Фелькишер беобахтер доктора Йозефа Гайдна

               
     - Торпедная атака !
     Корветтен - капитан Сигурд Кински, заломив испачканную машинным маслом фуражку на самый затылок - даже удивительно : как она там держалась - и выпятив рыжебородый подбородок , научно удлинившийся до БЧ - 5 так, что сноровистые матросы перепрыгивали через эту часть тела капитана, бегая взад и вперед, из камбуза в клошмерлястый аппарат, тайное изобретение ученых Рейха, перед рассветом доставленный конвоем " Лейбштандарта " на борт лодки в оплетенных волосами Высоцкой ивовых корзинах, эрзац - таре, пришедшей на смену железному коню, в котором, как и в медных быках, до двенадцатого сентября тридцать девятого года и транспортировали всякое секретное оружие Кригсмарине, в отличие от суйвафли Люфтваффе, ДНР - 66 Вермахта и тюгатайца ведомства доктора Тодта, переключившегося с автобанов на строительство дополнительного космодрома Хохгерн, отпрянул от перископа и блаженно улыбаясь решительным лицом подводника закурил, благодушно пуская клубы дыма готовно выстроившимся членам экипажа U - 88 в широко раззявленные рты, даже судовой врач доктор Рлие прервал свой анабиотический сон и занял подобающее место во главе " Сутулых ", внеочередной по судовому расписанию кластер экипажа лодок дальнего радиуса следования, бороздящих шельф по крокам Шарффа и кавалера де Грие, скопировавших древние планы и схемы сгинувшей в пучине пацифизма Пасифик оушен и тьме веков Лема - Тарковского - Лам - Лам - Жуаппло страны великих бурундуляков, замуровавших вход в Шамбалу прямо напротив выхода на Кропоткинскую, о чем в свое время безуспешно доносил преосвященному фон Тресков, но будучи разоблачен как растратчик был отправлен в экстраординарную экспедицию по путям станции " Клин - Товарная ", где сгинули армады некромонгеров, Верховный Совет и обновленный состав ЦДХА до последнего жамбра.
     - Это она, - горячечно шептал на ухо механикам и дизелистам акустик Стримадзе, прикованный цепями к пулеметам левого борта, - это именно она.
     - Счастливая " Щука " ! - выдохнул пленный Маринеско, предательски завербовавшийся в дизеля. Он пыхтел, отдувая нутряной жар в пароотводные кожухи, испятнавшие солярными пятнами лодку по периметру, и вставая в сухие доки на кренгование песком и щебнем он, Маринеско, не мог сдержать ярости при виде юной Лизы Песковой, отстроившей шесть авианосцев Франца Клинцевича с опережением графика, и теперь первый из авианосцев " Александр Ф. Керенский " входил через баркасы под Сазерленда, первого среди неравенства по объемистости и пресности, ведя буксиром буксир " Букс семь " с дислоцирующимся на борту под вымпелом беглого солдата Зуйка контрреволюционным контр - адмиралом Воцерковленным, рассматривающим с чувством усиливающейся брезгливости топотящих по берегу бурлаков Эрнста, директора шляпошной второго сектора ведомства доктора Геббельса, тащущих бечевой грязную лохань " Оба Гусмана ", набитую до клотика тухлыми жабами, спецпайком Крымского гарнизона, куда и вел Сазерленд, если миновать баркасы оверштагом, а карбаз и баляс оставить по корме бакштага.
     - Она, - кивнул акустик, щелкая тумблером. " Полет валькирий " разнесся по притихшей лодке.
     - Мордвинушка, - вновь приплясывал поперек Александр Филиппенко, хохоча повторением повторенного, - я чего никак не пойму, дорогой ты мой мордвинушка. Ежели ты дурак, то зачем нам - то с ума сходить ?
     - Гы, - не усомнился мордвинушка, наливая ведром бражку и жестом приглашая Александра Филиппенко рассказать про это и еще многое, что тот и начал прямо сейчас.
     - И тут Козел на саксе афадо - фадо - фа - фа.
     А я сидел перед экраном и думал : почему нормальное кино кончилось, так по - сути и не начавшись, нормальное телевидение исчерпалось Райкиным и вот этим вот " фадо - фа - фа ", а выборов после восемьдесят девятого и не было вовсе. Потом на память пришел таксист из " Брата ", гонящий правильные слова ерзающему клиенту Даниле Богрову, и я понял, что ни хера тут не изменится, пока кучера будут гнать правильные слова, а не километры, Александры Филиппенки бухать, а не искать на глобусе славный город Гаагу, а я подпевать выбравшимся из развалин ГУМа мародерам Дите фон Тиз и Поху последними строками " Последнего дня Помпеи ", привычно сплагиаченными у одесских девчонок с печальными птичьими голосами, вместо того, чтобы, наконец, умереть и не видеть больше всего вот этого вот всего, словно выкопанного из под руин Мюнхена в августе сорок пятого года.