Вот был слуЧАЙ-4 Облом еще облом

                1
  Положительный, до категорического безобразия, сижу в своей квартире. Жена у меня работает по сменам,что означает определенные преимущества. Самое существенное из них это право на встречу. Через два дня на третий,у меня происходит свиданка с друзьми в уличном клубе,под названием "юбка" Клуб,это я так,для "высокого словца".
А на деле-это пивной ларек,с крытой торговой частью, и приличной прилегающей территорией под синим брезентовым тентом в виде шатра, который закрывает от непогоды, столики и стоящих за ними членов "клуба". Пиво,так себе. Клавка- буфетчица, борется с ним как с "врагами народа" беспощадно и сурово,разбавляя так,что от пива остается только пена. Но невзирая на это, до одиннадцати на нем продержаться можно. А там рванут гонцы,с аккумулированной мелочью наших карманов,в столпотворения только,что открывшихся винных магазинов. А потом начнет плескаться в кружках "ерш", начнет давить иголками алкоголя на наши мозги и начнется под "юбкой" разгуляй. А меня там нет. Жена на смене, а у меня облом,и такой,довольно,конкретный.
 
  Вчера,в пятницу,получку давали.Мудро решив осчастливить перед выходными,начали выдавать сразу после обеда. Чтоб значит с семьей, в законный выходной,пройтись по магазинам.
А у меня жена по сменам. У Сереги, сварщика нашего тоже такая же фигня,у него жена,медсестра. Мы с ним по этому делу,вроде как братья,через два дня на третий.
Вообщем, не получается у нас с ним,в выходные с семьей по магазинам. Нам не привыкать, и после работы мы с ним объединились.
С автобуса вышли,а тут,как по заказу в "бижутерию" очередь. Впереди Нинку-крановщицу разглядели,пристроились. Серега,всей очереди громко объявил,- Спасибо, Нинуль, что очередь заняла. Зароптали ,конечно. Меня сзади,какая-то ушлая женщина
чувствительно так,за ляжку ущипнула. Сейчас вот разглядываю синяк,аккурат под самыми "бубенчиками", и думаю,что разборки с женой,по этому синяку еще впереди. Да,главное,ведь никто не поверит,с чего это какая-то посторонняя, хоть и крайне несознательная баба,там щипать будет.
  Серега,пудреницу своей отхватил "маде ин" из самого Парижа, целый трояк отвалил за кусок пластмассы. Повезло. Впереди меня стоял,сразу за Нинкой, последнюю забрал. Я в отчаяние не впал,не приучен. Глазами по прилавку ширк,и купил свое зеркальце, тоже "маде ин", только трофейное из Берлина. Пятерку на прилавок сбросил, но славу, своего деда- пехотинца, пешком дотопавшего до этого самого Берлина, не посрамил.
Выкарабкались мы на свет божий,из этой женской оккупации, спрятали поглубже в карман свои "сокровища" и задумались. Вроде,дело хорошее сделали,подарками для благоверных обзавелись,а расходиться не хочется. У каждого в мыслях, - Как под "юбкой" сейчас хорошо. Время-то после работы, весь "гегемон" там собрался, знакомых пруд пруди,и пивко пенистое,"ершистое". Так легонько "плавниками" по горлу цепляет, царапает ласково. Жуть,как здорово.
-Обмыть, надо бы,- хлопнул себя по карману,где лежало "сокровище" Серега,- не обмоем, и пудра к морде-лица приставать не будет. На кой тогда покупали.
-И моя приглядиться, не дай бог,какую новую морщинку обнаружит,- категорически поддерживаю его я.
Повинуясь внутренней локации,мы,как по команде разворачиваемся в сторону "юбки".
На маршруте следования появляется лишь одна остановка. Винно-водочный "тройка" в просторечие "на троих".Заметив в очереди знакомого,Серега,проводя свой коронный,орет на всю очередь,- Колян,я тута! Выходит с двумя пузырями. Протягиваю ему трояк и рубль.
-Потом,-мотает головой, - или пива возьмешь.
Под "юбкой" от "гегемона" полный аншлаг.Даже ветераны на своих трещотках прибыли.
-"Не стареют душой ветераны"- весело кричит Серега,заметив возле столиков,две мотоколяски, под народной прозванием"я всю войну тебя ждала"

                2

-Серега,иди сюда,- зовет от столика для "почетных гостей" с двумя стульями из владельцев авто, безногий Степаныч.
Стульев только два, вынесены они всеми уважаемым ветеранам. мы с Серегой,крепко пожав руки сидящим,встаем к столику.
-Гремит у меня чего -то внизу,- кивает Степаныч на мотоколяску, - приварить бы надо.
-Степаныч,для тебя,- клятвенно заверяет его Серега,- я счас прямо сюда аппарат приволоку.
-Да не к спеху,охолони,- оценивает его рвение Степаныч,и кивает напарнику по стулу, - плехни в "чурюпочки".
-"Чурюпочка"- это стеклянная банка, используемая как тара под пиво. Кружки,давно в дефиците,частью разбитые,частью унесенные домой, как традиционная пивная емкость и знак принадлежности к "клубу".
Напарник,такой же ветеран,как Степаныч,готовит нам по "ершу". В две трети пива,доливается треть водки. "Ерш" начинает шевелить плавниками. Это гремучую смесь изобрел непризнанный гений, как средство воздействия на мозги,при минимальных затратах. Потом повторы....
Дольше вспоминается все какими-то скачками. То Серега, пудрящий Степаныча, из "маде ин", то я,нарезающий круги вокруг "юбки" на дождавшийся Степаныча с войны мотоколяске.

  Как хорошо было вчера, и как, даже не подобрать точное слово, хреновато сегодня. Но,думаю все поправимо. А если б "ершика" сейчас в мутном пивке под "юбкой" перехватить,все тогда пойдет по накатанной,все в "колею" войдет. А время торопит,поджимает,скоро одиннадцать. Рванут в "соки - воды" страждующие, а я, такой,до омерзения положительный, еще дома. Одеваться,одеваться,одеваться. А в этом конкретный облом и есть.
Все места облазил, где вчера мог раздеться. Заглянул на балкон. Перед входной дверью на площадке, на всякий случай посмотрел. А то было раз. Думал уже в квартире. Разделся до трусов,а дверь своя, только потом открыла. Но и там нет одежды,нигде нет. Глухо,как в танке. Как там у японцев: кошку не ищи,она уже убежала. А у меня время убегает. Надеяться,искать. Найти и одеваться.
-Етить-твою загнул ты коромысло,- вырвалось у меня,когда я в беспрерывных поисках встал на пороге ванной комнаты с грустью взирая на гладкую поверхность воды,покрывающую всю мою одежду. Парадно-выходную, повседневно-уличную: двое брюк, четыре рубашки,один полинявший спортивный костюм.
-Ботинки с носками,и те зараза не забыла. Тоже,как "муму" на дно,- беззлобно думаю о жене,наблюдая аккуратно стоящие на дне зимние сапоги и летние ботинки.
А думы о "ерше" сосут и будоражат мозг, перещелкивая в голове все возможные варианты. А в получасе от меня уже собирается "зашипеть в чурюпочке" в руках друзей "ерш".
С мужским упорством решительно,распахиваю шкаф. Стройным рядком расположены на вешалках женины одеяния, на одном конце пять сантиметров пустоты, что освободили мои шмотки,когда пошли "купаться". В поисках,на всякий случай,перебираю женское.
Голову давят мысли...

                3
- Можно конечно,размер один в один,-напрягают они,- но стремно как-то, в женском.
Надежда,как апрельский снег,тает с каждым платьем.
- Есть,есть бог на свете, - кричу я, обнаружив под платьем,красные с начесом шаровары. Тут же, не теряя времени, примеряю.
-Почти впору,- радуюсь я, оценивая находку в зеркало,- берегут "ерши" фигуру, не вредно общение с ними.
-Сойдет,по нашей местности,- окончательно решаю я,- выпуклости сверху курткой прикрою.
В прихожей задержался. Обшарил все, ключей от входной двери нет. Но это решаемо.
Засовываю поплотней в притвор шарф,прижимаю дверь. Сойдет,я же ненадолго. Преодолев все,минут через десять, вываливаю на улицу. В суконной цвета "детской неожиданности" куртке с капюшоном, из под которой видны красные шаровары. На босых ногах,синие домашние тапки. хлопнув дверью подъезда,оглядываюсь. Хоть и из коренных "гегемонов", член,так сказать диктатуры, но осторожность,никогда не помешает. В таком "прикиде" в психушку,через "мусоров" загреметь,как не фиг делать. Прикинув обстановку,короткими перебежками,как учили,двигаюсь к цели. У нас сразу за домом сквер. Мы его с мужиками "филиалом ЦРУ" называем. В любое время там на скамейках пенсионеры, вернее пенсионерки. Мужиков мало, их то "ерши"
то инфаркты всякие там, вместе с инсультами подбирают. Вообщем пройти по скверу,и не засветиться, это как на елку вскарабкаться и не ободраться. Отсюда все,
- Валька, твой -то сегодня, в кои-то веки тверезый пришел. А твой, Нинка,мимо прополз, даже головы, сердешный не поднял,не поздоровался. Ты, там его дома,поругай. Здороваться надо, чай в матери ему годимся.
Преодолевая "контролируемое" пространство, глубже надвинул капюшон на глаза, прибавил шаг. Чувствую,как по  ногам в красных с начесом шароварах,начинает стекать пот. Краем глаза вижу:две "сексотки ЦРУ", справа от меня на скамейке крестятся, третья начала усиленно протирать очки. Не дожидаясь,пока она это закончит, и обретет двойное  зрение,проношусь мимо,громко шлепая тапками по голым пяткам.
  На подходе к "юбке" засекаю "Синеглазку". Подосиновик-водитель в кабине. Тут же линяю за угол, откуда скрытно веду наблюдение.
Мысленно воздаю себе хвалу. Из торгового отдела "юбки" вышел старшина-подосиновик с Серегой- сварщиком нашим,корешом моим под ручку. Мило между собою беседуя, они идут к "синеглазке", "воронку", "мусоровозу", это как кому удобней, вариантов тьма. Старшина, не чужой, из наших "клубных". Между сменами постоянно Степаныча воспоминания слушает, "ершиком" удабривая. Он заднюю дверь Сереге открыл, сам впереди сел. стартер повизжал с полминуты, пока мотор завелся. Почихал "козлик" и уехал. Я из-за угла, наметом к "клубу". Нутром чую,вот и среди своих. Внимания на наряд никакого. Люди привычные, их удивить сложно. И чему удивляться? Вон, Шурка-малой, за свой рост "Филипком" прозванный, после майских пришел в тулупе и валенках. Как поздравлял по квартирам Дедом Морозом, так и приперся. Сказал,что только-только успел все обойти. Заказов,мол,море. Одежка,здесь не причем,за модой члены "клуба" не гонятся. Главное польза "клубу". А "Филипок" лучший гонец клуба.
В любом винном магазине, просачиваясь благодаря малому росту между ног, стоящих в очереди,он всегда впереди. Тут не одежда,тут польза важна.
  Степаныч,как положено,на стуле. Перед ним четыре "чурюпочки" с пивом. Быстро поздоровавшись, с вожделением смотрю на банки.
Перехватив мой взгляд, хозяин банок спрашивает,- как смотришь,на то,чтоб выпить?
-Пристально,-отвечаю я,и после кивка Степаныча, хватаю ближнюю банку. Вместе с достигнутой целью,с невыразимым словами удовольствием,огромными порциями заглатываю содержимое. Пиво на удивление неразбавленное. Со стуком поставив пустую банку,выжидательно взираю на благодетеля.
- Замели Серегу,- поясняет он,- Витька(старшина) сказал,что не меньше,как пятнадцать ден,махать метлой будет.
 
                4

- А меня не искали? -вопрошаю я,не помня подробностей,но помня,что пришел вместе с Серегой.
-С какого? Твоя тебя вчера,по пути,так сказать, по дороге с работы, здесь захомутала и домой отконвоировала. Насильно вырвав из рядов родного коллектива,
-обнажает в улыбке,напрочь прокуренные зубы Степаныч,- ты чуть дверку,у моей "Катьки" не оторвал,сопротивляясь насилию. Катькой,по примере фронтовой "Катюши" он зовет свою мотоколяску.
-Одежду всю в ванне замочила,-распахиваю я куртку,обнажая свой голый торс,и целиком красные "революционные" с начесом шаровары.
-Радуйся,что самого не замочила,- равнодушно отвечает Степаныч,- сейчас тепло. Голым скакать можно.
-Серегу-то, своя что-ли сдала? - настойчиво пытаюсь выяснить обстоятельства ограничения Серегиной свободы,- подарок не понравился?
-Пудреница-то? Он ее Клавке подарил.Пудра закончилась он и отдал. Она ему в ларьке пристанище пообещала,если жена попрет. это еще при тебе было. Не помнишь?
-"Ерш" был больно колючий,-туманно отвечаю я.
-А как зеркало твое,какой-то амбал об столик двинул? Тоже не помнишь?
Я качаю головой.
-Э,парень. Да тебе лечиться надо,-кивает Степаныч,на вторую банку пива.
-Да я,- в горле перехватывает чувство глубокой благодарности,- как только,так сразу.Вдвойне.
-Хлебай,-подмигивает мне тот.
Делаю два глубоких глотка. На освободившееся в банке место,Степаныч доливает водки. "Ерш" зашипел.
-Так чего с зеркальцем?- пока "ерш" устраивается в мозгах,спрашиваю я.
-Приказало долго жить,- отвечает Степаныч,- ты с него вчера "зайчиков" стал пускать. Языком щелкал,- ого-го. Вот это буфера! После самых тебе понравившихся "буферов" к тебе этот громила и подкатил. Видать,сторож этих "буферов". Спросил, -ты куда мурло светишь? Счас,говорит,я тебя подсвечу. Вырвал у тебя зеркало,и хотел тебе заехать им по "фейсу". Ты в ответку замахнулся, но от замаха упал. Не упал бы,точно убил. Он плюнул на тебя,саданул зеркало об стол и ушел.
-Пятерку вчера отдал. Своей покупал,-с сожалением сказал я,- так что Серега?
-Чего Серега? А,-вспомнил Степаныч,-домой пошел Серега. Дверь открыл,лег на диван и уснул. Баба утром пришла со смены,и ментов вызвала.
-Ты ж сказал,что своя не сдавала?- напоминаю я,гоняя "ерша" мелкими глотками.
-Так его не своя,его чужая сдала,- ухмыляется Степаныч.
-Чего-то я никак не врублюсь,- одним глотком добил я банку.
-Чего не догоняешь?- удивляется ветеран,-открыл,лег,уснул.Утром пришла баба со смены, чуть дуба не врезала.На диване спит чужой мужик. она будить,он отмахиваться. Еще пообещал,что если не отстанет,спать он с ней больше не будет.
После этих слов,она сразу в ментовку.
-Конкретный облом,-закуриваю я,- а здесь-то он как?
-Витька,опохмеляться завозил. Пятнадцать дней метлы, как с куста ,говорит,если в суде еще оскорбление не припаяют.
-Кого,какое?- чуть не проглотил я окурок.

                5

-Ты чего глухой? Бабу же оскорбил? Спать,говорит,не буду. Она так в заявление и написала, в грубой форме оскорбил ее женское достоинство.
-Вот зараза. Степаныч наливай, какие мужики через этих, этих....

    Чувствую на боках,увесистые пинки ногами. Больновато. Когда в тапках или голыми ногами не так. А тут больновато. Хотя удары знакомые,родные,привычные. А что больно? Так это жена, половинка моя, похоже еще только вошла,туфли красные остроносые еще не сняла. В них и охаживает меня по бокам. Надо собраться с силами,зажать волю в кулак и встать,а то чего это она,в квартире,разуваться не спешит. Хоть напомню ей,про уличную обувь. Начинаю приподниматься. Удары прекращаются,видно ждет,когда перемещусь из "лежащего" хотя бы в "сидящего".
Начинается монолог. В голове вертится из школьной программы: "словом можно убить,словом можно спасти",как понятна, она мне сейчас,пронизывающая правда поэта.
-Хроник,опоек,алкоголик,пьянь подзаборная,- могла бы и не говорить, это я и сам,могу за нее продолжить ее же словами.
-Нормальные мужики,как мухи мрут. Этим хоть бы хны. Как пауки заспиртованные в банках,  сосут нашу кровь,-продолжается монолог.
Прислушался. Нового,что можно послушать,ничего. Но главное не прерывать,дать высказаться. Хуже если в себе носит. Кроме меня,кому она еще,такие слова скажет?
Кто ее,кроме меня поймет? Встав на четвереньки опираюсь на диван. Трудно,не то слово. Передыхаю, и последним усилием,встаю на ноги.
-А если нас обокрали? Дверь нараспашку,хоть святых выноси. Сторож в зю-зю, не гавкнуть не мяукнуть,- монолог прерывается пинком в левую ягодицу.
-Моду взяла,больно же,- с этими словами я отодвигаюсь на безопасное расстояние. Сил на сопротивление никаких, последние потратил пока вставал,-туфли бы хоть сняла,пыльные же с улицы.
-Туфли чистые. Надраила,пока тебя добудилась, хоть какая-то с тебя польза. Указывать он мне будет,где и в чем ходить. Дружкам своим,хроникам подзаборным указывай.
- Ничего я не указываю. Может горе у меня,вот и выпил.
-Чего? "Юбка" сгорела,- спрашивает с надеждой в голосе.
-Хуже. Серегу,кореша,на пятнадцать суток закатали,- тоном приговоренного говорю я
-Да ты что?- восклицает моя ненаглядная,- вот жене-то радость. Наверное уже свечку в церковь побежала ставить. Две недели спокойной жизни. Вот только еще раз, мне бабки скажут,что мимо их прополз, я даже домой заходить не буду,сразу к участковому. Пусть тебя, в ЛТП ( лечебно-трудовой профилакторий) на годик пристроит. Я хоть тоже отдохну.
-Я чего тебе? Алкоголик конченный? - взываю я к милосердию,- ну хочешь,зашьюсь?
- слова,надежные как выстрел. а тут главное выстрелить,попадать не обязательно.
-У Нинки, сколько раз зашивался? Жопа вся в шрамах от торпед,а толку? пока в ЛТП не отправила. Проблюется и снова за свое. Денег тьму на него перевела. Я ей говорила,- Нинка, ты на эти деньжищы водяры бы купила. Захлебнулся , и мучаться не надо. С глаз долой из сердца вон.
-Так он после ЛТП и так,через год "ласты склеил",- напоминаю я, - подорвал здоровье в ЛТП. Не лечат там,а калечат.
-В ЛТ-ппппп,- в голосе жены,снова появляются угрожающие нотки. На что я,незаметно двигаюсь к дверному проему,чтоб в случае посягательства ногой или рукой,успеть сигануть за косяк.
-У него все здоровье еще до ЛТП пропито. С "белкой" частенько хороводы водил. Не зря же бабке Вере, месяц уколы от столбняка делали,когда он ее за ногу укусил.

                6

-Идет человек домой, чего к нему приставать?- высунув голову из-за косяка, подал я голос,в защиту безвременно усопшего товарища.
-Это человек идет,а он на карачках передвигался. Уж кого он из себя строил,не знаю. Но когда как собака,стал ногу над скамейкой задирать,то кому это понравиться? Вот ему бабка Варя и сказала,что если ссать хочет,пусть за дерево забежит. А он ее,за ногу кусил,да еще на подруг бросился. Орал,-всех порву на куски. Будешь пить,и тебя тоже ждет.
- Вот мужик был,-мысленно хвалю покойника,- хоть на могилу иди,мужества занять. Жалко не довел он до конца своих угроз. надо было порвать,весь этот "филиал",гадюшник этот бабий,- смотрю на жену с испугом,не перехватила ли мысли с похвалой. Уж очень пристально смотрит, как рентгеном просвечивает.
-Выпиваю по выходным,и уже пьянь, - начинаю проводить свою линию защиты, находясь в относительной безопасности,высунув пол-лица из-за косяка,- я вон,даже могу не опохмелятся.
-Ё...,- от негодования у нее перехватило дыхание,- а кто сегодня в моих штанах,гарцевал по городу. Ты думаешь,зенки свои бесстыжие спрятал,и тебя никто не узнал? Да бабка Вера,тебя по пяткам паленым вычислила.
-Ё....,-вырвалось у меня удивление.
-Носки надо было одеть. Забыл,как йога изображал? Придурки пьяные,это надо догадаться,босиком по углям бегать? мясом жаренным,на два квартала воняло. Собаки со всего города сбегаться стали, подхарчиться думали. А не понять вам,олухам пьяным, что йоги-то не проспиртованные,как вы,вот и не горят. А к вам спичку поднеси,запылаете ярким пламенем. По этому самому делу,йоги вам в пятки не годятся. Начни они, водяру хлестать как вы, за неделю все передохнут.
- Сказал же завязал,- снова делаю шаг к примирению.
-Я посмотрю еще,как ты завязал,- в голосе пропала агрессия,что уже хорошо.
-Ты же знаешь,если,что,я сразу,-протягивая к ней руки, появляясь из-за косяка.
-Ты свои прутики,ко мне не тяни. Лишен пока, всех благ и кухни. И учти,это мое последнее китайское предупреждение,- решительно пресекает она мои поползновения.
-С голодухи,хвост на блага не распушишь,-пытаюсь пошутить я.
-Можно подумать,я от сытого,довольная отмахиваюсь,- парирует она,- ты,лишенец,на работу  собираешься?
-А как же? Буду блага,через пот выжимать,- опять пытаюсь пошутить.
-В мокром пойдешь?- вопросом отзывается шутка.

   Дрожащими с похмелья руками шарю по дну ванны,пытаясь вытащить пробку слива. голова в наклонку, вообще перестает соображать. Сделав титанической усилие, наконец,с всплеском выдергиваю ее.
Передохнув,с ужасом взираю на одежду: двое брюк,четыре рубашки,бесцветный от времени спортивный костюм. Ладно хоть,ботинки не надо выжимать. Положил их в раковину,подошвой вверх,авось к утру стекут. Приподнимаю брюки. За журчащими с них струями воды, в организме следуют сопутствующие позывы. Бросив брюки,опять в ванну,бегу в туалет. Выходя,нос в нос,сталкиваюсь с женой.
-Описался,никак со страха,сердешный. А как я, через день,да каждый день. То стирка, то мытье,- сочувствуя то ли мне,то ли себе,говорит она. после чего,открыв ванную,смотрит на следы моей хозяйственной деятельности.

                7

-Барахло-то свое,простирнул бы,- советует она,-порошок под ванной,много не сыпь.
Вынуждено соглашаюсь с ее предложением,обреченно кивнув головой. Пока маячит в дверях,охая опускаюсь на карачки,за стиральным порошком. Не желая смотреть на мои страданья,жена уходит,закрывая дверь. Не поднимаясь на ноги,сыплю в ванну, небольшую щепотку порошка. Много пены ни к чему,полоскать замучаешься.
Оставляя за собой,мокрую дорожку воды,из плохо отжатой одежды,волоку все сразу на балкон. Возвращаюсь оттуда с давно подзабытым чувством,исполненных домашних дел.
Жена смотрит телевизор. На экране бровастый "звездун" дает пояснения по новым направлениям нашей жизни. Я его еще с люльки помню,когда еще,хлебный мякиш завернутый в марлю сосал,он и тогда уже говорил -Советский человек достоин жить лучше. Уже водку сосу вовсю,в перемежку с пивом и вином, а он все еще толдынит,
-Советский человек достоин жить лучше. Ильичи,они бессмертны. Уверен,даже когда,потащат меня на погост, в синих домашних тапочках, он мне вслед скажет,
вот и этот не дождался. Но советский человек достоин на лучшую жизнь.
  Жена слушает его внимательно,так она отвлекается от дел насущных. В это время ее лучше не отвлекать,а у меня желание после выполнения работ,поговорить о положенной мне продуктовой "пайке". Как говорится "война войной,а обед по расписанию".
Под "долгие и продолжительные аплодисменты" гремящие на фоне криков "Слава КПСС"
"Ильичу Слава" пробираюсь на кухню. Из кастрюли на крайней конфорке тянет щами,на запах спазмами отзывается желудок. Прислушиваюсь к звукам в комнате,осторожно,как сапер мину, приподнимаю крышку. Вовремя от звуков восхищения успел ладошкой прикрыть рот. Среди белых лепестков капусты, возвышаются два островка,из жирных шматков мяса,один вид которых,вызывает во мне,чуть ли не голодный обморок. Желание схватить и проглотить, пресекает решительная рука из-за спины, опускающая крышку на место.
-На чужой каравай,рот не разевай,-добавляет жена,- пока не заслужил.
-А хошь посуду перемою?- вырывается из меня. Я готов на все, только не на разлуку с "островами" среди лепестков капусты.
-За дуру-то не держи.Ты где посуду видел?- шлепает ладошкой меня по лбу.
Прикусываю губу. Оплошал,согласен. Еще же не ели.
-Давай так. Вымой полы,а я пока подумаю, кормить тебя или нет,- выносит "приговор" жена, отправляясь слушать следующих "звездунов".
Внутри заколотило,как раба на галере. Не какой охоты, а весло тягать надо. А у меня сейчас одна тяга, к кастрюле на крайней конфорке, вот в ней бы я "веслом" пошурудил. Галера бы от такого рвения, как крейсер неслась.Бросаю на кастрюлю еще один вожделенный с сожалением взгляд,скрашенный твердым решением вернуться. Прикрыв тряпку в ведре,поллитрой воды, с шваброй в руке,с лицом проштрафившегося матроса,появляюсь на пороге комнаты, где с экрана, очередной оратор,распинается о достижениях. Намотав тряпку,начинаю равномерно растирать влагу по поверхности.
"Протирая" под телевизором, получаю газетой по спине,разворачиваюсь на жену,
- Ты еще не оголодал до такой прозрачности,чтоб невидимкой стать. Отойди,не видно
- Невидимкой бы хорошо, - подумалось мне,-вроде здесь,а сам на кухне.
"Увлажняя" пол под диваном,получаю тычок ногой, указывающий на недостатки в уборке,и призывающий повысить ее качество. Замечаю,что стукнувшая нога,как и другая, изрядно подвяленные на солнце. В голове вопрос,-А где это она загорала?
Вслух задать его не решаюсь. Сам-то я все солнечные дни,провел под синим шатром "юбки".
Минут через двадцать заканчиваю. Все помещения: две комнаты и кухня блестят от капелек влаги. В "телезале" вроде тоже,партийный сбор  идет к завершению. Слышу
завыли традиционно завершающее,- Вместе с партией родной,семьей единой мы живем..
Подгадав приход жены,удобно устраиваюсь за столом. На законном основании, приподнимается крышка, опускается поварешка, горло перехватывает предчувствие...
И вот передо мной,тарелка со щами.
Вдыхая долгожданный,неописуемый аромат щей, опускаю ложку в тарелку. Пару раз,для
обретения прежних навыков, проворачиваю ее в тарелке. На "островок", даже на маленький кусочек мяса, даже на волоконце мяса в виде волоска,в тарелке намека нет. Поднимаю на жену,вопрошающий, непонимающий и вместе с тем умоляющий взгляд.
- А ты чего хотел? Кто Хе- хе,тому и мясо,- намекает жена.
Опускаю глаза в тарелку,ловлю лепестки капусты. В моем состоянии "нестояния" сегодня постный день. Облом,опять облом.