Наследство для Ффиминеди

                Ффименеди из тех героев, кои способны смерть презреть,
                Но всё же Буддиголиата ему никак не одолеть.


               
                ВЕДЬМА ИЗ ГВЕЙЮ И ФФИМИНЕДИ УН

Матушка плакала, обнимая его, и на глазах сестёр блестели слёзы, и отец глядел печально, а братья улыбались и говорили: «Молодец, Ффиминеди, повезло тебе, Ффиминеди, дядюшка богат, будешь, как сыр в масле кататься». И хлопали его по плечу. И Ффиминеди тоже улыбался, но как-то не уверенно – больно уж путь не близкий.
За пару дней до этого, когда Ффиминеди Ун собирался с друзьями сходить проверить силки на птиц, его отозвал отец и сказал:
- Ффиминеди, хватит заниматься баловством. Ты уже взрослый и пора тебе стать серьёзнее.
- Отец, ты что, меня женить собрался? – спросил Ффиминеди Ун.
- Нет, - грустно улыбнулся тот. – Это уже не я буду справлять.
- Почему?
И отец рассказал ему:
- Кроме тех моих братьев, которых ты знаешь, у меня есть ещё один брат. Он, как и ты, был самым младшим в семье. Он очень рано покинул дом, и о нём долго не было вестей. И вот недавно пришёл человек, и рассказал, что мой младший брат Риддхэй Ун разбогател в далёких краях, и что он живёт один без семьи, и он просит, чтобы один из младших сыновей отправился к нему помочь по хозяйству, а после, и в наследство вступить. Выбор пал на тебя, поскольку ты один пока не женат….

И вот Ффиминеди собрался в путь. Он перекинул через плечо колчан с дротиками, повесил на пояс широкий кинжал, собрал всё, что необходимо в пути, и погрузил на старенькую лошадёнку. И простившись с родными, и друзьями, и соседями, сел в седло и поскакал по узкой дороге. У него было тяжело на сердце, а тут ещё и собаки завыли вслед. Он обернулся в последний раз и увидел, как все машут ему, а заплаканную матушку братья уводят за руки. И он тоже махнул рукой на прощанье, а дальше лишь дорога, и лошадка медленно плетётся, а вокруг зелёные поля, и зелёные луга, и запах цветов, и быстрая речка, и голубое небо, и белые облака. И печаль как ветром сдуло, и он дышал этим весенним воздухом, и напевал песенку:
- Я Ффиминеди, я Ффиминеди,
Я самый младший сын в семье,
И слышал, как твердят соседи,
Что не видать наследства мне,
Но всё ж не зря на свет родился,
Родному дяде пригодился.

Так он ехал много дней, пока не встал перед ним густой лес. В поисках дороги он блуждал по опушке и увидел старика, собирающего хворост.
- Здравствуй, дедушка, - сказал Ффиминеди, - я потерял дорогу, и не знаю, как перебраться через лес.
- Иди вокруг леса, не заблудишься, - ответил старик, с трудом разогнувшись. – Хотя путь предстоит тебе неблизкий. Тридцать дней идти надо без оглядки, а потом ещё тридцать дней, оглядываясь.
- Долго, - покачал головой Ффиминеди, - А через лес, наверное, ближе?
- Это лес Гвейю, юноша. И через него никто не ходит…. Только вокруг.
Ффиминеди пожал плечами
- Вокруг так вокруг, - сказал он и, попрощавшись со стариком, подстегнул лошадку и отправился дальше….
- А ты случаем не гоблин? – крикнул старик ему вслед.
- Гоблин, дедушка, гоблин, - ответил Ффиминеди.
А дед брезгливо плюнул и проворчал:
- Язычник проклятый.
И перекрестился.

А Ффиминеди думал, что тридцать дней, потом ещё тридцать, всего, получается…, слишком долго получается. И решил он все же поискать дорогу через лес. Он нашёл какую-то тропу и поехал по ней, а потом пошёл пешком, ведя лошадь под уздцы. А тропа, похоже, была звериной и завела его в болото. Под ногами захлюпало, и быстро стемнело, и нужно было искать место для ночлега. А как найти что-то подходящее, когда вокруг вода? И в темноте он уже не видел куда идёт, и пришлось ему до утра сидеть в болоте. Хорошо подвернулся сухой бугорок. Так он и сидел всю ночь, искусанный мошкарой, и лошадь его противная мошкара чуть не довела до истерики. И только под утро удалось немного вздремнуть. А когда он проснулся, то увидел что уже светло, и туман стоит над болотом, и пахнет затхлостью. А вдалеке, на краю леса, где высохшие деревья торчат из воды, в туманной дымке, словно во сне, шла сгорбленная старуха и вела за руку ребёнка.

«Где-то недалеко живут люди», - подумал Ффиминеди. Ведь надо было спросить дорогу, а то придётся вместо тридцати дней тридцать лет блуждать по лесу.
 В такое раннее утро старушка скорей всего, шла из дому, и поэтому Ффиминеди отправился туда, откуда она пришла. И получилось так, что он возвращался по той же самой тропе. И он выбрался из лесу, и поехал опять вокруг него, и вскоре увидел деревню. Залаяли собаки. А в самой деревне женщины громко плакали и причитали. Он услышал это, а потом и увидел, когда слез с лошади и вошёл через распахнутые ворота. Стояли хмурые мужчины и заплаканные женщины и дети, а одна женщина особенно сильно плакала и убивалась. Ей что-то говорили, пытаясь успокоить, но всё без толку. Ффиминеди подошёл и спросил:
- Что случилось?
Ему ответили мужчины.
- Сын у неё пропал.
- А до этого ещё дети пропадали….
И Ффиминеди сказал:
- Сегодня рано утром я видел старуху и ребёнка. Они шли по краю болота.
И вдруг в глазах людей он увидел страх.
- Ведьма, ведьма, - зашептали они.

А мать попавшего ребёнка, услышав это, с громким криком бросилась на землю. Другие женщины поспешили её поднимать, а одна из них крикнула:
- Мужчины! Что же вы стоите и смотрите?! Старухи испугались?! Может нам, бабам, оружие в руки взять?! Сколько ещё детей уведёт проклятая ведьма?!
А пристыжённые мужчины зашевелились, загомонили, и вот уже кто-то вооружён чем попало, и остальные похватали, кто топор, кто вилы.
- Прибьём проклятую ведьму! – кричали они.
И Ффиминеди,  воодушевлённый таким единством, то же воскликнул:
- Я помню, где её видел! Я помогу её найти!
- Ты поможешь? – услышал он в ответ. – Ты же гоблин.
Ффиминеди слегка опешил. И он захотел как-нибудь достойно ответить…. Но ничего не придумав, сказал, пожимая плечами:
- Ну и что….
И рыдающая мать бросилась к нему.
- Укажи дорогу, помоги спасти сына…!

Ффимнеди вёл толпу крестьян и думал: «Разве можно с таким настроением идти в бой? Или они так взбодриться пытаются? Всю дорогу рассказывают друг другу, какой огромной силой обладает ведьма, что она огненные стрелы извергает изо рта, и что она способна заколдовать любого….»
И всё больше страха видел Ффиминеди в их глазах, и всё меньше решимости, и всё более замедляли они шаг. А когда показалось болото, случилось что-то совсем непонятное ему. Ффиминеди показал, куда пошла ведьма, а они говорили, что нужно обходить через лес.
- Как же так? – повторял Ффиминеди, - я же сам видел….
- Там топь, - твердили они как один, - мы там все погибнем.
- Но ведь она прошла, и мы пройдём, - уговаривал их Ффиминеди.
- Она ведьма, она, может, и по воздуху летать умеет, - возражали ему.
«Нет, не может быть», - подумал Ффиминеди, и пошёл один.

Место было действительно топким. Но он всё же шёл по колено в воде, а то и выше, раздвигая высокий камыш и осторожно нащупывая дорогу. А когда выбрался на сухое место и снял пиявок и миновал кустарник, то увидел…, шалаш – не шалаш, землянка – не землянка, сложенная из жердей и сверху дёрном накрыта. И Ффиминеди показалось, что среди кваканья лягушек, шуршания камыша и криков болотной птицы он слышит хныканье. Он нашёл щель меж жердей и спросил:
- Кто это хнычет?
И он пытался заглянуть внутрь, но ничего не видел в темноте.
- Я Байген, спаси меня…. Я сижу в яме и мне не выбраться, - послышался детский голос.
- Яма глубокая?
- Нет. Здесь решёта из прутьев, мне её не поднять.
- Подожди, я сейчас, - сказал Ффиминеди и, обернувшись, увидел….
Почти рядом стояла прекрасная девушка. Такой красивой девушки Ффиминеди никогда не видел. Он даже открыл рот от удивления. А она засмеялась звонким приятным смехом и сказала:
- Какой смешной молодой гоблин.
И она сделала навстречу ему шаг.
- Тебя зовут Ффиминеди? А ты красивый Ффиминеди и совсем не злой.
- А ты кто? – с трудом произнёс он, не отводя от девушки взгляд.
- Я ведьма, - сказала она и сделала ещё один шаг.
- И ты обратилась в красивую девушку?
- Нет, я такая всегда. И лишь иногда становлюсь старухой, чтобы люди не обидели меня, - говорила ведьма, приблизившись почти вплотную к Ффиминеди.
- А зачем ты крадёшь детей?
- Просто я хочу помочь им. Я хочу, чтобы они не стали такими же, как их родители…. Ты думаешь это хорошие люди? Нет, это жестокие убийцы. Если бы ты остался у них на ночлег, они бы убили тебя….
- Как? – не понял Ффиминеди.
- Вот так! – воскликнула ведьма, и в руке у неё блеснул нож.

Она ударила его, но он успел загородиться рукой, и нож вонзился в руку. И Ффиминеди увидел, что рядом с ним уже не девушка и даже не старуха, а злой демон. И он вскрикнул, то ли от боли, то ли от страха, и хотел оттолкнуть демона от себя, но тот был сильнее, гораздо сильнее, и Ффиминеди сам упал на траву. А демон вновь занёс нож и бросился на Ффиминеди. Но на этот раз тому удалось увернуться, и он вскочил на ноги и пустился бежать. И он забыл про всё, и про кинжал, и про дротики, бренчащие сбоку. И он уже не мог остановиться, потому что страх овладел им, и ему казалось, что стоит только на мгновение замешкаться, как тут же возникнет демон, и в третий раз он уже не промахнётся.

Он пробрался через высокий камыш и, оступившись, упал в воду, метнулся вбок, выдохся и затаился в камыше. И он стоял в воде по грудь, и сердце из неё выскакивало. Из раненой руки сочилась кровь. Он перемотал её травой, и терпел эту боль, и слушал, как ведьма бродит по краю болота, шурша камышом.
- Ффиминеди, Ффиминеди, - говорила старуха. – Я знаю, ты здесь, Ффиминеди. Ты прячешься, ты боишься. Я чувствую твой страх, Ффиминеди….
- Прости меня, Ффиминеди, - говорила девушка. – Я не знаю, что на меня нашло…. Просто жестокие люди причинили мне много горя….
- Вылезай проклятый ублюдок, - рычал демон. – Я устал тебя искать….
И вновь девушка говорила:
- Ты знаешь, что сделали люди? Из-за них погибла моя мама, а отца они безжалостно убили, а я столько лет была птицей….
- Я отомщу им всем, - взревел демон.
- А ты ведь такой же, как и я, - сказала девушка. – Тебя они тоже ненавидят. Мы должны быть заодно….
И старуха добавила:
- Приходи вечерком, зарежу молодого барашка….
И всё стихло, ведьма ушла.

Он сидел у огня. Темнело. По дрожащей руке текла и капала с пальцев кровь, звенело в голове, и от боли рука отнималась. Кинжал лежал остриём в костре. А Ффиминеди сосредоточенно смотрел на огонь и еле слышно мычал, призывая духов огня.
- Духи огня, дайте мне силы, - прошипел он. – Дайте мне силы…. Пляшущая дева Мег, дай мне ярости. Дай стремительной ярости. Многоглавый дед Фён, укажи мне путь…. Духи огня, я жертвую вам свою кровь.
И с этими словами, он, взревев от боли, надавил на рану, и кровь потекла ручьём. И пламя зашипело. И он достал кинжал из огня и, сжав зубы, сказал сквозь них:
- Духи огня летят надо мной, духи огня ведут меня.
И он прижег раскалённым металлом рану. И корчась от боли, валялся, придерживая дрожащую руку.
А когда он поднялся, в его глазах не было и тени сомнения.
Он взял пылающую ветвь, и пошел к хижине ведьмы, повторяя:
- Духи огня ведут меня. Духи огня летят надо мной….

Он подходил к её логову, когда совсем стемнело. Она тоже развела огонь, и мальчишка Байген, привязанный к дереву, хныкал. А она подкидывала хворост в костёр и что-то бормотала. Но услышав шаги Ффиминеди, оглянулась, и тут же превратилась в девушку.
- Ффиминеди, это ты? – сказала она улыбаясь. – Я знала, что ты вернёшься…. Сегодня будем пировать….
- Я не пировать сюда пришёл, а чтобы убить тебя, ведьма!
И он швырнул догорающую ветвь в неё, и в отсвете пламени и дыму, увидел, как вместо девушки появился демон. И зарычал:
- Ты пожалеешь!
А Ффиминеди, вслед за ветвью, тут же метнул дротик, и бросился вперёд, выставляя перед собой широкий кинжал. Демон, пригнувшись, увернулся от дротика, невольно проводя его взглядом. А когда он вновь посмотрел на Ффиминеди, тот уже был настолько близко, что демон не успел ничего сделать. И кинжал вошёл ему в грудь. И демон взревел, и оттолкнул Ффиминеди, так, что тот кубарем покатился. Но тут же привстал на колено, и изо всех сил метнул ещё один дротик. И на этот раз он попал, и демон затих, и опустился на землю, захлёбываясь кровью. И это уже не демон, а старуха. И перед смертью она прошептала что-то вроде «Йюг Ди».
А Ффиминеди вынул из её тела дротик и кинжал и вытер их об влажную от ночной росы траву. Его мутило, и рана вскрылась вновь.

А Байген тем временем сам освободился от верёвок, подошёл к Ффиминеди и сказал:
- Ты ранен. Нам нужно скорее идти домой….
- Мы пойдём утром, - ответил Ффиминеди.
Он подошёл к землянке и, разрубая кинжалом сухую траву, связывавшую жерди меж собой, доставал их, одну за другой. И Байгену он приказал делать то же самое.
- Зачем мы разбираем землянку? – спросил Байген.
- Молчи и закрой рот, - ответил Ффиминеди сердито. – Здесь витает злой дух.
Байген испуганно огляделся….

Они сложили сухие жерди в большой костёр. И Ффиминеди Ун положил в центр его тело ведьмы, и огонь заполыхал, и Ффиминеди сказал:
- Пускай уходит. Нечего ей блуждать по болоту….
И пламя разгорелось неимоверной силы. И в деревне, скорей всего, видели алое зарево. И, наверное, думали, что на болоте творится нечто ужасное. И наверняка их сердца сжимались от страха.

               
                ФФИМИНЕДИ ОГЛЯДЫВАЕТСЯ

Жители деревни спрашивали у Ффиминеди:
- Что ты хочешь в награду?
- Я не знаю, - отвечал он. – Вы же столько дней лечили меня.
- Но ведь ты избавил нас от ведьмы, - говорили ему. – Неизвестно, сколько бед она смогла бы натворить?
Тогда он подумал и сказал:
- Разве что овса для моей лошадки в дорогу…
И вот они кричат ему вслед:
- Спасибо, Ффиминеди! Удачи тебе…!

А он поскакал по лугам и перелескам. Прошёл дождь, и опять светило яркое солнце, и у Ффиминеди было легко на сердце. И рана давно затянулась и почти не беспокоила его. А он слушал шелест листвы и щебетание птиц, и самому захотелось запеть…, и он запел:
- Я - Ффиминеди, и я доволен,
Я жив, здоров и полон сил,
Убить себя я не позволил,
И злую ведьму победил.
Но я награды не прошу,
Я снова к дядюшке спешу.
И много дней он ехал так, не оглядываясь, но одним ранним утром путь ему преградила река. А река была не такой, что лошади два раза шагнуть, а такой широкой и полноводной, что из-за утреннего тумана, другого берега не было видно. И он поплёлся вдоль реки в поисках переправы, ёжась от прохладного ветра, и увидел лодку, а в лодке сидел человек. И то ли он дремал, то ли просто задумался, но Ффиминеди с трудом смог докричаться до него. И всё-таки он поднял голову и зевнул так, что мир всколыхнулся, и лошадь у Ффиминеди попятилась и чуть не сбросила седока. И Ффиминеди, недоумевая, сказал тогда:
- Прости, что потревожил….
А человек в лодке посмотрел на Ффиминеди и сказал равнодушно:
- А, это ты.
И тут же какое-то странное разноголосое эхо повторило его слова множество раз.
- Хочешь попасть на другой берег? – спросил человек в лодке вместе с разноголосым эхо. – Я могу тебя переправить.
- Но мне нечем заплатить, - сказал Ффиминеди, стараясь поскорей прекратить разговор и убраться подальше. Слишком уж странным казался ему собеседник.
- А мне плата не нужна…. Отгадаешь мои загадки, перевезу тебя на другой берег….
И не успел Ффиминеди ни отказаться, ни согласиться, а незнакомец уже загадывал первую загадку:
- Стоят люди на берегу реки. А в лодке сидит человек. И эти люди отталкивают лодку от берега и плачут. А на другом берегу эту лодку другие люди встречают и радуются. А человек в этой лодке вроде тот, да не тот.
Ффиминеди задумался, и ничего не придумав, лишь плечами пожал.
- Слушай тогда другую загадку. Растёт ветвистое дерево. А по дереву белка скачет, с ветки на ветку. И как только она на другую ветку перепрыгнет, она вроде та, да не та.
А Ффиминеди покачал головой:
- Очень странные у тебя загадки. Не слышал я таких никогда, и ответа не знаю, - сказал он.
А человек в лодке вздохнул, что вновь содрогнулась земля, и круги по воде побежали, и сказал:
- Глупый ты гоблин, не хочешь мозгами пораскинуть…. Убирайся. Не буду я тебя перевозить.
Рассердился Ффиминеди на такие слова, и крикнул:
- Легко загадывать загадки, ответа на которые сам не знаешь! А попробуй-ка мою загадку разгадать. Сперва она была старой, потом молодой, а потом не поймёшь какой…
И раздался вдруг такой смех, что деревья закачались, и вода в реке забурлила и вспенилась, и лошадь у Ффиминеди взбрыкнула, и опять он чуть не вывалился из седла.
- Это ведьма, что ты убил, - ответило разноголосое эхо.

А человек в лодке вновь опустил голову, и вновь, то ли задремал, то ли задумался. И Ффиминеди сник и поехал вдоль берега искать брод, или другую какую-нибудь переправу. Но чем дальше он ехал, тем полноводнее становилась река, и тем круче и обрывистей возвышался над ней берег. Так что не только переправиться, спуститься к воде трудно стало. А Ффиминеди думал: «Ну, хорошо, обходил я лес, но реку разве обойдёшь?» И решил он вернуться назад к лесу и связать плот, и как-нибудь на нём преодолеть эту преграду…

Но уже близилась ночь, и солнце садилось за рекой, за далёкими холмами, за темнеющим лесом, там, куда так стремился Ффиминеди, и там, куда так нелегко было ему попасть. И тут он увидел костёр. У костра сидел бородатый дед. Ффиминеди слез с лошади и, поздоровавшись, спросил:
- … Как мне на другой берег перебраться?
А старик, прищурившись, сказал:
- Здравствуй, Ффиминеди. Садись к огню, погрейся. Отпусти лошадку, не бойся, она не убежит….
Ффиминеди слегка опешил и насторожился, но всё же сел к костру напротив деда.
- Откуда ты меня знаешь? – спросил он.
- Я тебя давно знаю, - ответил дед. – А ты? Ты разве не узнаёшь меня?
И Ффиминеди посмотрел на деда и увидел, как в его глазах отражается огонь…. И вдруг эти глаза забегали, и стали раздваиваться, и троиться, будто у Ффиминеди кружилась голова. А дальше глаз становилось всё больше и больше, и голов у деда становилось всё больше, и всё это мельтешило, то пропадало, то появлялось, множество раз за одно мгновение…. И вдруг видение исчезло. Вновь дед сидел у костра и хитро улыбался. А у Ффиминеди перехватило дыхание от удивления и страха, и он прошептал пересохшими губами:
- Дед Фён?
- Помнишь, ты просил указать путь? И вот я пришёл помочь тебе найти его…. Знаешь, кто сидел в той лодке?
- Нет. Но знаю, что это не простой человек.
- Это вовсе не человек, Ффиминеди. Это Фид Куделлтид, тот, кто привязал звёзды к небу. А ещё его зовут Каду - держащий нить мироздания.
- Это был сам Каду, - пробормотал Ффиминеди, сокрушаясь. – А я не ответил ни на одну его загадку.
- Ничего, я помогу тебе…, - сказал дед Фён, хитро прищуриваясь. – Помнишь, как жертвовал мне свою кровь? М-м, вкусно….
Дед причмокивал ртом.
- Дай ещё хотя бы капельку.
- Ладно, - сказал Ффиминеди, морщась. – Мне лишней капли крови не жалко.
И он порезал себе руку об острый кинжал, и заметил, как заблестели у деда глаза, и как он дрожал от предвкушения, приговаривая:
- В костёр, в костёр…

Несколько капель крови упали в костёр. И огонь взметнулся ввысь, и даже руку Ффиминеди слегка опалило. И он отпрянул…. А когда пламя улеглось, Ффиминеди увидел, что старик Фён исчез. Ффиминеди вздохнул и зачем-то посмотрел на небо, усыпанное звёздами. И тут же он почувствовал, что куда-то плывёт.
 
Он сидел в лодке с веслом в руках, под необъятным звёздным небом. И вода незыблемой и тонкой гладью отражала это звёздное небо. И от этого казалось, что лодка плывёт средь звёзд.
 И вдруг Ффиминеди увидел вдалеке остров, над которым возвышалось дерево, и в ветвях его высокой раскидистой кроны заплетались звёзды, а ветви тянулись ещё выше, и терялись где-то там, во тьме. И от увиденного захватывало дух, и Ффиминеди замер, как заворожённый, и даже перестал грести, но лодка всё же продолжала скользить средь звёзд по водной глади.

И она подплыла к острову, и оказалось, что это вовсе не остров, а гигантские корни дерева, точащие из воды. А лодка проплыла под корнями как через какую-то удивительную пещеру и причалила у одного из них. И Ффиминеди взошёл на дерево, и неожиданно легко и невесомо поднимался по нему всё выше и выше, и там, где заканчивались звёзды, и начиналась кромешная тьма, то ли искры, то ли светлячки, летали средь ветвей. Их было множество, великое множество. И Ффиминеди невольно встал на их пути, но они пролетали сквозь него, будто он был неосязаем. И тут он понял, что это вовсе не искры, это души стремятся …

И всё исчезло. И дерево, и искры, и звёзды. Он лежал в колыбели, и слушал, как мама поёт ему. Его взгляд окутан пеленой, и только её глаза он отчётливо видел. И там, в этих глазах, отразилось всё, вся его жизнь пролетела за одно мгновение. И вот он уже стоит, опираясь на палку, и руки его сухи и корявы. Он смотрит вдаль, но вновь пелена затмевает взор. И хоть он устремил свой взгляд вперёд, но видит лишь то, что осталось позади. И вот уже необъятная тьма охватывает его, и сильней, и сильней от страха сжимается сердце…. И один за другим пролетают мимо светлячки или искры, и он тоже летит вместе с ними и среди них…, на другую ветвь, чтобы вновь пройти тот путь.

И вдруг Ффиминеди снова оказался в лодке, окутанной густым туманом, и на этот раз он был не один. Вместе с ним, в лодке сидел человек, и лик его был спрятан за деревянной личиной. И Ффиминеди сразу узнал его, это был он, великий Каду.
- Ну что? Отгадал мои загадки? – спросил Каду, и вновь разноголосое эхо вторило ему.
- Да, - ответил Ффиминеди.
- Тогда слушай третью. Утром он видит плохо, и вперёд, и назад. Днём вперёд хорошо, а назад не очень. Вечером вперёд плохо, зато назад хорошо. А ночью хорошо во все стороны…. Знаешь ответ?
- Да.
- Хорошо…, - сказал Каду, качая головой, и деревянная личина улыбнулась.
Ффиминеди молчал.
- Почему я говорю с тобой, догадываешься? – спросил Каду.
- Духи скоро призовут меня? – сказал Ффиминеди.
- Да, готовься к этому.
- Почему же мне так грустно?
- Это не радость, Ффиминеди. Это тяжкая ноша.
Каду замолчал, и Ффиминеди почувствовал, что всё, разговор окончен, и он спросил напоследок:
- Великий Каду, ты откроешь мне свой лик?
- Может быть…, - ответил тот, и замер - то ли задумался, то ли задремал….

Утро недобро встретило Ффиминеди низкими серыми тучами, холодным сырым ветром, моросящим мелким дождиком, да и настроение было паршивым. Зато река стала не такой полноводной, будто из неё всю воду вычерпали. И Ффиминеди быстро нашёл брод. И вот он уже на другом берегу, едет потихоньку на своей лошадке и думает. В его памяти вновь возникал образ Каду, его слова, и дед Фён, и видения…. И Ффиминеди думал об этом и вспоминал, будто оглядывался….
- Могу ли я верить, что духи огня,
Свой взор устремляя, избрали меня?
И весть, эту, в сердце надёжно храня,
Я жду приближенья священного дня.
Страшась и тревожась.
Ффиминеди пел эту грустную песню, и лошадка его понуро брела под моросящим дождём. И, казалось, нет нигде спасения от этой сырости.
 И вдруг Ффиминеди услышал, как кто-то окликнул его….


ДУХИ ЛЕСА И ФФИМИНЕДИ УН


Двое всадников нагоняли Ффиминеди, и он на всякий случай достал дротик из колчана. И вот они рядом, осмотрели его, и один из них сказал:
- Ты Ффиминеди?
- Да, - ответил Ффиминеди.
- Слава богу, мы чуть тебя не упустили…, - всадники заулыбались. – Мы уже несколько дней ждём тебя…. Прошу, поедем к нам в деревню, здесь недалеко, за холмом…. Там ты сможешь обсохнуть и отдохнуть….
- Но откуда вы меня знаете? – спросил Ффиминеди настороженно.
- Ты ведь убил злую ведьму? – сказал один из всадников. – Значит, и нам сможешь помочь.
- Что, ещё одна ведьма? – спросил Ффиминеди.
- Нет, - ответил один из всадников.
- Не знаем, - сказал другой.
- Они называют себя духи леса, - сказал первый всадник. - Они угоняют наш скот, грабят всех подряд, кто им попадётся. И даже однажды ночью они напали на нашу деревню. Нам пришлось откупаться…. Женщины и дети боятся выходить за изгородь. Мы не можем ни в поле работать, ни скот пасти спокойно. А в лес и подавно никто давно не ходит…. Если ты сможешь помочь нам, мы тебе хорошо заплатим….
А Ффиминеди думал, что он, конечно, избран духами, и они должны вскоре призвать его, но он не ждал, что это случится так скоро, и таким образом.
И он, пожав плечами, сказал:
- Ну что ж, я попробую….
И подстегнув лошадку, отправился к лесу.
Два всадника удивлённо переглянулись.
- Ты поедешь туда один? – спросили они, вновь догоняя Ффиминеди, - Мы думали, что ты захочешь отдохнуть с дороги…. Мы можем собрать тридцать вооружённых мужчин… Нам только нужен тот, кто не боится духов….
- Я сначала сам всё узнаю, - сказал Ффиминеди на ходу. – А там посмотрим.
И они остановили коней и крикнули ему вслед:
- Их часто видят в той роще…. Вожак у них вепрь….

И вот она, роща. Тихая и спокойная. Дождь закончился, и солнечные лучи сверкали яркими отблесками на мокрых листьях. И птицы запели…. Но всё же на сердце у Ффиминеди было тревожно. Он крепко сжимал в руке дротик, приближаясь к высокому и густому кустарнику.
- Эй, Ффиминеди! – услышал он и вздрогнул. – Ты лесного духа дротиком собрался поразить?
И из-за кустов на чёрном коне выехал вепрь….
Точнее, от вепря у него была только голова, всё остальное, руки, ноги…, от гоблина. Вслед за ним из кустов вышли гоблин - медведь, гоблин - тур и гоблин – благородный олень, который раздвигал руками кустарник, мешающий ветвистым рогам.
Вепрь засмеялся, глядя, как Ффиминеди удивлённо раскрыл рот.
- Смотри, Ффиминеди, муха залетит…, - сказал вепрь и снял звериную голову.
И Ффиминеди узнал его. Это был его старый знакомый по детским и юношеским забавам Куддио Ун У. Куддио улыбался.
- Что же ты застыл? – сказал бывший вепрь. – Не узнаёшь меня?
- Нет, я узнал, - бормотал Ффиминеди рассеянно. – Просто я не ожидал тебя здесь увидеть.
- А я будто ожидал, - сказал Куддио и засмеялся ещё сильнее.
И вместе с ним остальные духи леса смеялись.
Куддио спрыгнул с коня, и Ффиминеди тоже спешился. Куддио горячо приветствовал Ффиминеди, а тот был более сдержан. Но Куддио внимания на это не обращал. Он хлопал Ффиминеди по плечу и всё расспрашивал и расспрашивал о доме, ведь он много лет назад покинул его. И когда они сидели в лагере «Духов леса» под навесом у костра и пили брагу, отгоняя назойливых мух и слепней, Куддио с интересом слушал вести о его родных, друзьях и знакомых….
- В-общем, всё по-старому, - вздохнув, сказал он, и плеснул в огонь немного браги. - Там никогда ничего не меняется….
- Только старый У Ганген, что гонял тебя хворостиной, умер, - сказал Ффиминеди, грустно улыбаясь.
- Отправился, значит, к праотцам…, - задумчиво произнёс Куддио. - А ты-то, хоть, куда идёшь?
Ффиминеди махнул рукой.
- Я к дядюшке иду. Он разбогател в далёких краях и живёт там один, у гор. Вот меня к нему и послали….
- Пристроили, значит…, - усмехнулся Куддио. – Правильно, а то бы скитался, как я…. Кому то, видишь, везёт, в далёких краях, а кому-то не очень. Сколько я прослужил в наёмниках? И всё бы хорошо, и серебра поднакопил, и даже золотишко водилось, но на поле Марволех нам такого пинка под зад дали…. Да…. Если бы я в своё время сделал правильный выбор, и воевал бы на стороне Ур Хаула…, может, до сих пор служил бы. А тогда, после битвы, я думал только об одном: «Хвала духам, что жив остался». …И сверкали мои пятки…. Потом, вот, парней встретил. И подались мы в эти дикие земли. И так живём, грабим помаленьку….
- Что же ты домой не вернулся? – спросил Ффиминеди.
- С голым-то задом? – сказал Куддио. – Нет. Вот под разживёмся немного, разбогатеем тоже, и я тоже себе племянника какого-нибудь возьму в услужение.
- Разбогатеешь тут…, - проворчал Кейру Ун, лесной дух в образе оленя.
- Да ладно…, - махнул рукой Куддио.
- А ты не боишься, что и здесь тебе под зад дадут? – спросил Ффиминеди. – Вас тут всего ничего, а в деревне человек тридцать наберётся.
- Так надо с умом к делу подходить, – сказал Куддио. – На рожон не лезь. А подкараулишь несколько человек и выскочишь неожиданно. Или в сумерках…. А особенно люди боятся колдунов всяких, духов….
- Мне батюшка с матушкой всегда говорили…, - начал было Ффиминеди.
- Знаю, - перебил его Куддио, морщась. – Горбать спину всю жизнь и детям завещай то же самое. Не хочу.
Ффиминеди вздохнул и подумал: «Как же мне быть? Как сказать Куддио, что я пришёл изгнать его? Просто сказать: «Убирайся и ищи себе другое место для грабежа?».
- Что-то ты совсем загрустил, - сказал Куддио. – Невесело тебе у нас?
- Я прямо не знаю, как и сказать, - усмехнулся Ффиминеди. – Я ведь не просто так сюда пришёл. Я пришёл лесных духов усмирить. А то люди жалуются….
Духи леса удивлённо переглянулись.
- Что?! – на лице Куддио выскочила недовольная гримаса. – Люди…? Нет, зря ты это…. Люди…. Ты не знаешь людей, я их знаю. Это коварные твари. Они боятся тебя и ненавидят тебя, но улыбаются тебе, а при удобном случае воткнут тебе нож в спину….
- Но всё же грабить…, - возражал Ффиминеди. – Отец всегда говорил….
- Недостойно?! – опять перебил его Куддио. – Батюшка с матушкой сказали тебе это? А сами что? Отправили сынка подальше и рады. А то вон старших сыновей целая куча, добра на всех не хватит. Хорошо хоть лошадёнку старую дали, садись, сынок, и поезжай, авось не сдохнет по дороге…. Недостойно.
Куддио сердился и мотал головой.
- А дядька твой, как думаешь, разбогател? – наседал он на Ффиминеди. – Да просто ограбил и убил какого-нибудь богатея. Повезло! Так что давай, поезжай к своему дядьке, не лезь не в своё дело.
А Ффиминеди смотрел на костёр и думал: «Может, на самом деле, просто уехать? Просто взять и уехать. Ничего никому я не должен и ничего никому не обещал». Но почему-то он не мог этого сделать, не мог и не хотел. Упрямство или гордыня им овладели, или просто он недолюбливал Куддио? Но он сказал:
- Я не хочу сражаться с тобой. Просто покинь это место….
- Ты хочешь вызвать меня на поединок? – Куддио вскочил на ноги. – Давай, вставай. Я всегда был сильнее тебя, и я отсюда никуда не уйду.
А Ффиминеди продолжая смотреть на костёр, сказал спокойно:
- Духи скоро призовут меня.
- Тебя? Духи? – сказал Куддио, хмель ударил ему в голову, и он усмехнулся. – С чего ты это взял?
- Сам Каду говорил со мной.
Куддио тут же помрачнел, сел и обхватил голову руками.
- Почему ты? – говорил он как будто сам с собой. – Ты же всегда был телёнком, куда тебя пнут, туда ты и идёшь.
Куддио сник, а остальные духи леса, молча и не отрываясь, смотрели на него. Наконец, он поднял голову и, ухмыляясь, сказал:
- Думаешь, ты победил? Да я вернусь сюда, как только хвост твоей лошади скроется за холмом…. А теперь убирайся отсюда, я не хочу тебя больше видеть.


На сердце Ффиминеди совсем стало тяжело. И он не мог уже слышать всех этих благодарностей, что сыпались на него со всех сторон. Или совесть его постоянно мучила, или он всё же перестал людям доверять, но он, несмотря на уговоры, решил поскорей убраться из этих мест.


 
Продолжение следует...