Рихтер и Грейс

- Знаешь, на кого ты похожа?

- На кого? – поинтересовалась она.

- На Грейс Келли.

Она улыбнулась.

- Меня еще никто не сравнивал с ней.

- У тебя ее глаза. И улыбка.

- На этом запас сравнительных оборотов заканчивается, князь Ренье?

Он убрал волосы с ее белоснежной щеки. Неестественный, белый цвет кожи...

- Ну уж нет. У тебя такое же ангельское лицо. От тебя исходит свет. Чистый свет... Он пронизывает людей. Таких, как ты, я еще нигде не встречал...
 
Только потянулся, чтобы поцеловать ее нежные губы, но в дверь постучали. Он отстранился от ее светлого лица. От волос, что ничем не пахли. Как и ее тело, не имевшее запаха. Это только сильнее притягивало.

- Вы не хотите перекусить? – раздался голос за дверью.

Персонал, развозящий еду по всему вагону. Лора только открыла рот, но Шлак опередил ее:

- Спасибо, не хотим.

- Но ведь вы еще ничего не заказывали!

- У нас есть с собой! – крикнул Шлак. – Спасибо.

Шлак заметил, как она опустила глаза. Лора. Ангел забвения с пониженной самооценкой. Часто приходилось наблюдать, как...

Поезд нырнул в тоннель и мысли Шлака прервались. Темнота стала могилой для молчаливых раздумий.

Когда поезд вынырнул, Лора обратилась к молодому человеку:

- Откуда такое имя?

- А откуда несравненное сходство с миссис Келли?

- Ну ладно, я серьезно...

Надула губки. Шлаку тут же захотелось обнять ее. Защитить, как младшую сестренку.

- Я тоже серьезно. Может быть, ты ее внебрачная дочка?

Поезд увеличил скорость.

- А ну, бросьте свои шуточки, сэр! – сделала замечание девушка молодому человеку.

- Ну что ж.... – Шлак откинулся на спинку жесткой кровати. Двухъярусной кровати.

– Это имя я получил от Компании в честь того места, где мне посчастливилось родиться...

- И что это за место?

- Мне не хотелось бы о нем говорить... С этим местом у меня связаны плохие воспоминания.

- Твой глаз... Он как-то связан с этими воспоминаниями? – спросила молодого человека Лора.

Шлак дотронулся до своего левого верхнего века, пришитого к коже. Тонкие нити, совсем незаметные. Рука мастера-хирурга... За веком зияла пустота.

- Можно и так сказать, - наконец промолвил Шлак. – Компания изо всех сил пыталась спасти мой левый глаз своими операциями. Но они сделали всё только хуже. Позднее я отомстил им.... Сжег чертову лабораторию вместе с их погаными бумагами. Я хорошенько им насолил. Все важные документы были утеряны. Они и подумать не могли, что создали человека, способного с самого рождения к бунту. Протест против создателей... Это как протест против собственных родителей. Забавно, неправда ли?

Поезд увеличил скорость.

- И что было потом?

- Потом... – Шлак задумался. – Блуждания в самом себе. До того момента, как встретил тебя.

- Встретив меня, ты перестал копаться в себе?

- Да, перестал. Но это были не копания... Скорее, созерцание.

- А твое имя...

- Я родился рядом с обвалом, куда сбрасывали отходник с металлоперерабатывающей станции. Настоящий шлак с завода. Я родился на гребанном заводе. Вдыхая гребанный газ и страдая от одиночества.

- Не ругайся, - проговорила Лора и ласково взяла руку Шлака. – Ты был одинок в детстве?

- О да. Моими собеседниками были тупоголовые роботы, с которыми нельзя было поговорить о Рембо, экспрессионизме и авангарде. Они только и делали, что работали, жрали топливо и спали. Вот и вся их жизнь. Какой к черту авангард? С ними можно было поговорить лишь о свойствах черного металла.

- Но ведь потом ты вырвался?

- Да, я вырвался...

Поезд увеличил скорость. В голову молодого человека пришла идея.

- Слушай, почему мы с тобой говорим о всякой ерунде? – спросил Шлак Лору.

- Не знаю, - пожала плечами красивая девушка. – Предлагай свою тему, одинокий волк!

И широко улыбнулась. Прекрасный ангел забвения с чудесным именем. Лора. Она сказала, что ее зовут Лора. Они познакомились, когда пошел мелкий дождь. Ни зонтов, ни запахов. Следующей ночью их губы медленно соприкасались под мелодию Рихтера и барабаны проливного дождя. Холодное одеяло. Ни вкуса, ни запаха. Лишь соприкосновение тел в дождливую ночь.

- Знаешь, у меня есть один секрет, который я хочу тебе открыть, - произнес Шлак.

- Обожаю секреты!

Они держали друг друга за руки. Молодые влюбленные, несущиеся навстречу неизбежности. В руках не было теплоты. Только дрожащие пальцы.

- Я могу видеть будущее, - произнес Шлак. – И знаешь, это очень нелегко.

- Могу себе представить... – пробормотала Лора.

- Думаю, что нет.

- А ты уверен, что...

Шлак приложил палец к губам Лоры.

- Т-с-с.... Не будем больше о грустном.

Поезд увеличил скорость.

Шлак посмотрел в окно...

***

... посмотрел в окно и увидел поле. Голое, выжженное поле. Увидел пару, что бродила по этому полю. Что она могла там делать? Шлак покачал головой – пара исчезла из поля зрения. Затем сказал Лоре, что сходит в туалет. Его всегда укачивало в поездах...

Поезд быстро превратился в крошечную точку. Они шли вперед, держа друг друга за руки. Идиллия на фоне выжженного поля. Ноги любовников вязли в рыхлой земле.

Потом они остановились.

- Что мы здесь делаем?

- А ты как думаешь? – спросил Шлак у девушки, чьи глаза были жирно подведены темной тушью. – Мы гуляем.

Пошел вперед. Но она уже не могла успокоиться.

- Сколько мы будем еще от них бегать, Бобби?

Бобби. Ему не нравилось это имя. Лора решила так его назвать. А он по-прежнему считал себя Шлаком.

- Милая, давай не будем...

- Ты их боишься?

- ... не будем портить прогулку.

В небе появился шум. Шепот нарастающей тревоги. Шлак вздохнул.

- Хорошо, хорошо... О чем ты хочешь поговорить?

- Мне надоело бегать, Бобби, - ответила Лора. – Я хочу жить, как нормальный человек. Хочу жить в спокойствии. Хочу полноценную семью, хочу детей... Хочу иметь свой угол, понимаешь?

Шлак подошел к Лоре, захотел обнять ее, но она не далась. Вырвалась, как рыбешка с крючка. Чувство жалости заполнило холодное сердце Шлака.

- Милая, послушай... Мы никогда не будем нормальными.

Небесный шум нарастал.

- Как бы мы не старались. Что бы мы не делали. Мы не сможем жить также, как другие. Потому что мы не такие.

Глаза Лоры затекли снежной безмятежностью.

- Если ты действительно так считаешь... Тогда оставайся самим собой, - произнесла Лора. – А я хочу меняться. Жизнь слишком коротка, а кусочков в ней много. Если будешь пережевывать одни и те же кусочки, не поспеешь попробовать другие.

Затем она ушла. Ее слезы были ответом слепому молчанию молодого мужчины. В небе показался вертолет – причина глухого шума. Шлак долго смотрел вслед Лоре, пока... Пока... Пока...

***

... пока не заело пленку. Конец наступил преждевременно. Помехи на экране старого телевизора говорили о том, что главное развлечение посреди кучи шлака пора отправлять на выброс.

- В чем дело, Боб?

Тусклая комната, обвешанная гирляндами из книг и видеокассет, являлась прибежищем первого в мире, искусственно созданного человека. Единственным другом этого человека был пес, ловящий правым ухом радиоволны со спутника «Грейс».

- Почему ты плачешь, Боб?

Шлак повернул голову. Пес смотрел на него с любопытством в глазах.

- Потому что теперь я не смогу смотреть фильмы, - ответил Шлак и всхлипнул.

- Разве это имеет важное значение для тебя?

- Да, имеет, - произнес Шлак. – Ты не понимаешь этого?

Пес покачал головой, в которой вместо мозга был вшит процессор.

- Ты ведь знаешь всё в этом мире... Ты знаешь, как он устроен, - прошептал Шлак. – Но ты не знаешь, почему у меня из глаз идут слезы. Ты не знаешь ничего обо мне.

Погас экран. Стало холодно. Шлак поежился.

- Принесу кофе, - произнесла такса и удалилась.

Музыка Рихтера освятила тусклую комнату. Шлак наклонился к столу, взял в руки фотокарточку. Молодая женщина, державшая в руках статуэтку «Оскар», была изображена на ней. Шлак улыбнулся. Молодая Грейс Келли.

Гора шлака с перерабатывающего завода по-прежнему окружала искусственно созданного человека. Кто знает? Может. Когда-нибудь. Что-то. Изменится. В жизни. Этого. Человека. Но это. Произойдет. Если. Человек. Решит. Сам. Изменить. Свою. Жизнь.