Наковальня

– Дашенька, – спросил Исаич жену Дарью Никаноровну, – когда ты была второклассницей, ты подсказывала девчонкам, что у доски? Дарья Никаноровна, которая уже давно перестала отвечать на проходные вопросы, почувствовала что-то вроде попытки разоблачения, когда вопрос задается специально для того, что бы задать второй. И второй будет главный – потому первый – только для согревания. И, поэтому Дарья Никаноровна задумалась, что она может иногда и делала, но этого Исаич никогда не замечал, потому что думала она быстро и готова выла отвечать еще до того, как Исаич заканчивал формулировать свой вопрос.


Дарья Никаноровна сидела у телевизора. Телевизор показывал передачу про животных – о том, какие некоторые из них умные. Говоря языком Шекспира – животные не бывают умными или глупыми, только в нашей оценке, то есть, в оценке человека. Поэтому, персонажами были обезьяны, суслики, вороны и падобные. Словом все те, кто решает жизненно-важные задачи подобно тому, как это делает человек. Те, кто тоже решают, но другими способами, чем это делает человек, в передаче не рассматривались.


Эта передача-фильм была сверхинтересная. Создателям удалось сделать съемки самых сокровенных и решительных моментов, во время процесса создания инструментов труда. Ну какой может быть труд у шимпанзе или ворон? – создать инструменты для охоты. Прежде считалось, что они ничего не создают.  Все это снималось как фильм с моментами проб и ошибок, усовершенствований и выводов на следующий раз, когда по-первому разу был провал и следовало помнить, что – «еще не вечер!», то есть, нет никакой разницы с тем, как это происходит у человека.


Когда шимпанзе пыталась расколоть орех и использовала камень в качестве молотка, главная трудность была изобрести наковальню и обезьяна на глазах у Дарьи Никаноровны это делала и после многих попыток – изобретала, но, все-же попыток было много. И вот, Дарья Никаноровна  через экран телевизора подсказывала обезьяне – что именно та делает не так. И, Исаич, слушая как Дарья Никаноровна это делает, вспоминал как она недавно, сегодня же утром критиковала его, Исаича по поводу того, что Исаич перемешивает налитый в чашку кофе китайской палочкой, вместо чайной ложечки как это делают все люди, все кроме него – Исаича.


Критические нотки в сторону шимпанзе, которая разыскивала корень дерева, наиболее подходящий для того, чтобы стать наковальней, были все же мягче, наверное, потому что ошибаясь, шимпанзе заслуживала большего снисхождения, чем Исаич. Это было связано с тем, что Исаич имел непрерывную возножность правильно подходить к решению интеллектуальных задач, находясь в непосредственно близости от Дарьи Никаноровны – достаточно лишь слушать ее советы, а не думать вместо этого о своем.


Но, на экране уже не было обезьяны, которая изобрела молот с наковальней и даже довела изобретение до стадии внедрения, то есть, объясняла другой обезьяне, как изготовить устройство с первого раза не теряя время на ошибки начальных попыток. По лицу Дарьи Никаноровны было видно, что внутренне она была удовлетворена на тему – как хорошо выходит, когда сначала слушаешь, что тебе говорят, а услышав выполняешь сам то, о чем услышал, и Дарья Никаноровна посмотрела на Исаича и в ее взгляде блестнула надежда, что на   этот уж раз Исаич усвоил главное, что от него требуется, но посмотев, Дарья Никаноровна увидела, что Исаич на телевизор не глядит, а смотрит вместо этого на нее.  Дарья Никаноровна, расстроилась и уже была готова что-то сказать по-существу ситуации. И, когда Дарья Никаноровна была уже готова, она увидела что Исаич глядит на нее, но глядит с интересом и как только Дарья Никаноровна детектировала этот интерес что-то внутри ее приняло решение рта не открывать, и Исаич это понял и, тогда Исаичу стало очевидно, что это что-то – не мозги, а другая, может быть даже более важная составляющая Дарьи Никаноровны, то есть, Дашеньки.


Да, так как на экране уже не было обезьяны, а вместо нее на экране демонстративно демонстрировалась австралийская ворона – другой человеческий коллега по способу поведения и добычи личных благ и потому тоже очень умная. Словом, ворона. И, эта умная ворона озабоченно разглядывала кокон с личинкой внутри него. То, что внутри кокона помещается личинка огромного червя, ворона не видела, но, создавалось впечатление, что догадывалась по запаху и предвкушала из опыта. То, что внутри кокона живет личинка, ворона лишь догадывается, но зритель эту личинку хорошо видит, потому что режиссеры впихнули в кокон шпионскую камеру. Камера настолько миниатюрная, что личинке, похоже, она не мешает. То есть, не мешает ждать, что через дырку в коконе она получит пищу. Но, благодаря камере – зритель перед телевизором и Дарья Никаноровна в первую очередь имеет возможность эту личинку наблюдать  и то, о чем ворона лишь догадывается по запаху ли, по опыту ли, Дарья Никаноровна видит воочию, что всегда доходчивее. 


Еще, воочию экран демонстрировал психологическую картину того, что делала ворона. Ворона знала, что очень вкусная личинка ожидает, что через щель в коконе ей будет доставлен корм. Почему это произойдет, личинка очевидно не догадывалась, видимо, как не догадываются все жертвы, которые лишь уверены, что им кто-то что-то должен. Должны по-видимому, родители, но подходят любые другие, кто просунет в отверстие кокона пищу. Пища должна быть просунута но не глубоко, а в точности до носа личинки, иначе, пища пройдет мимо носа, а это никому не нужно – ни личинке, ни ее родителям.


Ворона все это тоже знает, но ведь не с клюва же подбираться к  личинке, там и присесть-то негде, а ворона – не вертолет и не калибри и зависнуть не может. Нужно присесть. Присесть можно на ближайшей ветке дерева, которых вокруг навалом. Но, свой собственный клюв оказывается на расстоянии от личинки. Тогда, ворона подыскивает веточку дерева, берет ее в клюв и, сидя на соседней ветке пытается вставить веточку в отверстие кокона с дальнейшим проталкиванием на несколько миллиметров и только прямо, только до носа личинки, миллиметром меньше – миллиметром больше и неудача.


Но, чтобы проталкивать, веточка колжна быть определенной длины и здесь начинается воронья драма. Ворона откусывает или отклювывает часть найденной, наиболее подходящей ветки и делает это неправдоподобно точно. Удержать ветку ворона может только если держит ее за конец, чего человеку было бы необязательно, но, такова уж ворона с ее скелетными особенностями. Вороне приходится обламать не одну ветку, чтобы та стала в итоге нужной длины.


Пока Дарья Никаноровна наблюдает за поведением вороны, Дарья Никаноровна непрерывно подсказывет вороне – откусывай дальше, откусывай ближе, бери ветку подлиннее, бери покороче, нет не эту, возьми ту, которая ближе к низу экрана... Исаич хочет  напомнить Дарье Никаноровне, что ворона не знает, где экран. Но, Дарья Никаноровна уже глубоко погружена в проблемы с вороной. Исаич все это наблюдет.


Исаич припоминает свои 10 когда он впервые послушал трансляцию футбольного матча по телевизору. Это было впервые и единственный раз. Почему Исаича отвернуло от телевизора? Он только сейчас понял почему. Коментатор назойливо советовал футболистам и указывал, что они делали не то, а стадион скандировал – судью на мыло.   А футболисты ничего другого, кроме шума стадиона не слышали, а коментатор... коментатор был уверен, что он может что-то исправить... Или неуверен, а категория уверенности там была неприменима, потому что комментатор на футболе не вполне человек. Он – артист, или как сейчас, наверное, по-русски говорят – интертейнер.


Исаич осозновал, что это воспоминание и сама аналогия не вполне удачна, потому что тезис Дарью Никаноровну на мыло не вполне подходил.  Исаичу даже страшно было представить что Дарью Никаноровну на мыло. Потому что если Дарья Никаноровна пойдет на мыло, то кто же будет подсказывать обезьяне – как сделать наковальню и, чего притворяться – Исаич – первый, кто будет скучать. В этом случае даже, будет тоскавать. Будет тоскавать до такой степени, что  больше никогда не включит передачу про обезьяну и ворону, потому что ни та ни другая Исаича, в сущности, никогда не интересовала. А интересовала более всего искренняя уверенность Дарьи Никаноровны, что она будет услышана и вороной и обезьяной и всеми, кому нужен совет.