Горожане в деревне

ГОРОЖАНЕ В ДЕРЕВНЕ.
   Стоял серый день. Тихо кружились снежинки, плавно оседая на сгорбленные плечи Антонины. Спотыкаясь, не видя никого и ничего вокруг, она брела с работы домой. Десять лет добросовестно отработала на заводе, а сегодня ей предложили расписаться в каком-то документе о своём сокращении. Правда, дали отсрочку на два месяца. Жгучая обида на начальство терзала её. Прочно засел в голове вопрос - "Как теперь жить?"
   Дверь Тоне открыл улыбающийся Вадим. У порога оживлённо спросил:
- Чё такая невесёлая?
    Молча пройдя в комнату и увидев на столе бутылку самогона, она зло прищурилась:
- А тебе, я смотрю, весело? Сидишь на моей и маминой шее и веселишься?
   От упрёка Вадим побагровел:
- Ты чё, с цепи сорвалась?
    Боль, накопившаяся за годы нужды, теперь перешла у неё в ярость:
- Сокращают меня, понятно?! И квартира на заводе накрылась! Куда пойду работать?! Здесь хоть зарплату дают! Тебе предложили работу грузчиком, так ты не хочешь!
- Я водитель-профессионал! - с достоинством ответил Вадим. - Водителем и пойду работать!
- Кому ты нужен? Профессионал! - подбоченилась она. - Я была в бюро по  трудоустройству. Там объяснили мне, что к чему. Хозяева предприятий конкурс устроили! На одно место водителя - пятнадцать человек! Берут молодых парней, чтобы работали по двенадцать часов! - Тоня отдышалась и угрюмо добавила. - А у тебя в трудовой книжке статья за пьянку.
- Сейчас трудовые не спрашивают! - отмахнулся Вадим. - Найду работу!
- Два года ищешь, - устало процедила Тоня. Пробили, наконец, слёзы и, уткнувшись в подушку, она дала им волю.
   Отсрочка подходила к концу. Много передумано Тоней за два месяца. Жить в однокомнатной квартире с матерью уже не имело смысла. По душе работу Вадим так и не нашёл. Тайком от мужа Тоня съездила к подруге в деревню.
   Вечером, начиная издалека, она завела с ним волнующий разговор:
- Вадим, квартиры теперь не видать, как своих ушей...
   Отвернувшись от телевизора, он выжидающе смотрел на неё, чувствуя, что начала она неспроста.
- Не шевелили раньше мозгами насчёт жилья, надеялись на завод...
- А теперь облом! - Вадим едко усмехнулся.
- Я предлагаю в село поехать. Сколько с мамой в тесноте жить?
- Ты что, спятила?! Что там делать будем?! - занервничал Вадим.
- Нервы придержи! - всё это время Тоня говорила спокойно, а тут взорвалась:
- За тридцать нам, а мы от мамы оторваться не можем!
   Опомнившись, резко снизила тон, зная что криком тут не взять:
- Я у подруги в Заре была и всё разузнала. Меня возьмут токарем. Работа несложная, болты, гайки точить не разучилась. А водителей там с руками и ногами берут! Участок под строительство дома получить можно. Пока на квартире поживём.
- Хм. Всё распределила! - съязвил Вадим. - Поди, и жильё нашла?
- Нет. Нина обещала поговорить с кем-то...
   Не сразу Вадим согласился на переезд.
   Маленький домик на берегу реки они сняли за сто рублей в месяц.
- В городе берут четыреста! - радуясь за такую сравнительно низкую оплату жилья, сообщила Тоня мужу.
  Село Вадиму понравилось. Большое, чистое и не так далеко от города.
- Вадим! - вскоре предложила Тоня, - надо обзаводиться хозяйством. Я думаю поросёночка взять. Сарай есть. Корма выписывают.
- Как хочешь, - равнодушно сказал Вадим, уставясь в телевизор.
   На второй день Тоня предупредила мужа, чтобы пришёл после обеда на ферму - под зарплату будут выдавать молочных поросят.
   Отпросившись с работы, Антонина торопливо шла на скотный двор, держа мешок под мышкой. Полы чёрного халата, наспех надетого поверх пальто, развевались по сторонам.      
   Вскоре показались длинные, облупленные здания фермы. Ещё издали она увидела толпу людей. Мужики в фуфайках, сапогах кучковались около местной конторы. И Вадим с ними. В светлой курточке, в праздничных серых брюках (любил нарядно одеться) он белой вороной красовался среди серо-чёрной толпы.
   Подвезли на санях большой короб.
   Открыли.
   В нём кружились пятьдесят малышей с загнутыми в колечко хвостиками. По этому признаку все здоровые. А народу человек семьдесят. Мужики, побросав сигареты на землю, рванули к коробу. Перепрыгивая через измазанные навозом перекладины, они хватали кто за ухо, кто за ногу испуганных животных. Визг стоял неимоверный.
   Вадим не лез, берёг праздничную одежду.
   Тоня попыталась перелезть через высокий барьер. Куда там! Высоко!
   Наконец, всех поросят растащили. Остался один - маленький, дохленький. Хвостик верёвочкой висит. Никто на него не позарился. Будут ещё выдавать поросят или нет - неизвестно.
- Что делать? - с досадой обратилась Тоня к мужу. - Ты куда вырядился?
- Откуда я знал! - огрызнулся Вадим.
- Лезь! - скомандовала Тоня. - Постираю потом.
   Знакомые подвезли их к самому дому. В сарае Тоня вытащила из мешка нового жильца и опустила на подстилку. Провела рукой по животику и обомлела. На ферме она забыла его обследовать. Люди говорили, что поросят продают выбракованных, у них может быть грыжа. И точно - на животе она обнаружила шишку.
- Вадим! - закричала расстроенно. - Иди сюда! Посмотри, какая твёрдая опухоль!
Сразу обессилев, села на стоявший рядом ящик.
Тот взял поросёнка за ухо, приподнял.
Малыш от страха и боли отчаянно завизжал.
- Где? Не вижу.
- Да вот! - она раздражённо ткнула в шишку.
Вадим захохотал.
- Эх ты, кулёма! Мальчик это. Как назовём-то?
  Тоня сконфуженно заулыбалась, потом сама залилась смехом.
- Давай Яшкой, - еле выговорила она.

*  *  *
   Прошло два месяца. Не растёт Яшка. Уж Тоня ему и молочка в супчик подольёт, и хлебца накрошит. Съедает весь корм, а не растёт.
  И загончик на улице Вадим сделал, чтоб Яшке вольнее было.
   Не растёт и всё тут. Туловище покрылось длинной белой шерстью. Нос вытянулся. Рёбра Тоня даже посчитала. И вдобавок стал покрываться коростами. Пригласили совхозного ветеринара.
 Та внимательно осмотрела поросёнка:
- Мази  я дам, - задумчиво сказала она. - А почему он такой носатый? По правде говоря, такую "породу", ещё не встречала. Вы его около конторы привяжите.
   Валентина Ивановна иронически улыбалась.

*  *  *
   Яшка, озабоченно хрюкая, возил длинным носом в корыте, выискивая лакомые кусочки.
    В последнее время, глядя на поросёнка, Тоня брезгливо морщилась, раздражённо думая: "Всю зарплату,  коту под хвост, выкинула!"
   Яшка съев весь корм, выскочил в пригончик и стал рыть землю у ограждения. Поддев пятаком низ доски, он юркнул в образовавшийся проём.
   Тоня с Вадимом поискали по округе своего поросёнка, да и махнули рукой:
- Толку от него всё равно не будет, - сказал Вадим.

*  *  *
   Синие сумерки окутали село. Жёлтая луна на минуту спряталась за лохматым облаком и вновь выглянула, освещая холодным светом дорогу, по которой торопливо шла Люба. Хор лягушек разносился по всей округе, изредка лениво лаяли собаки.
- Надо торопиться. Антон ворчать будет, что поздно пришла.
   Вдруг явственно послышалось хрюканье.
- Поросёнок! - Люба зачмокала полными губами.
   Животное осторожно приблизилось, и Люба разглядела маленького ночного странника. Она изловчилась, поймала и понесла домой, ласково приговаривая и почёсывая поросёнка.
- Антон! - громко позвала мужа. - Представляешь, я щас поросёночка нашла! Иду берегом и вдруг слышу - хрюкает!
- Сбежал от кого-то, - уверенно сказал Антон, нехотя вставая с дивана. Глянув на часы, буркнул:
- Чё так поздно?
- Если из соседей никто спрашивать не будет, то себе оставим, - не обращая внимания на его тон, возбужденно говорила Люба, намешивая в молоко картошку и куски хлеба.
   Утром Антон понёс еду новому жильцу и тут же вернулся.
- Ты кого вчера принесла?
- Как кого? Поросёнка.
- Иди посмотри!
    Люба с некоторым страхом приоткрыла дверь сарая, осторожно заглянула вовнутрь.
- Ё-моё! Страшилище!
    Сморщившись, вспомнила, как прижимала его ночью, да ещё коросты чесала. Задумчиво смотрела, как её сморщенный старичок-найдёныш с жадностью ел из тазика. Отвращение прошло. Она терпеливо стала ухаживать за поросёнком. Мазала лекарством его болячки, купала, вкусно кормила, и мало-помалу её питомец стал поправляться. Округлились бока. Карие глазки с белыми ресницами уже весело поглядывали на хозяйку. Он взбрыкивал в тесном загоне, всё пытаясь вырваться наружу...
***
    Тоня не раз ходила в администрацию села, к директору совхоза насчёт участка под строительство дома. Наконец, в августе на окраине села им выделили землю. Не откладывая в долгий ящик, они решили в этом году заложить фундамент дома. Вадиму под зарплату выписали цемент, доски. В выходной день он позвал Антона, водителя автопарка, с которым завязались дружеские отношения. Антон согласился у него поработать два дня, а весной Вадим поможет ему перебрать баню.
    В октябре основа будущего дома была готова.
   Зима выдалась снежной. Непривычно было Вадиму очищать двор от снега.
   В один из весенних дней Антон сказал другу:
- Завтра баню думаю перебирать. Придёшь?
- О чём разговор!
  Завалившись набок, баня Антона еле дышала.
- Баньке нашей сто лет в обед будет! - выворачивая брёвна, шутил Антон. - Послужила, родимая!
   После захода солнца Люба хлопотала у стола. Выставила мужикам припрятанную бутылку водки, сбегала в огород за зеленью. Тонкими ломтиками нарезала недавно засоленное сало. Чтобы свалить борова, на помощь пришлось позвать соседа.
   Закусывая после первой стопки, Вадим похвалил:
- Вкусное сало! С прослойкой! Своё?
  Люба загадочно ухмыльнулась:
- Наше и нет!
- Как это?
   И хозяйка стала рассказывать о ночной встрече с худосочным существом:
- Какой поросёнок был! Страсть Господняя! А ведь выходила. Какой вымахал! На центнер!
   Вадим хитро сощурил глаза. Шутливо - серьёзная мина появилась на лице:
- А ведь  придётся с нами поделиться! Это наш Яшка был...

2001 г.