.
  Вирза рассмеялась:
  - Ну и вопросы! Вы там все с дерева упали? Всего побольше! Побрякушек всяких и сладостей.
  - А каких? – продолжал допытываться старый товарищ Воеводы.
  - Каких-каких… Любых. На её сиськи можно хоть рябчиков вешать. И про семью не забудьте: брат девку легко не отдаст. Лучше приезжайте-ка в самом конце лета, он на ярмарке будет, а  бабушку уж как-нибудь задобрите. Если, конечно, не передумаете, – Вирза громко рассмеялась, но тут заметила Воеводу, и поспешила уйти.

  Бабушка перебирала ягоды, когда Сабира вошла в дом:
  - Проводила гостей, дочка?
  - Ушли, - кивнула девушка.
  - Этот их главный воин – достойный человек. Молодой ещё, да, видно, многое пережил. Ты бы присмотрелась к нему.
  Сабира пожала плечами, глотнула воды из ковшика:
  - Не выдумывай, бабушка. Зачем он мне? Моя семья здесь.
  - С нами ты выросла, Сабира. Мы останемся твоей семьёй. Но придёт твоё время уйти.
  - Я не хочу никуда уходить, -  заупрямилась девушка.
  Бабушка покачала головой:
  - Что ж, дочка, всему своё время.