Корабль-призрак

Боги гневаются на нас. Иначе объяснить такой шторм просто нельзя. Небо и море сошлись в смертельном танце, обрушивая вниз тонны воды. Боги играют в свои игры и им нет никакого дела до нас. И уж точно нет дела до маленького буксира с его старым капитаном, совершающим свой регулярный, скучный рейс. Старый Гариссон был по сути не таким и старым... Пятьдесят лет - что за возраст для мужика? Но он многое знает и многое видел... В конце концов море отняло у него все. И жену, и детей.

В эту ночь он сам стоял за штурвалом. Усталый, тяжелый взгляд выцветших на солнце глаз, такой же тусклый, как неяркие корабельные огни. Он был полностью погружен в свои не веселые мысли, о том, что пришлось сделать огромный крюк из-за шторма и теперь будущий контракт едва покроет расходы на топливо. Именно по этому он не сразу расслышал шипение рации в этой какофонии бушующих стихий. Голос было едва слышно, сквозь шум помех. "СОС... П гте... наши координаты 36°57' с.ш. и 27°20' з. Всем... Кто нас слышат... Передаем... Бедствие".

Из некой прострации капитана вывел взволнованный голос штурмана: "Джеке, Джек! Ты слышал?! Сигнал бедствия! Разворачивай! Мы всего в пяти милях от них. Если у них что-то серьезное - мы их последний шанс. Такой шторм они не переживут".

Джек мрачно смотрел на свое отражение в окне, исчерченное каплями дождя и лишь на короткий миг освещаемое вспышками молний.

Он не то чтобы переживал за попавших в беду людей, нет. По большому счету, ему было все равно. Но сработал инстинкт старого моряка... А может, толика человечности еще оставалась в этом отрепанном и насквозь просоленном морской водой теле. Привычным жестом по-прежнему твердой руки он крутанул штурвал и лег на курс сигнала. Шум помех полностью скрыл мольбы о помощи, только шипение и треск "Помогите... По м гите.."

А в кают-компании уже собрался весь экипаж небольшого буксира. Люди оживленно спорили и выдвигали теории "Что бы это могло быть?" Все находились в приподнятом настроении - в конце концов, после месяцев нудных рейсов это была хоть какая-то движуха. Несмотря на разверзнувшийся вокруг них ад, кораблик упорно продвигался к точке, куда их вел, уже не слышный призрачный сигнал... И вот на горизонте возникла бригантина... Включили носовые прожекторы. В их неверном свете и вспышках молнии они видели обшарпанные борта, давно сгнившие паруса... Корабль-призрак. Шлюпку на воду. Капитан сам возглавил небольшую экспедицию. Он обязан проверить. Хотя точно понимал, что живых на борту нет.

Было ясно, что корабль дрейфует десятки лет. Старый. Очень старый. По левому борту был сброшен канат веревочная лестница. Видимо часть экипажа спаслось, но кто же тогда передал сигнал? Несмотря на шквальный ветер, Джек уверенно забрался на борт, обогнав даже более молодого штурмана. Он уверенно пошел в капитанскую каюту. На борту никого. Странно... Он как будто уже был здесь раньше ему все знакомо... Дежавю? Вот привычный штурвал... Корабельный журнал покрытый паутиной... Странно - ведь он совсем недавно вносил туда запаси... Или не он? А вот любимый мягкий диван, замечательный коньяк, который он позволял себе за обедом... немного - грам сто - сто пятьдесят. Сигары. Да, он вспомнил. Лично их покупал на Кубе. Он привычно расположился на диване и закурил. Шторм не унимался. Но в каюте была какая-то неестественная тишина. Смолкли порывы ветра и раскаты грома. Старый капитан подошел к штурвалу и всмотрелся в темноту. Но вдруг что-то изменилось. Исчез и шторм и ненастье. Прекратился дождь. На горизонте взошло яркое солнце и не было больше ничего. Только он, штурвал и ласковое бирюзовое море. И он снова молодой и все еще впереди.

Он вышел на палубу. Краем глаза он видел, как несколько человек пытаются сделать искусственное дыхание мужчине, лежащему на мокрых досках. Видимо сердечный приступ? Да уже бесполезно - видно, что мужчина мертв. Теперь это лишь тело. ЕГО тело. Что впрочем не важно. Ему уже пора. Его ждут. Паруса наполнились ветром. Рука привычно легла на штурвал. И он как-то уж совсем по-стариковски заворчал, почти про себя, едва слышно... "Как корабль назовешь, так он и поплывет... А у нас хороший корабль - красивый. Моя Мария. Мария Целеста".