Спектр жизни

        Воздух клубился, мешался в вязкое серое нечто. Тяжелые тучи ползли так низко над кладбищем, что, казалось, задевали верхушки памятников. Пахло недвижимой смертью. Словно природа погибла и готовится возродиться, обрушив небеса. Ветер гнул и терзал маленькое абрикосовое дерево. Ветки хлестали покосившееся надгробие на неухоженной могиле. Полуистершиеся буквы на плите шептали, именно шептали, потому что ясно выражаться они уже не могли:

        «Дочь пришла бы навестить его. Если бы у него была дочь… Он так и не завел детей. Иногда даже хотел. Этого желала эгоистичная  часть души, ведь дети так облегчают бытие. Они придают псевдо-смысл никчемной человеческой жизни. Но он удержался и не запустил еще одно существо в проклятое беличье колесо. Его собственную шкурку жернова повредили и он не желал кому-то того же».

        Кто, черт возьми, пишет такое на могилах? – подумал я, едва открыв глаза.  Уже проснулся, но дышать было тяжело, сон продолжался. Будто пыльные вихри бесновались не только на кладбище из сновидения, но и здесь, в комнате. Я задыхался. И понимал, что пригрезилась мне не безымянная могила. Я видел свою могилу. Это моя жизненная философия истлевала на том камне. Это я не стал заводить детей. Это я потерял всех кого любил и проклял этот мир. Не закрывая глаз, могу видеть, как они умирают. Столько забыл, а это помню. Помню так, словно происходит сейчас. Ярко, с запахами, чувствую даже чертов сквозняк на пояснице. Какая-то гиперреальность. Тогда столько не ощущал. Жизнь впечаталась в меня, как фура на полном ходу. И пусть идут к черту все оптимисты, которые кричат, что все будет хорошо. Ничего не будет хорошо. Ни у кого. Люди не умеют примиряться со смертью. Но свою смерть я жду, как подругу.

        Сладковатый спертый воздух в комнате отвратителен. Как я раньше не задохнулся тут? Когда последний раз кто-то делал здесь уборку? Месяца два назад… Вся эта пыль убьет меня. Я стар, болен и никому не нужен. Ну почему у меня не осталось сил для влажной уборки?

        Я лежал, не шевелился и ждал когда отпустит. Легче не становилось. Пытался успокоиться, уверить себя, что разнервничался из-за привидевшегося кладбища и дурацкой надписи. Буря из сна не прекращалась. Противная крупная дрожь прошла по телу, я больше не мог управлять им. Не мог вдохнуть. И вдруг понял – это конец. Я умираю.

        Я так долго ждал этого, но вместо радости первым пришло отрицание. Нет, нет, нет – вопила вся моя суть. Сейчас все пройдет. Исправится каким-нибудь чудесным образом. Не может этого произойти со мной. Просто еще один страшный миг в жизни. Но не проходило. Меня вывернуло судорогой, паника затопила ударной черной волной. И самообладание захлебнулось. Никогда еще я не испытывал такого животного первозданного страха. Я бы завыл, если б мог дышать. Мысли… мысли были, но отрывистые, непривычные. Помощь. Я хотел, чтобы кто-нибудь помог. Хотел ползти за помощью, о ней умолять. Кого угодно. Я вспомнил даже о боге. Боже мой, да я же никогда не верил в него по-настоящему. Такая страшная слабость, отчаянный инстинкт… Все это способно вмиг выдавить из тебя интеллект, до последней капли. Но ползти я не мог, а умолять бога всегда бесполезно.

        Был миг, когда чуть полегчало, и я напомнил себе, что смерть не страшна и долгожданна. Я давно ее хотел. Только выдержать, пережить последнюю муку. А потом новый приступ и душа иступленной птицей вопит: я умираю! Я умираю. Одна только мысль. Страшная. В пустоте. Невозможно. Невозможно принять ее. И поделать ничего нельзя. Я погрузился в ужас, до обуглившихся остатков человека разумного. Там я бился рыбой. Тупо, панически. Не знаю сколько это длилось. Время перестало быть, если оно когда-нибудь было. Иллюзия времени сдохла вместе с человеком. Тогда мне стало легче. Мое тело еще умирало, но животное во мне принимало сей факт. С безмерной мудростью и смирением. Оно просто ждало, когда все пройдет. Сквозь спазмы боли и паники проступило спокойствие. И одно другому не мешало, причудливо переплеталось, образуя разные уровни таковости. А потом меня не стало.

                ***

        Сознание не желало возвращаться. Куда? Оно не понимало куда нужно вернуться. Медленно и тяжело, словно неповоротливый медведь, ползло оно к свету из какой-то вязкой ямы. Я все еще представлял себя человеком. И безотчетно пытался вползти разумом в людское тело. Искал свои ноги, руки, глаза наконец, чтобы открыть их. Но не было всего этого. Совсем. И я терялся. А потом одним махом… вернулся. В себя настоящего. Не в человека. И обалдел от нахлынувших эмоций.

        По меркам человека – я вселенная. И, так как я только что прожил человеческую жизнь с полным погружением, то собственная суть меня немало удивила. Раньше никогда не воспринимал себя… так масштабно что ли. Мой человек, которым я был шестьдесят два года и три месяца, не существовал в реальности. Это только новая разработка. Я тестировал новую игру. И теперь мне предстояло дать аргументированный отклик  на нее. Я в восторге от игры! Она настолько реальна, что захватывает дух. Никогда я не смог бы представить себя столь малозначительным микробом и при этом так проникнуться его проблемами и страданиями. Это великолепно! Потрясающе!

        Я настроился на телепатическую связь с разработчиками и стал передавать отзыв. Первое, что отметил, это полное забвение своего подлинного я. Без этого было бы невозможно все остальное. И ведь никаких проблесков воспоминаний. Полная амнезия. Я был полностью уверен, что человек. Никаких подозрений.

        Форма тела и его механика – отличная задумка и реализация. Эдакое нелепое существо на двух ножках. Ха-ха, сейчас это кажется уморительным. Но в процессе все было более чем серьезно, да… Ха. Восторг!  Зрение, осязание… все пять придуманных чувств... Надо же так ограничить реальность! Взяты такие узкие рамки, но исполнено мастерски.

        В целом психологическая атмосфера игры, конечно, вышла тяжелая. От самого рождения и до смерти не сладко приходится. Боль, потери, болезни. Люди такие беспомощные и жалкие. Но в этом-то и все очарование. Насколько сильными им приходится быть внутренне. Одиночество это жуткое… Тоже та еще выдумка. Но нет, мне нравится. Очень необычный опыт.

        Самое последнее и вкусное – смерть. Это надо же такое изобрести! Смерть! У кого только воображения хватило выдумать такую абсурдную штуку? Но как же здорово получилось! Сколько трепета и душевных терзаний вызывает она у людей. Да она ключевой элемент игры!

        И знаете что? Я хочу повторить! Дайте еще одну жизнь человеком. Я подсел. И давайте что-нибудь посложнее, побольше страданий и перипетий. Все, что угодно, только не спокойную жизнь какого-нибудь домоседа.