Рыбалка

Щука, в принципе, несет свой ум в стороне от всей остальной рыбы. Если же у вас нервное настроение, то на щуке не выместишь – она напоминает увлеченную собой волейболистку (баскетболистку) , ибо спорт здесь есть подчеркивание натуры. Не статуса. А вот если подумать о теннисе, то мозг не сразу же находит сопоставление.  Я думаю, это должна быть рыба отстраненная, и облачная, а разве тут такая водится? Сом – это тяжелый вес. Подводная лодка. Крейсер.
Вадя приспособился охлаждать напитки так – и вы можете попробовать – набираем пластиковых бутылок и замораживаем их, и получается, что если про меж них положить главный снаряд, то он еще какое-то время будет находится в норме. Если это оружие вынуть из багажника и опустить в воду возле берега, то мы получаем определенные шансы.
- 75 миллиметров, - сказал он.
- Танк, - ответил я.
- Почему танк?
- Ну, там 76 миллиметров было, пусть 75 будет 76.
- Ага, - он почесал голову.
- Т-34, - сказал я, - а если говорить о более поздних моделях, то надо быть изобретателем. Литр идет за 120мм, гладкоствольное, стабилизированное в двух плоскостях.
Абсолютная тишина – это песня, которую поют разнообразные жуки, певцы природы, хранители августа. Стрекозы к этому моменту уже поиссохли, цвета поблекли, и вообще – их почти нет, и тут у нас нет никаких шансов увидеть примеры природных вертолётов. Цикады – радиомаяки. Если что-то неведомое захочет посмотреть на нас сверху, то им уже подан сигнал, и от этого никуда деться. Цикады разделяются на обычных и полевых, и они, надо полагать, друг на друга не похожи.
Глинистые дороги вокруг карьеров пусты, однако – цвет яркий, свежий, словно бы только что нарисованный. Если на возвышенности сидел художник, он бы нас и нарисовал.
- Чисто Репин, - сказал Вадя.
Я кивнул.
- Или кто?
- Как там 76мм?
- Пора стрелять? У нас ручное или автоматическое заряжание?
- Пока что ручное.
- Снаряд в башню.
- Наводи.
Некоторые виды рыбы живут специально для человека, вне рыбалки их смысл отсутствует – природа родила их специально для этого. К таким видам относится карась – рыба, впрочем, довольно бесполезная при готовке, так как жареный карась – это не просто пища, но и опасный спорт с возможностью поймать косточку – при этом, в опасности тут будет как человек, так и кот.
Плотва – это рыба-народ. Ну и кот, конечно, - и если говорить с точки зрения биоэнергетики, кот как вид – ровесник человека, так как был создан одновременно. Конечно, в этом случае надо говорить о древних экспериментах, но солнце уж ныряет за край подлеска, и его больше нет, и, кажется, уже никогда не будет. Обмылок луны начинает прорисовываться, бледный, очень белесый, какой-то научно-теоретический.  Через глинистую дорогу переползает змея, и, как я уже говорил, существует концепт в слове: змея – путешествующий шланг, ее цель – места, очень много мест. Змея есть проекция змея метафизического, которого можно воспринимать с разных сторон.
- За какой калибр считать 0.5? – спросил Вадя.
- Стой, кто-то там поймался, - ответил я, - плотва.
Плотва дергается на крючке – серебристая, даже какая-та зеркальная, хотя и довольно прозаичная.
- Коту?
- Не обязательно. Если хорошо прокалить масло и обвалять в муке, плотва покрывается очень классной корочкой.
- С пивком?
- Хотя бы.
- 0.5 – это автоматическое орудие 30мм, - сказал с пригорка Колян.
Непонятно, как он так тихо подъехал. Колян забрался в импровизированный холодильник и вынул оттуда бутылку квасу. Далее, он поймал пару больших, длинных (высоких) щук – те обреченно трепыхались, понимая, что пределы мира для них закончились.
- Прикинь, тебя бы так поймали, - прокомментировал Вадя.
Колян закурил и не ответил. Ему было хорошо.
- А как их готовить? – спросил он.
- Если в духовке, то надо поближе к тену ставить, - ответил я, - если есть верхний тен, по лучше противень поближе к нему поставить, тогда получится корочка. Да хотя и не только щуку так делают.
- Просто пожарю, - сказал Колян, - поглядим.
Вдоль реки несется, будто скачет, худой тарахтящий субъект – вертолёт «Робинсон», железка, скромная по параметрам, но – с наличием всех входящих и исходящих понтов. «Робинсон» теряется в желтоватой вечерней дали.
- Блатные полетели, - сказал Колян.
С этими словами он ловит скромную безымянную рыбу, которую обычно обобщают под понятие «пескарь». В природе все хорошо.  Океан живой тишины создает вибрацию, которая уходит далеко в небо, подбираясь к стратосфере. Природе ничего не нужно от человека – хотя, конечно же, мы прекрасно знаем о миссии многих видов рыб. Но близится вечер, и орудие 76 мм выработало свой боезапас. Результаты вычислений инкремента тишины и реки сложены в два ведра, у Коляна есть какое-то желтое пластмассовое лукошко, и он этим доволен.
Теоретическая Луна вдруг надулась, сделавшись более осязаемой, но и тут она не целиком, и что сказать – лица нет, а из половинки его не собрать. Пора ехать.