Улитки. часть 4. Тилл и Пётр Константинович

Над бескрайним капустным полем светило яркое солнце. Жара вынуждала местных обитателей отсиживаться в тени листьев, которые служили им защитой от солнца и одновременно едой.

На одну из грядок приземлился маленький круглый жук с красными в чёрный горошек надкрыльями, это божья коровка Тилл.

– Привет, Тилл, – тут же донеслось из глубины капустных листьев. – Тилл, почему тебя называют «божья коровка»?

– Потому что я божественен, – не раздумывая, ответил жук. Потом посмотрел на шевелящийся лист и поинтересовался: – А кто это, собственно говоря, спрашивает?

От капустного листа медленно отделилась толстая гусеница, зеленоватой окраской, как и сам лист.

– Я спрашиваю, – медленно произнесла она. – Сегодня необыкновенно жарко, не правда ли?

– Правда, Мия, ты, как обычно, права…

Мия довольно улыбнулась во весь свой зелёный рот, ей приятно было знать, что она права.

– …потому что ты говоришь очевидные

вещи, – закончил свою мысль Тилл.

– Но ведь все говорят очевидные вещи! Например, как прекрасен этот куст, как палит сегодня солнце или что ожидается дождь. Это всё и так каждый знает и, тем не менее, все об этом говорят. Как можно говорить о том, о чём не знаешь?

– Можно, Мия. Это называется «фантазия».

– Но это же неправда! Вот то, что сегодня жарко, это правда, и об этом я могу сказать.

– А то, что люди разумные существа, ты не можешь представить?

– Тилл, ну как они могут быть разумными? Они же ломают всё, на что наступят. Если бы они были разумными, разве бы они стали ломать чужие дома?

– А что, если они настолько разумнее нас, что нам даже непонятны их действия? А что, если над ними есть ещё кто-то больший, чем они, и те, которые больше них, тоже ломают их дома?

– Тилл, ты сумасшедший, – закончила разговор Мия. Она часто заканчивала разговор этой фразой. – Ты меня утомил, и эта жара… Пойду я.

Мия скрылась в зелёном листе, и, казалось, уже сам лист сказал: – Пока!

Тилл поднялся над капустной грядкой и полетел дальше, в сторону подсолнухов. Внизу между высоченными стволами подсолнухов он увидел своего знакомого жука. Этот жук был обладателем крепких надкрыльников чёрного цвета, однако, испытывать их он предпочитал в экстренных случаях, потому что – непонятно почему – боялся высоты. У жука было странное имя. Тилл приземлился рядом и помахал ему лапкой:

– Приветствую, Пётр Константинович!

– О, Тилл! – обрадовался жук, – Ты как раз во время, я готов показать миру своё очередное изобретение, пойдём!

Они пошли через лес подсолнухов к дому жука.

– Пётр Константинович, я давно хотел спросить, кто дал тебе такое странное имя?

Жук улыбнулся своим воспоминаниям и начал рассказ:

– Однажды, когда меня занесло неизвестно куда, меня подобрала девочка и отнесла в свой дом. Пока я там жил, она называла меня Пётр Константинович.

– Ничего себе! – удивился Тилл, – И как там у людей? Ты голодал?

– Кормили меня с избытком, – делился впечатлениями жук. – Бывало, я и сам не знал, принесли мне еду или снова непонятно что. Девочка часто приносила мне разные предметы. Каждый день она приближала к стеклу свою огромную голову и много, быстро говорила. Иногда мне приходилось подавать хоть какие-то признаки жизни, чтобы показать ей, что я слушаю. Понятное дело, я не всё понимал из того, что она говорила, но приходилось слушать, не обижать же человека!

– Ты пробовал сбежать оттуда?

– Хочешь спросить, почему я не сбежал? Жил я в стеклянном аквариуме. Знаешь ли ты, Тилл, что такое стекло? Это такая штука, которой вроде бы и нет. Вот идёшь куда-нибудь, и вдруг лапы упираются в воздух и не могут идти. Ничего нет, никаких препятствий, а лапы скользят. Барахтаешься на одном месте и падаешь, и снова барахтаешься, а препятствий никаких не видно, понимаешь? Это сводит с ума! Страшная вещь. Никогда не знаешь, где это стекло начнётся и где закончится. Я был окружён им.

– Ну у тебя же есть крылья, ты мог бы полететь, вдруг это стекло где-нибудь да закончилось бы?

– Я исходил территорию в первый же день. Ты знаешь, я боюсь летать, но тогда я всё-таки взлетел, и упёрся в другое препятствие. Не прозрачное, но такое мерзкое, там, наверху. Лапы мои из него вылазили наружу, а сам я не мог протиснуться в эти маленькие отверстия-квадратики. Для кого они сделали такие маленькие квадратики, для блох что ли? Позже я узнал, что это называется «сетка», так называла её девочка. Этой девочке нравилось наблюдать, как я исследую принесённые ею вещи и она много говорила. Например, она рассказывала о том, какая Лидия Ивановна грымза. При упоминании о ней девочка менялась в лице, делала страшные глаза, а потом смеялась, рассказывая, как какой-то Ванька куда-то пошёл и что-то там сделал. А ещё вместе с девочкой часто приходило большое мохнатое существо, похожее на паука, только в тысячу раз больше и не с восемью лапами, а с четырьмя. Или с пятью. Или пятая была хвостом… Да, это был длинный хвост огромного существа. Девочка называла это существо Джеком.

– Ничего себе! – выдохнул Тилл. – Как же тебе удалось сбежать оттуда?

– Я и не сбегал, там нельзя было сбежать. Да и, в общем-то, там было неплохо. Тепло, сыто. Только скучно. Но девочка постоянно приносила мне новые непонятные штуки. Тогда ко мне пришла идея соединять эти разные предметы и смотреть, что из этого получится. Скажу тебе, я изобрёл несколько занятных штуковин, но всё неожиданно закончилось. В один из дней пришла девочка, взяла мой дом, – а я уже считал это место домом, – покрутила из стороны в сторону и понесла куда-то. Потом поставила аквариум на траву и перевернула. Я покатился по стеклянным стенкам, катился и думал, может, она хочет меня съесть? Тогда я сжался весь, как засушенный лист, и притворился мёртвым. Как всегда, это сработало, девочка не стала меня есть. Я полежал некоторое время, для надёжности, а когда открыл глаза, девочки уже не было. Я прошёлся немного в одну сторону, потом в другую. И знаешь что? Нигде я не упирался в стекло. О, это был счастливый момент!

Так, за разговорами, Тилл и Пётр Константинович дошли до полянки, на которой находился большой шар, сооружённый из сухих травинок и непонятно каких предметов. Тилл спросил:

– Зачем тебе этот шар, ты же не навозник?

– А это не навоз, это новый научный аппарат.

– И что же он делает?

– Этого я ещё сам не разгадал, – отвёл взгляд Пётр Константинович.

– А я, кажется, понял, – загадочно улыбнулся Тилл.

– И что же? – в нетерпении спросил Пётр Константинович.

– Подними шар над землёй, и я расскажу тебе.

– Ты предлагаешь мне лететь? – Пётр Константинович огорчённо нахмурился.

– Нет, Пётр Константинович, лететь будет шар, а ты будешь им управлять! Ты только расправь крылья и держись крепче за него!

Жук стоял в замешательстве, ему было страшно довериться собственному изобретению. Тогда Тилл его подбодрил:

– Я полечу рядом, и если что, помогу с его управлением, давай попробуем!

– Ладно, – согласился Пётр Константинович, – давай попробуем.

Взобравшись наверх шара, он вставил лапы в специальные отверстия, потом расправил свои прекрасные чёрные надкрылья и неожиданно легко взлетел над тропинкой. Тут же, вспомнив, что всегда боялся летать, запаниковал, и чуть было не сложил крылышки за спиной.

Рядом появился Тилл и подбодрил:

– Он летит, Пётр Константинович, прекрасно летит!

Жук, держась за огромный шар, пролетел над тропинкой. Постепенно он всё уверенней поднимался выше. Наконец, освоившись в небе, Пётр Константинович радостно воскликнул:

– Он летает, он летает!

– Это ты летаешь, Пётр Константинович!

– Я? Разве я? Почему я не боюсь? Я понял! Этот шар волшебный, он исцеляет от страха высоты! – сделал научный вывод жук Пётр Константинович.