Старая тетрадь

Недавно мне в руки   попала тетрадь с записями нашего родственника Сидорова Дмитрия Анисиферовича, который, как и моя мать был  сельским учителем в Буткинском районе Свердловской области.
Чтобы было понятно, Бутка – это родина Президента РФ Ельцина Б.Н., то есть этот гражданин (Е.Б.Н) - наш земляк.
Из записей мое внимание привлек один рассказ, который был назван «Третьяковская смекалка». А привлек он мое внимание по той  причине, что, во-первых, один из рассказчиков, Федореев Аггей Родионович, был родным братом моей бабушки по линии матери, а, во-вторых, сам сюжет воскресил в моей  памяти образ Макара Нагульнова, видевшего все зло на земле в частной собственности.
В тетради сделана отметка, что рассказ этот записан 20 апреля 1956 года. Других рассказчиков - Кокшарова Пимена Ивановича, и  Сидорова Лаврентия Нестеровича я тоже знал. Это наши мужики из соседней деревни. В рассказе я ничего не меняю, воспроизвожу как он был записан со слов рассказчиков.
Вот этот рассказ:
«Около 150 – 200 лет тому назад в наши места прибыл представитель заводов Поклевского и оставил своего ставленника на заготовку лесоматериалов для строительных целей.
Подрядчиком представителя был оставлен некий Третьяков, житель Басмановской волости, который местом своей деятельности  избрал лесные массивы  между деревнями Новой и  Поротниковой по течению реки Беляковки. Леса здесь были преимущественно хвойные, которые протянулись радиусом 20 километров на запад, север и восток, к тому же по этим местам прошла довольно полноводная река Беляковка.
На реке Беляковке и была заложена плотина, которая была воздвигнута из лесоматериала и местной глины и песка как раз в том месте, где протекает ручей из-под горы Пильной (ее так стали называть позднее по лесопилке, которая здесь была построена).
Воду из ручья новодеревенские жители считали целебной и обычно ходили за ней и употребляли  против желудочных и глазных болезней.
Благодаря огромному количеству стройматериалов, находящихся вокруг строящейся плотины и дешевого найма местных крестьян плотина была воздвигнута довольно прочной по тому времени и вполне достаточной для создания того водного бассейна, который был необходим для приведения в действие лесопилки.
Вокруг плотины стали обосновываться на жительство люди, приходившие для работы на лесопилке. Большинство из них были пришлым населением из других волостей и заводских мест.
В первые годы после возведения лесопилка была довольно рентабельным производством,  работа на котором делилась на два периода: зимой шла заготовка леса и подвозка его к плотине, а весной спав леса и пиловочного материала к Великому Сибирскому тракту  по реке Беляковке.
Но с развитием лесопилен в связи с применением других двигателей они стали более выгодными, чем лесопильни водного привода, а тем более их можно было строить там, где нужно было предпринимателям по мере спроса и потребности на лесоматериал.
Лесопилка на реке Беляковке все меньше и меньше получала заказов на лесоматериалы, в связи с этим уменьшились и выплаты жалования рабочим, часть которых стала расходиться в другие места искать подходящую работу или стали заниматься землепашеством.
Предприниматель Третьяков стремился всеми мерами сохранить свое предприятие. Обещал рабочим, что поступят заказы и поднимутся заработки.
Доведенные до отчаяния рабочие в один из дней решили разделаться со своим хозяином и избавиться от него.
В то время, когда Третьяков проходил внизу у пилорамы через накаты на нее, один из рабочих пустил него ранее направленный штабель леса, который с громким грохотом ринулся на Третьякова, который, увидев мгновенные  приближения бревен, бросился в выемку, находящуюся  под ногами, и только эти мгновения помогли Третьякову спастись от неминуемой гибели.
После этого скандального случая Третьяков поссорился с рабочими и скрылся к своим хозяевам, а люди остались здесь, на Пильной, обреченные на самовыживание, и ждали своего хозяина, который, видимо, не думал сюда возвращаться.
Лесопильщики стали заниматься  подсобными работами, некоторые занялись подрядными работами в деревнях, некоторые занялись кустарничеством в соседних деревнях.
Нашлись и такие, которые решили заняться более легким трудом, используя запасы жителей окружающих деревень, а также крестьянские обозы и обозы торговцев на близлежащих проезжих дорогах, используя покров темной ночи. Особенно страдали от этого богатые скототорговцы из Березова (Коноваловой) и Катарачей.
Жители окружающих деревень стали испытывать страх от этих дел, а тем более приписывать им фантастические, неправдоподобные дела, тем еще более запугивая окружающее население.
Крестьяне, дискредитированные такими делами своих соседей, начали искать способы расправиться с ними, но открыто выступить боялись отчаянных ухваток своих врагов, которые применяли при мести иногда «Красного петуха», отчего иногда в те времена сгорали целые деревни. А также боялись и за свой выпасаемый скот.
Случай расплаты для крестьян выпал совершенно неожиданно. Однажды летом во время сенокоса, когда обычно все взрослое население находилось на покосе, заготовляя сено для зимовки скота.
В деревню Вихляеву, находящуюся от Пильной километрах в шести, заявился житель Пильной с темными мыслями поживиться чем-нибудь из запасов жителей этой деревни.
Внимание его привлек двухэтажный дом, где  проживала родня Андрея Филимоновича, хозяева которого были на сенокосе. Дома был оставлен один дед лет 80, который, изнуренный летним солнцем, спустился в подвал для отдыха в тени и закрыл за собой дверь на внутренний  засов в дверях, к которому имелось отверстие для открытия этого засова.
Наш «герой» решил проверить содержимое именно этого подвала, подкрался к нему, засунул руку в отверстие и стал открывать засов. Это заметил старый дед, схватил стоявший топор и ударом лезвия по руке отсек ее у владельца.
Потерпевший с громким криком от боли и ужаса бросился бежать  по направлению к своему поселению по дороге через урочище «Маленькие могилки», Диевскую и Слободскую, по направлению той дороги, которая до настоящего времени носит название «Воровская», по которой выводили краденных лошадей.
От потери крови он потерял силы и упал между Диевской и Слободской, где его догнали и убили мужики,  поднятые по   тревоге деда. Похоронили его в лесу и договорились все хранить в тайне.
Вечером несколько крестьян деревни Вихляевой сговорились с жителями деревни Новой и в одну из ненастных ночей напали тайно на поселок Пильный и жителей перебили. Спастись удалось не многим. Трупы убитых тайно похоронили километрах в двух от поселка.
После этого поселок Пильный не имел жителей и постепенно был разрушен, и сейчас остались только признаки его.
Спасшиеся жители от этой кровавой расправы, а также и те, которые были в отсутствии, напуганные таким разбоем и потерей родственников, обратились в полицейское управление города Шадринска с жалобой на окрестных жителей.
В Смолинскую волость был направлен следователь в сопровождении урядников для проведения следствия по данной жалобе и привлечения виновных к ответственности.
Приехав в село Смолино в волость, они начали вести допрос старост деревень, а также местного самоуправления.
Напуганные угрозой ответственности за содеянное, мужики провели денежные сборы для  подачи взятки следственным органам.
Передали деньги торговцу скотом Шимолину из     Нижнего Катарача, который нес большие убытки от набегов и краж поселенцев Пильной. Тот еще от своего имени внес 3 рубля золотом и вместе со всем собранным взносом передал это следственной комиссии с просьбой прекратить дело и оставить в покое жителей Смолинской волости. Обосновывал это тем, что все после этой расплаты избавились от страха кражи и боязни других неприятностей, которыми угрожали бывшие лесопильщики.
Следственная комиссия по показаниям местных свидетелей составила протокол о малозначительных фактах пропажи жителей, якобы переселившихся в другие волости,  а также о том вреде, который они (жители Пильной) причиняли раньше, и которого не стало к периоду проведения следствия. После этого следственная комиссия уехала в Шадринск. На этом кончается история о Пильном заводе и его жителях».

Перечитывая письмо с описанием истории Пильного завода на реке Беляковке, я обратил внимание на некоторую нестыковку дат. Рассказчики в 1956 году говорили, что 150-200 лет назад в их края приехал представитель Поклевского, чтобы организовать лесопильное производство.
Фактически это было не более 90 лет назад от момента рассказа, так как Поклевский - Козел Альфонс Фомич приобрел Талицкий и Ертарский винокуренные заводы в 1869 году.
Винить тут мужиков нельзя, так как за это время чего только не было в их жизни: две революции, Империалистическая и Гражданская войны, коллективизация, индустриализация, Великая Отечественная война и под конец мозги на части разбивали рассказами о «культе личности» И,В. Сталина, которого наши земляки уважали, не смотря на то, что в большинстве своем были старообрядцами. То есть время тут спрессовалось так, что любой всякую ориентировку в нем может потерять.
Кстати, на следующий год после того как был записан этот рассказ, была разоблачена антипартийная группа Маленкова, Кагановича, Молотова и «примкнувшего к ним Шепилова».
Вот и попробуйте тут разобраться, что после чего было.
В общем, считаем, что это событие (приезд Поклевского для организации лесопильни) было около 1870 года. И место им было выбрано очень удобное – как раз посредине между этими двумя заводами. О том, что там были обширные территории хвойного леса и оба завода соединяла довольно полноводная река уже говорилось.
Как раз в то же время, в 1870 году, ушел в отставку наш  пра-пра-дед по линии матери армейский капитан Цепелев Кузьма Григорьевич. Где он служил, точных данных не сохранилось. Но в то время государство должно было, как и сейчас, прорвать после Крымской войны дипломатическую блокаду, и существует легенда, что  приехал он из Туркестана, где Россия вела очередную войну.
Уйдя в отставку Кузьма Григорьевич получил земельный надел в деревне Черновой Буткинской волости (это рядом с теми местами, что описаны в истории Пильного завода)   и занялся землепашеством. В семье тогда было два сына – Ларион и Федор (наш прадед). Судя по всему, семья была энергичной и трудолюбивой. К Великой Октябрьской Социалистической революции в семье было уже 6 сыновей. Вот о них у нас некоторые сведения сохранились. Жили они совсем даже не бедно. На этой почве в этот переломный период возникают различные разногласия. Нашей семьи они тоже коснулись.
Западно - Сибирское восстание 1921—22 гг. наши места в какой-то мере затронуло. Центр его в наших краях был в Смолинской волости, где руководство осуществляли бывшие царские офицеры. Мужики Новой деревни, Вихляевой и других тоже предприняли  некоторые попытки взбунтоваться. Как рассказывал отец со слов участников, мужики заняли оборону в оврагах между Новой и Вихляевой с охотничьими ружьями. Даже сделали несколько выстрелов. Но, когда со стороны Талицы подъехала часть ЧОН и сделала несколько очередей из пулеметов, всякий запал пропал. Мужики разбежались. Кого поймали, отвезли в Смолину. Там после разбирательства кого-то отпустили, кого-то расстреляли. Этим все и закончилось. Аггей Родионович – брат нашей бабушки тоже в этом мероприятии участвовал, но быстро сообразил, что против лома нет приема, и, когда в деревню вошли ЧОНовцы, скрылся в лесу, как раз в тех местах, где для Поклевского строили лесопильню.
Об этих событиях нам в детстве никто не рассказывал, и об этом мы стали узнавать только в 90-е годы, когда была запущена программа по оболваниванию народа. До этого нас  правильно воспитывали, в патриотическом духе.
Кстати, у нашей семьи был в распоряжении покос «Бугроватый», буквально в двух километрах от бывшей лесопильни. Мы знали Пильный омут и Пильный мост, но не представляли , какая трагедия разыгралась в этих местах каких-то 80 – 90 дет назад. С дядей Аггеем мы иногда там бывали. Он помогал косить и рассказывал, что в этих местах скрывался от мобилизации в Гражданскую войну. Но мы же были пионеры и считали, что это он скрывался от мобилизации в армию Колчака, которая тоже прошла по нашим краям. Это потом уже  пришло понимание, что мужики в те времена могли скрываться как от Белых, так и от Красных. Как уж сложится….
А дядя Аггей всю жизнь занимался охотой, рыбной ловлей на наших реках, во время войны по договору с Уральским военным округом снабжал его мясом, добытым в наших лесах. Охотник он был серьезный. Ружья у него были отличные, дорогие, марки «Зауэр». К нему применимо определение «Чертознай», как его давал Мамин-Сибиряк. Дядя Аггей частенько привозил попавших в капканы живых волков и рысей и приглашал нас, детей, посмотреть.  У нас же зоопарка  в детстве не было.
Вообще, видимо, в нашей округе классовая борьба была нешуточная. Уже где-то 90-е годы мне  попал в руки учебник истории, кажется, для 8-го или 9-го класса, где рассказано, как во время коллективизации в деревне Коноваловой кулаки убили несколько колхозных активистов. Деревня эта в глухих лесных местах, недалеко от Ертарского завода Поклевского. Кстати. завод описан Маминым-Сибиряком в рассказе «Варнаки» как место каторги. Только пусть это не вызывает у вас каких-то отрицательных эмоций. Места там прекрасные, солнечные. Один только заводской  пруд чего стоит. В интернете можете все это найти.
Как я понимаю, это места бывшего моря, оставшиеся с доисторических времен. На этих песчаных отложениях  растут отличные сосняки.  По этой причине, на залежах  песка Поклевский свой винокуренный завод переоборудовал в стеклозавод и делал стеклотару для продукции Талицкого винокуренного завода.
Наш краевед Поротников Л.Т. в книге «От деревни к селу и обратно. История села Пеньки» описывает гибель председателя колхоза Поротникова Иосона Абрамовича.  По официальной версии он 30.12.1955 г. после собрания с колхозниками деревни Коноваловой выпил, не справился с конем и на крутом раскате ударился о сосну, стоявшую близко у дороги. Некоторые люди утверждали, что это было убийство, так как в Коноваловой было много обиженных им людей, что обещали отомстить ему. Мне тогда было 9 лет, и я  помню, как отец как председатель Совета выезжал на место происшествия и тоже считал, что тут имело место убийство. Но ясности в этом вопросе так и нет. Это тоже можно отнести к одному из эпизодов классовой борьбы в деревне.

На заставке к рассказу - Пильный омут, на берегу которого  была лесопилка, о которой говорится в рассказе.